Тайны Логофетов

Пролог. Снег

Больше 40 лет назад.

Наступление Нового года…

Что может быть приятнее предпраздничной суеты? Когда кругом зажигаются яркие огни, благодаря развешанным на всех столбах и проводах гирляндам. Люди, укутанные в теплые зимние одежды, бегают по магазинам в поисках подарков и устраивают невообразимые очереди перед кассой. Они снуют по городу с набитыми до отказа сумками, уставшие, но веселые. Поздравляют друг друга с наступающими праздниками и уже начинают обмениваться маленькими незначительными, но такими приятными, сувенирами. Все становятся добрее и внимательнее к другим. Встречающиеся на пути, улыбаются и смеются. Кто-то даже подмигнул мальчику и потрепал его по шерстяной шапке, которую связала ему мама. Никто не остается без внимания окружающих. И пусть это длиться всего несколько недель, но именно эти недели заставляют все внутри трепетать и сердце сжимать в волнительных судорогах.

Какой же подарок приготовили родные? Как в этом году родители украсят дом? От каких вкусностей стол будет ломиться, и кто из гостей будет веселиться и танцевать вокруг этого стола? Эти ощущения незабываемы. Елка уже стояла посередине гостиной: большая, высокая, яркая и блестящая, и наполняла комнату запахом свежей хвои. Отец сам срубил дерево неподалеку от загородного дома. За ним следил его сын, когда он махал большим топором. Он выглядел таким сильным и бесстрашным. Елку не было жалко, ведь отец сам выращивает их, не забывая каждый год высаживать молодые худенькие стволы в заранее вырытые ямки. И сына своего всегда учил этому.

— Если ты берешь что-то у природы, всегда надо отдавать взамен!

Так он жил и учил жить маленького мальчика, которого любил больше всего на свете, не считая, конечно, свою жену. Вот и они втроем отправились за покупками в суматошный, но играющий всеми красками, город. Уже давно стемнело, ведь зимой ночь всегда наступает очень рано. Благодаря этому магазины зажигали свои витрины и выставляли напоказ все разнообразие своего ассортимента. Одежда, обувь, игрушки, посуда, еда, мебель. В одном из магазинов на потолке висели сотни люстр и абажуров, которые отражали тысячи огоньков, пробивающихся сквозь окно в магазин, и окрашивали стены и пол всеми цветами радуги. Родители завели мальчика в это сказочное место, потому что, устанавливая елку, папа не рассчитал ее высоту, и теперь посреди комнаты висела одна лишь лампа. Пока мальчик кружился как заводная игрушка, купаясь в этих огнях, родители тщательно выбирали люстру. Столько красивых вещей, к которым хочется прикоснуться. Казалось, если дотронешься до одной из цветных гирлянд, она перенесет тебя в сказочную страну, где еще больше ярких огней, много детей, бегающих по сугробам и кидающихся снежками. А среди них будут бегать маленькие эльфы или гномы в смешных шапочках с колокольчиками. Он видел таких в книжке, которую мама когда-то читала ему. Конечно же он не верил в их существование, однако предпраздничное настроение способствовало развитию бурной детской фантазии и ему это нравилось. Он готов был хохотать без остановки, потому что внутри разрасталось тепло, способное охватить весь мир.

На одном из перекрестков мужчина в шапке-ушанке зычно выкрикивал: "Елки! Свежие и пушистые! Разбираем! Отдам за полцены!". И потирал от холода руки. А на противоположной улице сидела женщина, закутанная в серую бесформенную дубленку. В отличие от мужчины, она тихо сидела на стуле возле елок и спокойно ждала, когда же к ней подойдут и купят праздничное дерево. Желающих было немного, и те бегали от мужчины к женщине и обратно, не имея возможности остановить свой выбор на одной елке: "Эта высокая! А эта мохнатая! Смотри, а у этой иглы слишком длинные! А у этой короткие!"

