Тень Исаака

Глава 7

В двенадцатой секции были разные книги. Какие-то книги были ненормально огромных размеров, в полметра высотой и с большими размашистыми названиями на корешках. Были и очень маленькие книжки-брошюрки, группками расположившиеся в стеллажах, как правило, снизу. Были и обычного размера книги, однако Исаак особо не всматривался в их названия: ему нужно было найти одиннадцатый стеллаж.

Попадались книги с различными иероглифами на корешках, книги с точками, с полосами в названии, с узорами и вязью, с заляпанными разными цветами буквами. Хватало и просто безымянных книг, без каких-либо опознавательных знаков. Пройдя шестой стеллаж, Исаак увидел целые полки, целиком забитые такими «неизвестными» рукописями.

Часть книг, видимо особо важного назначения для института, была закована в толстые ржавые цепи, грузно поднятые откуда-то из-под низа стеллажей. При освещении некоторых произведений у Исаака начинала болеть голова, и к горлу подкатывал недовольный комок тошноты. Это были книги либо оранжевого, либо зеленого цвета с причудливыми и непонятными узорами. Исаак тут же отводил от них взгляд в сторону и шел дальше в поисках нужного стеллажа.

Сами стеллажи были высокими, метров пять или шесть в высоту. У некоторых стеллажей были услужливо подготовлены стремянки, когда как другие обделили, и непонятно было, как добираться в таких случаях на самые верхние полки, если у тебя нет крыльев за плечами, или ты не родился великаном.

В двенадцатой секции пахло старинным, ветхим пергаментом и сыростью. Огонек в лампе поежился от нахлынувшей на него тоски, и лампа периодически стала зловеще мигать, а свет от нее был уже не таким ярким. Действительно, Исаак и сам ощущал холод, но холод не тот, который был в холле или в начале его пути по глубинам библиотеки. Тот холод был злой, но живой, хотел обдуть и раззадорить. Здесь же преобладал безжизненный космический холод, источник которого исходил откуда-то из-под старого дубового паркета, отдававшегося глухим звуком при шаге. Этому холоду было абсолютно все равно, кем ты был, лишь бы не трогал без разрешения книги и не ходил туда, где тебя не ждут.

Одиннадцатый стеллаж ничем не отличался от других стеллажей в этой секции. Все такая же порядочного размера стойка, как и другие. Различные книги разных времен, народов и мест на черных, грубо лакированных полках безмолвно и безразлично смотрели на Исаака, выжидая, кого из них он выберет, чтобы безропотно открыться перед ним и поделиться своими знаниями. А быть может, и отказаться делиться. Поставив фонарь на ближайшую к его уровню полку, Исаак посмотрел на ее номер с краю. Это была десятая полка.

Прикинув, как высоко располагается двадцатая полка, Исаак взял сложенную неподалеку у соседнего стеллажа лестницу-стремянку и поднялся повыше, аккуратно удерживая в левой руке свой спасительный красный фонарь.

На двадцатой полке удивительным образом располагались книги одинакового размера, одинакового черного цвета и все без надписей на корешках.

- Прекрасно, - вздохнул Исаак. - И как мне узнать, какая именно мне нужна? Перебирать все по очереди?

Однако на этот раз огонек не ответил. Ему становилось не по себе.

Исаак начал доставать одну за другой книги, смотреть на их названия на лицевых сторонах обложек, однако названий не было. Безымянные книги. Тогда Исаак попробовал открывать эти книги, чтобы ориентироваться по титульному листу. Но книги не открывались. Они были как будто намертво склеены, и для их открытия либо требовалась выдающаяся физическая сила, либо какой-то секретный ключ к тайному, скрытому от глаз замку на обложке.

Исаак терпеливо перебирал каждую рукопись, внимательно всматриваясь, однако все они были идентичными, не отличимыми друг от друга, и не хотели открываться. На одной из книг у Исаака снова начала привычно болеть голова, и он ее тут же убрал обратно, тем более, книга была такой же, как и прошлые двадцать. Спустя некоторое время Исаак перебрал все книги, дойдя до края полки. Ему потребовалось несколько раз спускаться и передвигать стремянку на всякий случай, чтобы в порыве поиска не свалиться и не сломать себе ногу, или же, что еще хуже, не навести здесь шум, прерывая безмолвную гробовую тишину.

«А ведь где-то здесь, в библиотечных коридорах бродит со своим фонарем Фрида. Бродит безмятежно, привычно озирая те стеллажи, которые она уже знает. Встречаясь со знакомыми книгами, заводя знакомства с новыми, обсуждает с ними старые. Для нее это не подвиг, для нее это норма», - думал устало Исаак, сев на стремянку отдохнуть. Он перебрал все книги на двадцатой полке, однако нужную так и не нашел. Может, они все были нужными, просто одинаковые.

«Может, и Алиса так ходит в библиотеку, - затосковал Исаак. - Вокруг нее вьется свита, группка обожателей. Возможно, для нее и библиотечной тьмы никакой нет, а горит свет, освещая миражом путь до нужной цели. Да и вообще, может, выключатель где-то рядом, надо его только найти».

«Думаю, Петр бродил так же, как и я, - продолжал рассуждать Исаак, глядя на уставший огонек в лампе. - Вполне возможно, у него была точно такая же лампа, и прошел он точно такой же маршрут, и увидел точно такие же одинаковые книги-клоны. Но, в отличие, от меня, его это развеселило, бросило ему вызов - он, преодолевая все препятствия с немного грустной, но обнадеживающей улыбкой, достиг цели и добился своего, и вот теперь тут я, идущий тенью за ним, по его следам, пытаюсь понять, что с ним, что со мной и что вообще с этим непонятным мне местом».

