Тень Киоши

Глава 21 Облики жизни и смерти

Когда они прибыли к дворцу, Киоши дрожала. Джинпа собирал ее по кусочкам мягко и методично, как она когда-то наводила порядок в поместье Аватара.

Сначала место для хранения. Он привел ее в ее покои и усадил на кровать. Потом сам нашел Зорью и сказал ему, что план не сработал.

Раз разозленный Лорд Огня не пришел колотить в дверь с требованием ответов, значит, Зорью решил замкнуться, был подавлен, как Киоши сейчас. Осталось не так и долго гореть фитилю до того, как его страна вспыхнет. Сколько Хуазо и Чеджин будут добираться до столицы? День? Два? Как только они встретятся со своим кланом, начнется новая кровавая глава в истории страны Огня.

Киоши потратила несколько драгоценных часов оставшегося времени на сон. Сочувствующий писарь в будущем, пытающийся понять, почему Народ Огня стал воевать при Киоши, мог бы заявить, что Аватар отключилась от усталости и напряжения. На самом деле это был сон, в котором она боялась завтра и того, что принесет утро. Слезы катились из зажмуренных глаз, пока она спала от слабости. Она просто не могла ждать, оставаясь в сознании.

Полумрак был вокруг нее, пока Джинпа не разбудил ее, тряся за плечи.

— Аватар. Лорд Огня собирает совет. Мне запретили идти, но вы должны быть там.

Хуазо и Чеджин, видимо, прибыли. Зорью хотя бы использовал время для разговора с народом, не скрываясь. Он справился лучше нее в конце.

Киоши пошла по коридорам дворца. Казалось, она рассыпалась с каждым шагом, кусочки облетали, открывая пустоту внутри. Она была слоем высохшей краски, который облетал.

Она услышала взволнованный смех. Пара юных аристократов промчалась мимо, не замечая Аватара, женщина придерживала юбку, чтобы та не волочилась по полу, ее сопровождающий пытался скрыть улыбку. Они едва слышно шептались.

— …ему конец…

Похоже, они шли в ту же сторону, что и Киоши. Она завернула за угол, в коридоре оказалось еще больше придворных, все шептались. Она встала за ними, ее понесло потоком людей, пока она не добралась до большого зала, где они еще не были раньше. Театр со сценой вдоль одной из стен. Видимо, тут королевская семья могла смотреть представления, не пересекаясь с жителями города Кальдеры или хуже — Портового города.

Все стояли. Киоши осталась в задних рядах. Как с любым выступлением, было мучительно ждать, когда появится первый актер. Толпа притихла, когда Зорью вышел на сцену, осунувшийся и подавленный. Тень усов, появившихся над верхней губой, выглядела как плесень на хлебе.

— Друзья мои, — сказал он. — Наступило тяжелое время для нашей великой страны. Вместо мира и процветания в этом году фестиваль Сцето принес ужасающую атаку на дворец, придворных и историю Народа Огня. Уничтожение галереи Аватаров Огня — ужасная рана на моем сердце. Она никогда не заживет.

Зорью говорил лучше, когда стоял один на возвышении, чем когда был среди толпы, где на него могли давить политические враги. Он почти не сутулился, и взгляд стал стальным.

— Я сказал себе, что, если не смогу отомстить за такой удар по нашей чести, я не смогу больше звать себя Лордом Огня, — сказал он. — Это все еще правда.

Слушатели шуршали, как колосья на ветру. Это были не просто новости.

Около четверти аристократов в комнате были из клана Саовон. Они радостно ухмылялись от своей победы. Людей, в которых Киоши узнала членов Кеосо, было меньше половины Саовонов. Гнев искажал их лица так, что казалось, что из их носов потечет кровь. Не нужны были символы с цветами, чтобы различить, кто из какого клана был.

Аристократы не из этих кланов уже бросали взгляды по сторонам, гадая, не зря ли понадеялись на победу клана Саовон. Маленькие круги пространства стали появляться вокруг яростных Кеосо, люди отодвигались от них.

Зорью поднял руку.

— Да будет вам известно, что духи островов следили за моим правлением с его начала, судили, подхожу ли я на роль Лорда Огня. Нападение на дворец было последней проверкой, — он окинул зал взглядом. — И я прошел испытание. Я нашел нарушителя. Пожалуйста, выведите его.

