Тайна дома № 12 на улице Флоретт

Глава 5. Истории на дне чайной чашки.

Полли Уиннифред Трикк была хорошо воспитанной, до крайности вежливой и очень скромной мисс.

По крайней мере, так считала она сама. Разумеется, не всерьез.

Ну а если говорить серьезно, то Полли Уиннифред Трикк имела склонность повсюду носиться, истошно вопя и сжимая подмышкой бомбу с подожженным фитилем. Так племянницу однажды охарактеризовала тетушка Евфалия. Полли тогда было пять лет и… что ж, с того времени мало что изменилось.

Характер Полли, ее колкий язык и сбивающая с толку непосредственность отпугивали людей – большинство из тех, с кем она успела свести знакомство в Габене, видели в ней непредсказуемую чудачку и старались обходить ее стороной. Поэтому мисс Трикк считала невероятной удачей, что она встретила Китти.

Китти была хорошей. С виду она представляла собой полную противоположность Полли: боязливая тихоня, по-настоящему скромная и хорошо воспитанная. При этом в ней было нечто, что отличало ее от прочих жителей Габена – в ней чувствовалась какая-то искра. Полли верила, что эту искру можно раздуть, и тогда Китти, стряхнув шелуху, в которую ее облек этот город, наконец перестанет стесняться и бояться всего и вся. Возможно, однажды она даже научится стоять за себя и, отринув свое «хорошее воспитание», прекратит напоминать мышку, опасливо выглядывающую из норки.

В свою очередь, мисс Китти Браун, работающая посыльной в городских кондитерских, восхищалась новой подругой, приехавшей из – страшно подумать! – самого Льотомна! Ей нравилось в Полли буквально все, и особенно то, с каким презрением подруга относилась к тому, что называла «сугубо габенской склочностью». Полли не задумывалась о том, что о ней скажут, и никогда не лезла за словом в карман. Она храбро и беззаботно дерзила жутким констеблям и важным джентльменам, саркастично подтрунивала над чопорными дамами и их чопорными собачонками. Китти заранее знала, к чему все шло, когда какой-нибудь грымз или какая-нибудь грымза в обычной Тремпл-Толльской манере, даже не представляя, что их ждет, начинали грубить Полли. До знакомства с этой невероятной особой Китти даже не предполагала, что терпеть упреки, оскорбления и насмешки не обязательно, а Полли, казалось, вообще ничего не боялась – просто не умела!

Китти хотела быть на нее похожей, хоть и с грустью признавала, что ее собственные скромность и пугливость никогда не позволят ей стать такой же бесстрашной, как мисс Трикк из Льотомна.

У Китти прежде никогда не было настоящей подруги, и она боялась, как бы бабушка не обидела Полли. О, она так сильно этого боялась, что натурально задрожала, глянув на нее, когда открыла дверь…

Поздние чаепития в Габене не были особо в ходу, в отличие от того же Льотомна, но в приглашении стояло: «Девять часов вечера. Ни минутой позже, ни минутой раньше».

Полли поднялась на последний этаж дома № 12 за две минуты до девяти и, решив впечатлить бабушку Китти своей пунктуальностью, осталась стоять у двери, не сводя глаз с циферблата крошечных карманных часов (еще одна причудливая особенность прямиком из Льотомна: в Габене дамы часы не носили – здесь это считалось дурным тоном).

Дождавшись, когда стрелки, наконец, доползут до нужной отметки, Полли спрятала часы, сделала глубокий вдох и постучала.

Китти открыла в ту же секунду, словно до этого зачем-то пряталась за дверью. Выглядела подруга огорченной и встревоженной, и Полли мгновенно поняла, что что-то не так.

– Ты не должна была приходить, – прошептала Китти.

Полли удивилась:

– Но ты ведь сама передала мне приглашение от своей бабушки!

Китти не нашлась, что на это ответить.

Откуда-то из глубины квартиры раздался скрипучий, как ржавые петли, голос:

– Это мисс Трикк? Скорее проведи ее внутрь, Китти! Не будь сонной мухой!

– Да, бабушка.

Китти отошла в сторону, пропуская подругу, после чего с явным нежеланием закрыла дверь.

– Что происходит? – спросила Полли.

– Ничего. Ничего не происходит… – едва слышно промямлила Китти, а потом вдруг схватила подругу за руку.

– Послушай, – начала она, и в ее голосе прозвучали нотки страха. – Ты должна…

– Китти! – раздалось из гостиной. – Отправляйся готовить чай! И поживее!

Китти отпустила ничего не понимающую Полли и, воскликнув: «Да, бабушка!», покатила на своих роликовых коньках на кухню.

– Можете повесить ваше пальто на вешалку, мисс Трикк! – предложил, или, вернее, велел, голос бабушки Китти, и гостья последовала указанию. После чего неуверенно пошагала по коридору туда, откуда этот голос прозвучал.

В квартире семейства Браун было довольно холодно, словно все тепло из нее высосали при помощи специального механизма – «Негостеприиммера Дракли» (в Льотомне эти штуковины были широко распространены в среде мизантропов и тех, кто не любит принимать гостей, – доктору Доу такое точно бы понравилось).

Оказавшись в гостиной, Полли почувствовала себя очень странно: она будто уменьшилась и угодила в огромный карман старого пальто. Начать с того, что стоявшая на журнальном столике лампа почти не давала света, и все кругом тонуло в полутьме. На полу лежал истоптанный коричневый ковер, а стены были обиты такого же цвета вельветовой тканью – на одной из них висели фотографии в круглых рамочках, похожие на немигающие глаза, что непрестанно наблюдают за всем, что здесь происходит.

Впрочем, больше Полли заботили другие глаза – те, которые принадлежали бабушке Китти и которые пристально следили за каждым ее движением.

Миссис Браун была практически неотличима от интерьера в своем темно-зеленом платье с цветочным узором – точно такой же тканью был обит и старый гарнитур: диван и пара кресел. Казалось, хозяйка затаилась, слившись с обстановкой, словно хищник в листве, приготовившийся напасть на любого, кто будет столь неосторожен, чтобы приблизиться.

– Добрый вечер, миссис Браун, – сказала Полли.

– Добрый? Да уж, – проворчала миссис Браун и кивнула гостье на пустующее кресло. – Прошу вас.

– Может, мне стоит помочь Китти с чаем?

Тонкие сухие губы хозяйки чуть расползлись в улыбке, колючие глаза при этом вцепились в Полли с какой-то непонятной, плохо скрываемой насмешкой.

– Вы – гостья, мисс Трикк. А моя внучка и сама справится, – не терпящим возражений голосом проговорила миссис Браун, и Полли поняла, что лучше не спорить.

Она подошла и села. И тут же попала в сети. В сети утомительной любезности и дежурного общения, продиктованного манерами, столь же пыльными, как и цветы, растущие в горшках на подоконнике.

– Китти сказала, что вы приехали к нам из Льотомна, – начала миссис Браун, рассеянно теребя кашлатый шарф.

Полли кивнула.

– Приехала в гости к тетушке.

– Я слышала, в Льотомне всегда осень, – пренебрежительно заметила бабушка Китти. – Не люблю осень. Расскажите, чем вы занимались в Льотомне. Внучка, вроде бы, говорила, но я обычно не особо внимательно слушаю ее болтовню.