«Ладно, думай. Хватит унывать. Петр смог. Я попробую тоже, - Исаак взял в руки лампу, встал со стремянки и внимательным взором окинул сплошную линию одинаковых книг на полке. - Думай. Какие правила игры? Что можно принять во внимание?»

Тут Исаак вспомнил, что где-то в середине поиска книги, на одной из них у него начала болеть голова. Бредовая идея тут же дала свой толчок, и Исаак вернулся в то место и начал повторно отбирать произведения. Спустя пару книг, на очередной рукописи у него начала ожидаемо болеть голова.

Исаак поспешно сел на стремянку, разместил книгу на коленях, пододвинул фонарь с огоньком поближе к себе, чтобы было видно в полном свете, насколько это вообще было возможно, обложку, и спросил, впившись своим взглядом в невидимое название:

- О смотрящем во мраке?

Некоторое время ничего не происходило, однако Исаак в сопровождении колких ударов в своей голове не отводил глаз с обложки. Спустя минуту на черной книге отчетливо стали выступать зловеще, словно их вырезали, кроваво-красные буквы, хаотично складывающиеся в то название, которое Исаак ожидал увидеть.

О CМОТРЯЩЕМ ВО МРАКЕ

Среди всех известных нашему миру божеств наибольший интерес для исследования представляет Смотрящий во Мраке. Иными словами — Аласпес. Точная этимология не ясна и окутана различными мистификациями, до сих пор ведутся ожесточенные, неутихающие споры и дискуссии, но в данном разделе нас интересует не это.

Легенды гласят об ужасном и многоликом хранителе священного места, запрещенного для посещения обычным людям, но предназначенного для инициации перехода. Куда ведет переход, никому не известно, лишь самому хранителю, однако за этот переход придется заплатить большую цену.

Аласпес, он же хранитель, он же Смотрящий во Мраке, ужасен своим обликом. Под каждого человека он принимает конкретный индивидуальный образ, внушающий страх и вводящий в первобытный кошмар. Нет, он не считывает самые потаенные страхи человека и тут же превращается в них. Однако, ему это и не нужно. Аласпес сам становится потаенным страхом. Как правило, божество использует различные комбинации образов, нацеленные на дезориентацию жертвы и вызывающие шокирующие видения. Это зачастую смесь животных обличий с человеческими очертаниями, обязательно усиленные определенными галлюциногенными эффектами и изуродованные до едва заметной узнаваемости. Причем, для одного человека может преобладать животный облик Аласпеса, для другого он уже кажется непонятным человеческим существом, но с животными чертами, для третьего — одинаково ужасные животное и человеческое.

Так, из старинных, песчано-желтых свитков, найденных в далеком-далеком Мипте, мы узнали про встречу глубокой ночью местного жрица с Аласпесом в затерянной между двумя каньонами пустыне Амаката. Жрец наблюдал за созвездиями, записывая их аккуратно на папирусе. Затем он же и описал божество. Это было огромное пятнисто-серое лохматое туловище гиены, заканчивающееся непропорционально огромным членистым темно-бурым хвостом, широко размахивающимся во все стороны и раскидывая огромные волны песка. Вместо лап у него были узкие окостенелые трехпальцевые конечности. Все, что выше тела описывалось, как желто-белое месиво из разных лицевых черт, но как будто их решили расположить в случайном порядке: рот был сбоку, закрытые глаза снизу, а сверху лица вместо носа, подбородка и волос располагалась постоянно вращающаяся воронка, при виде которой жрец в ужасе тут же побежал прочь. В каком он был месте, и как ему удалось спасти, нам выяснить не удалось. На этом рукописные свитки обрываются.

Лишь одна черта во внешнем виде Аласпеса остается постоянной за все время, пока он существует; во всех местах, где он побывал; для всех бедных людей, которым он повстречался или повстречается. Это его кроваво-красные глаза. Они же его основное оружие и его главное слабое место. Глаза Аласпеса приковывают и замораживают. Черные зрачки бездны буравят жертву насквозь, считывая ее, как интересную, но очень посредственную книгу. Пульсирующий красный цвет, бьющий наотмашь из глаз, распространяется дальше, помимо жертвы: в пространство вокруг. Поэтому, обычно, вокруг Аласпеса все окрашено в красные-багровые-оранжевые цвета — в зависимости от местности и прилегающего ландшафта.

Аласпес, он же хранитель, он же Смотрящий во Мраке, коварен своим умом. Всю считанную своим приковывающим взором информацию он использует в полном объеме и как можно эффективнее. Для Аласпеса не интересна, как таковая, мораль человека, вторгшегося в его владения. Его не волнуют увлечения, наклонности, мировоззрения, приверженности какой-нибудь идеологии, интересы вторженца. Все эти сущности для хранителя находятся в плоскости быстрого прочтения - взять на заметку, не более. Аласпес не спешит показывать свой облик сразу, чтобы тут же не сразить жертву насмерть. Посредством искусного диалога и втягивания вторгающегося в свою игру он постепенно готовит того к непосредственной встрече «лицом к лицу», если можно так выразиться применительно к Аласпесу, где и наносит решающий удар.

Аласпес любит игры и истории. Иногда Аласпес заставляет жертву рассказать ему что-нибудь «забавное». Насколько удалась история, вторженец сразу поймет по реакции хранителя и по его поведению во мраке. Иногда Аласпес сам рассказывает жертве историю. В обоих случаях история служит некоторым прологом, приглашением, поводом к затеваемой Смотрящем игре. Как будут развиваться события дальше, зависит лишь от настроения хранителя и предприимчивости вторженца.