Заявление было таким внезапным, что Киоши издала смешок. Нарушителем был Юн. Значит, Зорью нашел Юна.

«Зорью нашел Юна?».

Ее смех стал льдом в ее горле, резал шипами. Два стража вывели пленника в повязке на глазах, горбящегося от веса железных оков. Киоши видела только макушку спутанных каштановых волос, пока его вели к Зорью, где опустили на колени.

Это произошло слишком быстро. Сцена казалась отдельной от зрителей и Киоши, словно она снова была в трансе, как во время медитации с Ньяхитой на горе. Она направила руку на Юна и открыла рот, чтобы закричать, но Зорью работал быстрее и снова заговорил:

— Этот мужчина признался в преступлениях против Народа Огня, за что его казнят, — сказал он. Киоши не должна была так поражаться из-за наказания. Но она наивно не учла то, что обнаружение Юна будет означать его приговор.

Зорью схватил Юна за голову и повернул его лицо к свету в комнате. Этот жест должен был показать зрителям пленника и власть Зорью над ним.

— Тебе есть что сказать в свою защиту, мерзавец?

— Нет, — лицо Юна было в грязи. Он был в той же одежде, в какой пришел во дворец во время ужина. — Я проник во дворец. Я напал на придворных. Я навредил королевской галерее. Я убил советника Дайрина.

Юн глубоко вдохнул.

— И я сделал все это по приказу клана Саовон!

Шок загудел в толпе. Ему пришлось кричать, чтобы его слышали поверх шума.

— Мне заплатила Хуазо, чтобы унизить Лорда Огня Зорью! Я изобразил знаки от духов островов! Я совершал гадости тут и в Северном Чунг-Линг, чтобы устроить войну, которая усадила бы на трон узурпатора Чеджина!

Это было признание, которое Киоши хотела услышать от Саовонов. Этих результатов она надеялась достичь.

Топот было слышно из коридора. Аристократы закричали, толкаясь в толпе.

— Измена! — крикнул Зорью, разжигая огонь смятения и паники, а не успокаивая подданных. — Вы услышали признание в измене против Народа Огня! Всех жителей, верных стране, независимо от клана! Схватите сейчас же преступников Саовон!

Кеосо отреагировали первыми, им и не требовался повод. Они прыгнули на врагов и утащили их к полу, драка выглядела странно, когда мужчины и женщины в нарядах бились, будто пьяные. Эта драка была как в Северном Чунг-Линг, но меньше, и участники выглядели лучше, но ситуация в простом городке отразилась на королевском дворце. Люди могли сколько угодно укутывать себя титулами и этикетом, но в сердцах они оставались одинаковым животным.

У аристократов не из тех двух кланов возникла дилемма. До этого победа виднелась в одной стороне. Но резкое заявление Зорью изменило курс, и им пришлось спрыгивать с обреченных лодок и плыть против течения.

Киоши видела вспышки размышлений на лицах членов других кланов, они молниеносно принимали решения. Логика была как в банде. Саовон в последнее время перешли черту, верно? Они были самой большой семьей, но их количество не могло сравниться со всем Народом Огня.

А жители тут были решительными. Остальные кланы уже не видели выгоды от единства с Саовон. Они напали на соседей с большей жестокостью, чем Кеосо, заставляли всех с каменными камелиями слушаться кулаками, мстили за то, что сами оказались в опасности. Стражи замка, видимо, верные Зорью, прошли в зал. Никто не хотел попасться на сочувствии предателям.

Зорью и его пленника увели стражи, как только началась драка. Киоши пробилась на сцену, огибая мужчин с окровавленными лицами, чуть не наступив на женщину, ползущую по полу. Она забралась на пустую платформу и устремилась к темному коридору.

И тут же столкнулась с внезапным поворотом. Выход со сцены постоянно поворачивал влево и вправо, разделялся на множество коридоров. Она озаряла путь по лабиринту деревянных стен огнем в ладони, выбирала путь, слушая лязг цепей. Одна она была быстрее, чем двое мужчин, тащащих третьего.

Она прошла в широкий прямой коридор, где ждала засада. Шестеро новых стражей уже заняли боевые позы, преградив ей путь. А Юна быстрее повели к другому коридору в конце этого.

