Танковые засады. «Бронебойным, огонь!»

Глава 9 Мы — гвардейцы!

Утро 11 ноября началось как обычно. Подъем, построение, завтрак в столовой, занятия танковых экипажей по тактике ведения боя. На фронте, пролегавшем совсем недалеко от столицы, было временное затишье. Немцы на рожон не лезли, предпочитая отогреваться в блиндажах и хатах оккупированных подмосковных деревень.

Но внезапно посреди занятий объявили общее построение бригады. Танкисты выбегали из блиндажей, палаток и землянок и спешили к замаскированным танкам, стоящим в капонирах.

Прибыло начальство во главе с командиром бригады Михаилом Ефимовичем Катуковым. Вместе с ним были и начальник штаба подполковник Павел Васильевич Кульвинский, комиссар бригады, полковой комиссар Михаил Федорович Бойко, начальник оперативного отдела бригады капитан Матвей Тимофеевич Никитин, помощник по технической части капитан Павел Григорьевич Дынер.

Развевалось на леденящем ветру красное знамя бригады, танкисты замерли по стойке «смирно» у своих боевых машин.

Николай Горелов, стоящий вместе со своим экипажем возле «Клима Ворошилова», удивлялся все больше и больше. Довольно редко в последнее время проводились подобные смотры — бригада постоянно находилась в боях, сражаясь с хорошо подготовленными силами 2-й танковой группы Гудериана. Противник это был опасный, умный и жестокий.

Но что же сейчас будет?

— Здравствуйте, товарищи! — поприветствовал солдат Михаил Ефимович Катуков.

— Здравия желаем, товарищ полковник! — молодецки гаркнули танкисты.

— Поздравляю вас со знаменательным событием: сегодня, 11 ноября 1941 года, наша 4-я танковая бригада переименована в 1-ю гвардейскую танковую бригаду!

— Ура! Ура!!! Ура!!!

— Товарищ Кульвинский, зачитайте, пожалуйста, соответствующий приказ.

— Есть, товарищ полковник. — Начальник штаба развернул черную кожаную папку и, глядя на бойцов бригады, начал громко и четко читать строки боевого документа:

— Ура, товарищи!

— Ур-р-ра!!!

— Также 10 ноября приказом Народного комиссара обороны полковнику Михаилу Ефимовичу Катукову было присвоено звание генерал-майор танковых войск!

Тут же, возле боевых машин, состоялось награждение танкистов. Звучали четкие слова приказов, чеканили шаг бойцы бригады. И загорались на черных комбинезонах яркие звезды орденов и медалей. Самые ценные награды — добытые в бою, собственной смелостью и доблестью! Удостоился этих наград и экипаж «Клима Ворошилова».

— Старший лейтенант Горелов!

— Я!

— За мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, за умелые действия в бою, приказом Народного комиссара обороны вы награждаетесь орденом боевого Красного Знамени! Вам также присвоено воинское звание капитан.

Николай, четко чеканя шаг, вышел из строя. Сердце стучало в груди, словно танковый двигатель на предельных оборотах. С трудом скрывая волнение, танкист принял из рук Михаила Ефимовича Катукова коробочку с новыми погонами. А гвардии генерал-майор прикрепил орден к комбинезону новоиспеченного гвардии капитана и крепко пожал ему руку.

— Поздравляю с высокой наградой и присвоением очередного звания.

— Служу трудовому народу! Обещаю и впредь огнем и маневром уничтожать фашистскую гадину!

— Старшина Стеценко!

— Я!

— За мужество и героизм вы награждаетесь медалью «За отвагу»!

— Служу трудовому народу!..

Награждение продолжалось. После него здесь же прошел торжественный митинг, посвященный реорганизации бригады в 1-ю гвардейскую. Танкисты, встав на одно колено, произнесли слова гвардейской присяги. Потом каждый строевым шагом подходил к Знамени бригады и вновь, опустившись на одно колено, целовал красное полотнище.

— Клянемся бить гитлеровских изуверов с еще большей силой и благородной яростью, по-гвардейски! — сказал комиссар бригады Михаил Федорович Бойко.

— Я хочу подчеркнуть, что это наше общее достижение! — сказал танковый комбриг. — Благодаря вашему мужеству, товарищи танкисты, тактической выучке и мастерству мы продолжаем вести успешные бои против умного, опасного и жестокого врага! Предлагаю почтить минутой молчания память тех, кто погиб смертью храбрых в боях за нашу столицу, за нашу Москву! Смир-р-на!

Весь строй замер, сняв черные танкошлемы и шапки. Снег падал на головы, добавляя седины двадцатилетним парням. Жизнь танкиста — коротка, а смерть — лютая. Выжил сегодня в жестокой мясорубке скрежещущих гусениц, ревущих моторов и грохочущих орудий, вечером махнул «наркомовские» сто граммов, а то, может, и больше — и доволен! А завтра —

— Вольно!

Михаил Ефимович Катуков оглядел своих танкистов. Четвертая танковая бригада, созданная в Сталинграде, действительно показала великолепную тактическую выучку. Не зря там, далеко в степях Сталинграда, он до седьмого пота гонял этих ребят в учебных боях и полевых занятиях. «Воевать не числом, а уменьем!» — вот она, мудрая и по-военному кратко сформулированная суворовская поговорка в действии.

На груди у Михаила Ефимовича тоже сиял орден — высшая награда СССР — орден Ленина. Совсем недавно вручили его гвардии генерал-майору. Он вспомнил, как в штабе фронта взял свежую «Правду». Развернув газету, среди прочих материалов на первой полосе Катуков прочитал:

Чуть ниже — Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении орденом Ленина.