– Я доставляла открытые письма. Открытки.

– Хм… У нас этим занимаются почтальоны.

– В Льотомне почтальоны доставляют закрытые письма, – уточнила Полли. – Это другая служба.

– Здесь открытки не слишком популярны.

– Да, я заметила. – За все время, что Полли была в Габене, она пока не видела ни одной открытки.

Бабушка Китти закашлялась.

– Как ваше самочувствие, миссис Браун? – спросила Полли, когда та прекратила кашлять и убрала от губ платок.

– О, благодарю, все хорошо. Эта простуда… Сейчас многие болеют…

На лице миссис Браун не было ни следа описанных Китти симптомов. Ни позеленение кожи, ни вены не проглядывали из-за толстого слоя белил. Впрочем, провести Полли ей не удалось: гостья и сама многое могла рассказать о том, как скрывать «нежелательные вещи» (в ее случае синяки и ссадины) с помощью пудры.

– Вы принимаете какие-то лекарства? – спросила Полли. – Я слышала, у вас есть свой доктор. Он что-нибудь советует?

Миссис Браун говорить о болезни явно не собиралась. Она покачала головой и сменила тему:

– Китти тараторит о вас без умолку, мисс Трикк. Только и слышно, какая Полли-из-Льотомна «замечательная» и «невероятная». Признаюсь, поначалу я была очень скептически по поводу вас настроена: понимаете ли, моя внучка совершенно не разбирается в людях, а мне очень не хотелось бы, чтобы кто-то – а уж тем более из Льотомна – оказывал на нее дурное влияние. Но теперь я вижу, что вы вполне… подходящая мисс.

Полли ответила вежливой улыбкой, хотя ей показалось, что это был отнюдь не комплимент.

Повисла тишина.

Миссис Браун смотрела на Полли так, словно пыталась вскрыть ее консервным ножом, и, не выдержав этого взгляда, девушка отвернулась.

Она кивнула на стену, увешанную фотографиями в рамочках.

– Вы позволите?

– Прошу вас, – сказала миссис Браун, и гостья, выпорхнув из кресла, подошла к стене.

Почти на всех фотографиях, застыв в неизменной величественной позе, была запечатлена сама хозяйка. На том или ином снимке, в тени ее неприступного великолепия, присутствовал (иного слова и не подберешь) кто-либо из соседей: Полли предположила, что все это жильцы дома № 12, поскольку фотографии были сделаны у дверей квартир. Ей стало не по себе от этих пустых взглядов и блеклых, лишенных эмоций лиц – жильцы выглядели так, будто их сфотографировали после смерти.

Отдельное внимание Полли привлек сурового вида мужчина в тропическом костюме и пробковом шлеме. В отличие от прочих жильцов, сфотографирован он был явно не в доме, да и вообще не в Габене. Девушка узнала в нем человека с портрета на лестнице.

– Это ведь ваш домовладелец, миссис Браун? – спросила Полли и, когда бабушка Китти кивнула, добавила: – Здесь он в каких-то джунглях…

– О, он много путешествовал, – сказала бабушка Китти с едва уловимой тоской в голосе. – Мистер Джеймс Карниворри… Странствия и исследования были всей его жизнью, а сам он был человеком незаурядного ума, обладал чарующим обаянием и безукоризненными манерами… – истинный джентльмен! Нам его очень не хватает.

– Нам?

Миссис Браун очнулась от своих воспоминаний и грез. Тряхнув головой, она раздраженно глянула на гостью, но все же пояснила:

– Жильцам этого дома, мисс Трикк. Мистер Карниворри был замечательным домовладельцем – он всегда заботился о нашем благополучии. Эта фотография сделана в джунглях Эйлана около двадцати лет назад. После того было еще несколько экспедиций, из последней он уже не вернулся. Трагично. Большая… большая утрата.

– Сочувствую вам, мэм.

– Благодарю.

Полли перевела взгляд на следующую фотографию. На ней не было людей, зато, застыв посреди пустыря в своем мрачном гнетущем одиночестве, там красовался сам дом № 12.

– А давно вы здесь живете? – спросила Полли.

– Я здесь родилась, дорогая. Мы с моей мамой долгое время жили в этом доме одни. Пока однажды в квартиру по соседству не въехал констебль Шнаппер – весьма темпераментный и шумный господин. Слышите?

Полли замерла и прислушалась: из-за стены раздавался сдобренный ругательствами кашель – рваный, натужный и судорожный.

В голове Полли уже почти сформировалась какая-то мысль, касающаяся сказанного миссис Браун о констебле Шнаппере, но бабушка Китти продолжила, и девушка потеряла ее:

– Постепенно дом полностью заселился. На этой стене запечатлены все, кто здесь жил в разное время.

Разглядывая фотографию с домом, Полли заметила на самом краю кадра очертания замершего возле станции трамвайного вагона.

– Трамвай у моста, – задумчиво проговорила она. – Тетушка рассказывала, что когда-то все мосты через Брилли-Моу были одновременно разрушены, чтобы преградить путь в Тремпл-Толл гигантским блохам из Фли.

– Нет, это не так! – резко ответила миссис Браун, словно Полли умудрилась как-то ее оскорбить. – Каждый мост был разрушен в свое время и по своим причинам.

– А почему ваш мост разрушили?

Миссис Браун вскинула подбородок и гневно засопела.

– Все из-за гадких проходимцев из Фли! Вы ведь нездешняя, мисс Трикк. Не уверена, знаете ли вы, но все, что находится по ту сторону канала, – это вотчина негодяев и отбросов, которые копошатся в своих трущобах, как грязные животные в норах. Временами они вылезают из нор и проникают к нам, в Тремпл-Толл, грабя и убивая всех, до кого могут дотянуться. Одна тамошняя банда пыталась ограбить и наш дом, но с помощью храбрых констеблей мистера Шнаппера нам удалось прогнать этих мерзавцев. Полиция бросилась за ними в погоню, и, сбегая, они взорвали мост. Возмутительное злодейство! Но чего еще ожидать от отребья из Фли…

– Тетушка говорила, что там, за каналом, нет ни полиции, ни даже почтальонов. Но она считает, что в Фли живут такие же люди, как и здесь. И что в Саквояжном районе хватает и своих злыдней.

– Нет! – воскликнула миссис Браун. – Вся грязь и чернь, что бродит по нашим улицам, – вся из Фли! Проникает сюда по единственному оставшемуся мосту – мосту Ржавых Скрепок! Если хотите знать мое мнение, его тоже нужно было давно разрушить.

Полли уловила некоторое противоречие в словах миссис Браун: до этого бабушка Китти возмущалась, что бандиты взорвали мост возле ее дома, но ведь по всему выходило, что они как раз и сделали то, чего она хотела – оборвали одну из связующих ниточек с так ненавидимым ею Фли.

Впрочем, то, что сказала миссис Браун дальше, заставило ее начисто забыть о мостах:

– Думаю, и мистер Драбблоу из девятой квартиры тоже попал сюда из Блошиного района – откуда же еще?

