Такт наших сердец

Глава 26

Микаэла.

Приехав на окрайню города, меня встретил дядя.

— Что то случилось?

— Нет, — ответила я, — Просто хотела увидеть тебя.

— Не ври мне, — пригрозил он мне, — Я вижу, что ты хитришь.

— Да ты прав, — согласилась я, — Я узнала, что мои родители не просто так погибли.

— Знаю, — тихо сказал Уолтор, — И ты это знаешь. Но прошло два года и я думал, что их уже невозможно найти.

— Я встретила Вильяма, — сказала я, — Он нашёл убийцу. Но он мертв.

— Вильям знает, что ты жива?

— Нет, — сказала я, — Я не хочу, чтоб он это знал.

— Почему? — спросил дядя, нахмурившись, — Ты должна ему сказать.

— Я не могу, — произнесла я, чувствуя, как холодок пробежал по спине.

Уолтор закрыл глаза на мгновение, пытаясь осознать масштаб происходящего. Время не лечит, оно лишь прячет раны под слоем пыли.

— Ты до сих пор боишься, — наконец сказал он, — Но не можешь оставаться в тени вечно.

Я вздохнула и посмотрела в глаза дяди. Я знала, что он прав.

— Не сейчас, — вздохнула я, — Я не могу сказать, что жива. Не могу с ним встретиться, как Микаэла.

— Но ты должна, — настойчиво сказал он, взглянув на меня с той решимостью, которая когда-то завоевала мое сердце, — Мы все переживаем свои потери по-разному.

Я отрицательно покачала головой, внутренне противясь его словам.

— Ты не понимаешь, — прошептала я, страх сжимал мое сердце. — Я потеряла не только его, я потеряла часть себя. Как я смогу забыть эту тишину, этот холод, что застыли в нашем доме?

— Выбор за тобой. Но помни, что иногда встреча с прошлым может дать тебе силы. Ты не одна, — он тихо положил руку на моё плечо, и я почувствовала тепло, словно это было прикосновение надежды.

— Понимаю. Но он сам оставил меня. Сам бросил на несколько лет.

— Может у него были на то причины?

— Причины? — снисходительно усмехнулась я, — Он мог бы позвонить, написать. Но нет, он просто исчез, как будто и не существовал никогда.

— Ты права, — ответил дядя, уставившись в окно, — Но, возможно, он думал, что так будет лучше для всех. Иногда люди уходят, чтобы защитить других. Это не всегда эгоизм.

— Защитить? Защитить от чего? От своих собственных проблем? Он оставил меня один наедине с вопросами и сомнениями, тянущими за собой целую череду страданий. Если он действительно заботился, то не поступил бы так.

— Ведь иногда люди учатся на своих ошибках.

Я покачала головой.

Взяв свой телефон в руки, я написала ему сообщение.

Микаэла: Нам нужен встретиться. В девять вечера жду тебя в парке.

Сердце забилось быстрее, когда я нажала кнопку отправки. Время тянулось медленно, как будто каждый момент стал бесконечностью.

К девяти вечера я подошла к парку, осмотревшись. Листья шуршали под легким ветром, и вечернее небо переливалось оттенками розового и золотого.

Я села на скамейку, стараясь успокоить свои мысли. Мысли о том, что сказать, как начать наш разговор, принимали разные формы. Это было похоже на ожидание встречи со старым другом, но в то же время — как встреча с человеком, который может изменить всё.

Как только я увидела его силует на фоне фонарей, все сомнения улетучились.

— К чему такая срочность? — спросил Вильям, — И почему в парке?

— Нам надо поговорить.

— О чем? — сказал он, — Это не могло подождать до завтра?

— Нет, — настойчиво сказала я, — Нам надо расстаться.

— Ты серьезно? — его голос дрожал от недоумения и, возможно, испуга.

Вильям отступил на шаг, словно физически пытаясь дистанцироваться от слов, которые повисли в воздухе. Я увидела в его взгляде ту самую искру, которая когда-то привела нас вместе, но теперь она заметно угасала.

— Да, я серьезно. Я долго думала об этом, — ответила я, чувствуя, как сердце колотится в груди.

Парк вокруг нас успокаивал: тихий шёпот деревьев и шумальноки, утопая в сумерках. Казалось, что природа знала о нашем решении, предостерегая нас своим спокойствием.

— Почему сейчас? Почему именно здесь? — его вопросы звучали, как будто каждое слово было тяжело выдавлением из груди.

Я вздохнула, собирая мысли, которые беспокойно метались словно птицы в клетке.

— Здесь тишина. Здесь меньше людей. Я не могла бы сказать это на людях, — прошептала я, и в этот момент мы оба поняли, что этот разговор был неизбежен, несмотря на всю боль, которую он приносил.

— Ты действительно уверена в этом? — его голос звучал теперь тихо, но в нём оставалась горечь.

Я ощутила, как лёд между нами становится всё тоньше, а вскоре может и вовсе исчезнуть.

— Я понимаю, что это сложно, — произнесла я, стараясь не выдать своих эмоций, — Но я пришла к выводу, что мы оба заслуживаем большего, чем просто тянуть этот груз.

Вильям закрыл глаза на мгновение, его губы дрогнули, но он не произнёс ни слова. Ветер играючи трепал листья, как будто подыгрывая нашей печали. Я взглянула на него, и, увидев искренность его страха, поняла: он тоже знает, что между нами уже не так, как прежде.

— Что будет дальше? — наконец спросил он, и в его голосе проскользнула надежда, стремящаяся пробиться сквозь трещины.

— Я не знаю, — ответила я, — Но я верю, что это поможет нам обоим найти свой путь. Каждый из нас должен быть счастлив, даже если счастье находится в стороне друг от друга.

— Ты действительно веришь в это? — его слова звучали как ледяной ветер.

Я увидела в его глазах смесь боязни и надежды, словно он искал в моей реакции ответ на вопрос, который сам себе задавал слишком долго.

— Я хочу верить, — ответила я, сердце сжималось от горечи и утраты, — Мы не можем идти по жизни, притворяясь, что всё в порядке, когда на самом деле это не так.

Он снова закрыл глаза, как будто искал утешение в темноте. Я знала, что его внутренние демоны не отпустят его легко. Впервые я ощутила, как между нами действительно образуется пропасть, и каждый шаг, который мы сделали ранее, только углублял это расстояние.

— Возможно, нам нужно время, чтобы понять, чего мы действительно хотим, — произнёс он наконец, и в наших голосах звучало обоюдное принятие неизбежного.

Мы стояли на краю новой жизни, где каждый шаг в неизвестность казался одновременно пугающим и освобождающим.

— Но как мы можем быть уверены, что время поможет? — спросила я, не отрывая взгляда от его лица, ища там хоть каплю уверенности.

В его глазах не было ответов, только тёмные глубины, в которых витали прошлые ошибки и несбывшиеся мечты.

— Я не знаю, — признался он тихо, голос его дрожал.