Сын природы

Глава 13

Я бежал по утреннему лесу, всё ускоряясь и размышлял о своём визите к людям. Он получился каким-то странным и половинчатым что ли. Вроде и успешно старушке помог, практически перевёл через дорогу, но какой-то взаимной приязни у нас не случилось, в лучшем случае будут ровные деловые взаимоотношения. Вроде посмотрел на своих сородичей, но впечатления они оставили двойственные. Жэндэ вполне себе милый и непосредственный ребёнок, как в общем и положено. Можно сказать, что шёл не зря, раз она от болезни теперь не загнётся. А взрослые — такая себе публика. Я сильнее, я буду шпынять тех кто слабее словесно и не только. Сопляк сильнее? Ну так надо перед сопляком стелиться. Тьфу млять! Аж противно.

Хотя это наверно показатель общества. Здесь похоже сила как раз играет основную роль, а с законом и равенством перед ним проблемы. Как в Японии, где самураи имели вредную привычку проверять новый меч на первом же попавшемся крестьянине. В такой ситуации, понятное дело, будешь бухаться на колени перед каждым, у кого на поясе острая железяка, чтоб не зарубили для эксперимента или просто под настроение. Только и разницы, что место меча занимает магия. Я у Эны поинтересовался, так действительно некоторые волшебники настолько зазвездились, что не прочь опробовать какую-нибудь новую штуку на неудачливом простолюдине или просто жахнуть за недостаточно почтительный взгляд. И им ничего за это не будет, особенно если простолюдин свой. За чужого в лучшем случае придётся платить виру его «хозяину». Надо ли говорить, что в монетах жизнь плебея оценивается невысоко? Исключения составляют разве что какие-то редкие умельцы типа кузнецов или бронников, но такие как правило живут в замках своих сюзеренов. А то спереть могут и заставить работать на себя. В общем, матёрый рецидивист Володя-Морда из поттерианы, увидев всё это, прослезился бы от счастья.

Мысль о умельцах вернула меня к размышлениям о оружии с бронёй. Учиться стрелять я договорился прийти через луну, то есть месяц. И так надолго стаю оставил и перед следующей отлучкой мне Серый весь мозг вылюбит. Лук у Эны слабоват для меня, а дальше будет ещё слабее, но тут, во-первых, важен сам навык, а во-вторых, легальный повод заглядывать в деревню. Да, чем больше я знаю людей, тем сильнее люблю животных, но всё-таки контакты с сородичами надо бы поддерживать. Опять же не налегке приду, а со всяким разным богатым Кив сеном, за которое потом можно будет выручить деньги. А они дело такое, найдётся на что потратить.

Правда оружие прям проблема. Ветровики редко используют луки, это по части водников, которые ребята немножко слабые в прямой схватке и предпочитают работать из-за чужих спин, а потом лечить боевых товарищей. Хотя и с этим у некоторых проблемы, тот любитель повыпендриваться, чьими костями я хрустнул, лечить мог крайне паршиво. Куда ни шло затянуть рану, но кости сращивать ещё не умел. Это Эна с десятилетиями опыта за плечами была в подобном мастерицей.

Такая ситуация была щелчком и по моему носу. Дурной мощи во мне, со слов старушки, вагон и две тележки, прям на уровне детей крутых аристократов, а то и выше. Только вот оные детишки получают весьма достойное образование, я же — самоучка. Очень может быть, что разница между нами будет не в мою пользу.

Кроме луков были у людей в ходу всякие острые железки. Металлы, проводящие Кив, со слов старушки встречались, но стоили баснословных денег, так что некоторые провинциальные аристократы вполне довольствовались деревянными шестами, а кто побогаче — копьями. Всё-таки наконечник данной штуковины требовал куда меньше металла, чем боевой топор или меч, но был куда эффективнее того же ножа.

От этого стало как-то даже обидно за местное человечество. Всю историю у нас прогресс опирался на войну. Сначала сталь сделали для мечей и лат, а уже потом для серпов и кос. Тут же о массовом производстве железных изделий речь похоже ещё долго не будет идти. Особые металлы будут слишком дороги, чтобы делать из них сельхозинвентарь или инструменты, а обычное железо почти бесполезно для войны, им только мясо из ополчения вооружать. Так что развитием железных шахт заниматься особых причин нет. Прогресс, судя по имеющейся у меня информации, сосредоточен на магии, у не-магов всё печально. Эдак они так тысячелетиями могут топтаться на одном месте в вечном средневековье.