Полли встрепенулась. Она ведь именно за этим и пришла в гости к Китти и ее бабушке: выведать как можно больше об этом Драбблоу! Но, к ее сожалению, миссис Браун тему склочного соседа развивать не стала, и Полли пришлось сделать это самой:

– Китти рассказывала, как этот господин въезжал. С огромным дорожным чемоданом и ворохом ругани. В той квартире… ну, в которой он поселился, вроде бы, до того жила какая-то вдова?

– Да, вдова Баркли. – Миссис Браун многозначительно кивнула на кресло, и, когда Полли села, негромко доверительно сказала: – Она умерла около двух недель назад и, знаете, я думаю, ее смерть вовсе не была случайной.

– Правда? – Полли округлила глаза. Разговор мгновенно стал крайне любопытным.

– В тот день, когда все произошло, вдова Баркли делала покупки на Пыльной площади. Был штормовой ветер, а Погодная служба Тремпл-Толл как всегда запоздала с отменой полетов над городом. У вдовы было очень плохое зрение, а еще бедняжка страдала тугоухостью и использовала медный рожок – она не увидела приземляющегося аэрокэба и не услышала предупредительных сигналов. Ветер снес экипаж, и тот раздавил вдову Баркли.

Полли нервно сцепила руки.

– Почему вы думаете, что это был не несчастный случай?

– Констебль Шнаппер стоял на посту неподалеку и все видел. Он клянется, что тем экипажем управлял…

– Мистер Драбблоу?! – взволнованно закончила Полли. Миссис Браун кивнула. – Но зачем ему это? Зачем ему убивать вдову Баркли?

– Чтобы завладеть ее квартирой, разумеется! – разгневанно проговорила бабушка Китти. – Все проходимцы из Фли мечтают перебраться к нам, в Тремпл-Толл! Но тогда мы все думали, что это и правда был трагический несчастный случай. Да, думали, пока спустя неделю этот отвратительный человек не появился в нашем доме со своим чемоданом. Мистер Шнаппер сразу же потребовал объяснений, на каком основании он поселился в квартире покойной вдовы. И вы не поверите: у этого проходимца оказалось составленное каким-то крючкотвором с площади Неми-Дрё завещание – и под ним стояла подпись вдовы Баркли! Думаю, бедняжку провели, и из-за своего плохого зрения она просто не знала, что подписывает.

Полли внимательно слушала. То, что рассказала миссис Браун, вполне подходило под ее представление о мистере Драбблоу. Он убил ни в чем не повинную женщину, чтобы поселиться в ее квартире. А затем въехал в этот дом и начал травить жильцов и прочих людей по всему городу. Но что же им движет? Безумие? Или то, что он, как считает миссис Браун, из Фли, и злокозненность – неотъемлемая часть его натуры?

– Почему констебль Шнаппер не арестует мистера Драбблоу, если уверен, что он виновен в гибели вдовы Баркли? – спросила Полли.

Бабушка Китти вдруг замялась.

– У него нет доказательств – одни догадки. А у Драбблоу – напомню вам, мисс Трикк! – есть свой адвокат. Не знаю, как в Льотомне, но в Тремпл-Толл адвокаты – это жуткие и безжалостные люди, способные на многое. Кое-кто из них ходит в любимчиках у господина главного судьи, и с ними не рискуют связываться даже полицейские из Дома-с-синей-крышей.

– А вы не опасаетесь, что этот Драбблоу… гм… что он может вытворить нечто действительно мерзкое? – осторожно спросила Полли. – Особенно, если учитывать, как именно он заполучил квартиру вдовы.

– Мистер Шнаппер за ним приглядывает, – проворчала миссис Браун. – Так что пусть только попытается. Но до тех пор… Уж как я ни просила констебля что-нибудь предпринять, чтобы избавить нас от этого Драбблоу, он все твердит, что это не в его силах. По его словам, если с Драбблоу что-нибудь приключится – ногу на лестнице сломает, или нос косяком защемит, – наша улочка тут же заполнится пронырливыми адвокатишками, а уж эти вороны способны растащить дом по кирпичику. Понятное дело, нам это не нужно. Так что мы все вынуждены терпеть этого проходимца под нашей крышей. И ладно бы Драбблоу просто занял квартиру покойной вдовы! Ко всему прочему, он еще и смеет расхаживать по моему дому как ни в чем не бывало и пытается устанавливать здесь свои порядки!

Полли мысленно усмехнулась. Вне всякого сомнения, то, что случилось с вдовой, заботило миссис Браун куда сильнее, чем то, что Драбблоу устанавливал свои порядки в «ее» доме.

– А вы не говорили с этим типом? – спросила девушка. – Не указывали ему на его грубость и отвратительные манеры?

Миссис Браун покачала головой.

– Я почти не покидаю эту квартиру, – сказала она, окинув тоскливым взглядом вельветовые стены. – Но поверьте мне, мисс Трикк, если бы этот Драбблоу только попался мне на глаза, уж я бы нашла, что ему сказать.

– То есть вы… – Полли нахмурилась, – вы не встречались с ним? Ни разу?

– Нет. Но соседи приходят ко мне с жалобами на него чуть ли не каждый день. И мистер Горли, и миссис Тирс, и миссис Паттни, да и другие. И, разумеется, мы постоянно обсуждаем его гадкое поведение с мистером Шнаппером.

– Но как же тогда он… – начала было Полли, но тут же, спохватившись, замолчала, чтобы не сказать лишнего.

– О чем вы, мисс Трикк? –бабушка Китти прищурилась, окинув гостью подозрительным взглядом.

Полли поспешно увела тему в сторону:

– Вы знаете, мне он тоже показался крайне неприятным человеком. Мы столкнулись на лестнице, когда я к вам шла. Мистер Драбблоу выглядел задумчивым и что-то бормотал – едва не сбил меня с ног. Но мне кажется, ваш новый сосед меня даже не заметил – он витал в своих мыслях и все бормотал о… – Полли пристально поглядела на миссис Браун, следя за ее реакцией, – о каком-то Одноруком. Что еще за Однорукий? В вашем доме живет человек с одной рукой?

Миссис Браун превратилась в ледяную статую. Уголки ее губ опустились, а на переносице образовалась гневная складочка.

– Нет, – сквозь зубы процедила она. – Я не знаю никакого Однорукого. Не представляю, о ком там бормочет этот Драбблоу.

Что бы бабушка Китти ни говорила, Полли поняла: она лжет и прекрасно знает, о ком идет речь.

– Китти, ты там умерла?! – воскликнула миссис Браун. – Сколько можно копаться?!

Китти тут же появилась в гостиной с подносом в руках. На роликовых коньках, очевидно, было не слишком-то удобно с ним управляться – поднос то и дело покачивался из стороны в сторону, чашки на нем позвякивали.

– Этот твой отвратительный дым… – проворчала миссис Браун, бросив взгляд на ролики внучки и на стелющуюся за ними по полу красноватую мглу.

Китти виновато поглядела на бабушку и молча поставила поднос на столик.

– Наконец это все можно и правда назвать чаепитием, – сказала миссис Браун. – Какое же чаепитие без чая, вы согласны, мисс Трикк?

Полли кивнула.

