Тайфун

Уотерфилд попробовал другой подход: «Когда я звонил на днях, где вы были?»

«С Изабеллой. Я же тебе говорил. Почему?»

«Не лги мне, Джо. Ради Бога, не лги».

«Дэвид, что, черт возьми, происходит?»

«Я уже говорил и повторю ещё раз. Вы приехали в Шанхай, чтобы сблизиться с Майлзом Кулиджем. Вы приехали в Шанхай, чтобы выяснить, что, чёрт возьми, случилось с Кеннетом Ленаном. Теперь я хочу знать, каких успехов вы достигли».

Это было похоже на выговор школьного учителя, на унизительное, раздражающее замечание человека, потерявшего всякую веру в его способности. К нему подошла продавщица и попыталась брызнуть ему на запястье лосьоном после бритья. Джо отмахнулся от неё.

«Дэвид, мне кажется, нам стоит обсудить этот вопрос в удобное для нас обоих время. Тогда я и объясню тебе всё. А теперь мне действительно нужно…»

«Слово «Зикавэй» вам о чем-нибудь говорит?»

Джо снова убрал телефон от уха, жестом извиняясь перед Юнем за задержку с инструкциями. «Как это пишется?»

сказал он.

«ЗИКАВЕЙ».

Джо не мог ясно мыслить. Он всё ещё был в ярости. Ему потребовалась бы минута, чтобы осмыслить последствия. Тем временем он шёл к ряду эскалаторов и недоумевал, почему Уотерфилд тратит его время впустую.

«Я собираюсь прочитать вам содержимое электронного письма, отправленного на один из ваших адресов на сервере Office».

«Давай», — сказал Джо. Его не волновало, что его голос прозвучит неподобающе. Юн шёл рядом с ним. У них оставалось в лучшем случае двадцать минут, чтобы занять позицию.

Уотерфилд продолжил: «В сообщении говорится: «Нападение запланировано на субботу, мистер Ричардс. Использованный ими код — „ZIKAWEI“».

Джо остановился у подножия эскалатора и почувствовал укол в живот. Мистер Ричардс. Профессор пытался с ним связаться. Какого чёрта он не проверил почту? «Можете повторить?» — спросил он.

«Конечно». В голосе Уотерфилда слышалось сдержанное высокомерие, когда он перечитывал сообщение во второй раз. «Разве наш друг знал вас не под именем Ричардс?» — спросил он.

«Да, так оно и было», — признал Джо.

«Так вы были у него?»

Джо размышлял, как разыграть эту игру, прикидывая, хватит ли у него времени лгать.

«Атака?» — ответил он, проигнорировав вопрос. «Он говорит, что нападение запланировано на субботу?»

«Верно. И соответствующий код — это слово «ZIKAWEI».

До него начал доходить весь смысл письма. «Можешь поискать в Google?»

Уотерфилд не мог не восхититься наглостью RUN. Сев за компьютер Vauxhall Cross, он открыл Internet Explorer, добавил в избранное Google и ввёл «Zikawei» в строку поиска. «Извините», — пробормотал он. — «Надо было сделать это раньше».

«Что там написано?» — спросил Джо.

Уотерфилд зачитал содержание верхней строки:

Библиотека Сюйцзяхуэй в Шанхае. На местном диалекте произносится как «Цзыкавэй».

«Должно быть, шанхайский», — сказал Уотерфилд. «Хотите, я продолжу?»

50 6 / 11

Джо Леннокс застыл в ослепительно-белом атриуме торгового центра Paradise City.

Зикавей. Сюйцзяхуэй.

9/11. 3/11. 6/11.

Нападение происходило сейчас.

Ему следовало сначала подойти к пожарной сигнализации, немедленно вызвать охрану. Вместо этого его первым непреодолимым инстинктом было защитить Изабеллу. Джо повесил трубку и набрал её номер.

Ее телефон был выключен.

Брат Чжао Цзяня смотрел на него, словно тот сошёл с ума. Джо снова набрал номер. Он громко выругался, услышав сообщение во второй раз, и молча помолился, чтобы Изабелла решила остаться дома.