С бронёй всё тоже было довольно неоднозначно. В принципе она существовала, давешний лучник в коже тому пример. Но ограничивалась именно что кожей в массе своей. Ополченцам перепадала обычная, которая поможет разве что от ударов таких же сильных вояк. Дядям посерьёзнее полагалось что-то из шкур «небесных» зверей, как Эна обозвала невинно убиенного тигра. Вроде как столичные щёголи и удельные князья могли себе позволить металл, но опять же за бешенные бабки. За элитной кожей кстати ходили всё в наш же лес или ему подобные места, но не так чтобы часто. Звери, чья шкура после смерти будет обеспечивать защиту твоей ступени Небесной Лестницы, при жизни должны превосходить тебя хотя бы на шаг. И это что касается огневиков и водников, мне так надо два, а землекопам три ступеньки разницы. Иными словами говоря за подходящей шкурой нужно идти коллективом, который может понести потери, а потом ещё не передерётся, деля добычу. Так что аристо свои броньки обычно передают из поколения в поколение, ведь с коллективными действиями у них ожидаемо погано. Есть ещё наёмники, но псы войны уровня так восьмого в природе уже не водятся. Люди, у которых столько сил сами становятся аристократами. Кто б им возразил, если для провинциальных дворян шестой уровень является вполне себе серьёзным достижением, а удельный князь у нас тут десятка. В общем, блеск. Хотя зарубку в памяти я сделал, походы ведь случаются, а с того, кто захочет носить кожу моих братьев и сестры я сам с удовольствием шкуру сниму. Может быть даже живьём.

На тему того, чтобы обзавестись своей бронёй я тоже думал, хоть и на перспективу. Пока расту — это уж больно неудачная идея. Каждый год новую делать… Даже если шкур будет достаточно, никаких денег уже не хватит. Не каждый ремесленник с такими материалами может работать, к тому же у каждого из них есть господин, который будет брать немалый процент. А у меня и о травах голова уже заранее болит, начнёт Эна их перепродавать, так быстро найдутся желающие подмять дело под себя. Не верю, что не найдётся. Но однако я не мог не размышлять о чешуе Большого Ги или каких-нибудь его родственничков. Гидра шкуру каждый год сбрасывает, не как змея одним куском правда, а как ящерица, несколькими. Что ж не прибарахлиться на халяву чешуёй с неё. Или ещё какой вариантик поискать…

Помозговав ситуацию и так и эдак, я просто выкинул всё из головы и решил сосредоточится на беге. Информации пока маловато, да и её источник — это бабуська, послужившая несколько лет в ополчении давным-давно, а с тех пор сидящая в деревеньке на краю света, которая принадлежит местному феодалу скорее формально. А бег — это бег. Я нёсся по лесу с головокружительной скоростью, то двигаясь по земле, то перепрыгивая по веткам деревьев препятствия в виде колючих кустов или ещё какой-нибудь дряни, мешавшей движению. И с каждым шагом я делал это всё быстрее. Территория нашей стаи была довольно ограниченной, а сейчас можно было бежать и бежать, не думая о границе с очередным хищником, в которую скоро уткнёшься. Трудно не получать удовольствие от того, что у тебя получается хорошо, а уж в беге я на голову превосходил братьев и сестру, даром что у меня для него предназначены лишь две лапы, вместо четырёх. А ещё трудно не кайфовать от самой скорости и ветра в лицо, от того, что обгоняешь стрижа, летящего параллельным курсом.

Чем больше я ускорялся, тем сильнее мной начинала владеть эйфория, а чем сильнее была эйфория, тем быстрее я бежал, ведь магия питается не только энергией, но и эмоциями. Где-то по краю сознания прошла мысль, что путь не близкий и я могу устать, ведь вышел ни свет ни заря, а бежать собираюсь минимум до середины ночи. Но отклик во мне нашла лишь та её часть, которая касалась возможности бежать весь день и даже больше. Устану, так устану, главное сейчас было бежать ещё хоть капельку быстрее. Кив бурлила в моей крови, как будто начав звенеть в унисон с моей эйфорией и это было куда круче, чем нестись на байке по пустой трассе. Лес не был пуст, постоянно приходилось маневрировать и это лишь добавляло интереса, а ещё железного коня всё-таки невозможно чувствовать так же, как своё собственное тело, колёса — это не ноги, а мотор — не сердце, бухающее в твоей груди.