Киоши послала вперед поток ветра из одной ладони, и поток обогнул стражей и захлопнул тяжелую деревянную дверь выхода. Юн был близко к полу, его придавливали железные оковы, так что он спасся от удара, но одного из его сопровождающих отбросило в стену, и он потерял сознание. Другой попытался открыть дверь, тянул за бронзовое кольцо, но она все направляла туда ветер, и дверь не поддавалась ему.

Остальные солдаты напали. Они были королевской элитой, выбранной из лучших для службы во дворце.

Но Киоши была Аватаром. И у нее еще была свободная рука.

Она продвигалась по коридору сквозь бурю огненных шаров, сначала отбивала их в стороны, потом стала ловить, поняв, как сильно ее магия превосходила противников. Ей не нужно было хитрить в тесном пространстве коридора или обладать лучшей техникой. Она могла подавить их силой.

— Зовите подкрепление! — закричал один из стражей, неудачно атаковал огнем, и его залп рассеялся у груди Киоши. Но из коридора было только два выхода, и она контролировала оба. Она махнула запястьем для ответной атаки.

Киоши на своем опыте узнала грязный секрет магии воздуха: она была разрушительной в тесном пространстве. Окруженные твердыми предметами, добрые монахи становились опасными. Она послала ветер туда-сюда, поток быстро менял направление. Он попадал по животам стражей, бросал их спинами к стенам и потолку. Они падали грудой доспехов.

Киоши подошла к мужчине в оковах и повязке, который смог сесть.

— Кто ты? — спросила она. — Кто ты на самом деле? Потому что я знаю, что ты не Юн.

Он сжался.

— О чем ты? Я — Юн, тот, кто напал на дворец. Ложный Аватар…

Она сорвала ткань с его глаз и увидела золотые радужки. Он был из Народа Огня, хотя был похож на юношу, которым притворился. У него были красивые черты лица, как у Юна, схожие волосы и телосложение. Сходство потрясало, как между Зорью и Чеджином.

Но Киоши поняла, что он был обманщиком, с первого его слова. Его учили звучать как Юн, чтобы обмануть аристократов, которые были на ужине. Но он не мог обмануть того, кто жил с Юном, слышал все эмоции в его голосе, смех и отчаяние, а, может, и любовь, притаившуюся между слов.

И он не был ранен в плечо. Киоши не рассказала об этом Зорью. Иначе Лорд Огня оставил бы ожог на плече мужчины, чтобы обман сработал.

Киоши схватилась за путы на его лодыжках, нагрела оковы. Она уже проделывала такое с металлом, но в поместье губернатора Тэ она не переживала, что обожжет кого-то еще.

— Что ты делаешь? — закричал мужчина. Он пытался вырваться из ее хватки.

— Не шевелись! Я вытаскиваю тебя отсюда! Я не дам тебе умереть за преступления, которые ты не совершал!

— Нельзя! Брось меня! Мне это нужно!

Он так отвлек ее, что она ощутила боль от жжения даже в онемевших участках шрамов от молнии. Она с шипением бросила раскаленное железо.

— Тебе нужно умереть?!

— Да! Моя семья в Ханно’ву, у нас ничего нет! Даже хуже того! Мои долги… Лорд Огня обещал, что моя смерть их оплатит! Это последнее, что я могу для своей жены и детей!

Крики отражались от стен.

— Пожалуйста, — взмолился мужчина. — Мне обещали быструю и милосердную казнь. Моя семья будет голодать, если я не сделаю это. Если спасешь меня, ты погубишь их.

Стараясь отогнать Киоши аргументами, мужчина, который был фермером или рыбаком, стал говорить о политике:

— Двору нужен козел отпущения, да? Я понимаю ситуацию, я не глупый. Моя смерть нужна для страны!

Он произнес аргумент Лорда Огня вместо Зорью. Это было необходимо. Все было необходимо. Невиновного мужчину ждала смерть, а весь мир, даже сама жертва, шептал ей отойти и допустить это.

Крик поднимался из живота Киоши по телу. Это был звук чистого отчаяния. Страну можно было спасти. Ее сторона победила.

Стражи выбежали из-за угла, но застыли от ее криков боли, будто призрак вырывался из ее легких. Самозванец, готовый умереть, дрожал от ее воплей, словно они были проклятиями. Киоши кричала во тьме снова и снова, ненависть к миру и себе несли ее в забвение.