«Иззи, это Джо. Если получишь сообщение, позвони мне. Немедленно. Это небезопасно. Ради бога, держись подальше от Сюйцзяхуэй. Передай Майлзу, чтобы убирался оттуда. Там бомбы. Это ловушка. Ради бога, держись подальше».

Он повернулся к Юну.

«Будет атака». Он держал брата Чжао Цзяня за руки, сжимая его плечи. «Найдите пожарную сигнализацию», — сказал он. «Сообщите охране. Передайте им, чтобы они как можно скорее эвакуировали все торговые центры в Сюйцзяхуэй. Сделайте это как можно быстрее».

Джо не стал дожидаться ответа. Он уже мчался вверх по эскалаторам, отчаянно желая попасть в кинотеатр. Между четвёртым и пятым этажами, протискиваясь мимо толпами китайских покупателей, он понял, что Шахпур тоже в опасности. В конце концов, Алмас созвал встречу. Как он мог быть таким глупым, таким недальновидным, чтобы проигнорировать это совпадение?

Шахпур находился на первом этаже бара «У Ларри», когда на барной стойке загорелся его мобильный. Из динамика доносились крики Элиса Купера. Он отодвинул стакан с джином-тоником в сторону и посмотрел на табло.

«Джо. Привет, приятель. Что происходит?»

Джо пришлось кричать, перекрикивая грохот рок-музыки. «Шапур?»

"Я здесь."

«Мемет так и не появился, да?»

Шахпур нахмурился. Он едва слышал, о чём говорили. Он взял напиток и направился к выходу. На улице было бы проще разговаривать. «Откуда ты знаешь?» — крикнул он.

Джо молился, чтобы Шахпур набрался смелости сделать то, о чём он собирался его попросить. «Кажется, он уже ушёл…»

"Что ты имеешь в виду?"

«Послушайте меня. Не перебивайте и не задавайте вопросов о том, что я вам скажу. На «Ларри» может быть совершено нападение. В любой момент. Вас заманили в ловушку. «Сюйцзяхуэй» тоже уйдёт. Это многократная атака. Выведите оттуда всех как можно скорее. И я имею в виду всех. Сделайте это сейчас и быстро».

«Джо, чувак». Шахпур начал смеяться, но почувствовал внутри страх, холодный, как конденсат на краю стакана. «Ты уверен? Ты уверен?»

«Сделай это, Шахпур. Включи пожарную сигнализацию. Сделай это сейчас же».

В этот момент, не дойдя пятидесяти метров до вестибюля «Серебряного барабана», измученный бегом на седьмой этаж, Джо услышал сигнал тревоги «Парадайз-Сити». Юн сделал свое дело. Огромный белый атриум закричал.

Перед ним стоял китайский охранник в бледно-голубой рубашке. Когда он услышал пронзительный вой сирены, его брови нахмурились от разочарования. Ещё один…

Ложная тревога. Ещё одна проблема.

«Послушайте меня», — сказал Джо. К своему отчаянию, он увидел лишь типично китайское недоумение в измученных глазах охранника. Он схватил его за локти, словно пытаясь вырвать из глубокого сна. «Вы должны покинуть территорию». Он говорил по-китайски. «Вы должны мне помочь. Услышат ли сигнал тревоги в кинотеатрах?»

Это было бесполезно. Словно с ребёнком разговаривал. Джо отпустил его и побежал в кинотеатр.

В вестибюле, увешанном плакатами Харрисона Форда, Хамфри Богарта и Брюса Уиллиса, сотрудники смотрели в потолок, убеждённые, что сигнализация — это временная проблема, которая скоро исчезнет. Посетители, заткнув уши, продолжали стоять в очереди к киоску с попкорном.

Подростки продолжали целоваться.

«Убирайтесь отсюда!» — закричал Джо, словно безумец, лаовай . Сначала никто не знал, что делать. Одна женщина даже рассмеялась. Джо крикнул сотруднику, чтобы тот помог ему, когда охранник, подбежав сзади, повысил голос, пытаясь схватить Джо и прижать его к земле.

