Там, где оживают пески (СИ)

Глава 25

Гюрзе удалось выехать из Альзары только через сутки после того, как город покинули путники. А все проклятая варварская волокита! Когда он явился к городским властям с требованием выделить ему провожатых, местные чинуши ответили, что Ияр сидит в Ферузе, а потому пергамент за его подписью им не указ, вот разве что Сиятельный Закир, Правитель Альзары, повелит дать ему сопровождение, тогда — пожалуйста.

Вириец убеждал, спорил, ругался, проклиная про себя местные порядки, но безрезультатно. Ответ был тот же: только с разрешения местного Правителя. «И как вообще этот Закир, забери его Бездна, еще остается у власти в таком крупном торговом городе? Почему его не отстранят, если слово закона, объявившего Змеелова, государственным преступником, на его людей не имеет никакого действия?»

— Неужели не понятно, что я разыскиваю изменника? — потерял терпение он и еще раз подсунул под нос местному начальнику стражи письмо Ияра с требованием всемерно содействовать Гюрзе в поисках врага Царства.

— Разыскивать врагов и шпионов — дело тайных служб и городской стражи, а ты, юноша, кем будешь? — ехидным тоном поинтересовался его собеседник.

— А я- человек на службе Правителя Феруза! — повысил голос вириец, разозлившись вконец. — И потому требую…

— Воот! Значит в Ферузе и будешь требовать, а здесь хозяин- Закир.

— Так значит слово закона в интересах Царя и Царства для вашего Правителя — ничто? — впервые с самого Феруза Гюрза встречал такой высокомерный прием.

— Ну почему же — ничто? Сиятельный Закир — любимый зять Его Величества Царя Мида, а потому — он очень уважает и власть, и закон! — ухмыльнулся начальник стражи. Гюрзе, вдруг, очень захотелось плюнуть тому в лицо, но он сдержался, процедив лишь сквозь зубы «Понятно!», развернулся и ушел восвояси. Внутри клокотала холодная ярость. «Зять, значит? Ну, посмотрим, что мне этот зять скажет!»

Он добился аудиенции только на следующий день, потеряв всякую выдержку и объявив испуганному распорядителю, что у его дело особой важности и отлагательства не терпит. Тот попытался было возразить, что Светлейший Закир сейчас не принимает, однако Гюрза был настойчив и сказал, что от этого зависит благополучие правящей династии. Только после этого его все же пропустили.

Правитель Альзары, немолодой черноглазый мужчина с орлиным носом, возлежал у себя в покоях на софе и курил кальян, лениво выпуская кольца дыма в потолок. Вокруг него на почтительном расстоянии стояло несколько стражников и слуга. Светлейший Закир был так увлечен своим занятием, что даже не повернул головы, когда его распорядитель объявил, что к нему гонец с делом государственной важности. Не взглянул он и на Гюрзу, что, почтительно поклонившись, застыл посреди покоев с опущенными глазами (смотреть в упор на сильных мира сего в Царстве Дияла не полагалось, а то, ведь, и обидеться могли). В покоях было настолько тихо, что отчетливо слышалось жужжание мухи где-то под потолком. Несколько минут спустя Правитель Альзары все же изволил посмотреть в сторону наемника и высокомерно спросил:

— Ты так спешил ко мне с государственным делом, отчего же сейчас молчишь? — при этих словах Гюрзе захотелось швырнуть в Светлейшего его собственный кальян, но безмолвные стражники недвусмысленно напоминали о том, что свои порывы надо иногда сдерживать. «Заносчивый дэвов сын!» — подумал про себя с отвращением вириец, однако же нашел в себе силы поклониться еще раз и заговорить смиренным тоном:

— О Светлейший Закир, надежда и опора всех жителей Альзары! Я преследую государственного преступника, что осмелился влезть в святая — святых — Дворец Правителя Феруза и украсть оттуда ценный свиток, а потому мне незамедлительно нужны провожатые, дабы идти по его следам в Аструм.

— И это все? — удивленно спросил тот. — Ияр меня, право, удивляет. Сначала допустил кражу в собственном дворце, а теперь еще и ловит воришку, будто государственного преступника… Ну а при чем здесь благополучие правящей династии?

— А при том, что этот человек может быть опасен трону… То, что он украл является секретным документом и потому мне дан приказ его найти. — Гюрза говорил, осторожно подбирая слова. Не хватало еще, чтобы Закир и сам начал всерьез искать Змеелова. К счастью, тот был слишком ленив, чтобы заниматься такими пустяками. Хотя и отказать этому человеку, получалось, не мог.