Катукова поздравляли работники штаба армии, член Военного совета Лобачев. Вошел Константин Рокоссовский, пожал руку:

— Рад за тебя, Михаил Ефимович. Генеральское звание и орден Ленина — это высокая оценка твоей командирской деятельности. Но это не все. Приказом Наркома обороны Союза ССР от 11 ноября 1941 года 4-я танковая бригада преобразована в 1-ю гвардейскую танковую бригаду.

Теперь нужно было воевать еще лучше, чтобы оправдать высочайшее доверие не только старших командиров и военачальников, но и народа, который поклялись защищать танкисты-катуковцы.

Для экипажа гвардии капитана Горелова радость от присвоения бригаде статуса гвардейской, от наград и нового звания была чуточку грустной. Им предстояло сдать свой старый танк КВ-1 и получить новую «тридцатьчетверку». Заместитель командира бригады по технической части капитан Павел Григорьевич Дынер лично проконтролировал исполнение приказа НКО.

Гвардии капитан Горелов и гвардии старшина Стеценко стали готовить свой танк к передаче. Степан Никифорович Стеценко гладил массивную холодную броню грубыми мозолистыми ладонями. Прощай, родной «Клим Ворошилов»! Родимый «Климушка»!.. Ты исправно служил нам, защищал, бил пушкой и давил гусеницами гитлеровских захватчиков. От самого Дубно прошел с боями этот тяжелый танк, на его броне отметины сотен попаданий немецких снарядов, но ни разу вражеской бронебойной «болванке» не удавалось сокрушить прочную путиловскую броню. Много раз старшина перебирал двигатель, ходовую часть танка, содержал боевую машину в идеальном порядке. И стальной гигант никогда не подводил ни его, ни экипаж. Теперь заслуженный ветеран многих битв будет отправлен на базу хранения. А там — неизвестно, как сложится его дальнейшая судьба. Может, его пустят на переплавку, а может, взойдет на постамент, как символ уже отгремевших боев…

Был и еще один неприятный нюанс: экипаж тяжелого танка покидал наводчик орудия кременьчужанин Тарас Омельченко. Смышленый украинский парубок[32] уходил в танковое командное училище. Вскоре он тоже получит назначение командиром грозной боевой машины.

Однако новый танк Т-34 искренне порадовал ворчливого старшину. После массивного КВ-1 примерно вполовину меньшая по массе «тридцатьчетверка» обладала великолепной маневренностью. По своим ходовым качествам средний танк мог вполне соперничать со своими основными противниками в Панцерваффе — танками Pz.Kpfw.III и Pz.Kpfw.IV и штурмовыми орудиями «Sturmgeschutze-III».

Однако легкость «на ходу» не была принесена в жертву защищенности. Броневая защита «тридцатьчетверки» была противоснарядной, из равнопрочных бронеплит, установленных под рациональными углами наклона. Это позволило снизить общий вес бронирования среднего танка, рационально совместив высокие динамические характеристики и «живучесть» боевой машины.

Таким же эффективным, как и конструкция танка, было и его вооружение. На Т-34 ранних выпусков — 1940 — начала 1941 года — была установлена сравнительно мощная 76-миллиметровая пушка Ф-34 образца 1940 года. Длина ствола орудия составляла сорок один с половиной калибр или более трех метров. Бронебойный снаряд разгонялся в канале ствола орудия до скорости 660 метров в секунду. За минуту пушка могла выстреливать один-два снаряда.

Подавляющее большинство зарубежных танков вооружались пушками калибром не более пятидесяти миллиметров, значительно уступавшими трехдюймовому орудию «тридцатьчетверки» в мощности осколочно-фугасного снаряда. Вообще, танковые теоретики предвоенного периода утверждали, что на танк невозможно установить орудие калибра выше 76,2 миллиметра. Поэтому-то боевые машины начального периода войны вооружались орудиями калибра 37 или 50 миллиметров, как, например, немецкий «легкий/средний» танк Pz.Kpfw.III. Однако советские конструкторы бронетехники блестяще опровергли эту «теорию», создав такие машины, как Т-26А, БТ-7А, многобашенные Т-28 и Т-35, вооруженные 76-миллиметровыми пушками КТ-28. Но самое лучшее «опровержение» — это бронированный советский сверхгигант «Клим Ворошилов-2» со 152-миллиметровой гаубицей в монструозной башне!

Также весьма существенным преимуществом танковой пушки Ф-34 перед зарубежными аналогами была и почти полная совместимость по применяемым боеприпасам с буксируемыми артиллерийскими орудиями того же калибра, позволявшая иметь значительно больший ассортимент боеприпасов.

Боекомплект пушки Ф-34 на «тридцатьчетверке» состоял из семидесяти семи выстрелов, снаряды размещались в чемоданах на полу боевого отделения и в укладках на его стенках.

Плохо было то, что теперь гвардии капитану Горелову приходилось в бою и наблюдать за местностью, и стрелять из орудия, и командовать экипажем. Да еще координировать действия своей танковой роты. В тесной двухместной башне, в отличие от КВ-1, могло разместиться только два человека: командир танка, он же наводчик орудия, и заряжающий.

Четвертый член экипажа — стрелок-радист размещался в бронекорпусе, позади механика-водителя.

В целом новенький танк обладал таким же мощным вооружением, как и у КВ-1, но был более легким и подвижным. Танкистам он очень понравился.

Только вот ворчливый гвардии старшина сразу же вооружился гаечными ключами и отвертками. На «тридцатьчетверках» первых выпусков часто горели бортовые фрикционы, ломались коробки переключения скоростей. Так что старшина Стеценко и тут не изменял своей излюбленной присказке: «Поступай с танком бережно — и он никогда тебя не подведет!»