В какой-то момент Кив во мне набралось слишком много и она начала буквально сочиться с кожи, оставляя в воздухе едва различимую синюю дымку, которая как будто снижала его сопротивление и я наддал ещё. Ноги стали слегка проскальзывать по подлеску, но стоило об этом подумать, как всё та же дымка решила проблему сцепления с поверхностью сама собой. А я всё наслаждался и наслаждался движением вперёд, стремясь обогнать собственную тень, которая всё не желала отставать. А значит нужно бежать ещё быстрее. Больше скорости богу скорости! Обычно при упражнениях неизбежно утомление, если не физическое, то моральное, но сейчас мной владел лишь восторг, пока синеватая дымка не взорвалась разрядами молний, а я внутри меня будто рванул вулкан, привычно окатив огнём от живота до кончиков пальцев, раскочегаривая корни Кив ещё сильнее. И делая бег ещё быстрее!

Синяя дымка пропала, но воздух не начал опять бить в лицо бешенным ветром. Теперь он будто проходил сквозь меня, как если бы я сам стал менее материален. И это окрыляло. В просветлении, что опять накрыло меня при шаге на новую ступень, я понял ещё глубже суть Лестницы Ветра. Мне далеко до осознания самой концепции этого странного пути в небеса, но с этим шагом я точно стал человеком чуть меньше и на тот же шаг приблизился к чему-то большему. Тому, чему ветер не может помешать, тому, что само по себе является сутью ветра. Но главное, что я осознал, — теперь можно бежать ещё быстрее. Места уже были знакомыми, я знал, что рядом река и без раздумий изменил направление своего движения, чтобы опробовать одну идею. Песчаный берег был пологим, дно уходило вниз под слабым углом рядом с ним и я нагло промчался по водной глади, а потом на мгновение обернулся и увидел, что почти не поднял брызг, будто лишь легонько поводил по воде ногами, а не пробежал по ней. Сделав несколько шагов по берегу, я снова ступил на воду и прибавил скорости ещё сильнее, но тут моя удача мне изменила. Вода стала гасить бег, ноги начали вязнуть в ней, как в болоте, пока я не споткнулся и не полетел по поверхности, как блинчик, которые когда-то кидал ещё в прошлой жизни. Хорошо хоть я парень крепкий и не переломался о воду, а река не делала резкой петли, так что в дерево влетать лбом не пришлось. Было бы чертовски глупо самоубиться бегом.

— Мда, прогулки по воде пока отменяются, скорость определённо должна быть повыше — хмыкнул я, выплыв на берег.

Без сомнения у человеческой одежды были плюсы, но всё же набедренная повязка выгодно отличалась тем, что не нужно было ломать голову о её просушке. Так что я просто отряхнулся и снова побежал. Бег по прежнему дарил удовольствие, но почему-то после падения оно уже не было не прежним. Однако шаг на следующую ступень Лестницы определённо поднял мою скорость, заставив всю воду слететь ещё во время разгона. Кстати интересно, а обычные человеческие шмотки способны его выдержать? С какого-то момента я будто слегка утрачиваю материальность, пропуская сопротивление воздуха сквозь себя и даже свою одежду да перевязь с ножом, но до этого-то оно весьма значительно. Эна вроде говорила, что адепты моей школы ходят в каких-то дорогих и специальных тканях, которые на поверку могут оказаться местным шёлком. Ну так он штука такая, из него вроде даже какие-то доспехи в Азии делали, потому что несколько слоёв уже фиг прорубишь. Но вот у домотканого полотна, сдаётся мне, шансов выдержать подобные испытания мало.

Долго ли коротко ли, но мой путь в родные пенаты закончился. Изначально я рассчитывал, что он займёт около суток, но с неожиданной прибавкой в скорости удалось добраться поздним вечером. По прямой конечно было бы быстрее, но я предпочитал двигаться по краям охотничьих угодий тех хищников, которые представляли для меня опасность. Нечего наживать на собственную задницу приключения на пустом месте. Зато как же было приятно двигаться одному, без балласта в виде старушки! Ощущения — небо и земля.

Свою лохматую семью я застал за охотой на кабана. То ли в Сером взыграл дух авантюризма, то ли секач вступился за своё стадо, но сейчас мои братья и сестра изматывали зверя. Не самая радужная ситуация, когда приходиться провоцировать кабана на атаку, а потом уворачиваться от неё до тех пор, когда одному из вас не подвернётся шанс вцепиться в горячую плоть добычи и не попасть под её клыки и копыта. С дикими свиньями у меня отношения были особыми, в подобной карусели с одной из них я и повредил ногу. Так что присоединился к стае с хищным удовольствием.