Он высвободился. Тревога не утихала. Впереди, к облегчению Джо, он увидел растерянную толпу людей, выходящих из кинотеатров, скучающе медленно двигающихся по тёмному коридору. Девушка-кассирша выглядела растерянной. Все выглядели растерянными. Джо пробежал мимо них, крича им, чтобы они поторопились, подгоняя их вниз по лестнице и на улицу. Он побежал по коридору мультиплекса, мимо множества экранов, светящихся, словно огни на взлётно-посадочной полосе. Он ворвался в Четыре, глаза его потемнели от темноты, его чувства привыкали к оглушительному шуму кинотеатра.

«Убирайтесь отсюда!» — закричал он по-китайски. «Все, все, убирайтесь!»

Он понял, что из-за громкости фильма сигнал тревоги не слышен. Зрители закричали, требуя от него сесть.

«Изабелла!» — Джо попытался крикнуть по-английски. «Изабелла! В кинотеатре бомба. Это ловушка. Убирайся отсюда! Шевелись! Беги!»

51 ПЕКИН КРАСНЫЙ

Две из четырех бомб взорвались.

Первой реакцией Шахпура Моазеда на предупреждение Джо было закрыть телефон и замереть у входа в бар, как он позже описал, в состоянии, которое он назвал анабиозом. Он находился всего в нескольких футах от гардероба. Шахпур заметил молодого британца, поднимавшегося по ступенькам с улицы Наньян-роуд. Ему хотелось протянуть руку и схватить его, предупредить, чтобы тот держался подальше, но ему не хватило смелости. Было 20:47.

«Боже мой», — прошептал он и с покорной неторопливостью человека, которому ничего другого не остаётся, как выставить себя дураком, поставил джин-тоник на ближайшую ступеньку и вернулся в бар. Элис Купер всё ещё вопил из стереосистемы. Стоя между двумя официантками, Шахпур обратился к самому старшему из четырёх барменов, новозеландцу в футболке All Blacks.

«Выключите музыку!» — крикнул он. Он всё ещё пытался набраться смелости.

Его голосу не хватало силы воздействия.

«Что это, приятель?»

«Выключите музыку. Выведите всех отсюда. В баре бомба».

Киви покачал головой. То ли он не расслышал, что говорит Шахпур, то ли счёл его пьяницей. Ни одна из официанток, обе китаянки, не отреагировала на слова Шахпура. Он видел аудиосистему на полке за барной стойкой, скрытую стопкой салфеток.

«Я серьёзно, чувак. Выключи эту грёбаную музыку. Нам нужно всех отсюда вытащить».

Американка, расплачивавшаяся за напитки, повернулась к нему и спросила: «Вы сказали, что здесь бомба?»

«Да, я слышал». Наконец Шахпур почувствовал, что его слушают. Теперь он был полон решимости сделать то, что должен был сделать. Поднявшись на барную стойку, он перекинул ноги в зону обслуживания и выключил звук. Один из сотрудников схватил его и крикнул: «Эй!», но Шахпур оттолкнул его и закричал во весь голос.

«Послушайте меня. Все. У нас очень серьёзная ситуация. Я не шучу. Всем нужно как можно быстрее освободить эту территорию».

Киви попытался восстановить звук на стереосистеме, и Шахпур обругал его. Позже американка рассказала мне, что именно в этот момент она поняла, что что-то серьёзно не так. Затем Шахпур выбежал в главный зал бара и начал избивать посетителей, что, должно быть, выглядело как акт безумия. Но музыка оставалась выключенной. Люди начали реагировать. Шахпур слышал, как скрипят табуретки и стулья, как кто-то растерянно бормочет. Несколько посетителей на верхнем этаже смотрели на него с балкона, пытаясь понять, что происходит. Шахпур переходил от одного человека к другому, от одной группы к другой, повторяя каждому одно и то же, снова и снова.