Разместившийся на подносе миленький сервиз состоял из трех миниатюрных чашечек, трех блюдец и заварного чайничка, но главное место на нем занимало блюдо с большим шоколадным кексом. Как на него ни посмотри, свежим он не выглядел, да и в целом был похож на ком запеченной земли. От кекса исходил довольно неприятный запах – кислый, прелый…

– Почему так долго? – раздраженно глядя на внучку, спросила миссис Браун. – Я тут почти увяла…

– Чай все никак не желал завариваться.

Хозяйка повернулась к Полли.

– Не могу дождаться, когда вы его попробуете, мисс Трикк. Это очень редкий лист – думаю не совру, если скажу, что в Габене его больше нет. Ни с чем не сравнимый аромат и… – Она вдруг замолчала и глянула на внучку – та стояла, не шевелясь, словно у нее вдруг сел завод. – Скорее налей нашей гостье чай, Китти! Чего же ты ждешь?! Или ты думаешь, что я должна и это за тебя делать?

Полли покоробило от тона миссис Браун: старуха обращалась с внучкой, как с нерадивой служанкой. Девушке захотелось вступиться за подругу, но она понимала, что, если озвучит слова, вертевшиеся у нее на языке, ее тут же выдворят вон.

Китти между тем встрепенулась и засуетилась с чайничком. Разлив чай по чашкам, одну из них она протянула Полли.

На ощупь чашка была холодной – не удивительно, что чай заваривался так долго. И тем не менее от него исходил странный темно-зеленый пар. Аромат и правда было трудно с чем-то сравнить: пряный, цветочный и… у Полли просто не нашлось нужных слов, чтобы описать его в полной мере.

– Не нужно стесняться, мисс Трикк. – Ободряюще кивнула ей хозяйка. – Такого чая вы прежде не пробовали. В вашем Льотомне он уж точно не водится.

Бабушка Китти глядела на нее не моргая, и Полли вдруг подумала, что совершенно не хочет это пить.

Словно в ответ на сомнения девушки, миссис Браун картинно выгнула руки, и внучка вставила в них чашку. С поистине королевской неспешностью бабушка Китти отпила и даже зажмурилась от удовольствия.

И все равно что-то не позволяло Полли последовать ее примеру. Она нерешительно поглядела на подругу – Китти, не поднимая взгляд, смотрела в свою чашку.

– Прошу вас. – Миссис Браун улыбалась – весь ее вид выражал нетерпение. – Это действительно вкусно.

Полли осторожно поднесла чашку к губам. Чуть отпила. Чай был холодным и невероятно горьким. Лицо гостьи едва не скорчилось в гримасе отвращения, но вдруг она с удивлением поняла, что вся горечь неожиданно растаяла – во рту расплылась приятная терпкость.

– Что скажете?

– Очень… своеобразный вкус. Мне нравится. Я бы угостила этим чаем тетушку: уверена, она смогла бы его оценить.

– Я узнаю у мамы, – сказала миссис Браун. – Быть может, она позволит передать вашей тетушке несколько листиков.

– Вашей мамы? – удивилась Полли.

– Она очень ценит свой чай. Мы не угощаем им кого попало. Верно, Китти?

По прежнему глядя в свою чашку, Китти кивнула.

– Прабабушка не угощает своим чаем кого попало, – словно эхо, пробубнила она.

Полли ничего не понимала. До сего момента она была уверена, что Китти живет только лишь со своей бабушкой.

Она недоуменно оглядела гостиную, словно ожидая, что прабабушка ее подруги с минуты на минуту обретет плоть, как старое семейное привидение.

– Мама наверху, – сказала миссис Браун, подняв взгляд в потолок. – Она очень больна и не спускается вниз. Но я уверена, она будет рада гостю. Быть может, вы поднимитесь к ней, мисс Полли?

– Вы хотите, чтобы я поднялась наверх? – дрогнувшим голосом спросила Полли.

Китти вдруг оторвала глаза от чашки.

– Не думаю, что стоит будить прабабушку, – торопливо проговорила девушка. – Она, наверное, уже спит и…

Миссис Браун наделила внучку испепеляющим взглядом.

– Что за глупости? Ты ведь прекрасно знаешь, что прабабушка еще не спит. Она будет рада познакомиться с твоей подругой, Китти.

– Но…

– Никаких споров, дорогая.

Миссис Браун коротко кивнула, указав внучке на кекс.

Китти вздохнула и взялась за нож. Скругленное лезвие с чвяканьем взрезало шоколад…

Полли вдруг стало жарко. В какое-то мгновение перед глазами все поплыло, кровь застучала в висках и… странное недомогание прошло так же внезапно, как и появилось.

Не осмеливаясь глянуть на подругу, Китти пододвинула к ней блюдце с треугольным кусочком кекса.

Полли развернула его срезом к себе и увидела, что внутри что-то ползает и изворачивается. Что-то длинное, коричневое и тонкое, будто слепленное из влажных колец. С каким-то совершенно странным безразличием она подцепила это нечто ложечкой. Нечто оказалось дождевым червем. А еще кекс был полон полусгнивших листьев.

Полли глянула на хозяйку. Миссис Браун с улыбкой поднесла ложечку с собственным кусочком кекса и извивающимся червем ко рту и, не пережевывая, проглотила его.

В этот миг Полли просто обязана была рухнуть в обморок. Ее должно было стошнить. Она должна была хотя бы застыть от ужаса. Но ничего из перечисленного не произошло. Ее всего лишь посетило легкое удивление – да и оно быстро развеялось.

Равнодушно, словно все происходящее было для нее чем-то совершенно нормальным, Полли отделила ложечкой кусочек кекса, засунула его в рот вместе с дождевым червем и принялась жевать. На ее вкус – можно было чуть-чуть подсластить. Прожевав сухую, скрипучую на зубах землю, она проглотила ее и сделала глоток из чашки.

Где-то в глубине ее души крошечная перепуганная Полли в этот миг истошно визжала и кричала во тьме: «Не-е-ет! Не ешь это! Не-е-ет!», но Полли-на-чаепитии лишь с вежливой улыбкой кивнула пристально следящей за каждым ее движением миссис Браун.

– Очень вкусно. Вы сами отлавливаете червей?

– Разумеется, нет, дорогая! Мистер Горли из второй квартиры добывает перегной на полях за городом. Черви включены. – Полли кивнула, а миссис Браун продолжила: – Прошу вас, дорогая, допейте ваш чай до конца. Все самое вкусное… на дне…

Полли снова кивнула и, машинально поднеся чашку к губам, опустошила ее одним глотком. Ничего особенно вкусного она не обнаружила, но что-то на дне все же было. Что-то крошечное и твердое, словно крошка. От нее запершило в горле, и Полли закашлялась.

Китти глядела на нее со слезами на глазах. Она хотела что-то сказать, но бабушка резко вскинула руку, запрещая внучке встревать, и Китти не осталось ничего иного, кроме как снова опустить взгляд в чашку.

Полли прокашлялась и неловко улыбнулась.

– Прошу прощения.

– Ничего, дорогая. Вы проглотили сердцевину. В каждой чашке чая по рецепту моей мамы есть сердцевина.

Полли ничего не поняла, да ее все эти «сердцевины» сейчас не особо и заботили. Она поглядела на подругу.

– Ты мне совсем не рассказывала о своей прабабушке, Китти…

– Видимо, она просто забыла, – сказала миссис Браун.