— Так чего же ты хочешь? — зевнул Правитель. — Только провожатых?

— Для меня этого довольно! — почтительно склонился Вириец.

— Хорошо, ты их получишь! — вздохнул Закир и жестом подозвал слугу, что-то ему прошептав. Тот кивнул и скрылся за дверью. — Сейчас ты пойдешь к начальнику городской стражи и скажешь, что тебе нужно. Он будет предупрежден.

— Благодарю тебя, о… — однако Правитель лишь махнул рукой, давая понять, что аудиенция окончена.

Так, к концу дня Гюрза вытребовал, наконец, для себя двух проводников — дюжих молодцев из местной стражи. Ему, так и не привыкшему толком к лицам местных, они казались очень похожими. Сходство усиливалось примерно одинаковым ростом и телосложением. Один из них представился Амином, а второй — Симаром. Наемник дал им указание выступить с ним завтра на рассвете и отпустил с миром, вернувшись к себе и занявшись сборами. Взгляд его упал на новенькие ножны, которые он недавно забрал от оружейника и еще не успел переложить свое оружие. Гюрза нетерпеливым движением сломал печать городской стражи и сунул в них клинок. Потом, немного помедлив, открыл боковой карман, достал из-за голенища трофейный кинжал и долго его рассматривал, невольно вспоминая ту проклятую ночь… Наконец, усилием воли он отогнал от себя воспоминания, решительно вложил оружие в карман и отправился спать, намереваясь как следует отдохнуть перед дальней дорогой.

На рассвете следующего дня трое всадников покинули Альзару и направились в сторону Аструма. Гюрза уже стал потихоньку привыкать к бешеной скачке и не раз удивлялся, как его конь по кличке Ветер, умудряется так быстро нестись по пескам. Кавалькада уже через пару часов достигла первой остановки и Гюрза немного ободрился похоже, таким темпом, они окажутся в Аструме не позже Змеелова, а, значит, они не успеют уйти. Конечно, можно было бы отправится прямиком на Адаб, но кто его знает, может быть, путники решат повернуть совсем в другую сторону…

Симар, расторопный малый, сказал Гюрзе, что знает короткий путь, и наемник ему доверился. Стражник не соврал, а потому на закате они уже останавливались у третьего по счету караван-сарая. Пока спутники разводили костер, вириец стреножил Ветра и огляделся (привычка, оставшаяся после той проклятой ночи на мышиной тропе). Однако кругом было все спокойно: ласковый прохладный ветерок шелестел в пальмовых листьях, чуть поодаль весело трещал костерок и переговаривались о чем-то негромко стражники.

Постояв еще какое-то время в задумчивости, Гюрза вернулся к огню и сел рядом с Амином, который помешивал в котелке чечевичную похлебку с бараниной.

— О чем спорите? — поинтересовался он, чтобы не молчать

— Симар говорит, что завтра нам надо взять немного восточнее — отозвался тот неохотно. — А я считаю, что раз ориентиры ровно на юге, то и идти надо именно туда.

— А ты-то сам хоть раз бывал в Аструме? — спросил наемник.

— Давным-давно, еще ребенком, так что путь я помню намного хуже, чем Симар, но по ориентирам, пока еще, ходить не разучился…

— А что же, товарищ твой оттуда, раз дорогу знает?

— Да, он из Аструма, так что нас двоих тебе в дорогу, уважаемый, и отрядили. И все-таки, я думаю, что нам нужно держаться привычных ориентиров.

— Все сомневаешься, а, приятель? — подсел к огню товарищ Амина. — Да говорю вам-дело верное: завтра с утра возьмем левее воон тех ветряков, что на горизонте виднеются, и прилично срежем.

— А что это? — спросил вириец, глядя на еле заметные а фоне потемневшего неба далекие скалы.

— Сторожевые Башни мы их называем. Древние валуны, стесанные ветром — беззаботно пожал плечами Симар.

— Ох и не нравится мне эта затея! — мрачно вздохнул Амин.

— Да брось, я здесь не раз ходил, так что знаю! — махнул рукой тот и покосился на котелок. — Скажи лучше, готов ли ужин, а то я проголодался как пустынный лев…

Следующим утром, после непродолжительных споров, решено было, все же, послушаться Симара. Трое всадников двинулись в путь, уходя к востоку от видневшихся на горизонте Сторожевых Башен. Их проводник скакал первым, все время сверяясь с солнцем и скалами, что оставались по левую руку, пока вовсе не исчезли за барханами.