«Я работаю на американское правительство. Убирайтесь отсюда. В баре может быть бомба. «У Ларри» напали как на место, где пьют западные люди. Уходите скорее. Уходите сейчас же».

Несколько клиентов — более доверчивые и послушные —

Они начали медленно двигаться к выходу. Другие – например, те, кто только что заказал дорогой напиток или терпеливо ждал своей очереди за бильярдом – ругались на Шахпура и просили его оставить их в покое.

Один из них сказал: «Сядь, идиот, это не смешно», но встретил такой пронзительный взгляд, что тут же начал уговаривать друзей уйти. В тот же миг кто-то сообразил нажать на пожарную тревогу. Подбегая наверх, Шахпур услышал, как новозеландский бармен ровным, ровным голосом говорит: «Ладно, давайте. Все уходите». Теперь для Шахпура было делом не только спасения жизней, но и личной гордости – эвакуация из здания.

«Вы что, меня не слышали, блядь?» — крикнул он толпе растерянных посетителей, столпившихся наверху лестницы. Они держали в руках бутылки пива и кии и смотрели на него, словно намереваясь что-то доказать. «Убирайтесь отсюда! Там, блядь, бомба!»

Другие всё ещё ели. У них были вещи. В общей сложности потребовалось около трёх минут, чтобы зачистить верхний этаж, и ещё четыре, чтобы обыскать каждый уголок здания, включая кухню, туалеты, кабинет в задней части, и убедиться, что в «Ларри» пусто. Это был акт необычайной храбрости со стороны Шахпура, ведь, насколько он понимал, бомба могла взорваться в любой момент. Наконец, закончив, он вышел на Наньян-роуд и, к своему удивлению, увидел, что большинство посетителей стоят в трёх метрах от входа. Всё ещё полный адреналина, он крикнул им, чтобы они отошли «как минимум на сто метров назад по улице». Персонал соседнего китайского бара получил такое же указание на мандаринском, увидев, как они безучастно смотрят наружу через открытую дверь.

«Внутрь!» — крикнул он. В Китае это было редкостью, но и потенциально унизительно. «Отойдите в заднюю часть здания! Это не пожар!»

и пока трое из них присоединились к толпе ошеломленных местных жителей и приезжих с Запада на дороге, двое застыли на месте, не желая потерять лицо от рук кричащего и выпученного от страха араба.

Это были двое из восемнадцати человек, получивших лёгкие травмы в результате последующего взрыва. Шахпур помнит, как на него сверлили взгляды, наверное, двухсот человек, когда он начал осознавать ужасную, унизительную возможность своей неправоты. Он проклинал Джо Леннокса, глядя на улицу с безмолвными лицами. Через несколько секунд его окутала иная тишина, в ушах стоял вой, тело было покрыто обломками – герой, спасший не менее 150 человек из-под обломков шанхайской бомбы.

Мемет Алмас вернулся к себе домой в Астану, где его задержала казахстанская полиция.

Спустя пять часов после того, как парамедики и спасатели госпитализировали выживших в зале Screen Eight, полиция обнаружила неразорвавшуюся бомбу, застрявшую под сиденьем в заднем ряду зала Screen Eight мультиплекса Silver Reel.

Техническая неисправность самодельного взрывного устройства не позволила бомбе взорваться.

Впоследствии, 17 июня, в Гуйяне был арестован Ансари Турсун, информация о его причастности к терактам стала известна китайским властям от источника в МИ-6.

Устройство, подложенное Абдулом Бари в металлический контейнер на шестом этаже торгового центра Paradise City, так и не было найдено, поскольку Бари в последний момент, передумав, вытащил его оттуда. Записи видеонаблюдения показали, что он вернулся в туалет для инвалидов с рюкзаком, а через несколько минут покинул торговый центр в компании жены и дочери.

Он все еще находится на свободе.

52 БОБ

Джо Леннокса сначала доставили в больницу «Руй Цзинь» в Луване, а затем в отдельную палату в отеле «Уорлдлинк» на Нанкинской улице. Первые тридцать шесть часов он находился без сознания.

