Тень свободы

Глава 21 Система Монтана

– Интересное дело, – манерно растягивая слова, протянул контр-адмирал Майкл Оверстиген.

Мишель Хенке едва удержалась от удара его по голове. С трудом.

– Я понимаю, что мы аристократы и должны поддерживать определённый имидж, но, Майкл, вы действительно находите, что сейчас лучшее время для демонстрации глубины вашего хладнокровия?

– Гм? – Оверстиген моргнул, а затем, встряхнувшись, виновато улыбнулся ей. – Прошу прощения, миледи. Я даже не замечаю, когда делаю это. По крайней мере, в этот раз.

Он снова улыбнулся, став более похожим на самого себя, и Мишель покачала головой в ответ.

«Неужели нашлось что-то, что смогло-таки выбить из колеи этого «ничто-не-может-меня-удивить» аристократа! Жаль что для этого понадобилось такое!»

– Честно говоря, миледи, я не думаю, что адмирал Оверстиген единственный человек, который... скажем, застигнут врасплох, – заметила Синтия Лектер. – К этому придётся привыкнуть.

– В самом деле? – наклонила голову Мишель и рассудительно поджала губы. – Давайте посмотрим. Президент Притчарт в прошлом месяце просто лично заскочила на Мантикору и предложила мирный договор. А затем и военный союз. И выясняется, что причиной этого стало то, что нечто, именуемое по данным Антона Зилвицкого и пресловутого Виктора Каша «Указанием Мезы», в течение последних пяти-шести т-столетий строило козни против Звёздного Королевства и Хевена – не считая всего остального человечества. Синди, ты и правда полагаешь, что мы не в состоянии с ходу принять эти незначительные изменения?

– Прошу прощения миледи, что Вы там говорили про аристократическое хладнокровие? – поинтересовался Оверстиген.

– Туше, – признала Мишель. – С другой стороны, я адмирал, а ты контр-адмирал. Привилегии ранга, знаешь ли. По крайней мере, я слышала о таком понятии.

– На самом деле меня интересует, насколько точны эти сведения в действительности, мэм, – сказал сэр Айварс Терехов. Все взгляды обратились к нему, и он пожал плечами. – Я не говорю, что я не верю в это. Хотя бы потому, что многие события, происходившие здесь, вдруг стали гораздо более ясно сочетаться друг с другом. Меня беспокоит лишь то, что это может сделать их взаимосвязь слишком аккуратной. А также, что это может означать, что на самом деле мы ничего не знаем.

Как обычно, отметила Мишель, Терехов чертовски точно сформулировал суть проблемы.

Она откинулась на спинку кресла, разглядывая потолок. Тот факт, что Десятый флот только сейчас получил информацию о несомненно важнейшем политическом событии за всю историю Звёздной Империи или Звёздного Королевства Мантикоры, являлся результатом информационных задержек, сопровождающих путешествия на межзвёздные расстояния. И это ещё при добавлении в уравнение использование терминала Рыси!

Курьерский корабль с сообщением от баронессы Медузы и адмирала Хумало прибыл в систему Монтана менее шести часов назад. Ещё один курьер с копией этой информации, отправленный непосредственно вице-адмиралу Теодору Беннингтону, командующему второй половиной кораблей стены Десятого флота на Тиллермане, должен был достичь адресата примерно через десять стандартных дней. Было очевидно, что Медуза и Хумало хотели переслать оригинальное экстренное сообщение как можно быстрее, и она их понимала. В то же время, она бы хотела, чтобы они дождались хоть какой-нибудь дополнительной информации, прежде чем вываливать всё это ей на голову.

– Признаю – было бы здорово иметь хотя бы какое-нибудь представление о том, соглашение какого рода хочет предложить Притчарт, – сказала она после паузы. – И, полагаю, мне хотелось бы знать немного больше чем, «приближенный к Баллрум и общеизвестный, как заклятый враг и ненавистник «Рабсилы», капитан Зилвицкий вместе со своим другом, всем известным хевенитским шпионом, убийцей, крестным отцом Факела и саботажником нашего альянса с Эревоном, Виктором Каша, заявляют, что за всем этим стоит Меза». Но, Айварс, я думаю, мы все должны принять это как данность – по крайней мере, пока – что они говорят правду. Ариэль и Нимиц почувствовали бы ложь, и тут я пожалуй рискну и предположу, что Императрица не поверила бы на слово хевениту без чертовски убедительного подтверждения от того кому она полностью доверяет. Эти люди могут конечно ошибаться – но они не лгут.

– Я и не утверждал, что они лгут, мэм, – возразил Терехов. – Просто я хочу понять, как на это должны ответить мы, прежде чем до нас дойдут сведения о том, во что всё это выльется?