К нам в руки попал дневник спелеолога, скончавшегося пол века назад. Он немного отстал от своей группы при изучении древней пещеры Рунг на Большом Материке. В один момент произошел тектонический сдвиг среднего рода, который вызвал обвал в пещере, и исследователя наглухо отделило от всей его группы толстым слоем породы. Каким-то образом он с помощью кирки и ХИС-палочек смог пробраться в соседнюю пещерную «комнату», где его спокойно ждал Аласпес. Сбивающимся и дрожащем почерком спелеолог описал его как неизвестное скрывающееся существо, смотрящее на него красными глазами из густой, уходящей в глубь пещеры мглы. Аласпес расспросил путника во всех подробностях про его профессию исследователя пещер, затем предложил сыграть в...крестики-нолики на горных стенах в пещере. За каждую победу исследователя в том месте, где было расчерчено поле, выжигалось отверстие, и образовывалось некое подобие прохода. За каждое поражение поле проигранной партии выжигалось адской болью небольшим квадратиком у спелеолога на коже в различных местах: на ногах, на руках, на спине, на груди. Игра закончилась со счетом 6-7 в пользу исследователя. После седьмой победы открылся проход, ведущий к подобию света, и, мучаясь от страшной боли, исследователь стремглав ринулся прочь от этих глаз и тем самым, смог спастись.

Аласпес, он же хранитель, он же Смотрящий во Мраке, всегда обитает только в заброшенных, мрачных, пустынных, необитаемых местах. Будь то ранее вышеописанные пустыни и пещеры, либо же это будет глубь дремучего леса, или, к примеру, холодный заснеженный островок, затерянный в Океане. Актовый зал старого здания, обросшего мифами и легендами, стоящего на отшибе провинциального города, на затворках которого воют бродячие собаки. Старинный, изолированный от остального мира прихотью своих эксцентричных хозяев особняк, обнесенный красивым, но жутковатым забором. Смрадные туннели канализации, ведущие во владения Великого Зловония. Место культов и жертвоприношений на плато, мрачно возвышающееся над близлежащей деревней и по ночам наводящее священный ужас на крестьян. Во всех местах обитания Аласпеса стоит густой, плотный туман, разбавленный гнетущей атмосферой отчаяния и безысходности. Так хранителю комфортно, и таким образом он создает преимущество внезапного появления перед жертвой.

Простой землепашец решил сходить по грибы в соседний с его селом лес. Он взял с собой сплетенную его сестрой корзинку, в которую предварительно положил несколько кусков хлеба, пару штук яблок, да и бутылку самодельно-сваренного пива. После того, как крестьянин собрал около трети корзины, он решил передохнуть и перекусить. Осушив целую бутылку, землепашец захмелел и заснул. Проснувшись, он обнаружил, что стало смеркаться и поспешил домой. Однако свой, до боли знакомый лес крестьянин не узнавал и в итоге заплутал. Побродив в отчаянии, он увидел далекий серебристый свет, манящий к себе своими кристальными лучами. В конце концов, дойдя до источника света, крестьянин оказался на подлеске, окутанным легкой дымкой, в центре которого был нарисован не встречающийся ему никогда ранее трехлистный цветок. На всех трех концах были разложены умерщвленные жертвы: ягненок, кролик и овца. Чуть поодаль на крестьянина в тумане смотрели уже известные нам красные глаза. Поутру сестра проснулась от лихорадочного стука в дверь хижины. Не успев открыть дверь, она приняла в свои объятия бледного, окровавленного и умирающего брата. Перед смертью он успел в общих чертах описать все вышесказанное, и последнее, что произнес бедный крестьянин, было: «Смотрящий во мраке...» Так эта легенда начала передаваться через века с помощью различных слухов, сказаний и фольклора.

Что же охраняет Смотрящий во мраке? Хранителем чего он является? Почему он обитает в разных заброшенных местах? Откуда взялось это страшное потустороннее существо?

На данные вопросы четких ответов нет. Различные исследователи и мифологи дают разные точки зрения на основании разнообразных источников, упоминаний, мифов, записей, документов, дневников и легенд, где фигурирует Смотрящий во мраке. Многие сходятся на том, что Аласпес — это божество, которое призвано охранять так называемое Междумирье. Место, расположенное на стыке между одним миром и другим. Так как не известно, что ждет человека по другую сторону, и насколько он готов к переходу за край, ему нужно пройти инициацию. Работа Аласпеса — проэкзаменовать претендента и вторгшегося в зону безвременья и антипространства. Если человек проходит инициацию, то ему предоставляется право вступить в новый для него мир со всеми вытекающими последствиями. Претендент точно не знает, куда он попадет, кем он станет, какую роль будет играть в новых для себя среде и окружении. Возможно, его психика не выдержит, и он сойдет с ума, а возможно, найдет себя там, где ему самое место - обретет свою истинную природу. Все это претенденту подскажет только интуиция, чувства и внутренняя гармония (или дисгармония).

Часть исследователей считает, что Аласпес — это обычный мифический получеловек-полузверь, безусловно с развитым интеллектом, но и с обостренным чувством собственности, который охраняет свою территорию и периодически перемещается по миру в поисках новых укромных мест. В таком контексте человек, зашедший, пусть и случайно, на территорию Смотрящего во мраке, становится вторженцем, посягнувшим на его священное место. Аласпес, быстро считав из тьмы информацию о вторгшемся и определив, что его безопасности ничего не угрожает, однако, оскорбившись самим фактом беспокойства его обители, рассматривает человека как свою законную и безоговорочную жертву, и начинает охоту, то есть, игру.