– Ничего я не забыла, – буркнула Китти. – Я просто не хотела…

Бабушка нахмурилась.

– Ты себя очень плохо ведешь, Китти, – сказала она строго. – Это неприемлемо!

– Я же ничего такого не сказала!

– Не смей со мной спорить!

– Я и не спорю! Я просто говорю, что Полли, наверное, не захочет…

– Мое терпение лопнуло, юная мисс! – пророкотала бабушка, и Китти сжалась. Она так резко дернулась, словно ожидала, что ее сейчас ударят.

Полли никак на это не отреагировала, но маленькой Полли в глубине души вдруг стало невыносимо, непередаваемо мерзко.

– Ты наказана! – продолжала миссис Браун. – Немедленно отправляйся в свою комнату!

– Я больше не буду! – захныкала Китти. – Не отправляй меня в комнату!

– Ты портишь всем чаепитие. Вон из-за стола, я сказала!

Китти глянула на Полли со смесью стыда и отчаяния, включила свои ролики и покатила прочь из гостиной. Напоследок обернулась и, в отчаянии закусив губу, скрылась в коридорчике. Хлопнула дверь комнаты.

Полли и миссис Браун остались наедине…

Часы на стене начали отбивать десять вечера. Полли уставилась на них во все глаза. В горле засвербело, и она снова закашлялась. Заныли виски. К лицу подступил жар…

– Вам дурно, мисс Трикк? – с лживой заботой поинтересовалась миссис Браун.

– Да… в смысле, нет… не совсем…

– Это, вероятно, из-за чая. Он довольно крепкий.

Полли помассировала переносицу и потерла веки. Легонько качнула головой – та тут же отозвалась болью и странным гулом. Комната будто стала меньше… и еще темнее. Девушка ощутила во рту странный привкус: кислый, гадостный. Что это скрипит на зубах? Она что-то съела? Что произошло? Что происходит?

– И где Китти? – это она уже сказала вслух. – Она ведь только что была тут.

– Моя внучка наказана, – сообщила миссис Браун. – Она очень дурно себя вела, и велела ей отправляться в комнату.

– Наказана? – удивилась Полли. Боль в голове постепенно утихала. – О чем мы говорили?

Она попыталась вспомнить. Вроде бы, они с бабушкой Китти обсуждали старого домовладельца, затем сам дом и мост рядом с ним. Говорили о мистере Драбблоу. А потом Китти принесла чай и…

– Прабабушка… – припомнила Полли.

– Вы выразили желание навестить ее, дорогая, – сказала миссис Браун.

– Да?

Бабушка Китти кивнула и поднялась на ноги.

– Отчего бы нам не пойти прямо сейчас?

Полли встала и покачнулась.

– Очень крепкий чай, – напомнила миссис Браун. – Приятное ощущение, правда? Прошу за мной…

Еще не до конца понимая, что происходит, Полли последовала за хозяйкой в коридор. Одна из выходивших в него дверей была приоткрыта, и в щелочку выглядывала испуганная Китти. Подруга едва заметно качала головой, словно пытаясь предупредить Полли, отговорить ее.

Миссис Браун быстро подошла к комнате внучки и, с силой потянув дверь на себя, закрыла ее, после чего повернула ключ.

Полли покачнулась и взялась рукой за стену. На миг ей почудилось, будто стена колыхнулась под ее ладонью.

Миссис Браун кивнула гостье на темнеющий прямоугольный проем в тупике коридора, в глубине которого виднелись ступени, ведущие куда-то наверх.

– Прабабушка живет на чердаке? – удивилась Полли. Действие чая ослабевало, и ясность мышления уже почти полностью вернулась к ней.

– Я останусь внизу, – сказала миссис Браун. – Подожду вас здесь. Смелее, дорогая.

Полли отчетливо понимала, что следовать указаниям этой женщины не стоит. К тому же перед ее мысленным взором все еще маячило перепуганное лицо Китти. И все же отчего-то ноги сами понесли ее наверх.

На лестнице было темно, стены подступали почти вплотную друг к другу. Под каблуками скрипели и слегка прогибались старые деревянные ступени. Полли обернулась и увидела замершую у основания лестницы миссис Браун – ей показалось, что это не живая женщина, а портрет во весь рост в раме дверного проема.

Бабушка Китти ободряюще кивнула, и, проглотив вставший в горле ком, Полли продолжила подъем.

Лестница свернула вбок, спустя десяток ступеней снова свернула и так еще пару раз. В какой-то момент Полли поймала себя на мысли, что она уже покинула дом № 12.

«Зачем ты туда идешь? Ну, зачем?» Все внутри противилось тому, что она делала.

«Мне не страшно, – уверяла себя Полли. – Не страшно. Я не какая-то трусиха!»

Но, по правде, ей было страшно. Очень страшно…

Вот наконец и дверь: низенькая и потрескавшаяся, притолока на уровне лица – не пригнувшись, не войти.

«Тут кроется что-то действительно мрачное, – подумала девушка. – Дело уже не только в Драбблоу. Китти и ее бабушка явно что-то скрывают. Ты ничего не узнаешь, если продолжишь топтаться на месте. Джаспер уже давно бы все выяснил…»

Полли осторожно постучала, но никто не ответил. Немного выждав, она толкнула дверь.

На чердаках Полли чувствовала себя неуютно – обычно там повсюду висит паутина, все в пыли, которая помнит давно умерших людей, – в этих местах всегда скапливается полным-полно вещей, которые те носили или использовали при жизни. Куда ни кинь взгляд, он натыкается на старье и дряхлость…

Что ж, здесь все было, как и на других чердаках, разве что, паутины никакой не было. Над головой проходил косой скат крыши. Вверх тянулись деревянные колонны, с поперечных балок комьями свисала пыль. На гвозде над головой висела закопченная керосиновая лампа.

Пауков здесь, может, и не было, но все остальное имелось в наличии: пара трухлявых сундуков, вешалка-стойка с громоздящимися на ней ветхими пальто, пара гардеробов и комод, множество старых чемоданов и детская деревянная лошадка.

Полли зашла на чердак, всматриваясь в темноту.

«Где же она? Вряд ли прячется в одном из этих шкафов…»

Половица под ее ногой скрипнула, и в дальнем конце чердака кто-то зашевелился.

Девушка пригляделась и увидела большую старинную кровать, на которой беспорядочно громоздились пыльные перины и подушки. На кровати кто-то лежал.

– До… добрый вечер, мэм, – дрогнувшим голосом произнесла Полли. – Меня зовут Полли Трикк.

Полли сделала пару неуверенных шагов в сторону кровати и тут она отчетливо поняла, что там лежит… вовсе не человек – не бывает у людей таких длинных извивающихся конечностей!

– Я… – выдохнула Полли, – я не хотела…

То, что лежало на кровати, зашевелилось активнее. Ветхое одеяло отодвинулось в сторону, из-под него выскользнуло щупальце, поросшее странной формы отростками. Оно шлепнулось на пол и, извиваясь, поползло к Полли.

Девушка застыла. Расширенными от ужаса глазами она глядела на то, как щупальце приближается, скользя по пыльному полу, и просто стояла, не в силах пошевелиться.