– Это очень тонкий вопрос, миледи, – сказала вице-адмирал Аполония Манминг. Как и Оверстиген, высокая, темноволосая, кареглазая адмирал была родом со столичной планеты Звёздной Империи, но её акцент был настолько далёк от аристократического протяжного говора Оверстигена, насколько только мог быть. Она была не просто простолюдинкой, но простолюдинкой-иммигранткой (её семья бежала из Народной республики Хевен восемьдесят стандартных лет назад), и столь же гордилась своим простым происхождением, как сам Клаус Гауптман. Не смотря на это, они с Оверстейгеном очень хорошо ладили.

Она также занимала должность командующей 16-ой эскадрой, то есть всеми супердредноутами тех сил, что Мишель привела в Монтану, в рамках своего плана передислокации.

– Этот фактор повлияет на всё наше планирование, – продолжала Манминг, – но пока у нас нет дополнительной информации, я думаю мы должны быть очень осторожны с тем, как это учитывать.

– О, я полностью согласна, Аполония, – энергично кивнула Мишель. – Тем не менее, эта информация в основном только подтверждает наши нынешние умозаключения о мезанском влиянии на сложившуюся чрезвычайную ситуацию. Они все нас беспокоят с тех самых пор, как их доверенные лица сбежали от Айварса на Монике. Я думаю, главным изменением наших взглядов будет то, что если эта информация является точной, если мезанцы нанесли «Удар Явато» только собственными ресурсами, значит они сумели создать чертовски более мощный Флот, чем мы думали. Честно говоря, я сама считала, что Меза преимущественно будет действовать руками солли, так же – думаю, не ошибусь – скорее всего думало и большинство из вас. Но если кто-то имеет «звездолёты-невидимки» и готов выступить открыто, то он может быть намного более опасен – сию секунду опасен, я имею в виду – чем мы допускали. Я уверена, что многое изменится, как только мы получим «усиление» сэра Айварса, но этого придётся подождать, пока дополнительная информация дойдёт до нас.

– Ещё вопрос, с Вашего позволения, – сказал Оверстиген.

– Давайте, – кивнула Мишель, и он пожал плечами.

– Ещё один нюанс, который требует прояснения – мэм, насколько широко мы можем распространять эту информацию на данный момент.

– В соответствии с заголовком на послании, сэр, – пояснила Лектер прежде, чем Мишель смогла ответить, – это же базовое сообщение было отправлено руководителям администраций каждого системного правительства Сектора. В том числе президенту Саттлу.

– Полагаю, это имеет смысл, – поддержал её Оверстиген. – Капитан, какой уровень безопасности присвоил губернатор этой информации?

– «Совершенно секретно», но данный уровень не препятствует президенту Саттлу поставить в известность об этой информации любого члена своего правительства. Сэр, очевидно, что баронесса Медуза и премьер-министр Алькесар ожидают от администрации системы осмотрительности, но последние являются местными гражданскими властями, так что я не вижу, как она могла ограничить их.

По выражению лица Оверстигена было очевидно, что он довольно легко представил себе Медузу и Алькесара, прилаживающих герметичную крышкой на ящик с чем-то подобным. И на этот раз часть Мишель неохотно согласилась с ним. Тем не менее...

– Я не думаю, что у них в этом случае был большой выбор, – отметила она. – Если в данные о «Мезанских Указующих» хоть немного верны – нам всем надо быть настороже. У меня такое ощущение, что мы всё-таки застали их врасплох с нашей экспансией в район, который они до сих пор считают своей песочнице, по крайней мере до некоторой степени. Я имею в виду, даже дьявольский многовековой заговор не мог предвидеть, что мы наткнёмся на Терминал Рыси! И я думаю, что эти «Указующие» скорее всего никак не связаны с маленьким припадком безумия у Дуэньяса в Сэлташе. Вы все читали отчёт Завалы, и я не понимаю, как кто-либо в здравом уме мог считать, что имеет право арестовать наших торговцев.

Несколько голов кивнули. ЭЭ-301 месяц назад вновь влилась в состав Десятого флота на Монтане, и если один или двое из старших офицеров Мишель, возможно и желали менее впечатляющего решения проблемы, то никто из них не поставил под сомнение действия Завалы в данной ситуации.

– Но если предположение Пат Гивенс верно, – продолжала Мишель, указывая пальцем на дисплей с сообщением перед собой, – и они не только руководили Бингом и Крэндалл, развернув их в этом направлении более или менее на лету и, не взирая на убогость их обоих, заставили переть напролом, просто чтобы столкнуть нас с Лигой, тогда они исключительно слишком хороши для моего душевного спокойствия. Нам придётся смотреть во все глаза, чтобы не пропустить ту пакость, которую они несомненно сейчас готовят.