Поздно вечером 11 июня Уотерфилд позвонил мне в Пекин и сказал, что не смог дозвониться до Джо и опасается, что тот мог быть замешан в взрыве в Сюйцзяхуэй. На том раннем этапе взрыв в ресторане Larry's не связывали с тем, что произошло в Парадайз-Сити. Насколько всем было известно, эти два инцидента не были связаны.

Я вылетел в Шанхай на рассвете в воскресенье и к одиннадцати часам был у постели Джо. Незарегистрированный сотрудник SIS из посольства — назовём его Боб — чуть не опередил меня, и, прежде чем я успел что-либо узнать о состоянии Джо, меня проводили вниз, в столовую, где Боб угостил меня «чашкой кофе в тишине» и принялся излагать, по его словам, «соответствующие позиции британского и китайского правительств».

«Вот в чём дело. Местному посреднику очевидно, что Джо был одним из нас».

Боб был грузным мужчиной лет сорока пяти, с напряжённой, убедительной манерой держаться. Мне показалось, что я узнал его лицо, но не мог вспомнить, кто он.

«У них замкнутая цепь БЕГИТЕ, сходят с ума в торговом центре в течение десяти минут

До того, как взорвалась бомба. Десятки очевидцев. В то же время на Наньян-роуд находится сотрудник ЦРУ, выполняющий ту же самую процедуру. Китайцы, очевидно, хотят узнать, откуда, чёрт возьми, мы узнали, что происходит.

Я собирался что-то сказать, но Боб взглядом заставил меня замолчать. Мимо нашего столика прошёл молодой китайский врач. В столовой пахло приторно-сладкими пирожными, и меня начало тошнить.

«Что произошло на улице Наньян?» — спросил я.

Боб рассказал мне о Ларри. До дальнейшего уведомления, сказал он, китайцы называют это взрывом газа. Затем он поднял бровь, слегка улыбнулся и обрисовал мне то, что бюрократы любят называть «общей картиной».

«Смотрите. Около девяти часов назад в восьмом зале кинотеатра было обнаружено второе самодельное взрывное устройство. Неразорвавшееся. С рюкзаком. Значит, то, что произошло вчера вечером, – это скоординированный террористический акт на материковой части Китая. И кто пытался его остановить? Мы. Британцы. Тридцать триллионов китайцев, и ни один из них не знал, что, чёрт возьми, происходит у них на заднем дворе. Не нужно быть доктором психологии, чтобы понять, что чувствуют китайцы. Смущение. Стыд. Понимаете?» Боб, должно быть, подумал, что не доходит до меня, потому что добавил: «Я говорю о потере лица, Уилл».

Я кивнул. Он собирался попросить меня на что-то согласиться. У меня было такое чувство, будто я достаю чековую книжку, чтобы купить участок земли, который мне совсем не хотелось покупать.

«Джо — настоящий герой», — сказал он с искренним профессиональным восхищением. «Он ещё и персона нон грата . Китайцы хотят выслать его из страны, как только он поправится. С их точки зрения, произошедшее в «Серебряной катушке» — единичный случай, просто обида. Вы видели сегодняшние газеты. Они обвиняют одного уйгурского фанатика. Аблимит Джелил».

Видимо, у него есть прошлое. Джо Леннокс, второе самодельное взрывное устройство, бомба в магазине «Ларри» — всё это будет стёрто из исторических записей.

В столовой кто-то уронил поднос с чашками. Наступила тишина, в которую мы все погрузились. Внезапно мне представились кассеты.

Стирание информации, угрозы свидетелям, отправка записей видеонаблюдения в хранилище в Пекине. Всё должно было соответствовать мифу о современном Китае. Всё должно было быть искажено, подтасовано и переврано.

Боб наклонился вперед.

