Та Сторона Одиночества

Глава 1. Побег из дворца. (Часть 3)

Я буквально тащил её за руку по направлению к Тронному Залу, как советовал мне «голос» в моей голове, на сантименты и переживания времени не было, нужно было действовать чётко и расчётливо.

Мэлвин не ошибся – всё основное действо происходило здесь и сейчас. Привычной охраны у входа не было – их остывающие тела, обожжённые, некоторые даже обугленные, валялись тут и там в нелепых позах. Тронный Зал уже не являлся таким: большей части наружной стены просто не было, она была разрушена, и всюду белели обломки камней и фурнитуры, мебели, и посреди всего этого хаоса, навалившись на то место, где когда-то стоял Трон Правителя, здесь совершил посадку самый обыкновенный космический шаттл с метками Легитерии Мила-Гросса. Но даже не это сейчас будоражило воображение и щекотало нервы.

Невольно я залюбовался зрелищем, словно всё это происходило на каком-то мистическом аттракционе. Во мраке Зала один лишь силуэт Элиаса представлял собой весомую фигуру, облачённую в коричневато-красную энергетическую оболочку.

Он стоял в величественной позе, изящно подняв руки кверху, правая чуть выше левой. Это было так театрально и в то же время так естественно для Элиаса. Тонкие змейки электричества заскользили от плеч к ладоням, далее – к запястьям, предупреждающе искрясь, опоясывая руки по спирали, и, наконец, показались на кончиках указательных пальцев, набухая, превращаясь в полупрозрачные сферы, что мягко обволакивали ладони Дельфина, переливаясь, перекатываясь словно живые студенистые организмы, задевая его лицо и не причиняя абсолютно никакого вреда своему хозяину.

Это был истинный облик Элиаса. Его лицо стало маской возмездия, он был готов убить – в этом можно было даже не сомневаться.

Правитель лежал почти что у самых его ног – обессиленный, напуганный, сломленный. Он тяжело дышал, растратив в неравной борьбе почти что все свои силы; ладони Эдварда были испещрены свежими ожогами – он пытался защищать себя руками, когда Элиас швырял в него мелкими разрядами. Он не желал противнику быстрой смерти, он хотел его помучить ещё.

Так бывает, когда кошка и мышь меняются местами. Смерть придёт обязательно, но она не будет лёгкой.

-Остановись! – Мирия выскочила вперёд меня, потрясённая происходящим. – Элиас, нет!

Он уставился на неё – безумно, как животное, загнанное в угол – готовый на всё ради своей мести.

-Не подходи!!! – Заорал он что есть сил, и я не знал, что в его голосе больше – ненависти или боли. Эл всегда был самым эмоциональным и неуравновешенным среди нас, но Мирия – самой упрямой…

Бегом она пересекла весь зал и встала перед отцом, выставив руки в стороны, закрыв его собой. Элиас уже закипал от ярости, его глаза заискрились, готовые испепелить и девушку, и всё остальное, что мешало ему достигнуть своей цели. Но меж тем он бездействовал – видимо, разум не окончательно покинул его.

-Ты ошибаешься! – Прокричала Мирия ему в лицо. – Элиас, очнись! Морис бы никогда так не поступил!

-Морис мёртв!!! – Срывая голос, завопил он. – А ты пытаешься защитить его убийцу, пряча его за спиной! Отойди и дай мне разделаться с ним!

Я не знал как поступить, но Мэлвин, чуя мои порывы и сомнения, тут же предостерёг:

«Не вмешивайся. Мирия – женщина, без тебя она лучше уладит это дело».

И я не сдвинулся с места, прекрасно осознавая, что Элиас сейчас опасен для нас не меньше, чем для остальных, и приготовился к тому, чтобы в случае чего подавить его Силу, если ситуация совсем выйдет из-под контроля. Благо, этому я уже научился.

-Он мой отец и Правитель Грессии! - Между тем продолжала Мирия, даже не скосив взгляд в сторону родителя – они не отрывали друг от друга взгляд, и на искажённом злостью лице Элиаса всё более становилось заметным обидное непонимание.

Он был уже гладко выбрит и наспех пострижен – неровно, но вполне сносно. Вместо тюремной одежды на нём были синие джинсы и чёрная кожаная куртка. Эл выглядел почти так же, как и в последний раз, когда они виделись; от шрамов на руках не осталось и следа, возможно, и тело уже восстановило себя, но кто сказал, что душа исцеляется так же быстро?

В порыве ярости он вновь вскинул руки, и я уже почти был готов прицельно накрыть его пеленой своей чёрной энергии, но Мэлвин вовремя остановил меня – Мирия бросилась ему на грудь, и Эл едва успел метнуть всю свою боль, заключённую с смертоносные сферы, предназначенные для Эдварда Элсона, в другую сторону. Зал сотрясся как от землетрясения, обломки выдержавшей ранее стены посыпались как град, и напряжение между принцессой и Элом только возросло…

-Пожалуйста, Элиас, уходи… - Прошептала Мирия, задыхаясь от поднятой пыли. – Я прошу тебя…

Элиас отстранился, сделав шаг назад. Эмоции так и раздирали его изнутри, он уже не знал, как ему поступить, жаждая смерти Правителя и в то же время сбитый с толку странным поведением Мирии.

Его пристальный взгляд упал на Эдварда, и тот замер, ожидая в следующую секунду чего угодно.

-Элиас…

Голос девушки стал нежен, как голос матери и сладок, как голос возлюбленной. Её глаза, наполненные чистыми слезами, тушили пожар в его сердце, охлаждая пыл, но разум изворотливо сопротивлялся.

-Ты пойдёшь со мной! – То ли приказал, то ли вопросил он, и лицо его исказили страшные муки – он страдал, и не в силах был скрыть это.

-Да. – Быстро ответила Мирия, и глаза Элиаса округлились: вероятно, он ожидал другого ответа. Зато это мгновенно привело его в чувства, и он протянул ей руку.

-Мирия, нет. – Слабый голос Правителя напомнил о себе некстати. – Дочка, не уходи…

Вместо ответа та лишь демонстративно отвернулась и приняла руку Элиаса.

-Джоэл! – Позвала она меня громко, и я не терял более ни секунды.

Мы быстро взошли на корабль и поднялись в небо, оставляя далеко внизу всю порождённую нашим побегом суету, панику, домыслы, разрушенные стены и системы защиты Королевского Дворца.

Мы же стремительно неслись навстречу свободе, отобранной у нас, казалось, сотни жизней назад, и впервые за всё это время я понял, что дышать становилось легче.

Но оказавшись на безопасном расстоянии, ни один из нас не запрыгал от радости – мы все были эмоционально истощены, угнетены, усталы.

Мирия легла на разложенное кресло, сжавшись в комок – перемены всегда давались ей нелегко, и я знал, что уснуть ей удастся не скоро.

Элиас же вообще казался дикарём, выпущенным на свободу – то ли ещё до конца не осознав, что это всё не сон, то ли напрочь отвыкнув от какого-либо общества. Он сидел в кресле пилота и даже не смотрел в нашу сторону.

Что касается меня, то все важные разговоры я решил отложить до утра. По грессийским меркам сейчас уже была глубокая ночь, и я решил подобно Мирии хотя бы попытаться уснуть.

Странно, но сон сморил меня молниеносно.