Танат

Глава 2

В голову ничего путного не идёт. Точнее говоря, я не могу ничего вспомнить из своего прошлого. Любая попытка припомнить хоть что-нибудь сразу отдаётся острой болью в висках и затылке. Хранитель меня одёргивает, так как его обязанность – заботиться о таких, как я – вышедших из колыбели.

Нет, другая информация в мой бедный мозг идёт стабильным потоком. Я пока ещё не понимаю языка, на котором со мной говорит Хранитель. Теперь так и называю этого глазастого жука с костяным панцирем. Просто отдаю ему должное – его информация действительно хорошо подана через образы и ощущения, структурирована, понятна и легко усваивается.

Сначала мне передаются общие знания – как пользоваться этим креслом, которое называется вирал, как открывать двери, использовать чагсы. Последние оказались теми парными отверстиями у меня на руках. И они особенно интересны, так как играют большую роль в этом месте. Это и личный ключ опознавания, и система внешнего питания, и что-то вроде нейромануальной системы управления. Снова не знаю, что это за термин. Просто слова из глубин памяти. То есть дав к ним присосаться паре щупалец чино, как на столбиках перед виралом, я могу управлять вручную разными...

Да не знаю, как назвать все эти предметы вокруг. В одном я прав: стены, пол, потолок, кресло вирала, даже оламы, то есть все эти капсулы с телами, стоящие внутри вытянутого зала в форме грудной клетки, были действительно живыми. Всё это создано, но не так, как я привык. Хоть и не помню, как можно ещё создавать предметы, но местный метод творения кажется мне странным, непривычным, отчасти диким и даже омерзительным. Хозяева этого мира действительно выращивают абсолютно всё вокруг из живой плоти и костей.

Моё тело такое же – выращенное в оламе. От меня это не скрывали. Слуга, что по мнению создателей будет им служить. Другие, кто родился здесь с сознанием как чистый лист, получали базовые знания, а потом шли мыться в купели, что вон за той стенкой. Вон там, за другой перегородкой в нише лежат ульмы – бутылочки с разными жидкостями, которые могут через чагс впрыснуть всякие препараты в кровь. Живые костюмы инис хранятся рядом с ними. Как и некоторые инструменты. Всё, что нужно для того, чтобы свежий работник быстро адаптировался, получил всё необходимое, а потом шёл пахать на благо своих неизвестных новых хозяев.

Вот это, наличие неких далёких старших, мне не нравилось, но я пока молчал. Вдруг резко подобревший Хранитель что-то увидит в моей голове и снова отправит тушку на разделочный стол. Только теперь уже точно в один конец, а этого мне совсем не хочется.

Но я хотя бы поучил хоть какую-то информацию. Только не понимаю, куда мне дальше идти и что делать с теми, кто мне встретится. Хранитель что-то пытается объяснить, а потом, чуть подумав, скидывает мне путь к месту, где есть то, что, по его мнению, может мне помочь. Димортул, как он его назвал. Расспросить его об этой вещи я не успеваю, так как меня будто ударяют по голове. Последняя передача от моего собеседника – знание местного языка. Понимаю и почему это идёт в конце – информации так много, что я теряю сознание.

Не знаю, сколько я проспал, но присоска вирала отцепляется от моей шеи. Точнее от аналога чагса на ней, называемого вралом. Ясно, прямое подключение к сознанию, а названия то – вирал, врал, что для меня почему-то звучит смешно, ильм, кильм, инис.

Через чагсы я получил целый пакет питательных веществ, так что сил у меня много. Иду к стене левее и нажимаю на приметную пластину. Диафрагма в стене сжимается, открывая проход. Загорается световая панель, позволяя разглядеть купель. Тут всё как на инструктаже Хранителя, а потому подхожу к стенке и беру щупальце в руку. Сжимаю в одном месте – льётся мутная жидкость, которая пенится.

Отпускаю щупальце и беру другое, широкое. Шершавой его частью растираю пену по телу. Нажимаю на выступ – с другой стороны льётся вода. С наслаждением смываю с себя пену, которая впитывается в губчатый пол. На выходе из купели две белые ленты, издавая урчащие звуки, собирают с моего тела воду. Понятно – живая сушилка.