«За последние несколько недель Джо назвал Лондону ряд имён, которые, по его мнению, связаны с уйгурским сепаратизмом». Он достал из кармана брюк мятый листок бумаги и принялся расшифровывать свой, казалось бы, неразборчивый почерк. «Ансари Турсун. Мемет Алмас. Абдул Бари».

Мы уже передали эти имена китайским властям. И профессора Ван Кайсюаня тоже. Готов поспорить, что они ответственны за то, что произошло у Ларри и Сюйцзяхуэй.

«А что Джо получает взамен?» Я был потрясён тем, что SIS была готова выдать Вана, прежде чем узнала всю историю, но не могла ничего сказать о встрече Джо с ним в мае, потому что он взял с меня клятву хранить её в тайне.

«Взамен Джо получает билет первого класса до Хитроу и возможность восстановить силы в Лондоне. Зато ему не задают неудобных вопросов о предполагаемом сотруднике фармацевтической компании Quayler, который рыщет по Шанхаю под неофициальным прикрытием. Он, конечно, пекинский агент, но мы ведь мало что можем с этим поделать, не так ли?»

Это было типичное британское уступчивое поведение перед лицом китайской мощи. Не расстраивайте Пекин. Подумайте о контрактах. Подумайте о деньгах. Это меня ужасно разозлило. Пятью этажами выше нас находился человек, рисковавший жизнью ради спасения сотен невинных людей, человек, лежащий в коме и неспособный участвовать в переговорах, которые фактически решали бы его следующие двадцать лет жизни. На фоне всего произошедшего казалось абсурдным, что SIS пытается защитить целостность своих операций в Китае за счёт Джо. Боб – и, вероятно, Джо тоже…

Можно было бы утверждать, что у Управления не было выбора, но это все равно было похоже на поспешный и некачественный компромисс.

«Не стоит так расстраиваться», — осмелился он сказать. «Янки проделывают с Моазедом то же самое».

"Что ты имеешь в виду?"

«Он понял, что натворил прошлой ночью, и быстро отправился в консульство. В наши дни, когда взрывается бомба, а ты выглядишь так же, как он, власти могут указать пальцем только на одно лицо».

"Значение?"

«Это значит, что Шахпур, скорее всего, уже возвращается в Лэнгли. О его вчерашних действиях, а возможно, и о действиях Джо, напишут в западных блогах, сообщат в западных СМИ, но от китайцев эту историю скроют. Не мне вам говорить, что правительству совершенно наплевать, что Запад думает о Китае. Пока его собственный народ остаётся в неведении, Пекин доволен».

«А как же Майлз Кулидж?» — спросил я.

«А что с ним?» Боб отреагировал на мой вопрос так, как будто я проявил неприятный тон.

«Но разве он не был замешан во всём этом? Разве он не обязан покинуть Китай?»

«Ты не знал?» — спросил он, и его мягкое, опухшее лицо покраснело от беспокойства.

«Тебе никто не сказал?»

53 ПОКАЗАНИЯ

ДЖО ЛЕННОКС

Они пришли за Ван Кайсюанем ночью, когда он спал в своей постели.

Шесть вооруженных ставленников НОАК и четверо офицеров МГБ мчатся по сырым, узким переулкам пекинского хутуна , врываясь в его парадную дверь одним метким выстрелом из приклада. Затем ему в лицо ударяют факелами, на запястьях наручники, и растерянного старика выводят в китайскую ночь навстречу неминуемой казни.

Джо пришел в сознание в 10:25 утра 13 июня.

Его первым воспоминанием был разговор двух китайских медсестёр, стоявших в коридоре возле его палаты. Он услышал, как одна из них сказала что-то об опоздании на семинар, на что другая ответила: «Я тебя прикрою». Затем Джо ощутил сильную, першащую сухость в горле и попросил воды.

По счастливому стечению обстоятельств, я была внизу, в столовой, и ела сэндвич, когда позвонила младшая из двух медсестёр и сообщила, что Джо пришёл в себя. Врачи собирались провести кое-какие обследования, но я смогу поговорить с ним через два-три часа. В Worldlink было полно сотрудников MSS, поэтому любой разговор с Джо должен был быть кратким.

