Темнейшее обещание

Глава 18

Мир. Покачнулся.

Лазарь наклонился и вытер Камео, а потом себя. Он застегнул свои брюки, прежде чем поправил застёжку её лифчика, спрятав прекрасную грудь. Необходимое условие. Один только взгляд на её аппетитные округлости, и он снова будет на ней… и снова…

Он застегнул и её брюки, но рубашки оставил на полу, наслаждаясь контактом кожа-к-коже.

Ему следует уйти. Он уйдёт, уйдет от неё. Чудо, как сказала бы она. Нужно избавиться от тумана страсти, и вернуться к приоритету номер два, к мести Джульетте.

Приоритет номер один? Остановить распространение кристаллов. Будто по его венам текла раскалённая лава, принося новую боль. Явный признак их роста.

И всё равно Лазарь заполз на кровать и притянул Камео к себе. Её улыбка обезоружила его. Он никогда не будет прежним. Её лицо светилось, каждая клеточка источала счастье. Ни в одной реальности он не видел зрелища прекраснее.

Он был зависим и уже хотел большего.

Для начала у него было к ней несколько вопросов. Позже он исследует каждый сантиметр её прекрасного тела и прикоснется к тату бабочки… он хотел увидеть и погладить её. Ничего его не остановит. И тогда она одарит его новой улыбкой.

В жизни и после смерти он познал много женщин, но никто и рядом не стоял с его одержимостью. Он разделил с ней то, что не делил ни с кем. Эмоциональную связь.

— Я не знаю как, — сказала она хриплым и печальным голосом, и его груди коснулось ее теплое дыхание — но ты, обнимашка, делаешь всё лучше других.

— Конечно, я лучший.　

«Для тебя, только для тебя».

— Поправка. Ты делаешь большинство вещей лучше других.

— Извини, но поправки не принимаются.

В его объятиях она была Камео, просто женщиной, без демона. Счастливой и довольной. Никогда не наблюдал он более величественного зрелища. Её кожа покраснела и светилась здоровьем, жизнью и удовольствием, огромным удовольствием. Её глаза сверкали, как только что огранённые алмазы в оправе из платины. Её припухшие от поцелуев губы блестели, отмеченные его эссенцией.

«Я запомню это навечно».

— Удивлена, что ты ослабил хвалёную бдительность в незнакомой обстановке, — произнесла она.

— Да как ты смеешь, — он игриво зарычал на неё. — Я никогда не ослабляю бдительность.

Она нахмурилась.

— Так ты не уделил моему телу полного внимания?

Он зарычал от её остроумия.

— Это происходит впервые. Ты загнала меня в угол. Если я скажу «да», ты назовёшь меня лжецом, если «нет», скажешь, что я плохой любовник. В любом случае, я буду выглядеть неудачником.

— Ну, плохим любовником я тебя не назову, поскольку ещё не пришла в себя от первого оргазма. — Она потёрлась своей мягкой щёчкой о его грудь, и он обхватил её за талию. — Я действительно испытала оргазм. Впервые настоящий, не поддельный.

— Поверь мне, солнышко, я заметил. Кроме того, я не остановился бы, пока ты его не получила бы.

— Ну, тогда спасибо. — Она поцеловала сладкими мягкими губами ямку на его шее, где все ещё быстро бился пульс. — Хотя, нет, не спасибо. Как я теперь смогу жить без, как минимум, одного оргазма в день?

Он чуть не подавился от смеха.

— Не сможешь?

— Вот именно.

Что-то тёмное сжалось в его груди, уничтожив остатки юмора. Что, если Лазарь покинет её, а она захочет другого мужчину?

— Эй, ты напрягся. — Она нахмурилась. — Почему?

— Может, мне не хватает твоей улыбки.

— Да ладно. Ты и так никогда не видел моей улыбки.

Она уже забыла?

— Солнышко, ты улыбнулась, когда кончила.

— Что? Я? — Кончики её волос пощекотали его кожу, когда она покачала головой. — Я не могу улыбаться.

— Можешь. Ты делала это.

Она забыла. Бедная Камео. Бедный Лазарь. Как скоро она забудет его? И как он себя поведет, когда это произойдёт?

Его самосохранение сказало: «Ты обрадуешься. Нет одержимости, нет слабости».

