Теория блондинок

Глава 13

— Харпер, погоди, не так быстро. — Голос у Мег был заспанный, но я не могла ждать, пока она окончательно проснется. — Что случилось?

Придя домой, я с порога бросилась звонить подруге, наплевав на то, что они с Полом обычно по будням укладывались спать пораньше. Дело не терпело отлагательств.

— Я видела Алека, — повторила я, не в силах скрыть охватившие меня тревогу и беспокойство. — Мужа Джил. Он был в ресторане с другой.

— Ты уверена? — спросила Мег, и по голосу было ясно, что сон у нее как рукой сняло. — Наверное, есть какое-то объяснение…

— Нет! — взволнованно воскликнула я. — Ни малейшего! Я слышала, как эта девица в туалете хвасталась, что она спит с ним уже две недели. А потом она ласкала его под столом!

— Может, ты не так все поняла? — спокойно предположила Мег.

Я, ничего не сказав, отняла трубку от уха и сердито уставилась на нее, будто надеясь, что она подскажет мне, куда Мег девала свою обычную проницательность. Трубка, похоже, понятия об этом не имела, поэтому я снова поднесла ее к уху.

— Все я так поняла, — пробурчала я, пытаясь унять дрожь в голосе. — Ошибки быть не может. Я прекрасно знаю, что видела и что слышала. Мег, Алек изменяет жене!

— А сколько мартини ты успела выпить? — не сдавалась скептически настроенная Мег. — Мне приходилось бывать «У Ральфа», там темновато. Может, ты просто обозналась и приняла за Алека кого-то другого?

— Нет! — воскликнула я, уже почти отчаявшись ее убедить. — Мег, там сидел Алек, собственной персоной! На сто процентов уверена.

Мег долго молчала.

— Ничего не понимаю. Они с Джил женаты всего полгода. С какой стати ему изменять?

— Не знаю, — грустно протянула я. — Тем не менее изменяет. Я видела. И как нам теперь быть?

Мег вздохнула. Я, затаив дыхание, ждала.

— Не говори ей ничего, пока мы сами не убедимся, — наконец произнесла она.

Подумать только, она мне не верит. Неисправимая романтическая натура. «И не такое бывает, когда выходишь замуж за школьную любовь и живешь, как в сказке, в мире и согласии», — удрученно подумала я, стараясь не обижаться на подругу.

— Я…

Мег оборвала меня на полуслове.

— Харпер, послушай… — Голос у нее был решительный. — Я понимаю, что история темная, особенно то, что рассказала эта рыжая в туалете. А вдруг она просто перед той, второй, хвостом крутила? Да и ты могла ошибиться, когда смотрела на них за столом. Может, все было вполне невинно? Или там вообще был не Алек?

Да-а, Мег надела розовые очки и снимать их не собирается. Я позвонила не той подруге, надо было начинать с Эмми.

— Наверное, ты права, — соврала я, не зная, как еще ее убедить.

Мной овладело бессилие и одновременно — злость на Алека. Нужны доказательства. Если уж Мег мне не верит, Джил и подавно даст от ворот поворот. При мысли о том, что придется разбивать сокровенные мечты лучшей подруги, пытающейся свить идеальное семейное гнездышко, у меня заболело сердце.

Попрощавшись с Мег, я сразу же позвонила Эмми.

— Значит, я не ошиблась, — прошептала Эмми, выслушав мой рассказ.

У меня перехватило дыхание.

— В смысле?

— Мне показалось, что я его видела с другой, — медленно начала она, — за месяц до свадьбы. Но это настолько не укладывалось в голове, что я даже никому не рассказала, ни Джил, ни вам. А потом я, наверное, внушила себе, что обозналась. Ну кому придет в голову изменять невесте накануне свадьбы?! Значит, это все-таки был он.

— Бог мой! — Меня замутило от отвращения. — Он еще с тех пор гуляет?

— Ублюдок, — с тихой яростью произнесла Эмми. — Живьем закопаю.

«Судя по голосу, запросто, — подумала я. — За ней дело не станет».

— И что мы будем делать? — спросила я вслух, понимая, что убийство в наши планы все-таки не входит — а жаль, руки так и чешутся. — Джил нам просто так ни за что не поверит. Она считает, что в ее жизни все идеально.