Некоторые мифологи утверждают, что Аласпес — это исполнитель желаний. Его кошмарный вид и ввергающая в ужас аура — это прелюдия к испытанию. Его туманная мрачная обитель — это арена для испытания. Диалог с ним и обряд с историей — это подготовка к испытанию. Игра со Смотрящем во мраке — это и есть испытание, а награда — исполнение желания. Однако будет исполнено не любое желание, которое заявит вторгшийся. Будет исполнено то и только то единственное желание, которое сообразно сущности и души претендента.

Небольшая часть фольклористов расценивает Аласпеса, как опасного, смертоносного, но мудрого и всезнающего ходячего хранителя знаний. Вполне возможно, говорят они, если пройти инициацию или испытание, или игру - не важно, чем это будет — в награду тот даст претенденту знания о самом вторгшемся. Нечто такое, что тот не знал, но что очень важно для него, связано с ним, будет иметь важное значение в его жизни, окажет огромное влияние на судьбу претендента в дальнейшем. Возможно, это не явное и скрытое прошлое, взгляд в будущее, отпирание скелетов в шкафу, раскрытие всех карт. Нельзя сказать, что это будет обязательно позитивное и благотворное знание, но нельзя утверждать и обратное.

Аласпес, обитающий во мраке, не любит огонь, солнечный свет, яркие вспышки и иные рассеиватели мглы и тьмы. В священных местах обитания Смотрящего во мраке не работает электричество, а огонь при зажигании тут же гаснет от созданной хранителем мглистой атмосферы. Примечательно то, что чем более редким, более древним и более ценным будет рассеиватель, тем сильнее он окажет эффект на хранителя. Так, электрические фонари, обычные зажигалки не будут работать. Старые факелы, канделябры со свечами могут дать свет, однако не такой сильный, чтобы как-то впечатлить Аласпеса. Однако старинные артефакты забытых времен, которые по каким-то причинам могут давать огонь или излучать свет, способны на некоторое время дезориентировать хранителя и даже привести его в праведный гнев, повергнуть в смятение. Некоторые исследователи связывают это с тем, что источник света в обители Смотрящего может быть только один — это тот самый переход в другой мир, и поэтому хранитель так яростно относится к другим проявлениям света. Другие же утверждают, что багрово-красные пугающие глаза Аласпеса очень чувствительны к свету, прекрасно видят в тумане и темноте, и поэтому он старается как можно быстрее избавиться от опасного для него явления.

О происхождении Смотрящего во мраке практически ничего не известно, кроме того, что он хранитель своего места, перехода, Междумирья, сокровенного знания, а, возможно, и священной реликвии. Опять же, исследователи расходятся в своих гипотезах, теориях и в своем мнении исходя из разнообразных источников и упоминаниях. Кто его создал, как он родился, кем был, откуда пришел, миф, явь, массовые галлюцинации, теории заговоров и прочее - мы не ведаем.

Как же пережить встречу со Смотрящем во мраке, или даже, быть может, добиться от него выполнения своих целей? На основании собранных нами данных со всех уголков мира можно составить следующие, весьма расплывчатые рекомендации:

1. Аласпес любит хорошие истории. Любит как слушать их, так и рассказывать. По каким критериям он оценивает их, не известно, и тут стоит лишь полагаться на удачу и интуицию, однако не мешает подготовить какой-нибудь интересный рассказ на всякий случай перед встречей. Если история удачная, то дальше последует этап с вопросами. Ели история не удачная, что ж...Если Аласпес сам рассказывает историю, то следует слушать ее внимательно, так как после нее так же пойдут вопросы, не важно, связаны они с историей или нет, но запомнить рассказ следует обязательно.

2. Аласпеса можно победить в словесной дуэли на стадии вопросов. Главное, прочувствовать изменения настроения в его тоне и уловить нить размышлений. Это сделать очень не просто, однако, если получится выбраться из этого диалога, хранитель зауважает вас, не как равного себе, но, по крайней мере будет рассматривать вас с большим интересом, что, соответственно, повысит ваши шансы на выживаемость или достижение цели. После того, как вы поняли, что достаточно уверено ответили на его вопросы, попробуйте сделать контратаку и начните ему задавать свои. Кто знает, быть может, он расскажет вам нечто полезное и важное? Не стоит забывать, что Аласпес коварен, невероятно умен и сведущ. У него будет огромное преимущество в считывании информации о вас. Можно попробовать заблокировать часть его знаний о вас посредством упорной медитации и техник защиты разума от проникновения.

3. Стадия игры. Как уже стало известно выше, Аласпес любит игры, и, чтобы его победить и добиться своего, этого этапа не избежать. Какую бы игру не предложил Смотрящий во мраке, стоит попробовать убедить его в некоторой неявной модернизации правил. Она должна рассматриваться, как более интересная версия игры для хранителя, однако на самом деле служить для того, чтобы немного упростить вам противостояние, но так, чтобы не выглядело очевидным образом. Главное — ни в коем случае нельзя просить Аласпеса предложить другую игру или даже предлагать свои варианты! Любые посягательства на игру караются немедленной атакой самым жестоким образом. Однако...несмотря на то, что хранитель силен и умен, и будет на все сто процентов использовать свое преимущество, уже в непосредственном процессе игры ничто не мешает вам применять свои уловки, явно не обговоренные правилами. Не сдавайтесь так просто, если уж на то пошло.

