Тень на краю империи

Глава 6

Плановый сеанс связи с Администратором выдался напряжённым.

Человек, ты создаёшь проблемы.

По голосу чужого никогда не понять, злится он или разговаривает с тобой нейтрально. Хоть и слепок, но сущность машинная.

Я был уверен, что мне выдадут следующее задание по активации колонии Предтеч. Даже хотел этого. Потому что с каждой активацией, с каждой успешно завершённой миссией, я приближался к бессмертию. И да, впервые за тысячелетия у меня появился шанс взять с собой на борт тех, кто мне дорог. Игра стоила свеч. Во мне проснулся интерес к жизни. Представьте динозавра, выбирающегося из пепла прожитых эпох, открывающего глаза и обретающего цель. Так я себя чувствовал в последние месяцы.

Что ты имеешь в виду, Администратор?

Как тебе должно быть известно, у меня обширная сеть биомеханизмов, позволяющих наблюдать за обстановкой в пределах этого мира. На суше и в море. Ты перешёл опасную черту. В сторону Фазиса движется Древний.

Новость меня не удивила.

Морально подготовившись к столкновению, я укреплял линии обороны и ждал, пока Федя соберёт новую ракету. Как только это чудо в перьях объявится на горизонте, отправлю подарок.

Судя по всему, Администратор перехватил образ.

Человек, ты не понимаешь. Предтечи — не просто огромные твари с ментальными способностями. Йа-Рхан почти наверняка имеет в распоряжении убежище, подобное домоморфу или колонии с урезанным функционалом. И технологии, которыми ты не располагаешь. Он сотрёт с лица земли не только твои земли, но и весь Фазис, если потребуется.

Зачем ему это делать?

Ты вмешался в его планы.

И какие у него планы?

Я думаю об этом с тех пор, как покинул Португалию. Мысли столь древнего и чуждого существа как Йа-Рхан — сплошные потёмки. Область предположений. Мотивы Предтеч вычислить нереально, поскольку у этих ребят непостижимая и даже невообразимая природа. Ясно, что убивать за деньги — такая себе цель. Но и не похоже, что Древний создаёт армию для захвата Земли. Если бы у него зародилась такая фантазия — действовал бы эффективнее и жёстче. Нет, грёбаный Ктулху использует последователей, как инструменты. Возможно, они что-то достают. Или устраняют тех, кто мешает их господину.

Ничего разрушительного в планах оставшихся на планете Предтеч ты не найдёшь. У них своеобразные задачи, но в целом они не идут вразрез с нашими.

Орден Неведомых пытался убить меня. И мою подругу.

Ты не должен был заявляться в святилище.

И откуда тебе всё это известно?

Как я уже сказал, у меня обширные возможности по сбору информации. Сейчас тебя должно волновать другое.

Что?

Как урегулировать конфликт.

Пусть Орден отступится. Я никого не трону, если они перестанут лезть в мои дела.

Человек, ты не можешь приказывать Древнему. Это не в твоей компетенции. Даже я не могу заступиться за тебя при текущем раскладе. Нужен посредник, через которого вы договоритесь на взаимовыгодных условиях.

Интересно девки пляшут.

Кто может выступить в роли такого посредника?

Другой Предтеча, кто же ещё.

Обожаю этот мир! Здесь всегда весело. Только научишься уживаться со всеми этими нездоровыми чудесами, как выплывают новые.

Иногда выплывают в прямом смысле этого слова.

Я готов тебя выслушать.

У тебя не так уж много времени, человек. Буквально через семь или восемь часов Йа-Рхан войдёт в акваторию Чёрного моря. Ты не готов к столкновению и неизбежно проиграешь. Прямо сейчас ты должен взойти на борт одного из своих дирижаблей, подняться в воздух и взять курс на северо-северо-запад. Как только поднимешься на высоту в полкилометра, свяжись со мной для получения дальнейших инструкций.

А Бродяга для этого не годится?

Боюсь, наш посредник может взять его под контроль. Что не в твоих интересах.

Когда отправляться?

Я уже сказал: прямо сейчас.

Разжав пальцы, я бросил коммуникатор на столешницу.