Сердце лихорадочно заколотилось, во рту снова появилась чайная горечь.

Весь чердак будто пришел в движение: зашуршали пальто на вешалке, скрипнула открывшаяся дверца одного из гардеробов, заскрежетала кровать, а деревянная лошадка закачалась на своих полозьях. Под самой крышей, во тьме среди балок, что-то зашевелилось – сверху посыпалась пыль, но девушка не смогла заставить себя поднять голову.

Щупальце уже было в пяти футах от нее… в трех… Того и гляди оно вцепится в ногу и…

Откуда-то снизу, из квартиры, вдруг раздался грохот, как будто кто-то колотил в дверь. Чердак замер, щупальце на полу замерло.

Звук этот вывел Полли из оцепенения. Она развернулась и бросилась к выходу из чердака. Оказавшись на лестнице, захлопнула за собой дверь и припустила вниз по ступеням.

Один пролет… поворот… еще поворот…

Когда показался дверной проем, Полли остановилась. Пытаясь унять сердцебиение и успокоить дыхание, она прислонилась к стене и прислушалась.

Из прихожей доносились голоса.

– Сейчас не время, Шнаппер! – гневно рокотала бабушка Китти. – Худший момент просто сложно представить!

– Я знаю, что вы задумали, Браун! – отвечал констебль. – Это все ваша неуемная алчность…

– Моя алчность? Может, стоит вам напомнить, что все наши беды начались из-за вашего прогрессирующего безумия? Вы уже натворили дел! Из-за вас треснул футляр Мисс Руби!

– Нет уж, только лишь благодаря мне этот дом все еще стоит! Не вам меня обвинять…

Бабушка Китти что-то неразборчиво зашипела. По отдельным словам Полли поняла, что она изо всех сил пытается выпроводить констебля за дверь.

Полли на цыпочках спустилась вниз и украдкой выглянула в коридор.

И хозяйка, и ее незваный гость стояли у порога. Констебль Шнаппер нависал над миссис Браун, но та и не думала теряться на фоне его громадной фигуры. Непоколебимая воля этой жуткой женщины не уступала злобе и грубости злыдня в полицейской форме.

– Убирайтесь, Шнаппер! – продолжала бабушка Китти. – Вы все испортите!

Констебль так громко заскрипел зубами, что это донеслось даже до Полли.

– Вы хотите спеленать девчонку… – процедил он, и Полли в ужасе зажала рот руками – речь явно шла о ней! – Сейчас не время. Мы уязвимы. Мы не можем тратить силы еще и на нее…

Полли затаила дыхание. Это оно! Сейчас все прояснится! Она вот-вот узнает, что здесь творится на самом деле!

Бабушка Китти что-то быстро-быстро заговорила. Старуха понизила голос, и Полли с досадой поняла, что больше не может разобрать ни слова. Вжимаясь в стену, она бесшумно нырнула в коридор. Сейчас темнота в квартире семейства Браун была ей на руку.

Полли чуть приблизилась и притаилась за комодом.

– …Она что-то знает, – говорила старуха. – Она упомянула Однорукого.

– Что? – поразился констебль. – Однорукого?

– Она сказала, что о нем говорил Драбблоу. Но думаю, она лжет и что-то вынюхивает.

– Нужно было просто отправить ее ко мне. А вместо этого вы…

– Не вам мне указывать, что и как делать Шнаппер. Знайте свое место…

Чья-то рука коснулась плеча Полли. Девушка дернулась и едва не вскрикнула он неожиданности. Резко обернувшись, она увидела Китти. Лицо подруги было совершенно белым от страха.

– Но как? – одними губами спросила Полли. – Как ты выбралась? Она же заперла дверь…

Китти покачала головой: сейчас это было неважно.

– Беги… – прошептала она. – Беги отсюда, Полли.

– Китти…

– Нет. Ничего не говори. – Она сунула подруге в руку какую-то картонку: – С него все началось… Это он во всем виноват…

– Кто?

– Беги…

Между тем голоса в прихожей смолкли, и дверь закрылась. Полли поначалу этого даже не заметила.

– О, кто это тут у нас? – раздалось из прихожей, и Полли с Китти обернулись. Грозная дама глядела на них со своей коронной едкой улыбкой. – Китти, ты ведь должна сидеть в своей комнате. Это вы ее выпустили, мисс Трикк?

Полли сглотнула и нервно кивнула.

– Как вы должно быть заметили, приходил мистер Шнаппер, – продолжила бабушка Китти. – Вы не поверите, но этот грубиян пытался напроситься на чай! Впрочем, я сказала констеблю, что у нас сегодня исключительно дамская компания, и ему пришлось удалиться… Продолжим?

Полли глянула на подругу. И та, не говоря ни слова, глазами показала ей на дверь.

– Боюсь, мне уже тоже пора, – сказала Полли. – Благодарю за чай, миссис Браун. Все было замечательно.

Кивнув на прощание Китти, она решительным шагом направилась к двери.

– Но как же… – Миссис Браун поджала губы. – Мы ведь еще не закончили…

– Уже довольно поздно, – твердо сказала Полли. – Путь до дома неблизкий. Да и тетушка будет волноваться.

Миссис Браун попыталась преградить ей дорогу.

– Мы пригласим Полли еще, правда, бабушка? – встряла Китти. – Потом. Может, завтра… или послезавтра…

Миссис Браун отвлеклась на внучку, и это позволило Полли проскользнуть мимо нее. Схватив с вешалки пальто, она распахнула дверь. Переступив через порог, обернулась.

Китти, покачивающаяся на роликовых коньках в глубине коридора, заламывала руки и едва не плакала, а ее бабушка глядела на гостью с нескрываемым разочарованием.

– Хорошего вечера, – сказала Полли и закрыла дверь, а затем, не оглядываясь, бросилась вниз по лестнице. В голове была лишь одна мысль: «Выбраться! Выбраться отсюда как можно скорее!»

Полли и не заметила, как лестница закончилась.

Выбежав на улицу и нырнув в объятия ночи и тумана, она остановилась. Повернув голову, Полли глянула в темноту подъезда.

– Вот тебе и чаепитие, – пробормотала она, тяжело дыша. – Больше никаких треклятых чаепитий!

Не в силах поверить, что дом № 12 все же выпустил ее из своих цепких лап, Полли развернула картонку, которую дала ей Китти, и с изумлением обнаружила, что это – фотокарточка, прежде висевшая в рамочке на стене гостиной. Старый домовладелец Карниворри в джунглях.

«С него все началось? Но что именно началось?»

Полли задумчиво глядела на фотокарточку: Карниворри… какая все-таки необычная фамилия… фамилия…

И тут ее осенило. Кажется, она знала, что делать!

Полли поспешно натянула пальто и побежала через пустырь в сторону улицы Флоретт.

А в это самое время в квартире семейства Браун разворачивалась крайне мерзкая и отвратительная сцена.

Бабушка подошла к внучке и отвесила ей размашистую пощечину. Китти отлетела в стену коридорчика и заплакала.

– Я знаю, что ты сделала, мерзавка, – прошипела миссис Браун и схватила Китти за волосы.

– Нет, бабушка! – закричала та. – Не надо! Прошу тебя! Нет!