Остальная его часть взревела: «Убить демона!»

Лазарь с самого начала знал исход флирта с Камео. Так или иначе, он её потеряет. Он думал, что сможет принять их конец. Теперь, когда она была в его объятиях, Лазарь хотел рвать и метать. Никогда не прикасаться к ней снова? Или пойти против воли сердца? Никогда не слышать, как её голос меняется от трагичного до хриплого во время оргазма? Никогда не видеть, как удовлетворение испепеляет века безысходности? Никогда не видеть её улыбки?

Не получить шансов её рассмешить.

Опасаясь обнаружить, что из ее головы уже начали стираться воспоминания о нем, Лазарь открыл своё сознание для чтения мыслей… и натолкнулся на ее ментальный щит.

— Ты прекратишь это прямо сейчас, иначе я удалю что-то очень ценное, что ты не захочешь потерять. — Она обвела пальцем его сосок, и он резко выдохнул… очень мужественно. — Что именно ты хочешь узнать?

— Твой демон начал разрушать воспоминания обо мне?

— Нет, — выдохнула она. — Хотела бы я читать мысли других. Я бы смогла прочитать твои, после того как Несчастье сделает свое дело. — Её подбородок задрожал. — Я бы могла увидеть всё твоими глазами.

Вина, которую он раньше испытывал, вернулась с новой силой. У него было всё, чтобы освободить её от демона. Но это могло и убить её.

«Не стоит рисковать». Лазарь приложил все усилия, чтобы превратить своё сердце в камень. Зачем вообще отдавать Ларец Пандоры? Они скоро расстанутся, и он никогда не использует против неё Ларец. Лазарь сохранит его в безопасности и не позволит никому другому ей навредить. Даже самой Камео.

Что, если бы она держала в заключении Джульетту и Геру, но никогда бы ему не сказала?

Этот вопрос отравил его разум. И от него нет противоядия.

Его умалчивание о Ларце было тем же самым. Если Камео обнаружит обман, то ощутит боль предательства, она разозлится и начнет мстить. Справедливо. Если бы она узнала, как близка к достижению своей цели, и обнаружила, что именно Лазарь скрыл это от неё…

Нет. Категорическое нет! Его молчание было не предательством, а заботой. Он защищал Камео.

«Задай вопрос, получи ответ, подари ей второй оргазм и уходи». Это его последний шанс уйти. Он должен создать новую армию и атаковать клан Иглшилд во всех сторон. А новая армия требует много времени.　

— Ты говорила, что секс со мной тебя пугает. Я развеял твои страхи?

Она провела пальцем по наполненной кристаллами вене на бицепсе.

— Сначала ты ответь на мои вопросы. Из-за этих… ран ты отказывался раздеваться?

Поделиться его секретом? Его позором? Его страхом, что окончит как отец, побежденный, пойманный в ловушку, отрезанный от всего мира?

Он доверял Камео, но не доверял её семье. Если она расскажет одному другу… специально или нет… то он расскажет другому и вскоре вся бессмертная братия будет в курсе его слабости.

Пока кристаллы не распространялись без контакта с Камео, оживая только при ней, но ущерб носил постоянный характер.

Он станет мишенью для всех вампиров, оборотней и ведьм, которые надеялись заработать имя. «Посмотрите на меня. Смотрите, смотрите. Я победил единственного сына монстра».

Джульетта использует его слабость против него. Гера тоже.

— Возможно, я считаю себя толстым, — наконец сказал он. — Эти штаны меня полнят?

Уголки её губ дернулись, давая надежду на… нет, Камео вновь нахмурилась.

— Будь серьёзным. Ты прячешь позорную тату, да? Имя своей бывшей возлюбленной в сердечке? О! Я знаю. Мужское лицо на бедре. Или ракету, напоминающую пенис?

— Я запомнил новые идеи для тату. Звучит просто шикарно.

— Да, но чьё же имя будет в сердечке?

— Моё собственное. Себя я люблю больше всех.

Она хлопнула ресницами.　

— У нас много общего. Я себя тоже люблю больше всех.

Её попытка флирта была невозможной.

— Моя маленькая лгунья. Я твой самый любимый. Признай это.

— Темнейший мой, да ты еле-еле в первую десятку влез.

