Темная сторона Луны

12

На американскую столицу опускалась ночь. Ярко освещенный монумент Линкольна был единственным оазисом света на темнеющей Эспланаде. В небе кружились вертолеты, лучи прожекторов обшаривали самые укромные уголки сумрачных улиц.

Вертолет скрылся вдали, и через мгновение из теней появился Сентинел Прайм. Он принес пять колонн. Выбрав удобное место возле Зеркального пруда, Сентинел поставил одну из колонн на землю, потом разместил еще три в сотне футов одна от другой, образовав четыре угла квадрата. Сжав в руках пятую колонну, робот вышел на середину Зеркального пруда и, стоя по колено в неглубокой воде, водрузил пятую колонну в центре квадрата.

За ритуалом со ступеней мемориала Линкольна следил Мегатрон. Потом он обернулся и вдумчиво посмотрел на безмолвную скульптуру Авраама Линкольна, стоявшую посреди мраморного зала.

Одним выстрелом из своей пушки Мегатрон обратил в пыль статую Линкольна и занял ее место на гигантском троне.

Взревели реактивные двигатели, и на сцене появился Старскрим. Он поднялся по ступенькам мемориала и выразил восхищение новым троном своего повелителя, потом склонился перед Мегатроном. Но Мегатрон словно не заметил своего верного помощника. Он смотрел вдаль, туда, где на Эспланаде появилась знакомая фигура Оптимуса Прайма.

– Оптимус ничего не знает, – проговорил он, обращаясь скорее к самому себе, чем к Старскриму. – Покидая Кибертрон, Сентинел намеревался перейти на нашу сторону. Он должен был встретиться со мной здесь, на Земле, но судьба вывела из игры нас обоих. Чтобы оживить Сентинела, нам был нужен Оптимус Прайм и его Матрица Власти. Этот Автобот такой наивный, такой предсказуемый. Он сделал за нас добрую половину работы.

Оптимус Прайм смотрел на Зеркальный пруд, в котором стоял Сентинел Прайм. Хоть он слышал переговоры по радио, видел, какое опустошение произвел Сентинел в штаб-квартире NEST, и разговаривал с тяжело раненным Айронхайдом, ему до сих пор не верилось, что Сентинел Прайм оказался предателем.

Завидев приближение Оптимуса, Сентинел активировал центральную колонну. Из ее верхушки вырвались лучи ослепительно белого света, и каждый из них ударил в одну из четырех колонн, окружавших Сентинела. Пятая колонна начала подниматься в воздух, неся за собой тяжелого робота, и тот повис над Зеркальным прудом. Воздух наполнился гудением интенсивной энергии.

Оптимус поглядел на своего бывшего наставника.

– Сентинел, – спросил он. – Почему?

Учитель не удостоил его ответом. Он заговорил, но лишь для того, чтобы активировать голосом центральную колонну у себя в руках.

– Приступить к выполнению, – произнес он.

Из всех пяти колонн вырвались лучи света и соединились над головой Сентинела, образовав светящийся купол.

– Начать транспортировку, – распорядился Сентинел.

А тем временем в двухстах восьмидесяти тысячах миль от Вашингтона на темной стороне Луны что-то зашевелилось. Обломки «Ковчега», разбросанные по поверхности, дрогнули и сдвинулись с места. Из лунной пыли восстали тысячи воинов Десептиконов, и у каждого в руках была колонна, точно такая же, как у Сентинела на Земле.

Лунные колонны замерцали. Брызнула энергия, светящаяся сеть соединила колонны, и каждый луч был как спица в колесе. Ослепительная вспышка – и лунный пейзаж опустел. Десептиконы исчезли.

По Космическому Мосту Десептиконы с Луны ливнем хлынули на Эспланаду. Они рассеялись по улицам, сканировали проезжающие машины и сами превращались в такие же, разбегались, разлетались, разъезжались во все стороны. Полицейские силы были безжалостно раздавлены, войска NEST оказались застигнуты врасплох. Ничто не могло устоять перед напором чужаков.

Мегатрон восседал на своем троне и наблюдал за столпотворением.

– Мы пришли. Теперь попробуйте с нами сразиться.

– Десептиконов слишком много! – закричал Сэм. – Они повсюду!

– Автоботы, отступаем! – взревел Оптимус. Сэм и Леннокс переглянулись, не веря своим ушам. За последние годы они повидали немало и были готовы к любым сюрпризам, но никак не ожидали, что могучий Оптимус Прайм способен на такие слова.

Но сам Оптимус не спешил выполнять свой собственный приказ. Он не отступил, а наоборот, бросился на Сентинела. Однако тот был опытным воином и в свое время сам научил Оптимуса многим приемам боя. Одним движением Сентинел легко отразил атаку Оптимуса, опрокинув его на спину, и водрузил массивную ногу на шею противника.

Оптимус поднял глаза на Сентинела, всё еще требуя объяснений.

– Почему? – снова спросил он.

– Ради Кибертрона, – ответил Сентинел. – Ради нашей родины. Война многое уничтожила, но мы еще можем сохранить свою планету. Но только если объединимся с Десептиконами. А я понимал, что ты на это никогда не пойдешь. Это был единственный способ.

– Теперь наш дом здесь, – воззвал к нему Оптимус. – Мы должны защищать людей.

– Ну и запутался же ты, Оптимус. На Кибертроне мы были богами. А здесь... Нас называют машинами.

Сентинел прицелился в старого друга, готовясь прикончить его. Но в его грудь ударила целая волна снарядов и ракет, и рука Сентинела остановилась на полпути. Он хотел уничтожить нахальных людей, осмелившихся встать у него на пути, но боялся повредить колонны – они еще были нужны ему, чтобы перебросить на Землю гораздо более крупные силы. Сентинел собрал колонны, взял их в охапку и растворился в ночи.