Но родители с мальчиком прошли мимо, ведь у них уже стоит такая красавица дома. Единственное, чего ей не хватало, так это аккуратно упакованных коробочек с бантиками под ее ветками. Но это потом. Это позже. Сейчас они выбрались в город, чтобы купить еду. К ним должны были приехать несколько папиных коллег с работы и мамины подруги-домохозяйки. Еще мальчик пригласил своих друзей. Они учились в одном классе. Он проучился в школе всего лишь первые полгода, но уже нашел товарищей, с которыми хотел отпраздновать Новый год. Они жили неподалеку от него, поэтому родители согласились привести своих детей к ним в гости. Но и это будет позже. До праздника осталось пара дней, и за это время им многое надо успеть сделать. Сейчас он уже большой и будет помогать родителям в приготовлениях, так же, как и помогал вчера наряжать елку. Мальчик засмеялся вслух, вспомнив, как мама, веселясь, обмотала его гирляндой и включила лампочки. Они замигали вокруг него разноцветным светом, а папа поставил его на табуретку, где должна была стоять елка, и повесил на оба уха по шарику. Они все дружно смеялись и продолжали шутить друг над другом, а потом и вовсе начали носиться по дому, дурачась словно дети.

Мальчик вприпрыжку шел рядом с ними, представляя, каким же веселым будет этот праздник.

И вот они зашли в магазин, который был переполнен людьми. Очереди растянулись по всему периметру. Но это был самый большой магазин в округе, и здесь можно было купить все необходимое для приготовления праздничных блюд. Переглянувшись, они пожали плечами и распределились по нескольким очередям — какая же быстрее двигается. Мальчик стоял возле мамы, которая не отпускала его руку, чтобы он не затерялся в толпе. В магазине становилось душно и хотелось скорее выбраться наружу, где начинали кружить снежинки, предвещая белоснежный Новый год. Вот и хорошо, можно будет ночью после того, как пробьют куранты и застолье начнет надоедать, выйти на улицу и покидаться снежками, или даже слепить снежную бабу. Мама расстегнула мальчику куртку и сняла вязаную шапку, пригладив спутавшиеся темные волосы. Ее рука была горячей. Они всегда были очень теплыми, даже в зимнюю пору.

— Немного осталось, мой хороший. Мне тоже очень жарко и хочется скорее на свежий воздух.

Ее карие глаза улыбались и согревали своим теплом.

Папина очередь двигалась быстрее и когда, он начал оглашать уставшей продавщице список покупок, сын с мамой уже стояли рядом и о чем-то увлеченно беседовали. Продавщица со списком в руке скрылась за прилавком с макаронами и чаем, а папа вступил в дискуссию с родными, которые обсуждали что лучше: покататься вечером на лыжах в парке или взять санки с ватрушками и пойти на горку, где собираются все желающие весело провести время. Когда они, наконец, пришли к общему решению, продавщица уже протягивала им несколько пакетов с продуктами. Папа расплатился, и они снова оказались на морозной улице.

— Дорогой, давай мне какой-нибудь пакет. Тяжело же?

Папа с хитрым прищуром посмотрел на жену и проговорил.

— Хочешь сказать, что я слабенький?

— Нет! — они все засмеялись. — Я просто хочу тебе помочь.

— Сынок, когда девушка тебе будет говорить, что хочет помочь, ни за что и никогда не соглашайся, — его глаза смеялись, когда он смотрел на сына, но старался изо всех сил скрыть улыбку.

— Почему? — спросил мальчик.

— На это я могу назвать очень много причин. Но как-нибудь потом, я тебе подробно все объясню. А пока, просто запомни эти слова.

Жена лишь укоризненно помотала головой, но улыбка не сходила с ее лица.

— Иногда папа говорит правильные вещи! — и звонко чмокнула его в губы.