– Пока эти глаза не начали видеть вещей, которых на самом деле нет, мэм, – с необычной для себя застенчивостью откликнулся Оверстиген. Он поднял руку в умиротворяющем жесте прежде чем кто-либо успел ответить. – Я не пытаюсь намекнуть, что гражданское руководство Сектора – это толпа параноидальных паникёров, потому что так не считаю. И если кто-то думает, что заметил хоть что-то похожее на работу этих «Мезанских Указующих», то чертовски надеюсь, что этот кто-то поставит нас в известность об этом! Но у нас в Талботте очень ограниченное количество флотских и армейских сил. Мы не можем позволить себе пустые траты любого из наших ресурсов на что-нибудь, что в конце концов не окажется враждебными действиями.

– Согласна, – кивнула Мишель. – Поверь мне, Майкл, как человек, чьи ресурсы «очень ограниченны», это не то, что я могу забыть. И всё же думаю, что скорее всего нам необходимо чтобы наши «ушки-на-макушке» слушали так далеко и так чутко, как только возможно. Это даже более важно – быть уверенным, что мы не пропустили действие, оказавшееся враждебным, чем надеяться, что наши фильтры и оценки корректно различают реальными угрозы и ложные тревоги.

Оверстиген понимающе кивнул в ответ.

– Мэм, вот что я хотела бы сделать, – предложила Манминг, – это потратить некоторое время на мозговой штурм. Я помню, что только что говорила, что мы должны быть осторожными в том, как учитывать это в наших планах, но не думаю, что это повредит, если рассмотреть, что мы могли бы сделать Мезе если в конце концов окажется, что эта информация об «Указующих» абсолютно достоверна. Давайте прогоним некоторые возможности, предполагая худший для нас сценарий, и начнём думать о способах противодействия ему.

– Мэм, я поддерживаю это предложение, – энергично кивнув, согласился Оверстиген. – Единственный используемый при мозговом штурме ресурс одновременно является единственным известный мне ресурсом, которого тем больше, чем сильнее вы его эксплуатируете – это ваш разум!

– Ну, в таком случае, – ответила Мишель, – кто готов первым озвучить свой «самый страшный кошмар»?

* * *

– Боюсь, что чем дальше, тем эта идея мне нравиться всё меньше и меньше, – тихо признался губернатор сектора Веррочио стоящему рядом с ним на трибуне Жуньяну Хонгбо.

Хонгбо воздержался от напоминания, что ему эта идея не понравилась ещё тогда, когда план развёртывания был впервые предложен.

«Так или иначе, слишком поздно менять наши планы», – подумал он. – «Кроме того, на этот раз я не уверен, что Юкель действительно ошибается. На моей памяти это впервые, но даже невероятные вещи случаются... иногда».

Затянутые в чёрную форму батальоны жандармерии маршировали мимо трибуны – блестящие как полированное чёрное дерево бронежилеты, наклонённые под идеально выверенным углом стволы тяжёлых пульсеров и в унисон громыхающие о керамобетон мостовой каблуки сапог. «Они действительно выглядят как настоящие солдаты», – подумал Хонгбо. – «Впрочем, несмотря на все её провалы – видит Бог, их было множество – Франциска Юкель действительно добилась высокого уровня дисциплины и подготовки личного состава, что, к сожалению, редко встречается в Солларианской Жандармерии». Он сам никогда не сомневался в том, что мегаломаньяк (одержимый манией величия человек) в ней наслаждался видом чётких коробок подразделений, словно маленькая девочка она забавлялась с игрушками способными убивать людей. Это не означало, что в процессе строевой подготовки она не превратила их в гораздо более эффективную силу, тем не менее, она предложила этот парад перед лицом губернатора сектора для – как она выразилась – «поднятия морали и поддержки чести мундира личного состава».

«Честь мундира, ха!» – мысленно фыркнул он. – «Толпа головорезов и костоломов вот они кто. Эта партия просто получилась лучше, чем большинство других!»

Хотя это было именно то, чего всегда хотела Пограничная Безопасность, когда дела катились в пропасть. Он сознавал, что сделал бы то же, что и Юкель, но в отличие от неё, он не был убеждён, что это была хорошая идея, особенно в данном случае. Предложение спустить их с поводка, да ещё и с полной свободой крушить головы – и что ещё хуже – в теоретически независимой звёздной системе, он воспринял как отличный рецепт для увеличения беспорядков и ненависти в Протекторатах.

«А мы и так сидим на баке с водородом, огонь пыхает совсем рядом, а тушить пожар практически нечем».