Подхожу к стене рядом и снова жму на хитиновую пластинку. Опять расходится диафрагма, давая возможность взять инис. Костюмы напоминают серо-чëрные шарики. Беру первый попавшийся в ладони и нажимаю выступы по бокам. Сфера тут же оживает, распухает, а потом будто взрывается в мою сторону. С трудом не отскакиваю, когда меня облепляет шевелящаяся масса. Ещё и колется.

Открываю глаза и смотрю на пустые ладони, а потом на своё тело. Мои торс, ноги, руки до запястий покрывает сероватая плёнка, будто вторая кожа со странным узором. По одному чагсу на предплечьях занято щупальцами костюма. Он тоже управляется мыслью? Проверим. Мысленно встряхиваю ладони, и они тут же зарастают подобием перчаток.

– Ну ничего себе, – говорю я ошарашенно. И это первые мои связные слова в новом мире. Не считать же тот хрип в самом начале за речь? Плюс ещё один сюрприз – сказал я это на ранее незнакомом мне языке. Вот тебе и обучение. Лихо.

Тут меня аккуратно хлопают по плечу, и я оборачиваюсь, подпрыгнув на месте. Очень уж неожиданно это было. Так похлопало меня одно из щупалец Хранителя, которое тыкает на неприметную пластинку. Послушно нажимаю и смотрю на содержимое открывшейся ниши.

В четыре ряда на полочках лежат странные комки плоти овальной формы. И что с ними делать? Хранитель понимает моё недоумение и просто тычет в три из них, которые лежат на разных полках. Все они разные, но указал он мне на конкретную тройку.

Беру первый комок, поворачиваю и вижу там знакомые щупальца. Только более тонкие, как под врал. Мысленно открываю инис на шее и прикладываю к отверстию непонятный кусок плоти. Меня остановила внезапная мысль, а вдруг это что-то вроде рабского ошейника? Прикрепил – стал верным слугой тех самых неизвестных хозяев. Вдруг хранитель что-то понял, но решил не терять здоровую тушку, да и строптивую душу? Или что они помещают в эти тела. Но убрать комок не успеваю, так как щупальце давит сверху, и неизвестный симбионт сразу запускает свои отростки в моё тело.

Сразу понимаю, что был не прав, а потому выдыхаю. Это, судя по несущимся в моей голове мыслям, церебральный кимбар, то есть симбионт. Вместилище знаний, которые в данном случае относятся к ульмам – живым шприцам. Угу, понятно, что теперь по разной степени мутности и оттенку серого легко отличу яд от стимулятора и противоядия. Да, тут реально всё вокруг чёрно-белое, а не особенность моего зрения. Так, а те ульмы, что с живыми существами внутри – вместилища вживляемых кимбаров. Вот это технология имплантации. Ого, а вот этот червячок, если его вколоть через шприц в горло, позволит дышать отравленным воздухом. Живой фильтр – интересно.

Церебрал отцепляется, а я собираюсь положить его в кармашек на поясе, но щупальце бьёт меня кончиком по рукам. Потом показывает им же на полку. Понял, не дурак. Попользовался – положи на место. Другим пригодится. Однако другую парочку щупальце снимает и само кладёт мне в кармашки, что выросли на поясе иниса. Тяну руки к другим церебралам, но опять меня шлёпают по рукам. Тут наглый отросток Хранителя ещё и выразительно проводит мне по шее. Угрозы вход пошли.

– То есть ты меня убьёшь, да?

Глаз на потолке прищурился, а потом выразительно ударил себя одним из щупалец чуть выше костяного нароста. Будто рукой по лбу. Смутно знакомый жест. Почему я уверен, что меня назвали идиотом? Да ещё и ударивший меня по рукам отросток повертел своим кончиком у моего виска. Я точно Хранителю ничего не сломал?

– То есть они меня убьют?

В качестве ответа щупальце скрутилось в шар, образовав что-то похожее на кулак с оттопыренным большим пальцем. Хм, а это Хранитель точно у меня подсмотрел. Значит, он меня изучил, но пока решил не списывать. Запомним

– А чего сам не сказал? Врал у меня есть, а у тебя свой вирал.