4. Глаза Смотрящего во мраке. Следует остерегаться прямого зрительного контакта с хранителем. Не позволять полностью пронзать вас взглядом и овладевать вашим разумом посредством визуального террора. На раннем этапе встречи с Аласпесом глаза, выглядывающие из мрака — его первостепенное оружие, которым он сможет вас достаточно быстро приковать к месту и одолеть. Старайтесь по мере возможности прятаться за любые попавшиеся на пути предметы, препятствия, преграды между вами и хранителем, чтобы установить зрительный контакт было как можно тяжелее. На более позднем этапе встречи (если к тому моменту вы еще будете в соответствующем состоянии) глаза Аласпеса наиболее уязвимы по сравнению с другими частями…«тела». При вынужденной борьбе с ним следует сфокусироваться и направлять атаки именно на них, не забывая при этом избегать контакта и скрываться от всепоглощающего кошмарного взора.

5. При непосредственной схватке со Смотрящем во мраке у вас будет мало шансов выйти победителем, но все же, используйте любые подручные средства, которые есть. Это могут быть острые предметы, колюще-режущие орудия, в конце концов, какое-нибудь оружие ближнего боя. Не стоит забывать и про уязвимость хранителя к световым явлениям и древним, уникальным предметам.

Все вышеперечисленное - лишь условные рекомендации и советы, как надо действовать при встрече со Смотрящем во мраке. Конечно же, каждый случай индивидуален, и часть советов будет просто не эффективна в конкретном моменте в конкретном месте. Остается лишь целиком и полностью рассчитывать на свою находчивость, интеллект, хладнокровие и выносливость. Кто приготовился к бою, тот его наполовину выиграл.

Про Аласпеса следует сообщить еще пару слов. К хранителю на первый взгляд можно попасть совершенно случайно: заплутав в лесу, прогуливаясь в пустыне, исследуя пещеры. Однако это не так. Люди, попавшие к хранителю, выполнили, сами того не осознавая, определенные условия, или иными словами, находили ключ к этому месту. Так, крестьянин собрал корзинку, жрец занес звезду себе на папирус, спелеолог отбил определенную породу киркой и так далее. Просто так в священное место Смотрящего во мраке вы не попадете, пока не подберете определенный ключ, активизирующий доступ. Возможно, это следует назвать судьбой, предопределением, но без конкретных действий вход туда вам будет заказан. Естественно, для каждого претендента ключом будет выступать что-то свое, индивидуальное для него. Для кого-то это будет просто случайное, но судьбоносное действие. Другому достаточно хранить у себя предмет-ключ. У третьего процедура поиска может затянуться, и потребуется совершить ряд последовательных шагов и действий вместе с обладанием ключа.

Были редкие описания, когда к хранителю попадали несколько претендентов разом. Как правило, это не становилось проблемой для Аласпеса: в этих случаях претенденты преследовали разные цели, не знали друг друга, и Смотрящий во мраке достаточно быстро разделял их в тумане, и отдельно для каждого принимал соответствующий облик, расправляясь с одним, пока второй бродил в галлюцинациях и мгле. Однако, если претенденты знают друг друга, то Аласпесу придется поднапрячься. Он принимает облик самого страшного образа из двоих, усиливает его намного больше своих возможностей и старается разом разделаться с двумя наглецами.

Может ли Аласпес покидать свое место и отправляться в тот или иной мир за своим обидчиком? Очень маловероятно. Как правило, сбежавший от Аласпеса, смог выполнить минимально необходимые условия, и это удовлетворяет хранителя. Тем более, он не может просто так оставить свое священное место. Однако, чисто теоретически, такая возможность у него есть, ведь, как нам известно по одной из теорий, это божество, которое знает, между какими мирами оно находится, и как прокинуть мостик. Для того, чтобы управлять Междумирьем, нужно иметь возможность заглядывать в соответствующие миры и при необходимости корректировать ткань пространства.

Убивает ли Аласпес своих жертв? Скорее да, чем нет. Если претендент проиграл схватку, то хранитель старается нанести ему как можно меньше физических повреждений. Первостепенной задачей для него будет осуществить прямой зрительный контакт с жертвой, причем на максимально близком расстоянии. Делает он это для того, чтобы извлечь из проигравшего претендента свою награду, которая предоставляется Смотрящему во мраке в виде естества и сути жертвы. Забирается нутро вторженца или, если угодно, его душа. И чем ценнее душа человека, тем большее наслаждение получит Аласпес при извлечении. После этого, как правило, тело претендента остается лежать во мгле на потеху туману, чтобы спустя некоторое время исчезнуть в Междумирье, либо же, пустая оболочка просто-напросто возвращается обратно в мир, где живет несколько дней по инерции и на автоматизме, а затем чахнет по тем или иным причинам.

Вот и вся информация, которую нам удалось собрать за многочисленные годы исследований этого, безусловно, феномена легенд и мифов различных мест и народов. Легенд и мифов, которые тянутся века, и находятся все новые случаи обсуждения и так называемые свидетельства встреч с Аласпесом и нахождения священных мест. Следует предупредить, что все изложенное выше лишь исследования фольклора и спекуляций. Точных доказательств существования Смотрящего во мраке нет и не существует. Как не существует и точных доказательств не существования Смотрящего во мраке. В любом случае, какие бы цели вы не преследовали, можем лишь пожелать вам удачи и победы. Чем сложнее препятствие, тем выше награда.

Дальше в книге идет текст, написанный на других языках.

Исаак, чуть дыша, холодными, принявшимися нездоровые ледяные очертания, пальцами, аккуратно перелистнул страницы книги в самое начало и стал перечитывать заново. После второго прочтения он опять проделал эту процедуру. Слова, фразы, описания и определения проходили механическим потоком посредством усиленной работы органов зрения прямо в его мозг, где не менее усиленно работал пошатнувшийся разум. Наконец, прочитав достаточное количество раз одни и те же, не убегающие ни от кого предложения, Исаак дрожащей правой рукой бережно закрыл книгу, будто боялся, что описанное в ней от недостаточно почтенного обращения тут же вырвется сюда наружу.