– Ты ее предупредила! Из-за тебя она ускользнула…

Миссис Браун зашвырнула плачущую Китти в ее комнату. После чего заперла дверь и повернула ключ.

– Мы все равно ее заполучим, –сказала она. – А ты будешь сидеть здесь и думать над своим поведением. Я очень надеюсь, что к утру ты образумишься.

Миссис Браун развернулась и, шелестя подолом платья, пошагала в свою комнату. Оказавшись в спальне, она подошла к стене, на которой висела единственная картина: на групповом портрете были изображены все жильцы дома № 12 во главе с мистером Карниворри.

Бабушка Китти надавила на картину. Слегка прогнувшись под пальцами, та скрипнула петлями и повернулась, открывая взору неглубокую прямоугольную нишу.

Ровными рядами в потайном углублении выстроились медные ручки; каждая была подписана, каждой соответствовал свой номер.

Миссис Браун повернула две ручки, и в ту же секунду в двух квартирах в доме зазвенели тревожные колокольчики.

– Никуда ты не уйдешь, – проговорила миссис Браун и вернула картину на место.

***

– Карниби… Карниберт… Карнис… Керруорт… – пробубнила Полли себе под нос.

Ее тонкий длинный палец полз по списку фамилий.

– Никакого Карниворри! – Полли возмущенно постучала пальцем по странице и захлопнула старую толстую книгу, подняв в воздух облако пыли. – Как такое может быть?!

Она склонилась к вмонтированному в стол медному рожку переговорной трубы и сказала:

– Никакого Карниворри, мистер Букетт.

Из рожка раздалось шипение, после чего он заговорил хриплым, надтреснутым голосом престарелого джентльмена:

– Мои поиски также пока не увенчались успехом, мэм. Мне поискать в секции «Забытых фамилий»?

Полли сморщила лоб. Они проверили уже едва ли не дюжину секций, и господин домовладелец с улицы Флоретт скрывался от нее с профессионализмом кролика-эскаписта, преследуемого голодной лисицей. Создавалось впечатление, что его попросту не существует.

Единственное упоминание о нем, и то неявное, Полли обнаружила в городском разделе землевладений: участок, на котором располагался дом № 12, находился в безвременной собственности некоего мистера К. Судья, подписавший переход земли у канала в частные руки, давно почил с миром. Ниточка обрывалась…

Полли, как могла, заставляла себя не думать обо всех тех странностях и жутких вещах, которые стряслись с ней на чаепитии, и сконцентрироваться на поисках. «С него все началось…» Слова Китти не отпускали ее…

Покинув дом на улице Флоретт, Полли решила не терять время понапрасну и сразу же отправилась на площадь Неми-Дрё, где располагался городской архив. Она давно его заприметила – еще во время своей первой поездки по Габену, сразу после прибытия. И хоть было уже довольно поздно, Полли решила рискнуть.

Добравшись до здания архива, она с облегчением убедилась, что тот работает круглые сутки – это следовало из таблички на тяжелой черной двери. И тем не менее, она стучала в дверной молоток около двадцати минут, пока ей не открыл заспанный и сонный старик с вислыми бакенбардами, явно не настроенный принимать посетителей – очевидно, ночью архив посещали редко.

Старик, который оказался ночным смотрителем, тут же принялся ворчать, но его настроение мгновенно улучшилось, а сонливость как рукой сняло, когда Полли протянула ему пятьдесят фунтов. Это было слишком много, но ей требовалось все разузнать как можно скорее.

Мистер Хэмиш Букетт превратился в саму обходительность. Пригласив посетительницу внутрь, он провел ее через пустующий темный холл в читальный зал. Зажег лампу на одном из столов.

Полли сообщила смотрителю, что, или, вернее, кого ищет, и мистер Букетт принес ей из хранилища несколько книг со списками имен. Сам он также подключился к поискам, отправившись в недоступные для посетителей фонды.

И так потянулись, по ощущениям Полли, годы исследований. Которые пока что так ни к чему не привели.

– Мэм? – проговорила переговорная труба. – Так мне поискать в секции «Забытых фамилий»?

– Да, сделайте любезность, мистер Букетт, – ответила Полли, уже зная, что Карниворри не обнаружится и в упомянутой секции. Но проверить все варианты все же стоило.

Полли задумчиво поглядела на фотографию, которую дала ей Китти. Мистер Карниворри глядел на нее насмешливо – он будто понимал, что она его ищет, и радовался тому, как ловко он замел следы.

Чем дольше Полли смотрела на фотографию, тем сильнее ее раздражал этот высокомерный тип, в своем тропическом мундире и пробковом шлеме, затерявшийся в джунглях, как… как…

Полли встрепенулась.

Джунгли!

Нужно просто зайти с другой стороны! И как она сразу не догадалась?!

– Мистер Букетт, – сказала Полли, снова склонившись к переговорному рожку, – у вас есть информация об экспедициях, которые отправлялись из Габена? Скажем, в джунгли Эйлана.

– Эйлан? – зазвучало в ответ. – Да, в наших фондах хранятся общие сведения об экспедициях. Вы знаете год или хотя бы цель экспедиции?

– К сожалению, я не знаю ни цели, ни точной даты. Нужная мне экспедиция состоялась около двадцати лет назад.

– Ждите, мэм.

Полли кивнула и принялась ждать. Нетерпеливо ерзая на стуле, она глядела на рожок. Вскоре он снова заговорил голосом старого смотрителя архива:

– Мэм, я отправил к вам Пенси.

– Благодарю, мистер Букетт.

Не прошло и минуты, как служебная дверь в дальней стене читального зала отъехала в сторону, и в помещении появилась Пенси.

Колесо зашуршало по тонкому, проложенному в полу рельсу. Скрежеща металлическими сочленениями и скрипя пружинами, архивный автоматон приблизился.

Пенси являлась гордой обладательницей строгого темно-серого платья с узким воротником и облегающими механические руки рукавами. Как и у прочих габенских автоматонов, ее лицо было полностью лишено каких-либо черт, но фантазия Полли вырисовывала на нем высокий лоб, нахмуренные брови, крючковатый нос и строго поджатые губы. Отчего-то она видела в Пенси ворчливую даму в летах.

Механическая помощница смотрителя положила на стол стопку коричневых папок.

– Благодарю, Пенси.

Мигнув глазами-лампами, автоматон развернул верхнюю половину корпуса на сто восемьдесят градусов и покатил обратно. Вскоре он снова покинул читальный зал.

Полли между тем взялась за бумаги. В первой папке содержались сведения об экспедиции профессора Меринга – он заполнял белые пятна на карте моря Бурь. На приложенных фотокарточках господин домовладелец с улицы Флоретт не присутствовал. Не оказалось его ни во второй, ни в третьей папке. Но в четвертой…

– Да! – радостный возглас девушки разлетелся эхом по темному читальному залу. – Вот и ты! Нашла! Нашла!

Полли приблизила к старой, пожелтевшей от времени фотографии увеличительное стекло на тонкой гнутой ножке.

Так долго скрывавшийся от нее мистер Карниворри обнаружился в числе группы важных усатых джентльменов в одинаковых тропических костюмах и шлемах. Все они были обвешаны походным снаряжением и инструментами для исследований.