Вместо ответа Хранитель протянул мне контактное щупальце. Его конец был обрублен, а место ранения уже заросло буграми от рубцов. Кто-то в этом зале ему подрезал язык. То есть это другая костяная тушка, а не тот, кто встретил меня вначале. И через вирал кресла, как я ранее понял, его общение ограничено. Ему даже больно. Это я уже знаю от него.

– Понял. То есть мне идти вниз по указанному тобой пути? Найти этого димортула?

Снова жест, копирующий большой палец.

– А где все? И что с твоим виралом случилось?

Щупальца, подобно рукам, расходятся в стороны. Понятно, что он и сам ничего не знает. Весело. И что меня ждёт снаружи? Но за церебралы, что бы на них ни было, знание ульмов – спасибо ему. Бессловесная тварь, но он мне помог. Пусть и по-своему.

Когда я выгреб из ниши небольшой набор ульмов и подошёл к двери, до меня вдруг дошло. Хранитель напуган и не знает, что творится снаружи. И это не какой-то искин, а живое чувствующее существо. Некто, кто заперт в этом... В этом здании допустим. И вместо рук, ног и глаз у него эти костяные жуки, что привязаны каждый к своему залу. Кто же создал этот безумный мир? И почему здесь нет других цветов? Может, всё-таки это у меня что-то со зрением?

Подхожу к двери и прикладываю один из чагсов к мягкому месту на стенной панели. Диафрагма привычно расходится, открывая взгляду небольшой тамбур. Делаю шаг вперёд, затем оборачиваюсь и замираю.

Хранитель выставил аж шесть своих щупалец, которые были сложены в знакомый жест с оттопыренным пальцем. Комок подкатил к горлу, но я успеваю показать ему большой палец в ответ. Кто ты такой и почему так мне помог? Именно помог. Осознаю свою ошибку – это разумное существо, но загнанное из-за своего положения в сильно ограниченные рамки. Почему-то я уверен, что он ранее был на моём месте, только участь у него сейчас хуже смерти – быть прикованным к этим залам.

Диафрагма сомкнулась, а я просто сел на пол у стены. Нужно было перевести дух и подумать. Столько всего навалилось в плане информации. Голова до сих пор немного в тумане. Даже хотел использовать ульм с особым стимулятором. Только понимание, что потом будет откат от применения, притом очень жёсткий, останавливает меня. Да и шприцев этих у меня мало. Пара противоядий, пара регенераторов и несколько стимуляторов.

Главное, что я пытаюсь сейчас сделать, так это попытаться вспомнить хотя бы те вещи, которые я привычно использую для обозначения местных предметов. Искин, стимулятор, интерфейс – мне знакомы эти слова, примерное значение, но я не вижу образов, которые стоят за ними. Как только я пытаюсь погрузиться глубже, понять, что это такое, то острая боль мгновенно пронзает виски и затылок. Будто специально.

Даже нарочно стараюсь терпеть боль, чтобы не сбить концентрацию, но итог такой же. И даже сильнее, так что стискиваю зубы. Всё ясно – память не просто стёрта. Она заблокирована. Мне специально не дают узнать, кем я был. Будто в теле этого биоробота, а это именно оно, есть некие ограничения на это. Вот повезло. И я ведь даже имени своего не знаю. Только обрывок из сна, где кто-то просил меня держаться и называл Ни. Ни какой?

Твари, хоть имя мне верните. Или вам надо полностью стереть моё я? Ведь я тогда умер в первый раз, а те люди пытались меня спасти. Что-то кололи, хотели заново, запустить моё сердце.

И тут, вот чудеса, я впервые не чувствую боли, когда пытаюсь вспомнить имя. Невольно улыбаюсь. Раз так, то у меня ещё будет возможность его восстановить. Не знаю, что или кто этот димортул, но он меня ждёт внизу. Пора идти дальше.