Кабаняра как раз попытался зажать Рыжую, когда я пользуясь преимуществом в скорости подбежал к зверю на пару метров и шарахнул молнией, целя в глаз. Разряд вышел на загляденье, свинина частично ослепла, завизжала трубным гласом и отклонилась от курса, не доставая мою сестру. Серый этим тут же воспользовался, хватив зубами кабана за заднюю ногу, но вынужден был её отпустить и отпрыгнуть, добыча рассвирепела и лягалась. Но кровь была пущена хорошо, так что время работало на нас.

Тут свинина увидела меня и, решив отомстить за глаз, ринулась вперёд. Я с удовольствием остался на месте до последнего момента, а потом рыбкой прыгнул над кабаном, приземлившись на руки и уйдя в перекат. Добыча снесла небольшое молодое деревце, перед которым я стоял, а потом развернулась и шарахнула по мне звуковым ударом, похожим на волчий. Вбок я отпрыгнул в последний момент, не ожидал, что он так может. Точнее знал от Люпины, что в силе растём не только мы, но и добыча и условно представлял, что в теории подобное возможно. Но на практике встретил впервые, а потому почти растерялся. Свин же вновь бросился в атаку, но я почувствовал, что вновь могу приласкать добычу молнией и в новом прыжке над холкой выбил второй глубоко посаженный глаз, ослепив наш будущий ужин. Дальше началась агония, кабан ещё пытался атаковать на звук, но Серый поставил точку в его жизни.

— Уф, славная охота — хохотнул я, когда мне рыком дали право присоединиться к трапезе. Стая есть стая, в ней очерёдность кормёжки определяет вожак. Ну а я решил дублировать мысленные посылы голосом, всё-таки чувствовать себя косноязычным валенком дело не самое приятное.

От Серого тем временем пришёл вопрос о изменениях во мне за время путешествия. Я дожевал и проглотил кусок свинины, отрезанный ножом и ответил, дополнив мыслеобразы, отправленные сходу:

— Нормально сходил, стал сильнее, узнал новое. Но нужно узнать ещё.

Серый переваривал информацию недолго, он вообще всегда довольно хорошо соображал своей лобастой головой. И естественно поинтересовался, что именно я хочу узнать у слабых бесшёрстных. Это было своего рода подколкой, я ведь тоже бесшёрстный, хоть и не такой дохляк.

— Не все из них слабые, есть и сильные. Но насколько я понял, они берут не гррубой мощью Кив, как мы, а искусностью — проговорил я, проглотив очередной кусок сырого мяса. Всё таки пример с лучником, который сильнее Эны, но не может сращивать кости был показателен и всё не шёл у меня из головы. У людей полевые госпиталя всегда отставали от оружия, которое оставляет раны и убивает. Вот сто процентов, мои двуногие сородичи придумали миллион и один способ мочить друг друга с помощью Кив, о которых я пока ни сном ни духом — Я хочу стать сильнее черрез знания. А в идеале найти способ лечить своей Кив, чтобы никому из нас не прришлось отлёживаться по весне с рранами подолгу.

Проговорив длинную фразу, я снова принялся за мясо, внутренне досадуя на свой «волчий акцент», звук «р» отказывался выговариваться нормально, всё норовя перейти в рычание. Может дело было в несколько увеличенных клыках? Так не так уж сильно они больше. Наверно просто нужно больше практики. Серый же продолжая ужин, поинтересовался реальностью умения лечить.

— Может и не рреально, но попрробовать стоит, уж очень это важное преимущество — хооо, неужто получилось, не рыкнул хоть на одном слове! — Но в любом случае нужно изучать то, что знают люди. Мы знаем то, чего, похоже, не знают они, но если будем обладать и своими и их знаниями, то встанем выше.

Вожак на это фыркнул, но возражать моим идеям не стал. В конце-концов, наша жизнь — это суровая борьба за место под солнцем, даже небольшое преимущество в ней может стать решающим. А мы желали оставаться на верху пищевой цепи, обладая богатыми охотничьими угодьями. Да, чтобы получить от людей какие-то знания придётся попариться, чёрта с два кто-то будет делится за мной своими секретами за одни лишь красивые глаза. Но дорогу осилит идущий. К тому же, в поиске знаний вопросы о каких-нибудь людях будут менее заметны. Я знаю свою фамилию, а она скорее всего принадлежит к числу благородных. Узнаю о своей семье, смогу напасть на след тех, кто убил родителей. А потом найти, настигнуть и перегрызть глотки.