Он прислушивался к чёткому ритму каблуков и проклинал себя за все те годы, что сползал в постель к Мезе и «Рабсиле». Не стоило становиться на этот путь. Как предполагалось, эти маленькие договора были просто неизбежным приложением к должности каждого чиновника УПБ. Но его договор оказалась иным. В отличие от кого бы то ни было в администрации Сектора Мадрас он знал, что Мантикора права заявляя, что Меза организовала и конфликт в Новой Тоскане и нападение Крэндалл на Шпиндель, потому что именно он помог «Рабсиле привести эти события в движение, и он задавался вопросом, какая змея выползет из-под следующего камня.

И пока перед ним парадным строем проходил второй и последний штурмовой батальон холодный и твёрдый комок в его груди намекнул, что он, может быть, как раз сейчас и смотрит на ту самую следующую змею.

* * *

Лоркан Веррочио не знал, о чём думал его заместитель, но Жуньян Хонгбо возможно был бы удивлён тем, насколько мысли его номинального начальника созвучны его собственным. Веррочио страстно желал не позволить Юкель уговорить его разрешить эту десантную операцию, и ещё более страстно хотел, чтобы она не командовала ей лично. Но она уговорила его и на это, и сейчас было слишком поздно менять своё решение.

«Ты сам сказал, что эту проблему нужно решить быстро», – напомнил он себе, – «и она ухватилась за твои слова. Никто в Секторе не может справиться с чем-то вроде этого так же быстро, как она. Вопрос только в том, сколько яиц она готова разбить в свой омлет».

Это беспокоило его, потому как он подозревал, что ответ будет «много», а это может стать гибельным из за всеобщего внимания прикованному к Сектору Мадрас и Квадранту Талботт манти. Только Богу ведомо, как некоторые излишне эмоциональные иномирянские журналисты могут преподнести «разоблачения жестокости» УПБ в Протекторатах и за их пределами! В самом деле, одной только мысли о том, что кто-то вроде Одри O'Ханрахан сделает с высказыванием Юкель о лучшем способе справиться с беспокойным населением, было достаточно, чтобы завязать кишки Лоркана Веррочио в узел.

«Но что ещё я могу сделать? Мне нужно войти и выйти из Мёбиуса, и это нужно сделать, прежде чем ситуация станет хуже. Похоже, до сих пор никто за пределами Сектора не обратил внимания на рост напряжённости, скорее всего потому, что все заняты наблюдением за противостоянием Мантикоры и Флота. Но если рост напряжённости продолжится, если всё станет ещё хуже, то кто-то обязательно ткнёт в это пальцем. Смотрите, именно здесь начал разгораться пожар националистических переворотов! Не сомневаюсь, именно так эти ублюдки из СМИ подадут эту информации! Так что, если я не удержу крышку над этим варевом, Штаб-Квартира поимеет мою задницу, потому что ещё одно великолепное фиаско в Секторе – или в любом месте поблизости, если на то пошло! – обязательно привлечёт внимание репортёров. А это последнее, чего хотел бы домашний офис... за исключением эффектных обвинений в «чрезмерном насилии» или «жестокости Жандармерии»!»

Он расправил плечи и старательно удерживал на лице выражение благородной решительности, чтобы «поднять боевой дух» проходящих мимо него солдат, но даже этот парад может стать катастрофой для общественного мнения. Если мужчины и женщины, марширующие мимо него в своей чёрной форме и блестящих сапогах превратятся в подобие батальонов захватчиков (как зачастую их изображают газетчики), то очевидное утверждение, что он отправил их с такой официальной помпой, сделает ситуацию только ещё хуже.

«Это всё из-за проклятых манти», – с горечью подумал он. – «Пока они не сунули свой ​​нос в Талботт, кого, ​​чёрт возьми, волновало что здесь, в подмышке галактики, творится? Никого! А теперь малейший чих потенциально может превратиться в очередной межзвёздным инцидент!»

Он взглянул на Хонгбо, стоящего рядом с ним с таким же серьёзным выражением. Вице-комиссар достаточно аккуратно прикрыл свою задницу, обиженно размышлял Веррочио. На записи он выглядел как противник интервенции. Он согласился с ней откровенно неохотно и только потому, что все советники по безопасности Веррочио заявили о её необходимости. Так что, если одобренная Веррочио миссия с треском провалится, то Хонгбо всегда может заявить, что он был против с самого начала. А если всё пройдёт как задумано, он получит бонус за то, что открыт для убеждения и достаточно разумен и готов отказаться от первоначальных возражений при наличии аргументированных доказательств советников по вопросам безопасности.

«Вселенная», – обиженно заключил Лоркан Веррочио, – «отнюдь не переполнена справедливостью».