— Ну вот, к полудню будем в следующем караван-сарае — объявил Симар и пустил коня в галоп.

После нескольких часов скачки, когда раскаленное полуденное солце уже стало подбираться к зениту, они и впрямь разглядели крышу караван-сарая. Однако, подобравшись ближе, с изумлением и досадой обнаружили, что они уже были здесь утром.

— Ну вот, караванщик ты дэвов! — напустился на приятеля Амин. — Говорили же тебе, что надо идти по ориентирам.

— Так я и шел по ориентирам! — огрызнулся тот. — Вот раз ты такой умный, то теперь веди нас сам.

— И поведу! Вот только жару переждем… — раздраженно махнул рукой тот.

Гюрза взирал на их споры со злостью. Проклятые дикари! Даже довести до места нормально не могут. Теперь ему снова придется догонять ту троицу, без надежды прийти раньше. Однако вслух ничего не сказал, ибо было бессмысленно ругаться. Он лишь спешился, привязав коня к знакомому суку и, зло сплюнув, пошел внутрь караван-сарая.

Они выдвинулись к вечеру и теперь уже шли, ведомые Амином прямиком на Сторожевые Башни, которые, как показалось Гюрзе, почему-то сместились вправо. Он уточнил у проводника, точно ли ветряки должны оказаться на юге?

— Да, они же прямо перед нами, на юге и есть! — уверенно ответил тот, и они продолжили двигаться на скалы. Однако солнце коснулось краем горизонта, а скалы так и не приблизились.

— Бездна! Да вы надо мной издеваетесь? — прорычал взбешенный Гюрза, с трудом поборов желание схватиться за меч. — Целый день бешеной скачки впустую!

— Никак не пойму, в чем дело. — потупился Амин, озабоченно потирая лоб. — Мы же двигались шесть часов, не может быть… Морок, не иначе!

— Морок, как же! — хохотнул его товарищ, явно чувствуя удовлетворение от того, что не у него одного не вышло найти правильную дорогу. — А все потому, что кое-кто в Пустыне ориентироваться не умеет.

— Это я — то не умею?!

— А ну прекратили склоку! — рявкнул Гюрза. — Разбивайте, лучше, лагерь, раз уж до караван-сарая не дошли! — сам он, проклиная мысленно все и вся, достал тонкое шерстяное одеяло и расстелил его на песке. Потом взял веревку, стреножил Ветра и снял с него седло. Затем растянулся на импровизированной постели, кинув ножны рядом, и закрыл глаза. Усталость, злость и досада совершенно вытеснили чувство голода. Завтра ему самому придется разбираться во всей этой ерунде, а пока нужно как следует выспаться.

Спутники же Гюрзы еще долго сидели у разведенного костра, растерянно обсуждая небывальщину, что творилась сегодня весь день.

— Да говорю тебе: здесь, явно, что-то нечисто! — качал головой Амин.

— Так-таки и нечисто? — иронично посмотрел на него Симар. — Значит, если я сделал круг и привел нас к тому же караван-сараю, откуда мы и уходили, то я — плохой караванщик. А ты, получается, хороший, просто дело нечисто?

— Но я, по крайней мере, вел нас точно на Сторожевые Башни.

— А я, по крайней мере, привел нас к караван-сараю, так что под открытым небом мы не остались. — передразнил его приятель.

— Ладно! — поморщился тот. — Туши костер и пойдем-ка спать. Что толку препираться, если все равно результата никакого?

— И то верно! Может, если выспимся, то хоть завтра пойдем без приключений… — согласился Симар и, сняв котелок с огня, присыпал костер песком.

Амин тут же заснул, едва его голова коснулась одеяла, а вот к его товарищу сон никак не шел. Глаза открывались сами собой, сколько бы он их не закрывал, тело затекло, а голова гудела. Промаявшись так полночи, он внезапно услышал где-то совсем рядом тихий мелодичный звон. Испуганно заржали кони, однако спутники его ничего не услышали, заснув крепким сном. Симар сел и огляделся, но не заметил ничего подозрительного. Звон, однако, никуда не исчез, а, наоборот, казалось, стал громче. Стражник снова стал вертеть головой и теперь заметил поодаль тоненькую девушку. Вокруг нее кружились десятки золотистых светлячков, ярко освещая пышные волосы цвета меди и темно-зеленую длинную курту без рукавов. Девушка очаровательно улыбалась и протягивала к нему руки. «Иди ко мне!» — внезапно раздался у него в голове чарующий голосок.