Лазарь был эгоистичным мерзавцем, жадным до крайности. Таким собственником, что хотел охватить каждый аспект жизни его женщины… даже когда они не были вместе.

— Дай мне имена. К утру кроме меня все исчезнут из твоего списка, — полу дразня, полу обещая, сказал он. — Тебе придётся отдать мне место номер один.

Она фыркнула. Потом замолчала. А затем напряглась. Её защита ослабла, разум открылся для него, ментальный барьер пал. Её отношения с Алексом и душевная боль, которую причинил мужчина, поглотили её сознание. Так же, как и мучения Ловцов.

Она снова оказалась в сырой тёмной камере, от которой разило потом, мочой и другими вещами, о которых Лазарь представить не мог. Она была привязана к стене, исключая те случаи, когда её приковывали к столу, отрезая конечности. Раскалённой кочергой прижигая кожу, отрезая части тела, пока она кричала в агонии. А её демон смеялся. Смеялся.

Сукин сын не имел права!

Лазарь пытался из последних сил контролировать чёрную ярость. «Успокойся. Оставайся на месте».

Гален, лидер ловцов, уже прилетел, чтобы узнать больше о других зараженных демонами воинах. Камео отказалась говорить, невзирая множественные переломы костей или новые бесчисленные раны на уже покалеченном теле… И тогда он отрезал ей язык.

«Не хочешь говорить? Прекрасно. Теперь ты и не сможешь».

Гален тоже был воином, одержимым демоном. Он был хранителем Зависти и Ложной Надежды. К слову, Повелители недавно приняли его обратно в свои ряды.

Ярость Лазаря только усилилась. Он не был столь снисходителен и добавил Галена в список своих врагов. Мужчина станет звездой в следующем Саду Вечного Ужаса.

Что касается Несчастья, Лазарю очень хотелось использовать Ларец Пандоры, чтобы посмеяться, когда вырвет демона из Камео.

Он продолжал копаться в воспоминаниях Камео, и странная деталь привлекла его внимание. Размытые края. Откуда? Он потянул за ниточку и оказался в памяти Несчастья.

Лазарь изучал воспоминания демона и втянул воздух. Дьявольское отродье не могло стереть память без разрешения. Когда же это разрешение было дано? Он мог сделать больше, чем стереть воспоминание. Демон мог исказить его, заставить посмотреть сквозь призму печали.

Лазарь обнаружил факт, который Несчастье пытался скрыть.

Камео не любила Алекса так глубоко и романтично, как думала. Ей просто нравилось говорить с ним, не вызывая потоков слёз. «Моя дорогая Ками». На протяжении веков она просто жаждала общения, понимания, обожания.

Правда в том, что Александр стал крошечной повязкой на её огромной душевной ране. Человек не помогал ей, но и не вредил. В то время лучшего она не ожидала.

Как это было печально.

Александр был человеком со своими проблемами и нуждался в ком-то, в ком угодно, кого можно было бы обвинить. Камео же несла ему утешение, и вначале человек был благодарен ей, даже чувствовал себя ей обязанным. Лазарь видел благодарность в его глазах. Но шли дни, проходили недели и месяцы, личная печаль Камео подкармливала юношу. Он продолжал страдать и, в конце концов, нашёл выход для своей боли.

В тот день ловцы пришли к нему и наговорили о демонах, выпущенных из Ларца Пандоры. Алекс созрел для мести.

— Лазарь, прекрати! — Волны печаль лились из неё одна за другой, сливаясь в океане отчаяния. Затем её разум затуманился, щит стал на место. Она резко села, тёмные волосы водопадом упали на её сильные, но хрупкие плечи. — Моя голова не плацдарм для твоих игр.

Когда она опустила ноги с кровати, он поймал за талию свою пленницу.

— Я не стану извиняться. Сейчас я узнал тебя лучше. Намного лучше. Тебе нечего стыдиться. Действия Александра указывают на его слабость, а не твою.

Она вздрогнула в тесных объятиях его рук, подогревая потребность, которая всегда кипела в его крови.

— Моё прошлое под запретом, пока я не решу им поделиться. Или, может, ты считаешь нормальным проводить свои исследования без разрешения?

Его вина всплыла на поверхность посреди её океана упреков. «Уже не в первый раз».