Бездушная металлическая лестница-стремянка передавала через себя Исааку дополнительную порцию холода и дрожи. Фонарь, находившийся на платформе стремянки рядом с сидящем Исааком, тускло подавал признаки угасающей жизни — покоившемуся в нем огоньку было не по себе, и он чахнул с каждой минутой. Исаак смотрел тупым взглядом на название книги, где в ответ вызывающе своей кроваво-красной надписью усмехался Смотрящий во мраке.

Исаак не обращал ни малейшего внимания ни на холодящую поверхность стремянки, ни на болезнь огонька в лампе. Он закрыл глаза и обхватил голову руками. Куча мыслей и эмоций скопилась у него в голове, однако они так мешались друг другу, что вызывали микро-коллапсы в его сознании, и голова с уже надоевшей всем привычкой начала отдавать болезненными уколами. Исаак не хотел ничего думать, чувствовать и понимать, однако он догадывался, что через некоторое время его накроет гораздо хуже, если он сейчас не разберется в том, что прочел.

«Петр пошел искать Смотрящего во мраке. Вот почему его так долго не было видно. И вот почему он всячески меня избегал. Не хотел втягивать в эту его смертельную авантюру, - с горечью подумал Исаак, все еще не открывая глаз и стараясь хоть как-то размять закоченевшие руки. - Вскоре после нашего разговора он наткнулся на эту книгу и понял, какую опасность хранит Междумирье, и что там я ему не помощник».

«Мой сон... - паника жгучим хлыстом ударила Исаака из-под темноты. - Мой кошмар...я же видел тогда именно этого Аласпеса. Черт. Почему я его видел? Я был в каком-то достаточно просторном помещении с полуразрушенными колоннами, но не могу узнать это место в институте. Уж не выдумал ли я все эти легенды сам? Нет, даже мой пошатнувшийся рассудок не способен на такие фантазии».

Нарастающее чувство беспокойства свербило в его душе. Исаак не мог спокойно обдумать ситуацию: сердце горячим ритмом било тревогу, а все его тело, наоборот, замерзло в этом отчужденном месте.

«Надо выбираться отсюда, - решил Исаак. - Обдумаю все в более теплой и безопасной обстановке».

Исаак начал убирать дрожащими руками книгу обратно на полку, туда, где она чувствовала себя наиболее комфортно. Усмехающаяся красная надпись на обложке исчезла, обезличивая и без того не примечательное своим внешним видом произведение. Фонарь едва светил, и Исаак уже всерьез забеспокоился о том, хватит ли ему света на обратном пути.

Задвинув «О Смотрящем во Мраке» обратно в среду обитания других, не отличающихся друг от друга, безликих произведений, Исаак краем глаза увидел небольшой блеск у самого края полки. Чуть подвинув фонарь вдоль полки, он увидел едва вытянутую книгу.

«Вроде я все задвигал обратно», - устало подумал Исаак. Тем не менее, он вытащил книжку до конца. На книге была надпись: «Практика синтеза и сборки артефактов посредством М-энергии и древних материалов».

- Если это то, о чем я думаю… - пробормотал Исаак, наскоро листая страницы. Фонарь сиял все тусклее и тусклее, а огоньку становилось все хуже и хуже.

На одной из страниц он остановился, обнаружив закладку, представляющую собой небольшую парчовую ленточку темно-зеленого цвета. Эта ленточка внезапно вселила в Исаака доселе неведомое ему теплое и уютное чувство, которое едва пробивалось через окружающий холод и мрак. Посмотрев на страницу, Исаак обомлел.

Великий Октаэдр Атлантов. Две сходящиеся друг в друга пирамиды. Два переливающиеся друг в друга измерения. Два противоречащих друг другу естества жизни. И одно единственное основание первопричины. Очень сильный и старинный реликт, наделенный множеством потрясающих свойств. От истины к бреду. От тьмы к свету. От моря к лесу. От него до нее. От вины до спасения.

Артефакт, дарующий надежду. Отнимающий порядок. Создающий возможность. Причиняющий боль.

Сложный для того, чтобы его создать. Легкий для того, чтобы его потерять. Вечно борющийся с обладателем. Часто прячущийся во тьме.

Ненавидим многими божествами. Обожаем многими мудрецами.

Слабость для Смотрящего. Сила для Слушающего.

М-материя — Вечная основа Великого Октаэдра. Остальное лишь ускользающее.

Для воссоздания Великого Артефакта следует найти следующие компоненты:

На этом моменте несколько страниц из книги выдраны, а дальше идут обычные пожелтевшие от времени листы, на которых ничего нет.

Жуткий раскатистый ветер пронесся по двенадцатой секции библиотеки. Он завыл шипящем шквалом так, что у Исаака мгновенно начало резаться в ушах. Огонек из последних сил держался, но даже он в панике начал кричать:

- Чего ты тут сидишь?!? Не видишь, что сейчас останешься один во мраке?!? Надо бежать отсюда!

Исаак в спешке убрал Практику синтеза обратно, схватил фонарь и начал быстро спускаться со стремянки. Увидев плачевное состояние огонька, Исаак не стал убирать лестницу и быстрым, лихорадочным шагом поспешил прочь от стеллажа в поисках обратной дороги.

Несмотря на достаточно быстрый темп, у Исаака возникало ощущение, что он не спешит, а ползет, медленно-медленно преодолевая сантиметр за сантиметром. Ему было очень холодно, как будто в помещении властвовал мороз, и вот вот сюда заметет тонны снега, унеся Исаака вместе с фонариком в вечную мерзлоту. К головным покалываниям и чуть заложенным от холода ушам добавилась легкая резь в животе.