Задумчиво уставился в заоконную тьму. По закону подлости снаружи бушевал шторм. На долину обрушился проливной дождь, по улицам бежали мутные потоки, фонари с трудом пробивались сквозь всю эту муть. Грохот был такой, что возникало ощущение метеоритной бомбардировки. В водостоках бурлили водные потоки, и лететь куда-то в таких условиях казалось самоубийством.

Но выхода у меня нет.

Администратор сказал, что Йа-Рхан на всех парах мчится к славному городу Фазису. А мне, как ни крути, нравится этот город.

Я заварил кашу, мне её и расхлёбывать.

Да, забыл рассказать.

Модернизация моего личного дирижабля полностью завершена и теперь гондолу не узнать. Мы оставили большое внутреннее пространство, именуемое раньше десантным отсеком, но слегка его облагородили, утеплили и, можно сказать, очеловечили. Теперь этот отсек можно использовать как для переброски войск, так и для других нужд. К примеру, если я захочу срочно перевезти кучу вещей. Ну, или ограбить какого-нибудь наглого аристократишку, хо-хо-хо!

Жилые палубы тоже изменились.

Люди, которых мы наняли несколько месяцев назад, потрудились на славу. Обустроили камбуз, срастили парочку кают и таким образом сварганили небольшой, но уютный кубрик. Благоустроили мою личную каюту, снабдив её нормальной кроватью, письменным столом и душевой кабинкой. Да-да, теперь у нас на цеппелине есть канализация, водопровод и электрические нагреватели. Электричество вырабатывается дизельными генераторами. Кроме того, я получил возможность слушать радио, связываться по интеркому с рубкой, заваривать себе чай-кофе и хранить продукты в небольшом холодильнике. Опять же, большие холодильные камеры имеются в грузовом отсеке, который примыкает к камбузу. И да, в кубрике есть телевизор с видеомагнитофоном, проектор для всяких-разных презентаций, книжные полки с многотомными энциклопедиями, свежими журналами и обновляющимся набором беллетристики.

Я как-то навёл справки через Бродягу, потому что меня смущали габариты местных дирижаблей. Уж больно они здоровенные, если по чесноку. Есть же ограничения по подъёмной силе, а тут — махины, каких я отродясь не видывал. Даже в «золотой век» этих штуковин, когда ещё «Гинденбург» летал… Выяснилось, что таки да, в конструкции применяются древние технологии, почерпнутые из анналов вскрытых колоний. Не только артефакты, но и кое-какие сверхлёгкие и сверхпрочные сплавы, например. Я уж молчу про каббалистику, отводящую молнии… Или про цепочки, поглощающие и аккумулирующие атмосферное электричество. Да, есть и такое.

Экипаж был скромным.

Капитан воздушного судна, он же первый пилот. Помощник, он же второй пилот. Радист, кок и парочка мотористов. Даже стюарда я с собой не взял, хотя мы его наняли.

И никакой охраны.

Если у меня произойдёт столкновение с Древним, охрана не поможет.

А вот летать в шторм считается небезопасным занятием — если ваш цеппелин не подготовлен к экстремальным условиям. Мой — подготовлен. Так что я не очень переживал даже по поводу шквалистого ветра — с этой напастью как-нибудь справятся мощные движки, которые нам тоже обновили, почистили и смазали.

Свист ветра в расщелинах гор звучал как похоронный марш. Дождь хлестал по закруглённым стёклам гондолы с такой яростью, что мир за бортом превратился в мельтешащее марево серо-стальных полос. Казалось, сама стихия ополчилась против моего запуска.

«Прямо сейчас», — эхом отозвался в памяти голос Администратора.

Я толкнул массивную дверь выхода на посадочную площадку, и ветер едва не вырвал её из рук. Шквал обрушился на меня, ледяной и мокрый, сбивая с ног и вынуждая поторопиться. Такой вот хреновый июль. В нескольких шагах, призрачный и величественный в бушующей тьме, стоял «Джон Уик», мой дирижабль. Его обтекаемый корпус цвета грозового неба был мокрым и блестящим под редкими прожекторами, а из-под баллонетов с гулким шипением вырывались клубы отработанного газа, смешиваясь с дождём. Цеппелин казался живым существом, нетерпеливо рвущимся с привязи.