Эмми задумалась.

— Давай за ним проследим.

— Проследим?

— Ну да! — В голосе подруги прибавилось уверенности. — Он наплетет Джил, что ему позарез нужно на деловую встречу или его срочно вызывают в больницу. А мы тут как тут — с фотиком. И все снимем. Тогда у нас будут железные доказательства, и Джил придется поверить.

У меня в душе шевельнулась тревога.

— Ну какие из нас детективы, Эм?

Подругу мои сомнения, похоже, задели.

— Думаешь, не справимся?

— Он нас заметит, — беспокоилась я.

— А мы замаскируемся, в нашем распоряжении вся костюмерная, — пообещала она.

Забрезжила надежда, хотя предыдущие наши набеги на эту костюмерную ничем хорошим для меня не заканчивались.

— Думаешь? — наконец сдалась я.

Идея, конечно, бредовая, но вдруг получится?

— Я уверена, — решительно ответила Эмми.

Мы договорились, что завтра вечером Эмми будет караулить Алека в кофейне напротив его дома, а я пообещала подъехать после работы, однако потом вспомнила, что у меня уже назначена встреча.

— Ой, нет, я не могу, у меня опять свидание. — На этот раз намечался ужин с политтехнологом Джеком (источник — все тот же сайт знакомств). — Ничего, позвоню, скажу, что отменяю.

— Не надо, — возразила Эмми. — А вдруг Алек завтра вообще из дома не выйдет? И так на эксперимент меньше недели осталось. Ты, главное, сотовый не выключай. Если он появится, я тебе тут же позвоню. Застукаем его там, куда он поведет свою пассию.

Ночью я почти не спала. Мег может сколько угодно мне не верить, я-то знаю, что видела. Бедняжка Джил.

Она думала, что с Алеком нашла наконец свое счастье. Ее мечты сбылись — состоятельный муж, прекрасный дом, все по высшему разряду — идеальная картина. И вдруг оказывается, что картина эта — подделка. А Джил ни сном ни духом.

Похоже, мамочка со своими правилами оказала ей медвежью услугу. Джил получила все, что считала в жизни важным; все, о чем прожужжала ей уши миссис Питерс. Забыла только об одном компоненте, без которого идеала не бывает, — о порядочности. Мне всегда казалось, что Джил слегка задирает нос перед Мег, у которой на двоих с мужем-электриком никогда не набиралось больше полутора сотен тысяч в год (то, на что в любом другом городе можно жить припеваючи, для Нью-Йорка — гроши). Зато они счастливы. По-настоящему, полностью, безоглядно, на веки вечные счастливы. Это-то Джил и упустила из виду, когда тащила Алека к алтарю, спеша исполнить заветную мечту, взлелеянную мамочкой.

Проворочавшись ночь без сна, я все утро отчаянно зевала. Молли влила в меня ударную дозу кофе — четыре чашки (потом я шесть раз сбегала в туалет; ну не умею долго терпеть!), но к полудню, когда должен был зайти Мэтт Джеймс, я так до конца и не проснулась.

Однако как только он появился в дверях, я невольно стряхнула с себя остатки сна. Мэтт вошел следом за Молли, и я тут же отметила, как идут ему черные слаксы и голубая рубашка с черным шелковым галстуком. Как всегда неотразим. Чтоб его.

— Ух, какие мы нарядные, — подколола я.

Он дернул плечом и с улыбкой подождал, пока Молли закроет дверь.

— Ну разумеется, у меня сегодня встреча с влиятельным юристом.

— И кто же это? — улыбнулась я.

— Одна потрясающая женщина, к тому же любезно согласившаяся уделить мне несколько минут и ответить на всякие дурацкие вопросы.

Я почувствовала, что краснею. Не ожидала подобного хода. Наверняка он просто подлизывается, чтобы я не потребовала с него платы за потраченное рабочее время.

— Не обязательно так стараться, — оборвала его я, пытаясь унять колотящееся сердце и не думать о том, что щеки полыхают огнем. — Консультация бесплатно.

Мэтт вопросительно поднял бровь.

— Спасибо, конечно. Хотя я все равно останусь при своем мнении.