Величественные и высокие стеллажи знаний смеялись вслед, высказывая свое презрение к глупому студенту, тщетно пытавшемуся добраться до истины. Ледяной паркетный пол, глухо отдавался сардоническим перестуком. Злобный ветер дул вслед, все подгоняя и подгоняя, надеясь вышвырнуть наглеца как можно быстрее.

Исаак вышел в коридор из двенадцатой секции и мимоходом бросил взгляд на свой многострадальный фонарь. Свет горел еле-еле и освещал путь в пределах вытянутой руки. Если бы не надежное стекло лампы, огонек давно бы сгинул под натиском злого коридорного сквозняка.

Пройдя еще тройку шагов вперед, Исаак услышал нарастающее гудение откуда-то спереди, и знакомый противный скрежет замаячил где-то на фоне.

- Что ты делаешь?!?! – закричал из последних сил умирающий огонек. – Нам сюда нельзя, это запрещенная секция «0»!

- Что...но как я... – сипло пробормотал Исаак. Горло накрыли противные спазмы. Он понял, что забыл направление и шел по инерции вперед.

Зловещая какофония звуков приближалась, и Исааку на миг показалось, что спереди замаячило что-то знакомо красное...Он резко развернулся, вернулся на перекресток и опрометью побежал прочь обратной дорогой от источника звука, света, и, возможно, плода своего больного воображения. Исаак бежал так быстро, как мог. Он задыхался. Его накрыли капельки пота, однако холодная дрожь не думала ослаблять свой крепкий хват. Завернув налево, он лихорадочно вспоминал путь обратно. Распаленное сознание Исаака рисовало ему страшное, не известное существо позади, преследующее наглеца, посмевшего ступить незаконно в секцию «0», однако проверять на достоверность эти впечатления Исаак не рисковал. Лишь страшные шаркающие звуки сзади, да становившаяся невыносимой смесь скрипа с гулом не давали Исааку сбавлять своего хода. Фонарь освещал лишь несколько десятков сантиметров перед собой слабым умирающим светом.

- Отпусти меня… - мерцал последней просьбой огонек. - час холода...страха...свободу...ты обещал…

Не совсем осознавая, что он делает, Исаак, не сбавляя темпа, открыл крышку фонаря, дав последним искоркам огонька покинуть навсегда свое убежищ-клетку навстречу необъятной неизвестности. Искорки становились все ярче и ярче, и, весело хохоча, осветили на миг коридор перед Исааком теплым и ярким светом, а затем тут же угасли, оставив далеко впереди небольшое, расплывчатое, едва видимое в полнейшей мгле пятнышко.

Исаак со всех ног побежал по направлению к единственному оставшемуся источнику света. Он бросил лампу на земле за ненадобностью. Фонарь без огня — что человек без души. От перенапряжения из глаз брызнули соленые слезы, которые тут же были наспех отброшены в сторону для того, чтобы не потерять святящееся пятно из вида. Вот уже пятно начало увеличиваться в размерах, давая приблизиться, но не успел Исаак его разглядывать в полной мере, как последний свет исчез за поворотом, и Исаак погрузился в очередной раз в полную тьму.

- Неееет! - закричал в панике Исаак, из последних сил стараясь ухватиться за это миражную расплывчатую точку. Сзади Исаака уже отчетливо слышалось чье-то хрипящее дыхание, а скрипучий звук эхом отражался по всем стенам длинного библиотечного коридора.

- Я не хочу остаться здесь и сойти с ума... - захрипел Исаак, выставив руки вперед и, нащупав стену спереди, быстро повернул направо, чтобы увидеть перед собой последнее сияющее пятно.

Но он увидел не маленькую расплывчатую точку-пятно. Его ослепил яркий холодный свет. Полностью дезориентированный Исаак споткнулся о собственные, заплетающиеся от усталости и стресса ноги и рухнул прямо на сверкающий источник света, на инстинкте размахивая руками.

Исаак упал на что-то теплое и дышащее, а руки приземлились на мягкое и живое.

- Ты совсем страх потерял, извращенец?!?!?! - закричала в ярости Фрида, придавленная Исааком на полу, руки которого прочно обосновались на ее груди. Ответная реакция не заставила себя долго ждать, и Исаак тут же получил нокдаун ударом в лицо от Фриды, находящейся в неистовом исступлении от причиненного ей унижения.

Кровь потекла бодрой струйкой из носа. Губа рассеклась как от легкого взмаха кинжала. Под левым глазом немного растекся небольшой синяк. Нижний двадцать третий зуб подозрительно закачался. Резкая и острая физическая боль от боксерского удара Фриды тут же затмила все прочие боли в распаленной голове Исаака. За секунду до того, как откинуться от девушки назад в состоянии груши для битья и после мгновения удара, у Исаака пронеслась довольно справедливая мысль: «А удар у нее поставлен очень даже неплохо».

- Хрррррррр… - захрипел от боли и нехватки кислорода Исаак.

- Я тебя предупреждала! - рассвирепела Фрида, быстро поднявшись и встав в боевую стойку. Фонарь в полном спокойствии и свете покоился рядом с ее стройными ногами на земле. - Я предупреждала! Чтобы ты даже не пытался ничего делать аморального! Я говорила! А тут...целый таран из-под засады!

- Что...что ты несешь? - отхаркивая смесь крови и мокроты, чуть слышно сказал Исаак.

- Зачем ты выпрыгнул на меня из темноты???

- У меня погас фонарь...там что-то странное...было сзади...я запаниковал… - изо всех сил пытался объяснить Исаак, откашливаясь и вытирая кровь с носа рукавом своей болотно-зеленой поношенной кофты.

