Тень ищет своё место

Глава 31

Сон про чужой город перетряхнул Ромигины мысли. Нав слишком близко подошёл к тому, чтобы отыскать своего врага, заглянуть ему в глаза, но не победить, а погибнуть окончательно и бесповоротно. Мороз по хребту от осознания своей слабости в этом противостоянии, и уши болят!

А ещё спетые вместе с Вильярой обережные песни отлично прочистили мозги. Смыли липкое, приторное очарование Онги. Ромига ещё раз вспомнил всё, с первой минуты знакомства с древним навом, и пришёл к печальному выводу: Онга столь же опасен, непредсказуем и неуправляем, как неведомый душекрад из города под белым небом. Онга опасен лично для Ромиги, для Голкья со всеми её обитателями, а возможно, даже для Земли. Если Онга наберёт ещё могущества и явится туда со своим Источником, точно будет опасен!

Именно это давеча твердил Ромиге голосок безымянной Тени. Нав, конечно, не спешит верить, незнамо кому, но пока все наблюдаемые факты ложатся в строку. Значит, Онгу надо остановить, и похоже, нет у Ромиги иного способа, кроме убийства. Убийства нава… Нет, Ромига не станет оправдывать себя, что симбионт Зачарованного Камня и Повелитель Теней — уже не вполне нав! Но как Ромига переживёт чёрную кровь на своих руках, он решит после.

Если справится с Онгой: надо же ещё придумать, как! Если переживёт последствия гибели Повелителя Теней. На Камне-то Ромига тоже полежал, и голосок звал его самого — в Повелители. Не настигнет ли Ромигу это «счастье» сразу, по факту убиения Онги? Как из этой ямы выбраться живым? Возможно ли такое, в принципе?

Расспросить бы обо всём Латиру, но Латира сгинул. И с Вильярой не поговоришь вслух при Стурши, неотлучном соглядатае Онги. Убить его, что ли, то есть, развоплотить? Нет, рано!

Мудрая и Тень продолжали, как ни в чём не бывало, играть в камушки и обмениваться репликами, малопонятными чужаку. Язык-то известен, а смысл речей ускользает. Знакомые слова каждый из собеседников наматывает в три оборота и перевязываются крест-накрест с подвывертом. Именно так принято беседовать в бездомном доме, в неведомом клане — и среди старожилов ярмарки. Принцип Ромига усёк: Вильяра с ним кое-чем поделилась, и в память Стурши он заглядывал. Просто не нашёл в себе сил разгадывать местные кеннинги и шарады: будь они традиционная приправа к игре или нечто большее.

После обережных песен нав сделал вид, что снова задремал: чтобы поразмыслить без помех и принять решение. Однако информации не хватало.

«Вильяра, скажи, чужую безмолвную речь можно подслушать?» — перво-наперво отведомился он у мудрой.

Та, не сбив дыхание, не сорвав хода, ответила:

«Все думают, что нет, и я о таком не слышала. А что?»

«А скажи-ка мне, мудрая, что будет, если убить Повелителя Теней? Латира или твой первый учитель рассказывали тебе об этом?»

Тут уже Вильяра призадумалась, подзадержалась с ответом:

«Латиру я расспрашивала сама. Повелителя Теней, как и Солнечного Владыку, почти невозможно убить ни простому охотнику, ни даже мудрому. Удача Великих — превыше всех удач, и стихии берегут их, пока Повелитель с Владыкой не сойдутся в смертельной битве или в Песни Равновесия. Удивительно, что ты, Нимрин, добрался до Наритьяры Среднего и так запросто отнял у него жизнь. Между вами же не случилось даже маломальского колдовского поединка?»

«Нет, не случилось. Я просто подстерёг его и убил из засады.»

«Возможно, ты, воин из-за звёзд, умеешь нечто, о чём молчишь. Или взбудораженные стихии не защитили того, кто раскачивал «качели смерти». Или твоя удача — тоже удача Великого… Кстати, обрати внимание, как смотрит на тебя Стурши.»

«Как?» — Ромига лежал с закрытыми глазами, да ещё отвернувшись к стене. — «Я не вижу.»

«Как зверь на доброго хозяина. Стурши слушает Онгу. Как Тень, повинуется Повелителю. Однако Стурши опасается за своё существование, он проговорился мне об этом. Примани его, яви ему силу вашей стихии, и Тень с радостью уйдёт под твою руку. Я, мудрая Вильяра, думаю, что ты, Иули Ромига, способен стать Повелителем Теней. И не тем, кто станет жечь мир в безумной битве стихий, а тем, кто пропоёт Песнь Равновесия.»