Он пристально посмотрел мне в глаза. Я отвела взгляд первой и, уставившись на кипы документов на столе, начала нервно вертеть в пальцах ручку.

— Ладно, Мэтт, давай начнем? — наконец предложила я и тут поняла, что заставляю гостя стоять столбом посреди кабинета. Впрочем, я тоже пока не думала садиться. — Присаживайся.

Мэтт опустился в кожаное кресло напротив моего стола и откинулся на спинку, вытянув длинные ноги. Все это время он не сводил с меня глаз, и от такого пристального внимания я еще больше смутилась, поэтому, чтобы успокоиться, я заняла свое место за столом и поспешила начать беседу.

— Ну, выкладывай свои вопросы, — сказала я, перейдя на безликий деловой тон. Знал бы он, что на самом деле мне больше всего хочется прыгнуть к нему на колени и прижаться покрепче. — Не знаю, правда, насколько смогу быть тебе полезной, я ведь действительно на слушаньях по уголовным делам не выступаю.

Мэтт вальяжно улыбнулся.

— А мне как раз кажется, что без тебя я никуда.

Я сделала вид, что не заметила игривого подтекста. Это все игры распаленного воображения, слишком давно у меня никого не было.

— Давай ты мне расскажешь вкратце, в чем состоит твоя работа, — продолжал он. — Если не трудно, конечно.

— Нет, пожалуйста, — согласилась я.

Наконец-то можно поговорить о том, в чем я действительно разбираюсь, и перестать терзаться вопросом, какие девушки нравятся Мэтту Джеймсу. Бесполезная трата времени. Ясно же, что он заигрывает со всеми женщинами.

— Патентное право — особая область юриспруденции, — начала я, стараясь говорить сухим менторским тоном. Попыталась даже вызвать в памяти свою первую лекцию по патентному праву, но это было сто лет назад, поэтому пришлось действовать по наитию. — В принципе, моя главная задача — осуществлять правовую защиту изобретений, сделанных моими клиентами. Первое образование у меня химико-технологическое, поэтому все мои патентные дела так или иначе связаны с химией, а клиенты мои — менеджеры высшего звена, маркетологи или специалисты из отдела разработок в тех компаниях, с которыми сотрудничает наша фирма. «Бут, Фицпатрик и Макмэхон» берет на себя ведение дел и отстаивание интересов заказчика во всех инстанциях. Лично моя работа заключается в том, чтобы осуществлять регистрацию и охрану патентов.

Я остановилась перевести дух, и Мэтт кивнул, впечатленный услышанным.

— Да, — хохотнул он. — Как все, оказывается, непросто.

Я смущенно пожала плечами.

— Бывает порой. Приходится очень много читать, постоянно отслеживать новейшие разработки в области тонких химических технологий; улавливать, в каком направлении развивается биофармацевтика; разбираться в химии полимеров. Расслабляться некогда. Но это мне и нравится.

Тут я умолкла, задумавшись. Мне уже давно никто не задавал конкретных вопросов о работе. Подруги знают в общих чертах, и хватит, им не приходит в голову расспрашивать о подробностях. Юриспруденция интересна лишь юристам, остальных разговоры о судебных слушаниях только утомляют.

И вот теперь передо мной сидит невероятно сексуальный актер и внимательно слушает… Меня захлестнула волна неслыханной гордости. Я ведь не отдавала себе отчета, как я на самом деле обожаю свою профессию и как мне повезло заниматься любимым делом. В последнее время столько выпало на мою долю переживаний из-за разбегающихся в страхе мужчин, что я уже готова была возненавидеть то, чем всегда мечтала заниматься.

Я рассказала Мэтту о нашей внутренней библиотеке технической литературы, о том, как осуществляется поиск на тождество и сходство по базам данных. Объяснила, что ежеквартально посещаю две-три конференции, чтобы быть в курсе новейших достижений науки и техники, что очень много времени приходится уделять изучению специализированных журналов. Поведала про командировки в Вашингтон, в Патентное ведомство США, где хранятся копии патентных свидетельств. И поделилась тем, что меня больше всего огорчало в любимой работе — даже партнерам по фирме нельзя рассказать о том, что тебя волнует.