Пробежка по открытой площадке до трапа была короткой, но промок я до нитки. Внутри пахло смазкой, озоном и свежесваренным кофе — знакомый, успокаивающий коктейль. Я захлопнул за собой герметичный люк, отсекая вой стихии, и прошёл в рубку, стряхивая со штормовки капли воды.

Экипаж был уже на местах. Первый пилот, суровый детина с колхскими корнями, кивнул мне, его руки уверенно лежали на штурвалах. Второй пилот переключал какие-то тумблеры. Радист, наушник на одно ухо, что-то бормотал в микрофон, сверяясь с показаниями приборов. Никакой паники, только профессиональная собранность.

— К отрыву готовы, ваше благородие, — доложил капитан, не отрывая глаз от консоли.

— Поднимай, — отдал я приказ, опускаясь в свободное кресло.

Послышался нарастающий гул дизелей. Гондола содрогнулась, затем плавно, почти невесомо, отделилась от земли. В иллюминаторах огни долины поплыли вниз, превращаясь в размытые пятна, пока совсем не исчезли в мглистой пелене облаков и дождя. «Джон Уик», преодолевая сопротивление ветра, набирал высоту. Вскоре мы пробили нижний ярус туч, и рубку затопило звёздами. Мы летели сквозь ватную гущу, абсолютно слепые, полагаясь только на приборы.

На высоте в пять сотен метров мы вынырнули из этого хаоса. Внезапно, как по волшебству, буря осталась внизу. За стёклами простиралось бескрайнее море облаков, освещённое холодным лунным светом. Здесь царила неестественная, звенящая тишина, нарушаемая лишь ровным гудением моторов. Мир замер в величественном спокойствии.

А потом отрезало и моторы.

Сработала артефактная звукоизоляция.

— Высота пятьсот. Стабилизировали курс на северо-северо-запад, — доложил пилот.

Я отстегнул ремни, достал из внутреннего кармана штормовки коммуникатор, сжал противоположные грани. На меня сейчас никто не смотрел, экипаж был поглощён управлением.

Администратор, на связи. Высота взята, курс соблюдается. Жду инструкций.

Чужой ответил без промедления:

Хорошо. Продолжайте набирать высоту. Насколько мне известно, твой новый дирижабль модернизирован для стратосферных полётов. Информация актуальна?

Я хмыкнул.

Про эту часть переделки я не распространялся. Значит, Администратор послал в Красную Поляну одного из своих биомехов, чтобы оценить технические возможности моего Рода.

Отвечать придётся.

Информация актуальна, Администратор.

Тогда поднимайтесь на двадцать километров. Вас ждут.

Больше ты ничего не хочешь мне сообщить?

Предтеча, с которым тебе нужно встретиться, не имеет имени… привычного для тебя формата. Он переделан для жизни в стратосфере и никогда не спускается в нижние слои.

И как он поговорит с Йа-Рханом?

Телепатически, разумеется. Это не составляет проблемы. Но ты должен понимать, что для урегулирования конфликта потребуется пойти на определённые уступки.

Например?

Возможно, ты получишь задания от стратосферного Предтечи. И, возможно, Йа-Рхан в обмен на мирное соглашение что-то потребует. Рекомендую проявить гибкость.

Спасибо, я тебя услышал.

Всё это напоминает не сделку, а капитуляцию. Меня отчитывают, как нашкодившего ребёнка.

Прерывая связь, прячу кубик в карман.

— Какие будут распоряжения, ваше благородие? — уточнил капитан.

— Поднимаемся к нижней границе стратосферы. На высоту двадцать километров.

— Будет исполнено, — отчеканил пилот. — Нам придётся активировать специальные каббалистические цепочки, вы можете пожертвовать немного своей ки?

— Конечно. Включайте, что нужно.

Моторы работали в штатном режиме, но дирижабль, повинуясь невидимым силам, продолжал набирать высоту. По бортам «Джона Уика» зажглись приглушённым сиянием каббалистические цепи — те самые, что поглощали и перенаправляли энергию. Я почувствовал, как из меня медленно сочится та самая «ки» — жизненная сила, превращаясь в едва видимое свечение, жадно впитывалась древними символами.