— Ты сделала обоснованное замечание. Прости меня, солнышко.

Постепенно она расслабилась в его руках.

— Я говорила, что некоторые заканчивают жизнь самоубийством после общения со мной, верно?

— Да.

«Ты ещё говорила, что и сама пыталась себя убить», — молчаливо добавил он, испытывая тошноту от этой мысли. Если бы ей это удалось?

— В то время, когда я встретила Александра, я переживала ужасные моменты в своей жизни. Я позволила себе надеяться, но мне следовало держаться от него подальше. Как сейчас следует держаться подальше от тебя.

— Нет! — Отрицание вспыхнуло с такой силой, что он сам удивился. «Спокойно!» Без своей одержимости ему было бы лучше, но с ней он счастливее. — Ты позволяешь Несчастью говорить за себя.

Лазарь прожил долгое время и сражался со всевозможными противниками. Демоны были злом, отвратительным и жестоким, без исключений; в них не было ни малейшей частички добра. Они наслаждались тленом и разрушением, питались трупами тех, кого довели до гибели. Их нельзя было приручить или освободить, потому, как они не желали быть прирученными или освобождёнными.

— А как иначе? — ответила Камео. — Мы с ним одно целое.

Лазарь провёл рукой по её волосам, успокаивая, как когда-то делала его мать много лет назад, в редкие минуты их общения.　

— Нет, ты существуешь отдельно. Ты меня привлекаешь, а не Несчастье. Его я ненавижу. Оно взяло то, что принадлежит мне. — Её память о нём, её улыбку для него. «Он заставит ее вновь улыбнуться. Скоро». — Для меня ты Белоснежка, а демон — сразу все семь гномов, действующих независимо от твоих желаний.

Напряжение покинуло её, прекрасные изгибы начали плавиться под ним, сливаясь с ним.

— Смешно. Я тоже думала о Белоснежке. Твоё яблоко…

Он застыл, а она покачала головой.　

— Но я не такая податливая, как она. На самом деле, пока я была в твоей реальности, то сравнивала себя со злой королевой. И если ты ещё не понял, Несчастье — это тебе не Весельчак, Чихун, Простачок, Соня, Скромник и Умник. Он только Ворчун. Поэтому не может претендовать на роль всех семи гномов.

— А я разве называл эти имена? Он — Тоска, Бедствие, Горе, Депрессия, Сердечная боль, Одиночество и Жалость.

Она невинно хлопнула ресницами и шутливо обвела его сосок.

— Будь честным. Ты просто пытаешься убедить меня, что ты мой Прекрасный Принц.

— Твои губки могут называть меня по-разному, солнышко, но я отвечу тебе поцелуем.

Уголки рта Камео дёрнулись, взлетая, и его член затвердел и начал болеть.

Она повернулась и поцеловала его живот… ниже, чем он мог надеяться, но всё же недостаточно низко.

— Я так сильно хочу освободиться от Несчастья. Сейчас, когда я узнала вкус счастья. Темнейший мой, я не могу больше с ним жить. Просто не могу.

Паника охватила его и не отпускала, уничтожая возбуждение.

— Ты не навредишь себе, Камео. И не позволишь другим.

«Нужно уничтожить демона. Он опасен».

Но как?

— Приказ короля? — спросила она, а Лазарь почувствовал, как по животу потекла горячая слеза. Чёртова слеза.

Приказ был отдан мужчиной. Её мужчиной. Он сказал:　

— Я найду способ избавиться от демона. Безопасный способ. — «Закрой свой рот. Ни слова больше. Ты не можешь…» Но что-то внутри него сломалось. Его сопротивление? Эта слеза… — А до тех пор останусь тебя охранять. Даже от самой себя.

Она резко подняла голову и посмотрела на него… да, в ее глазах застыли слёзы. У него сжался живот.

— Я же на одну ночь, помнишь? — Она не отводила взгляд. — Я не хочу, чтобы ты ошивался возле меня, поскольку боишься, что я поставлю точку в списке твоих достижений.

Она просто облегчила его задачу. Попрощаться сейчас… или через часик. Возможно, утром. Или через денёк. Но не больше двух. Да ему следует бежать отсюда, никогда не оглядываясь. Чем больше он остаётся с ней, тем хуже его здоровье, тем сильнее он теряет способность двигаться. А он должен быть на высоте, если надеется убить Джульетту и Геру.