— Очень закрытая у патентного поверенного жизнь, — не удержалась я от сожаления. — Специфика работа подразумевает абсолютную секретность, патентные заявки я не могу обсуждать ни с кем, даже с Молли, собственной секретаршей.

— Подумать только, — изумленно покачал он головой. — Харпер, я понятия не имел. Впечатляет.

— Правда? — недоверчиво спросила я.

— Я столько всякого разного хотел спросить, — помолчав, ответил он, не сводя с меня пристального взгляда, от которого мне хотелось поежиться. — Но ты сама все подробно объяснила. У меня остался только один вопрос.

— Давай, — одобрительно кивнула я, радуясь возможности помочь советом человеку, у которого мои институтские успехи и престижная работа не вызывают неприязни или зависти.

— Зачем… — Он, не договорив, сел поудобнее и пристально посмотрел мне в глаза. — Зачем ты пытаешься познакомиться через NYSoulmate, притворяясь гламурной блондинкой?

У меня пересохло во рту, а сердце замерло, как будто натолкнувшись на невидимую преграду. Я оцепенела, во все глаза глядя на Мэтта, на лице которого было написано искреннее участие.

— В-в смысле? — наконец выдавила я.

— Зачем ты пытаешься познакомиться через NYSoulmate, притворяясь гламурной блондинкой? — тем же ровным голосом повторил Мэтт, глядя на меня с любопытством, но, по крайней мере, без издевки.

— Э-э, что ты имеешь в виду?

Я прикинулась дурочкой, чтобы выиграть время. Такими темпами скоро и прикидываться не придется.

— СексиБлонди — это ты, — терпеливо пояснил он. — Я видел фото.

Тон непринужденный, не насмешливый. Я, однако, разозлилась.

— Ты-то что там забыл? Что, подруг мало, в Интернете решил поискать?

Мэтта мои слова задели.

— Меня никто не воспринимает всерьез, для большинства я актер из телесериала. — Он беспомощно развел руками. — Хотя я тоже закончил престижный университет. Йельский, если интересно. И с неплохим дипломом, между прочим. У меня есть мозги. Я не дрессированный попугай, тупо лопочущий перед камерой. А такие, как ты, даже в сторону мою не смотрят, когда думают, с кем пойти на свидание.

У меня глаза на лоб полезли. Мэтт — выпускник Йеля? Ему тоже тяжело знакомиться?

— В каком смысле, такие как я? — проговорила я, наконец успокоившись.

— Умные, — с вызовом ответил он. — Самодостаточные. Для которых мужчина не просто очередной кобель. И не ходячий кошелек, чтобы утереть нос подружкам. Такие, которые могут сами о себе позаботиться и чего-то добились.

Я не могла прийти в себя от изумления. Ушам своим не верю: всегда считала, что Мэтт Джеймс кроме тонюсеньких, как тростинки, моделей (или, в крайнем случае, силиконовых кукол вроде этой рыжей девицы, которая окучивает Алека) вообще никого не замечает. Он ведь актер, пусть даже не голливудского размаха. Актеры все такие, почему же Мэтт Джеймс должен быть исключением? За ним любая пойдет, только пальцем помани.

Я откашлялась.

— Ты… серьезно?

Мэтт, не отводя глаз, медленно кивнул.

— Но ты не ответила на мой вопрос. — Я непонимающе поглядела на него, и он пояснил: — Про знакомства по Интернету. Зачем тебе притворяться тупой блондинкой?

Я лихорадочно перебирала варианты ответов. Сказать, что провожу исследование для какой-нибудь патентной заявки? Или обернуть все в шутку? А может, вообще отпираться, что фотография на сайте моя?

В конце концов я решила сказать правду. Поморгала от внезапно охватившего меня смущения и начала:

— Никто не хочет со мной встречаться.

Я чувствовала себя последней дурой. Стыдно было открыто заявлять о неудачах в личной жизни. Стыдно было обнажать душу перед Мэттом Джеймсом, которого я едва знала, но к которому меня неудержимо влекло. Стыдно было без прикрас описывать Мэтту, а значит, и самой себе, причины, толкнувшие меня на операцию «Блондинка».

— То есть как? — изумился Мэтт.