— Иногда?! — папа притворно возмутился, благосклонно принимая поцелуй жены. — Согласись, дорогая, заведующий кафедрой в университете не может быть глупым человеком. — Потом он сделал паузу, о чем-то задумался, глядя в сторону, и прыснул со смеху.

— Что такое? — спросил сынишка, заинтересованный папиным настроением.

— Я немного поторопился с таким выводом. — Продолжая веселиться, ответил отец. — Есть у нас в совете один кадр. Профессор, так называемый. Так вот, у него однажды сломался штекер и вилка осталась в розетке. Понятия не имею, как у него это получилось. Не придумав ничего лучше, он взял пинцет и начал ковыряться в розетке, пытаясь его достать. Проковырялся он недолго, естественно.

— А что было? — снова спросил сын.

— Короткое замыкание. А у горе-профессора шоковое состояние, — засмеялся отец.

Мальчик понял, о чем говорит папа, потому что уже немного разбирался в премудростях электричества, благодаря нравоучениям отца.

Развлекая себя болтовней, они направлялись к автобусной остановке, чтобы, наконец, приехать домой и начать приготовления. Транспорт простоял еще минут десять, набирая народ. А вот ехали они минут сорок. Дороги почти замело снегом и на пути в пригород их не чистили. И ведь вечером они еще собирались пойти кататься на горку. Но если они так и будут медленно ехать, то на развлечение времени может не остаться. Снег месили колеса автобусов и машин, поэтому движение транспорта было затруднительным, но родители с сыном там не скучали. Мама знала кучу игр, с помощью которых можно было убить время, а главное не дать сынишке загрустить. Сначала они играли в слова, потом в города, в которой у мальчика, конечно же, не было шансов выиграть, потом она достала веревочку, и они начали по очереди передавать ее друг другу на пальцах, стараясь как следует ее запутать. Так и пролетел для них почти час.

Выйдя из автобуса, они ощутили всю прелесть его тепла. За городом было еще холоднее, так как местность была почти пустынной. Деревья, да редкие дома, и все это было уже полностью укутано снегом. За то время, что они пробыли в центре города, где снег только начинал кружиться над домами, здесь все уже замело, и ни одна снежинка не падала с неба. От остановки до самого дома десять минут ходьбы, но они почти пробежали этот отрезок пути, и когда они уже вышли на финишную прямую, мальчик увидел украшенные елки вдоль дороги, которая вела прямо к их входной двери.

— Мам, смотри!

— Вижу. Кто-то уже постарался украсить все вокруг.

На одной из елок — а эти елки были самыми высокими — на самой верхушке, был вместо красной звезды, огромный белый шар. Он искрился от света фонарей серебряными блестками. Это было так красиво и завораживающе, что мальчик не сразу заметил промелькнувшую перед ними тень. Отец резко остановился, и мама последовала его примеру. Она крепче сжала руку ребенка и начала озираться по сторонам. Послышался шелест веток елей, и они оба оглянулись на звук. Затем такая же тень мелькнула еще раз и еще. Отец заслонил собой жену с сыном, не понимая, что происходит. Ни одно животное, не может двигаться, с такой скоростью, не говоря уже о людях. Затем сбоку послышался страшный хруст древесины. И одна из елей начала медленно наклоняться вперед. Она коснулась проводов, но они не выдержали ее веса, оборвались, и ель плавно с тихим шелестом легла на высокие сугробы, расположенные вдоль дороги, окончательно перегораживая им путь к дому. Сзади них послышался еще один треск, и еще одно дерево рухнуло, отсоединяя их от всего мира своими толстыми стволами. Отец продолжал прикрывать семью собой, вертясь по кругу. И тогда, много-много теней начали мелькать то тут, то там. Или это была всего одна тень… Это было уже неважно, потому что страх одолевал все остальные чувства. Путал мысли и заглушал чувство самосохранения. Мама прижала сына к себе и положила ему на плечи руки. Даже через толстую куртку ощущалась дрожь пальцев смелой мамы, которая спрятала мальчика между собой и мужем. Она не знала, как еще защитить его от происходящего. Ведь она, как и отец не понимала, что это может быть. Тени скользили по снегу так быстро, что уследить за ними не было возможности. Мужчина крутился, огораживая семью, бросив все пакеты на снег, и судорожно пытался что-то придумать.