Поднимаясь в его палату, я снова почувствовал тот же приторно-сладкий запах. Пожилой китаец снова и снова таскал полотер по одному и тому же участку коридора на пятом этаже. Я заглянул в маленькое окошко в двери палаты Джо и увидел, что он сидит в постели и смотрит в окно. Перед ним открылся прекрасный вид на три недостроенных небоскреба, вершины которых, словно плесень, покрывали зелёные строительные леса. Я легонько постучал по стеклу кольцом, и его взгляд медленно повернул ко мне. Теперь, когда он проснулся, на его лице появился немного румянец. Медсестра, находившаяся в палате, спросила: «Да?» и тут же вышла.

«Ты проснулся», — сказал я. Я раздумывал, как начать, как настроиться. Я не знал, с чего начать. Легкая улыбка скользнула по сухим губам Джо. Он был рад меня видеть. «Как ты себя чувствуешь?» — спросил я.

Я посмотрел на его левую ногу, поднятую с кровати и загипсованную. Капля крови просочилась сквозь бинты, которыми была обмотана его голова.

Ночью врачи отключили его от аппарата искусственной вентиляции лёгких, который был включён всё воскресенье. Что бы ни упало на Джо в кинотеатре, что бы ни частично его раздавило, это также спасло ему жизнь.

«У меня болит голова», — ответил он. «В остальном я чувствую себя хорошо». Мы оба знали, что это будет не разговор о его здоровье.

пытаясь найти занятие для своих рук, я начал играть со шнуром на шторах.

«Что случилось?» — тихо спросил Джо. Вопрос был странно открытым. Я чувствовал, что он даёт мне возможность рассказать ему то, что я должен был сказать, когда мне будет удобно.

«Шапур спас всех в кинотеатре «Ларри», — начал я. На его лице мелькнуло облегчение. — Он возвращается в Америку. Он — Пекинский Красный». Легкий кивок в знак понимания. — Вы сделали то же самое в кинотеатре «Сюйцзяхуэй». По их оценкам, в кинотеатре было около четырёхсот человек. Благодаря вам все, кроме двадцати, выбрались.

«Изабелла», — тут же произнёс он. Это было самое тихое и отчаянное слово, которое я когда-либо слышала. Это была дверь в будущее Джо, и именно мне предстояло её открыть.

«Она выжила», — сказала я. «С ней всё будет хорошо». Помню, я сознательно отвела взгляд в этот момент, потому что подумала, что Джо захочет впитать новость, не чувствуя, что за ним следят.

Однако очень быстро он спросил: «Майлз?»

Я почувствовал, как его взгляд поднялся на мой, и мы встретились взглядами. По выражению его лица сразу стало ясно, что он надеется на выживание Майлза. Я не знал, как он отреагирует на то, что я собирался ему сказать. То, что Майлз совершил в кино, было во многом таким же смелым поступком, как и поступок самого Джо; его инстинкты и смелость стали своего рода искуплением.

«Мы думаем, что Майлз, возможно, спас жизнь Изабеллы», — сказал я. «Американскому консульству сообщили, что он пытался её защитить».

Джо попросил меня объяснить. Я сказал, что Селиль, услышав сигнал тревоги и увидев, как зрители выходят из кинотеатра, запаниковал и взорвал самодельное взрывное устройство за несколько минут до девяти часов. Он покончил с собой. Майлз, встревоженный предупреждениями Джо, вытащил Изабеллу из кресла и потащил к себе. Очевидец рассказал, что он толкнул жену в объятия Джо со словами: «Забери её, позаботься о ней».

А затем повернулся и побежал обратно в панику и мрак кинотеатра, чтобы либо напрямую столкнуться с Селилем, либо попытаться помешать ему взорвать бомбу, либо помочь в эвакуации. Вскоре после этого бомба взорвалась.

«Майлз мёртв», — сказал я. «Вас с Изабеллой нашли очень близко друг к другу. Вы прикрывали её у выхода. Вы сделали то, что просил Майлз».