«Я правильно понял? Эту Песнь поют только вдвоём, по согласию?»

«Да. Нельмара надеется, что его временный ученик Наритьяра Младший сохранит достаточно здравомыслия.»

«А если — нет?»

«Тогда он нападёт на тебя, или ты — на него, и вы скорее всего, убьёте друг друга, разметав пеплом по снегу половину Голкья.»

«А если кто-то один выживет?»

«Я не знаю. До сих пор не выживал никто. Но все, кто вступали в битву, надеялись обрести невиданное могущество и совершенную власть над Голкья: над живыми её и тенями, над всеми стихиями. А ещё они звёзды желали зажигать и гасить, играя мирами по собственному произволу. Ради этого колдуны рвались в Великие, тот же Наритьяра Средний. Но я думаю, Нимрин, вряд ли победитель останется сам собой, сохранит облик и сознание двуногого разумного. Дичать-то начинают уже в самом начале пути, задолго до битвы.»

Абсолютное могущество и власть… Ромига представил, как щелчком пальцев уничтожает город под белым небом вместе с затаившимся там врагом-душекрадом: не размышляя о целесообразности и соразмерности — просто потому, что может. Как делает шаг — и на Земле тоже карает и милует любого. Как свысока глядит на всех, перед кем привык почтительно склоняться… Ох, недолго он, такой крутой и красивый, проживёт в Тайном Городе! Или, быстрее, не станет Тайного Города и всей Земли?

Ромигины мечты и цели всегда далеко отстояли от запредельного могущества. Зато Онга… Нав, который пережил Первую Войну, странствия по Внешним Мирам и Нархану… Эффекты «одичания» на нём уже наблюдаются воочию…

«Вильяра, скажи, что ожидает тех, кто споёт Песнь Равновесия? Как это, вообще, происходит?»

«Нимрин, ты однажды уже пел Великую в солнечном круге, ты лучше меня знаешь, как это будет для Повелителя Теней. А Солнечный Владыка, наоборот, идёт в самый тёмный круг. Латира говорил, Песнь Равновесия пели всего трижды. Из тех шести колдунов выжило четверо, и трое перестали быть колдунами: надолго или навсегда. Я говорю тебе о них, Нимрин, и о цене, которую они заплатили. Но никто не ведает, что станет с рождённым в другом мире, с Иули.»

По крайней мере, Вильяра честна. Боль от светлого круга нав либо переживёт второй раз, либо нет. А вот такие далеко идущие последствия… Ромига уже утратил геомантию, которую едва начал осваивать. Магия с ним изначально, он жизни без неё не мыслит. Утратить магические способности ради того, чтобы на какой-то мёрзлой каменюке восстановить равновесие стихий? Ладно, не на какой-то: на той самой, где он сейчас живёт, и не в силах по собственной воле сменить место жительства…

«Вильяра, а ты могла бы просто увести меня с Голкья куда-нибудь подальше?»

«Куда? К твоему душекраду? Нимрин, если тебе вдруг надоест жить, прыгни к нему в пасть сам, как сегодня. А если пока не надоело… Отбиться от душекрада, который тебя уже закогтил, не под силу и матёрому сновидцу. И не запутаешь след: в любом из миров твой враг рано или поздно найдёт тебя. Голкья хотя бы немного защищена от таких, как он. Обережные песни здесь помогают. Но если ты скажешь, Нимрин, я уведу тебя куда-нибудь подальше.»

«Нет, пока не скажу.»

Ромига замолчал, обдумывая ситуацию, формулируя новые вопросы, а Вильяра поспешила отыграть у Стурши упущенное во время разговора преимущество.

Вот же с кочки на кочку в асурский портал! Всё или ничего! Потрясающая дилемма! И не вариант — плыть дальше по течению, куда вынесет: слишком много нехорошего обещал Ромиге оценивающий взгляд Онги…

«Ромига, Альдира мудрый хочет поговорить с тобой наедине,» — сказала вдруг Вильяра. — «Выйди на снег, а Стурши останется со мной.»

«Мудрый Альдира? Кто он?» — сразу уточнил Ромига.

«Старый друг Латиры и возможный будущий глава Совета Мудрых.»

«Чего он хочет от меня?»

«Он хочет поговорить, мне он больше ничего не сказал. Нимрин, ты по-прежнему под моим покровительством, под защитой хранительницы Вилья. Если Альдира полезет драться — ты сразу зови меня на помощь.»