Фрида перевела свой злобный подозрительный взгляд с Исаака на поворот, откуда тот выбежал, взяла легким движением фонарь, как будто он весил, как перышко, и вытянутой рукой просветила коридор, усиленно всматриваясь в темноту.

- Там никого и близко нет! - в ее торжественном тоне отчетливо играли ноты обвинения и разоблачения.

- Сейчас нет...тогда что-то было… - Исаак чуть перевел дух. - Послушай, произошло недоразумение. Прошу, давай выберемся отсюда в холл. Если хочешь, я пойду вперед, только дай мне лампу...пожалуйста.

- Лампа светит только своему временному владельцу, - сказала холодным как сталь голосом Фрида. - В твоих руках этот свет утонет в темноте. Я пойду первой. Если услышу хоть какие-нибудь подозрительные звуки позади себя, тут же бью не глядя. Надеюсь, ты понял?

- Да, хорошо, - устало согласился Исаак. Он не хотел пререкаться с Фридой и что-то ей доказывать. Он просто хотел убраться отсюда подальше. Уже и мрачный коридор с картинами не звучал так угнетающе. Там хотя бы были факелы. Много факелов. И много картин.

Оставшийся путь назад они прошли во враждебном молчании. Исаак боялся издать любой неестественный звук и еле сдерживал выходящую из него мокроту, превозмогая боль от возможного перелома носа и воспаления дыхательных путей. Фрида была вне себя от злости и шла раздраженно вперед, то и дело оглядываясь на волочившегося сзади Исаака.

Спустя пять минут молчаливого пути они вышли в холл. Пятна крови были размазаны по рукавам свитера Исаака, и он с глухим, отчужденным сожалением подумал об испорченной одежде. Нос перестал кровоточить, однако боль от перелома теперь примешалась к накатывающему волнами головному недомоганию. Стало чуть теплее, и дрожь постепенно отходила на затворки, но внутри Исаака царил все такой же хаос и сумбур, и ему срочно требовался покой.

Открылось библиотечное окошко, и знакомая сухощавая рука Готфрида поманила их к себе. Фрида, не глядя на Исаака, подошла к стеллажу и вернула драгоценную лампу на место. Исаак молча взглянул на библиотекаря, ожидая выговора и осуждения.

- Охохохо! - расхохотался Готфрид, глядя на побитое лицо. - Я смотрю, вы там вдвоем не плохо провели время!

Фрида закатила глаза, готовясь снова разразиться праведным гневом.

- Нет, произошло недоразумение, - поспешил объяснить Исаак. - Мой фонарь погас, я испугался темноты, увидел вдалеке какой-то огонек и ринулся к нему, а за поворотом я упал...на Фриду.

- Так приятно упал полностью на меня! - вспылила Фрида. - Даже не спешил слезать!

- Я был в прострации и паники, я же сказал! - взорвался Исаак. Его терпение достигло той отметки, когда уже никакие разумные доводы и рациональные практики не могли помочь и заставить не делать того, о чем он будет жалеть впоследствии. - Ты вообще могла бы просто меня оттолкнуть, а не отрабатывать свои бойцовские приемы на мне!

- Ну да, а еще могла вообще не сопротивляться, раскинув руки и ноги в стороны!

- Почему погас твой фонарь? - Готфрид тихим вопросом прервал их перепалку. - Мои фонари никогда не гаснут просто так. Если только ты был там, где тебе быть не дозволено.

- Я… - замялся Исаак. На него снова нахлынул весь спектр эмоций и впечатлений от начала похода в двенадцатую секцию до чтения О Смотрящем во мраке и побега во тьме. Головная боль усилилась в два раза, и Исаак начинал чувствовать легкое головокружение и рвоту.

- Я...огонек просил его освободить...я выполнил свой долг… - Исаака снова залихорадило. В панике осознав, какой бред он только что сказал, Исаак быстро поправился. - То есть, действительно, я чуть заступил в секцию ноль, и фонарь начал гаснуть. И вообще! У вас очень непонятная система коридоров и обозначений тут! Очень легко заблудиться и наткнуться случайно на других студентов!

Исааку становилось вконец дурно, и перед глазами поплыли фигуры Готфрида и Фриды. Протерев глаза грязными заляпанными руками в крови, он понял, что его вконец все достало.

- Вы разве не видите, что я весь грязный, побитый и в крови?! Что-то вас вообще это не тревожит, я смотрю! Вас вообще всех здесь в этом чертовом институте что-то тревожит кроме тупых занятий?!? - перешел на крик Исаак.

Готфрид заинтересованно разглядывал Исаака, словно перед ним был интересный подопытный, над которым ставили социальный эксперимент. Фрида смирила свой гнев и теперь смотрела на Исаака тоскливым жалостливым взглядом: было ощущение, что она только сейчас увидела, в каком неприглядном состоянии находится Исаак, и кто является причиной этого состояния.

- Не беспокойся за него, - сказал тихо Готфрид. - он увидел солнце.

Исаак понял, что сейчас у него в конец поедет крыша, как уже и было до этого.

- Я, пожалуй, пойду. Я увидел то, что хотел. Мне нужно отмыть свитер и сходить в лазарет, — скороговоркой пролепетал он, пятясь к выходу.

- Извиняюсь за оставленный там фонарь, — сказал он Готфриду, чуть кланяясь.

- Извиняюсь за столкновение и...предоставленные неудобства, — сказал он чуть более холодно Фриде.

Не став дожидаться ответных реакций, Исаак рывком открыл массивную дверь, которая, на удивление, легко поддалась его ослабленному усилию, и чуть ли не бегом ринулся по коридору прочь.