Хранитель почему-то не знал точной схемы этого места. Того, что вне его залов, а потому дал лишь общие указания. Нужно пройти до определённой двери, и там будет кильм – неразумное существо, перевозящее других внутри себя. Это общее название разных ездовых, ползающих и летающих тварей. Транспорт, как мне подсказал мой искалеченный блокадой памяти разум. В данном случае за диафрагмой должно прятаться создание, которое возит разумных по зданию, как лифт или транспортная кабина. Хоть и не знаю, где я проснулся, но пусть это будет здание.

Внешний вход тамбура раскрылся сам при моём приближении. Впереди стена, а слева и справа уходящие вдаль изгибающиеся коридоры. Полукруглой формы, где поверхности плавно переходили друг в друга, пол состоял из разных хитиновых чешуек, а не ребристых пластин как в зале колыбели. Стены напоминали гофрированную трубу с выпирающими внутрь рёбрами. И опять всё чёрно-белое. Да, здесь реально нет других красок.

Ещё одна странность привлекает моё внимание. Странные наросты между рёбер на потолке. Будто нераспустившиеся цветочные бутоны, что торчат через равные промежутки. Что-то они мне напоминали. Можно представить, как они раскрываются и из них льются струи жидкости. Да, очень похоже, что это разбрызгиватели.

Я направился налево. И первая же диафрагма, ведущая к кильму, оказалась не активна. Судя по её виду, она была... Пожалуй, тут подойдёт слово «мертва». Как и часть стен вокруг. Они не блестели, а при касании их поверхности я натыкался на засохшую корку. Это место медленно умирает. И давно. Может, поэтому Хранитель и пожелал мне удачи? Знал, что обречён остаться здесь, а потому дал мне уйти, хоть я и не вёл себя как покорный раб.

Если я понял правильно его, Хранителя, сбивчивые образы, то этот димортул был парой этажей ниже. Должен же здесь быть другой спуск, правда? Лестница или что-то вроде.

И я его, спуск, искал, опасаясь удаляться далеко от неработающего кильма. Коридор разделялся, и заблудиться в этих кишках было очень легко. И никто меня не найдёт, так как я не встретил здесь ни одной живой души.

Не знаю, сколько я плутал, но даже обычной лестницы здесь нигде не было. Только куча разных помещений неправильной формы. Судя по растущим из пола пенькам и пучкам засохших, а местами и подгнивших щупалец, в одном зале было что-то вроде места кормления. Показывали такое в вирале. Аналогов последнего, кресла-раковины, тут не было. Значит, столовая для местных рабочих. Хотя и обычной едой эти тела могут питаться.

Ещё был сильно знакомый зал с кучей больших диафрагм, с одной стороны, и рядом ячеек, разделённых перегородками, с другой. Тут я даже замер, а потом, видя питающие сосуды у стены, понял, что это такое. Мне попалось стойбище кильмов. Скорее всего, летающих, но сейчас здесь было пусто. Уже привычно ищу внутри своей странной памяти аналогию и нахожу её – ангар.

Далее попадается комната с раскрытыми ячейками в стене. Что интересно, то и надписи снаружи, и разные полки внутри выращены как единое целое с этими биохранилищами. Глядя на ровные и пустые стойки, понимаю, что попал в какой-то аналог оружейной. То есть здесь, в этом месте, мире есть оружие. И тут меня накрыло.

Я катался по полу, сжимая голову от дикой боли, а потом просто потерял сознание. Но одно успел запомнить точно – знакомые голоса в голове. Те, из сна, что говорили на знакомом мне языке. Только я не мог их расслышать. Это ещё что такое?

Очнулся я на полу, скорчившись в позе эмбриона. Струйка жёлчи вытекала из моего рта. Поднимаюсь на дрожащих ногах и опираюсь руками в стену. Даже предположить не могу, что это было. Резко и внезапно, а я даже не пытался погрузиться в глубину своей памяти. Или это такой откат от более ранних попыток проникнуть в чертоги разума?

Тут я ощутил лёгкое дуновение на лице. Не веря своим ощущениям, выхожу из пустой оружейной. Не показалось, так что иду вслед за лёгким ветерком. Мой путь недолог, слышу завывания ветра, а потом достигаю поворота и замираю.