Это было странно. Поднимаясь в комнату Джо, я думал, что потеря Майлза могла бы хоть как-то его порадовать, но, конечно же, в его глазах была лишь печаль. Изабелла потеряла мужа. Джесси потерял отца. Всё остальное было просто политикой.

«Кто за ней присматривает?» — спросил он. На кардиомониторе рядом с кроватью Джо что-то пискнуло. Я слышал, как в коридоре взад-вперед двигается полотер. Я сказал, что травмы Изабеллы не считаются серьёзными, и что её мать вылетела из Англии, как только узнала о взрыве.

«Это хорошо», — сказал он, но голос его был очень тихим, и он казался рассеянным. Энергия уходила из него. «Передай ей, что я спрашивал о ней?» Его глаза вдруг потемнели от усталости. «Передай ей, что я очень сожалею обо всём, что случилось?»

Несколько дней спустя мы выяснили, до какой степени Майлз держал своих начальников в Лэнгли в неведении. Убийство Ленана, причастность Селила к ячейке, план бомбардировки Олимпиады – всё это было состряпано кучкой ястребов в Пентагоне, большинство из которых были теми же фанатиками, что устроили такой бардак в Ираке. Именно в этот момент Джо попросил меня написать книгу, поэтому я связался со своим начальником в Пекине и попросил шестимесячный отпуск. К концу месяца Джо достаточно оправился, чтобы выписаться из больницы, и Уотерфилд попросил меня сопровождать его в обратном рейсе в Лондон. Изабелла уже увезла Джесси в Штаты к семье Майлза. На тот момент никто не знал, планирует ли она вернуться в Европу.

30 июня, ровно через восемь лет после передачи Гонконга, мы с Джо были сопровождены в международный аэропорт Пудун в сопровождении достаточного количества полицейских и военных, чтобы начать маленькую революцию. Джо пропустили через паспортный контроль.

Нас досмотрели и посадили на рейс British Airways примерно на сорок минут раньше остальных пассажиров. Сотрудник MSS в штатском проводил меня до стойки регистрации, прошёл досмотр, а затем просидел рядом со мной в зале вылета целых два часа, прежде чем убедиться, что я села рядом с Джо.

За это время мы почти не разговаривали. Когда после взлёта мы заказывали напитки, Джо повернулся ко мне и сказал, что ни разу не услышал ни слова благодарности от китайских властей.

В Хитроу наши пути разошлись: Джо отправился в безопасный дом в Хэмпстеде, а я – в коттедж, который снимал недалеко от Солсбери, где планировал начать работу над книгой. Неделю спустя четверо молодых британских мусульман, подвергшихся промыванию мозгов, взорвали себя в лондонском час пик, убив пятьдесят два человека, и казалось, что всё начинается сначала.

Произошедшее в тот день породило у меня несколько вопросов, которые так и не исчезли. Что бы произошло, если бы SIS не связалась с Майлзом в Гонконге? Насколько всё сложилось бы иначе, например, если бы Джо Леннокс, Кеннет Ленан и Дэвид Уотерфилд просто не мешали ему? Без американского вмешательства были бы живы Ван Кайсюань, Аблимит Селил, Джош Пиннегар и все сотни других жертв тайфуна? Почти наверняка. И смогла бы небольшая группа уйгурских радикалов задумать, не говоря уже о том, чтобы осуществить, атаку масштаба 11 июня без внешнего вмешательства?

Я в этом очень сомневаюсь.

Время от времени, в ходе долгого и сложного процесса исследования и написания книги, я задавал эти вопросы её главным действующим лицам. Повысилась ли безопасность и благополучие британских и американских граждан хоть на йоту благодаря действиям их правительств в Китае? Кто, помимо нескольких акционеров Macklinson Corporation, действительно выиграл от этой новой версии Большой игры?

Никто, даже сам Джо Леннокс, так и не смог дать мне удовлетворительного ответа.

Структура документа

• ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

• ЧАСТЬ ВТОРАЯ • ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