Полли прочитала заголовок прилагавшегося к фотографии информ-бланка:

– «Экспедиция в Эйлан в поисках Скверлум Каберботам под предводительством…» Что?!

Она вновь взглянула на фотокарточку.

Карниворри совершенно точно был здесь главным – он стоял в центре группы, да и выглядел не в пример представительнее прочих. Вот только в заголовке стояло совсем другое имя.

– Ну разумеется! Карниворри – это псевдоним! – догадалась Полли. – Неудивительно, что я его не нашла!

Она изучила бланк. «Микения. Султанат Эйлан. Экспедиция, организованная учеными ГНОПМ, отправилась из Габена… …продлилась полтора месяца… …увенчалась успехом…» И ничего по-настоящему важного – лишь скупые данные, которые порождали еще больше вопросов…

Полли вновь склонилась к переговорной трубе:

– Мистер Букетт, – сказала она, пытаясь унять волнение в голосе, – у вас имеются подробные сведения об экспедициях научного общества? Я кое-что нашла, но этого слишком мало… Может, у вас есть что-то о составе группы или об исследованиях, которые она проводила?

– Боюсь, шансы того, что эта информация в городском архиве имеется, крайне малы, но она обязана быть в архиве ГНОПМ. У нас хранятся только общие сведения касательно экспедиций. Назовите мне код папки, и я пришлю к вам Пенси со всем, что у нас найдется в связи с интересующим вас делом…

Вскоре Полли уже разбирала небольшую, размером с обувную, коробку. В ней обнаружились кое-какие газетные вырезки, карманный ботанический справочник и несколько фотокарточек. Вырезки ничего не проясняли – в них освещалось отбытие экспедиции с вокзала Тремпл-Толл, была заметка о том, как ученые прибыли в Эйлан, и еще одна – о том, как глава экспедиции встречался с султаном Эйлана.

Фотокарточки оказались более информативными. На одной группа позировала в вестибюле отеля. На другой – члены экспедиции по одному продвигались по узкому веревочному мосту к причальной площадке на краю обрыва, у которой в воздухе завис небольшой и не выглядящий особо надежным дирижабль с деревянной гондолой, оболочкой мягкой конструкции, стропами-канатами и веревочными вантами. Еще на паре фотографий экспедиция была в процессе продвижения через джунгли. Ну а на последней, как показалось Полли, самой важной, человек, называвший себя Джеймсом Карниворри, был запечатлен в походной палатке. Он сидел в плетеном кресле перед столом, на котором стоял горшок с цветком… и цветком этим была Мисс Руби!

Полли открыла ботанический справочник на заложенном месте и прочитала:

– «Скверлум Каберботам, также известный, как “Кровяная Лилия”. Растение семейства Лилейные. Растение-паразит. Растет (предположительно) лишь в симбиозе с Карниворум Гротум из семейства Дионея…»

– Кажется, вот от чего пошел ваш псевдоним, мистер Карниворри…

Полли нахмурилась и перевернула несколько страниц справочника в поисках растения, с которым якобы соседствует Скверлум Каберботам.

– Нет… – прошептала она, прочитав описание этого Карниворум Гротум. – Нет, нет и нет! Вы не могли…

Полли откинулась на спинку стула и сцепила пальцы. Кусочки общей картины складывались. И складывались весьма неприятным образом.

– Мистер Букетт, – сказала Полли в рожок. – У вас должны быть подшивки газет за последние двадцать лет…

– Вас интересует что-то конкретное?

Полли замерла.

– Меня интересуют… исчезновения людей в Тремпл-Толл. В районе канала и Ба́лкового моста.

Переговорная труба какое-то время молчала, и Полли буквально кожей ощутила недоумение ночного смотрителя.

– Ждите, мэм…

А потом началось настоящее исследование. Пенси носилась между фондами и читальным залом, притаскивая все больше газет. Полли внимательно изучала каждую статью и походя делала заметки в любезно предоставленной мистером Букеттом тетради. Почти три четверти случаев явно не касались ее исследования, но остальные…

За поисками прошел почти час, но девушка так углубилась в них, что совершенно не следила за временем.

Отложив в сторону последнюю газету (недельной давности), Полли покачала головой, все еще не веря в то, что ей открылось.

– Вот это да!

Девушка пораженно уставилась в свои записи. Все вдруг встало на свои места, и то, что она выяснила, было настолько ужасно – нет, просто чудовищно! – что у нее волосы дыбом вставали.

Китти была права. Карниворри. С него все и началось. И вот она узнала, что он сделал. Этот дом, этот разрушенный мост… все связалось.

Нужно срочно рассказать обо всем доктору и Джасперу! Нельзя допустить, чтобы они туда сунулись, чтобы их сцапали…

Полли резко придвинулась к рожку.

– Мистер Букетт! Могу я воспользоваться вашей станцией пневмопочты?

– Разумеется, мэм.

Полли вырвала из тетради страничку и написала:

«Я все выяснила! Скоро буду дома! Дождитесь меня!

П.У. Трикк».

Она засунула послание в капсулу, и та отправилась в путь по пневматическому трубопроводу, который оплел собой весь город.

– Мистер Букетт, благодарю за помощь. Я все узнала. Мне пора.

– Я провожу вас, мэм.

– О, не стоит. Доброй ночи.

Полли поднялась и, спрятав в карман фотокарточку из папки, фотокарточку из квартиры Китти и ботанический справочник, направилась к выходу. Девушка понимала, что мистер Букетт будет недоволен тем, что она взяла материалы фонда, но Полли пообещала себе, что непременно все вернет… как только со всем разберется.

На улице было мерзко и промозгло, как в башмаках у бродяги. За то время, что Полли была в архиве, туман сгустился и поднялся уже до вторых этажей домов. Неподалеку сонно ворчала площадь Неми-Дрё.

В переулке, возле входа в здание архива, стоял старенький клетчатый «Трудс».

Полли посетила мысль: «А не тот ли это экипаж, который я видела возле дома № 12 на улице Флоретт?» Впрочем, девушка себя быстро успокоила: «Сколько тут таких ржавых развалюх ездит по Саквояжному району…»

Застегнув пальто и поежившись от сырости, Полли пошагала в сторону площади, надеясь найти там кэб.

– Эй, милочка, прикурить не найдется? – окликнул ее прислонившийся к фонарному столбу мужчина в твидовой кепке и куртке, какие носят рабочие из Гари.

Полли не ответила и ускорила шаг.

Когда она поравнялась с экипажем, его дверца внезапно открылась, и на тротуар выскочил мужчина в черном пальто с высоко поднятым воротником и в низко надвинутом на глаза котелке.

Полли попятилась, узнав этого человека. Он?! Что он здесь делает?!

– Не подходите! – крикнула девушка.

Стоявший у фонарного столба тип подкрался к Полли со спины и крепко зажал ей рот платком. Резкий химический запах проник в ноздри. Несколько мгновений Полли еще дергалась, а потом глаза ее закрылись, тело обмякло.

Тип в котелке улыбнулся.

Вдвоем похитители засунули девушку в мешок, а мешок затащили в «Трудс».

Дверца захлопнулась, зарычала топка, и из выхлопных труб с хлопками вырвалось несколько бурых комков дыма. Экипаж тронулся в путь.