Мы поднимались выше, в немыслимую, запретную высь. За иллюминаторами тёмная синева неба постепенно меркла, уступая место угольно-чёрному, густому бархату, усеянному не мерцающими, а холодно горящими бриллиантами звёзд. Внизу простиралось белоснежное покрывало облаков, и теперь оно казалось бесконечно далёким, не имеющим ко мне никакого отношения.

Экипаж работал в гробовой тишине, нарушаемой лишь шипением систем жизнеобеспечения и собственным учащённым дыханием. Давление менялось, закладывало уши, но артефактная защита дирижабля берегла нас от худшего.

И тогда я увидел ЕГО.

Сначала это была всего лишь ещё одна звезда — чуть крупнее других, чуть более дрожащая. Но она начала стремительно расти, приближаясь с немыслимой скоростью. И это была не звезда.

Он был похож на кита, если бы кит парил в космическом вакууме и был слеплен из тёмного, почти чёрного, но светящегося изнутри перламутра. Его тело, покрытое не чешуёй, а чем-то вроде гигантских переливающихся пластин, извивалось в чудовищных, неевклидовых телодвижениях. Туловище было огромным, заслоняло полнеба, и в то же время я не мог определить его истинные размеры — они будто пульсировали, то сжимаясь до точки, то разворачиваясь до бесконечности. Вдоль Его спины тянулись скопления каких-то кристаллических структур, мерцающих, как галактики. У существа не было глаз, не было рта, не было знакомых черт, но я чувствовал на себе тяжесть Его внимания, всеобъемлющего и древнего, как сама Вселенная.

«Джон Уик» завис, замер в немом поклоне перед этим существом.

И тогда Голос пронзил мой разум. Он не был звуком. Это было вселение чужой мысли, холодной, тягучей и неумолимой, как движение ледников. Каждое «слово» отпечатывалось прямо в сознании, обходя уши.

«Я — Тот, Кто Наблюдает За Тишиной Между Мирами. Имя моё для твоего вида — Айглеон».

Я не мог ответить. Я мог только слушать, парализованный величием и ужасом этого контакта.

«Ты — песчинка, возомнившая себя горой. Ты — рябь, решившая, что она — цунами. Ты нарушил покой Старшего, Йа-Рхана. Его воля простирается дальше, чем способна объять твоя смертная мысль».

В моей голове проплыли образы — я видел Фазис, но не таким, каким знал его. Я видел город как сложный узор, переплетение энергетических потоков, и моё присутствие в нём было уродливым, кричащим пятном, разрывающим гармонию.

«Он требует ухода. Твоего исчезновения. Это — цена мира для твоего города».

Я собрал всю свою волю, все остатки ки, которые не забрал дирижабль, и попытался сформировать мысленный ответ. Это было похоже на попытку крикнуть в ураган.

А если я уйду… он оставит Фазис в покое?

Молчание Айглеона было красноречивее любых слов. Оно было наполнено холодным презрением ко лжи.

«Ты не понимаешь. Ты — ошибка. Ошибку исправляют. Твой уход — лишь отсрочка. Но отсрочка — это всё, что я могу для тебя выторговать. В обмен на служение».

Видение сменилось. Теперь я видел другие места, другие миры, скрытые в складках реальности. Я видел древние руины, затерянные в пустынях, и подводные города, и башни, парящие в облаках. И я понял — это были цели.

«Ты станешь моим инструментом. Ты будешь активировать, исправлять, уничтожать. Твоя нить ещё не отрезана, песчинка. Она может быть вплетена в более великий узор. Прими это, и Йа-Рхан отведёт свою руку. Откажешься… и твой город станет прахом ещё до рассвета».

Голос умолк. Чудовищный Айглеон продолжал парить рядом, его безглазый взгляд сверлил меня, оценивая. Я стоял в рубке, чувствуя, как крошечный, хрупкий мирок, который я начал строить, висит на волоске. И выбор, который мне предлагали, не был выбором между жизнью и смертью. Он был выбором между двумя видами рабства.

— Вот что, — сказал я вслух. — Переговоры закончены.

Стратосферное существо меня прекрасно услышало.

Впитало мысль.

И ментальное пространство вокруг вскипело от негодования.