— Ты кто? — негромко спросил Симар и двинулся в ее сторону, намереваясь разглядеть поближе, однако она проворно отбежала назад, рассмеялась и снова позвала его к себе.

— Стой! — окликнул он. — Не уходи! Ты кто такая? — девушка в ответ лишь погрозила пальчиком и снова отбежала.

— Куда же ты! Эй, погоди! Что ты здесь делаешь? — он, наконец, сумел подойти ближе и тут девушка пристально посмотрела в его глаза. Симар, забыв об осторожности, двинулся к ней, словно одурманенный. Они отошли от лагеря за ближайший бархан, когда, наконец, он смог подойти к девушке вплотную.

— Молодец! — ласково улыбнулась она и коснулась холодной рукой его лба, после чего весь мир потонул для Симара во вспышке адской боли, от которой перехватило дыхание…

Утро началось для Гюрзы с неприятного сюрприза. Проснувшись, он обнаружил, что кони его спутников убежали, а Симара не было на месте. Помянув всех тварей подлунного мира, он быстро растолкал Амина и они вместе стали искать пропажу. Провозившись около часа, они все-таки нашли одну из лошадей. Другая же, судя по следам, умчалась далеко в Пустыню.

— Их что-то очень напугало — глубокомысленно заметил Амин, заставив Гюрзу усмехнуться.

— Меткое наблюдение, уважаемый! — иронично отозвался тот. — Вот только что? И где, позволь спросить, Симар?

— А вот этого я тебе сказать не смогу… — покачал головой тот. — Мы с ним вчера поговорили и пошли спать. Ночью он, судя по следам, встал и пошел за бархан, до ветру, наверное.

— И куда же он делся потом? — озабоченно потер лоб наемник.

— Не знаю, следы-то обрываются… — в голосе его проводника послышался испуг.

— Ты уже проверял? Пойдем, покажешь мне! — скомандовал Гюрза.

Они вернулись в лагерь, стреножили лошадь и отправились по следам Симара. Те и правда, вели за ближайший бархан, оканчиваясь у небольшой, в человеческий рост, скалы, причудливо обточенной ветром.

— Странно! — удивился Гюрза. — Не стервятник же его унес? Тогда где он? — наемник обошел вокруг скалы, внимательно ее оглядывая и вдруг смертельно побледнел.

— Амин, подойди сюда… — изменившимся до неузнаваемости голосом просипел он. — Что за…

— Боги! — посерел его спутник, разглядывая скалу. Это было не что иное, как их окаменевший спутник с гримасой ужаса, на застывшем лице.

— Это что? — непослушными губами повторил наемник, показывая на изваяние.

— Это миражница! — судорожно сглотнув, ответил его проводник.

— Поясни?

— Это злобный дух Великой Пустыни. — оглянувшись по сторонам, тихонько сказал тот. — Сначала насылает на путников мороки, сбивая с пути и заставляя ночевать под открытым небом, а ночами приходит к лагерю и выманивает неосторожных за его пределы, являясь в образе прекрасной рыжей девушки. Как только тот попадает под действие ее чар, он обречен. Миражница заманивает его к себе, а когда ее жертва подходит близко, касается лба, выпивая жизнь и превращая в камень. Страшная смерть постигла бедного Симара — горестно покачал он головой. — Да и могу поспорить, что как только мы выдвинемся, то окажется, что ориентиры у нас совсем не там, где были вчера.

— Бездна вас всех здесь дери! — выругался Гюрза, подумав, что таким темпом он заделается горьким пьяницей, пытаясь не вспоминать все жуткие приключения, что произошли с ним за последнее время. — А как долго эта тварь нас кружить будет?

— Больше не станет — поморщился его спутник. — Одной жертвы ей волне достаточно.

Вириец лишь зябко поежился. Хоть он и не питал дружеских чувств к окаменевшему стражнику, но стать истуканом посреди песков — такого не пожелаешь и врагу.

— Идем, Амин, нам пора выдвигаться — хрипловатым голосом скомандовал он. — До темноты мы должны добраться до караван-сарая — «Пока еще какая-нибудь тварь не вылезла»- подумал он.