Прямо передо мной раскрылась бездна. Я вижу провал в полу на несколько уровней вниз, а ещё отсутствие внешней стены. Ветер непросто так гуляет здесь – я смотрю вниз с непонятно какого этажа ну очень высокого здания.

Вверху и далеко впереди лишь густой туман. Внизу я вижу самый необычный город, здания которого явно имеют тех же создателей, что и вместилище колыбелей, где я сейчас нахожусь. Некоторые строения напоминают ульи, другие стоящие рядом острые шипы, третьи навевают мысль о кусках подтаявшего сахара, ещё одни о кораллах. Будто тут не было единого стиля застройки. Или, что вернее, выращивали их разные существа. Невольно вспоминаю разных тварей, которых при выборе новой оболочки мне показал Хранитель.

Были здесь и дороги, и костяные мостки, соединяющие разнообразные здания. Лишь одна вещь меня заинтересовала. Этот город, судя по пустым улицам и состоянию некоторых зданий, явно был покинут, но одинокая башня, напоминающая костяной перст, привлекла моё внимание. В одном из окон что-то периодически мерцало. Будто кто-то ходил и временами закрывал световую панель. Неужели тут кто-то есть? Если так, то я знаю, куда пойду следом.

Додумать мысль мне не дали. За спиной вдруг раздалось цоканье множества ног. Поворачиваюсь и невольно сглатываю. Вокруг меня несколько жутких тварей, что смогли незаметно подобраться. По четыре угловатых лапы, длинные шипастые хвосты и низколобые безглазые головы, которые напоминают высунувшегося из земли червяка. Только торчат эти думалки из тельца, которое усеяно прочными пластинами и ещё шипами вдоль хребта. Каждая такая химера скалила пасть, усеянную рядами острых зубов.

За спиной пропасть, а двигаются эти твари удивительно быстро. Раз – компактная была кучка, а моргнул – рассыпались вокруг меня, окружая и не давая вырваться. Иронично как. Одну смерть сегодня пережил, а тут и новая подкралась незаметно.

Стою, не шевелясь, и не знаю, что делать. Ни единой мысли в голове, а ведь через секунду меня точно порвут в клочья. И тут одна из химер, что стоит у моего правого бока, прыгает с места на меня. Тут же вся стая издаёт свистящий звук.

Рефлекторно приседаю и вскидываю руку, но это всё так медленно. Острые зубы вонзаются в предплечье, а удар летящей туши меня опрокидывает. Только ветер свистит в ушах, а мы вместе с этой тварью летим назад, в провал на нижние уровни. Острая боль пронзает живот и спину. Только это помогает мне не потерять сознание, когда мы приземляемся на уровень ниже.

Тварь отпустила мою немеющую конечность и стремится к моей шее. Успеваю перехватить её за узкое горло и остановить почти в последний момент. До чего же этот уродец силён. Хоть правая рука меня почти не слушается, но я перехватываю химеру под брюхо и поднимаю.

Извиваясь и дёргаясь, монстр пытается вырваться. Вот уж нет. Замечаю перед собой острую зазубренную пластину в чём-то белёсом и из последних сил насаживаю тварь горлом на неё. Та дёргается, верещит, но вскоре испускает дух. Из распоротой шеи толчками вытекает белёсая жидкость, и я понимаю, что это кровь. А ведь эта пластина была заляпана...

Смотрю вниз и в груди что-то ёкает. Эта пластина выходит из моего живота, а на ней моя кровь. Именно торчащая из края обрыва костяшка и остановила моё дальнейшее падение. Плюс она не даёт мне упасть в пропасть, так как я фактически вишу на ней на краю. Не знаю, можно ли это назвать удачей?

Но есть пара интересных моментов. Судя по мордам химер выше, спрыгнуть они не могут. И, если исходить из расстояния, между нами, то я достиг нужного мне уровня. Вот так удача.

И самое главное, что от шока или по другой причине, но я вспомнил очень важную вещь.

– Нико, – хриплю я, пока тянусь к поясу с ульмами. – Меня зовут Нико.