В любом случае, время — его враг. В духовной сфере у него были десятилетия, даже тысячелетия на организацию жизни дворца, на создание армии, на тренировку лучших из лучших воинов. Здесь, в мире смертных, где жили Джульетта и Гера, у него было недели четыре, пока он не вступит в дерьмовую войну на стороне Гадеса. А война потребует всего внимания.

— Плюс ко всему, — добавила Камео, — я буду занята. Нужно найти Ларец Пандоры. Он снова в игре. Торин сказал, что кто-то его нашёл.

Ииииии… Чувство вины избило его в кровавое месиво. Однако его решимость не ослабла. Он никогда не отдаст Ларец своей женщине. Если когда-либо Несчастье возьмет верх, Камео может обеспечить себе быстрый и уверенный конец.

— Есть идеи о виновнике? — спросил он.

— Пока нет.

И никогда не будет. Он примет все меры предосторожности.

— А как насчёт еще одного раунда удовольствия? — Он наклонился и прикусил её сосок. — Думаю, не стоит упускать возможность, чтобы использовать и оскорбить меня. Я вот дам имя твоим соскам. Этот Озорник.

Застонав, она скользнула руками по его волосам.

— А как насчёт второго?

Он вопросительно посмотрел на другого.　

— Этот Милашка. Ты запомнишь наше время навсегда… каждую секунду. Клянусь.

— Только потому, что ты приказываешь, не делает твои слова правдой.

— Демону нужно твоё разрешение, чтобы стереть память.

Камео резко села, пододвигая Лазаря.

— Что? Нет, невозможно. — Она толкнула его, увеличивая расстояние между ними. — Я бы никогда не дала согласия уничтожить часть воспоминаний. — Она открыла рот, чтобы сказать больше, но прикусила нижнюю губу. — Я не стала бы, — она смотрела так потерянно. — А как ты об этом узнал?

— А ты как думаешь? — Он схватил Камео за плечи и уложил на кровать, нависнув сверху. — Несчастье делает тебя такой печальной, что ты решаешь всё начать заново.

Это означает, что однажды она захочет стереть память и о Лазаре.

Она все поняла и погрустнела.

Он раздвинул её ноги и прижался к ней теснее. Твёрдость и мягкость, они идеально подходили друг другу. Затем он укусил её за подбородок, заставив посмотреть в его глаза.

— Каждый раз, когда демон вызывает печаль, вспоминай этот момент.

Она облизала сочные красные губы, отбросив свои размышления.

— Когда ты надо мной?

— Нет, солнышко. Думай о чувствах, которые я вызываю.

Он потёрся носом о её нос, прижался щекой к её щеке, а затем прикусил мочку уха.

В её теле расплавились все кости.

— Дашь мне ещё один оргазм?

— Ты просишь или приказываешь?

— Прошу. — Хотя её веки и были прикрыты от желания, он знал, что её глаза порочно заблестели. — Первый раз мог быть просто случайностью.

— Случайностью? Случайностью! — Он потёрся своим стволом об её сердцевину. — Солнышко, тогда я подарю тебе три оргазма подряд.

Она ахнула в притворном ужасе.

— Нет, пожалуйста. Что угодно, но не это. Абсолютно, что угодно, великий и могучий король Гримма и Фантики.

Шутница.

— Продолжай говорить и заработаешь четвёртый.

— Я должна тебе особый поцелуй, помнишь?

— Как будто я мог забыть.

Камео открыла рот, чтобы ответить, но он поглотил слова, прижавшись к ее губам в поцелуе и глубоко засунув язык.

— Лазарь, — простонала она, обняв его за шею.

Он испытал невероятное торжество. Лазарь любил, когда она прижималась к нему.

— Я собираюсь исследовать каждый твой сантиметр, — сказал он ей. — Не оставлю ни одной частицы нетронутой. После этого ты подаришь мне особенный поцелуй.

Вдруг раздался оглушительный стук в дверь.　

— Тебе нужно одеться прямо сейчас. — Голос Тейна разлетелся по всей комнате. — Джульетта Истребительница вернулась… со всем своим кланом.