Мальчик, который не понимал, что происходит, не видел лиц своих родителей. Не видел испуганных глаз матери и хмурое, сосредоточенное лицо отца. Он следовал такту мамы, которая повторяла движения отца, будто в танце. И ощущал, как ее пальцы сжимают его худенькие плечики и все сильнее притягивают к себе. Папа закрыл собой весь горизонт и кроме его спины, он ничего не мог разглядеть. Но при следующем шаге, мальчик задел что-то ногой. Посмотрев вниз, увидел тот самый большой белый шар, который находился на верхушке ели, что сейчас лежит у их ног. Он наклонился, поднял шар.

— Мам, пап, смотрите, он еще больше, чем казался, заберем се…

Он остановился на полуслове, когда поднял глаза, чтобы увидеть реакцию родителей на его находку. Но ни папа, ни мама уже не могли обрадоваться этому красивому шару. Мама лежала у его ботинок и смотрела прямо на него. Смотрела, но ничего не видела. Ее глаза, которые еще недавно искрились весельем, были пусты. Они обволакивали холодом.

— Мама…

Он прекрасно понимал, что она ему не ответит. Ему было уже семь. Он ясно осознавал, что она мертва, но он не мог вот так просто ее отпустить. Так просто поверить, что мама, которая только что сжимала его в объятиях, лежит на снегу мертвая. Его колени подкосились, и он упал рядом с ней. Его пальцы — маленькие детские пальчики — коснулись ее лица и не ощутили того тепла, которым она одаривала его и готова была отдать ему без остатка. Она была абсолютно холодная. Ком, подкативший к горлу, готов был вот-вот взорваться. Не помня себя, он повернулся в сторону папы, который лежал в неестественной позе чуть поодаль, и ком в горле взорвался, жгучими искрами обжигая горло. Мальчик сидел на снегу, на одном месте, не смея пошевелиться, а рядом с ним лежала голова отца. Голова, отрезанная, отрубленная от тела. Кровь, струящаяся из шейных артерий отца, постепенно окрашивала все вокруг… красным. А мальчик плакал навзрыд и не мог, не хотел, не желал останавливаться. Он кричал, стараясь изо всех сил услышать их успокаивающие голоса. Мальчик надеялся услышать слова матери о том, что это всего лишь страшный сон, и ему стоит просто открыть глаза, чтобы этот кошмар закончился. И слова отца, что он глупый маленький хомячок, который до сих пор всего боится. Но снова и снова открывая глаза, картина не менялась. Они лежали на окрасившемся снегу, который казался красным ковром в чисто-белом поле, и не шевелились. А боль внутри разрасталась и заполняла все своей пустотой, отрешенностью, злостью и отчаянием. Он звал их так громко, так надрывно, что посадил голос. От разбушевавшейся истерики начала кружиться голова, щеки начали мерзнуть из-за лившихся, нескончаемым потоком, слез. Просидев на снегу с час, он ощутил, как замерз, однако внимание его было направлено на более серьезную проблему — его родителей больше нет. Он остался один. И теперь он не знает, что ему делать. Тени больше не мелькали. Тени ушли, но мальчик так и не понял, что произошло. Так же, как и родители. Они так и не смогли понять, что с ними случилось. Не успели.

А их сын сидел и плакал до тех пор, пока не устал и не упал без сознания в сугроб. Постепенно, волосы женщины белели, как ресницы и мех на капюшоне куртки. Толстые хлопья снега стремились засыпать все, что произошло с семьей по дороге домой. Кровавые пятна понемногу исчезали, и на их месте образовывался новый чисто-белый снег.