— Никто не хочет со мной встречаться, — повторила я, с каждым словом чувствуя растущее унижение и тоску. — То есть кто-то, конечно, есть. Но отношениям конец, как только они понимают, что я не глупее их. Или узнают, что я работаю в юридической фирме. Можно подумать, я заразная. Было несколько парней, которые продержались дольше, я думала, что у нас все серьезно… Однако их это тоже напрягало. Вот я и решила… выяснить, что будет, если не отпугивать их сразу, понимаешь?

Меня как будто прорвало, дальше я говорила не останавливаясь. Я рассказала ему про эксперимент: как у Мег появилась идея, как подруги меня уговаривали, на какие ухищрения мы шли, чтобы затея не провалилась. Рассказала про тех парней, с которыми уже успела встретиться, и про жуткое чувство обреченности — иначе как в образе тупой блондинки мне спутника не найти.

Мэтт внимательно слушал, не сводя с меня глаз, только кивал иногда. Я чувствовала, что он, выслушав меня, вынесет свой приговор — и вряд ли оправдательный.

Наконец поток слов иссяк, и я замолчала, ожидая, что скажет Мэтт. Тянулись секунды, и я уже начала жалеть, что излила душу. Зачем я только согласилась на эту встречу, почему меня так к нему тянет, зачем я ему все рассказала? Надо же было совершить такую глупость! Огромнейшую глупость!

— Ваша операция «Блондинка» и вся ваша теория… — Мэтт говорил медленно, тщательно подбирая слова. — Харпер, ну какой в этом смысл?

— Большой, — отрезала я, сама удивившись невесть откуда взявшейся агрессивности.

— Харпер, пойми. — Он покачал головой. — Надо оставаться самой собой и просто ждать. Твой мужчина рано или поздно объявится.

Уже не заботясь о манерах, я в отчаянии закатила глаза.

— Ты, конечно, очень проницателен, Мэтт, — слова так и сочились сарказмом, за которым я пыталась скрыть крайнее смущение, — но именно так я и поступаю вот уже лет двадцать. Ничего не вышло.

— Значит, ты не видишь очевидного.

Я изумленно заморгала. Кем он себя возомнил, доктором Филом из телешоу, который поможет разобраться в себе? Да что он знает? Он вообще представляет, каково это, когда тебя раз за разом бросают, потому что ты такая, какая есть? Его когда-нибудь бросал любимый человек, узнав о повышении по службе?

— Ты меня совсем не знаешь, — ледяным тоном заявила я, хотя меня не покидало смутное ощущение, что он тут вовсе ни при чем и зря я на него взъелась.

— А по-моему, знаю, — ни на секунду не задумываясь, тихо ответил Мэтт. Его спокойствие только сильнее меня разозлило. Я сделала глубокий вдох. — Значит, тебе нужен мужчина, который примет тебя такой, какая ты есть?

— Да, — угрюмо ответила я.

— И ты хочешь найти его, играя чужую роль?

Ну да, если так ставить вопрос, логики и вправду маловато. Как же ему объяснить? Я пошла на эксперимент, чтобы понять, почему мужчины разбегаются — из-за моей работы и карьеры или потому, что я не устраиваю их как личность. Как это растолковать, не усложняя все еще больше?

Проще отмолчаться.

— Ну да, — ответила я. — И что?

— Ладно, тогда последний вопрос.

Глядя на него, я изо всех сил надеялась, что он сейчас встанет, выйдет вон и закроет за собой дверь — тогда я смогу свернуться комочком и умереть от унижения.

Но он сидел. И молча смотрел на меня.

— Ну? — Лучше поторопить события. — Что еще ты хочешь знать?

Могу поведать, как я в четыре года ночевала у двоюродной сестры и описалась в постели. Или как в седьмом классе у меня начались месячные, а я и не подозревала, пока один парень, который мне очень нравился, не сказал, что у меня пятно на шортах. Или как на втором курсе меня арестовали за употребление алкоголя (я тогда еще не достигла совершеннолетия) на студенческой вечеринке. Хуже все равно не будет.

— Я хотел спросить… — Не договорив, он пристально посмотрел мне в глаза. Я сжалась. — Ты не откажешься встретиться со мной вечером?

— А?

Перебирая в уме возможные оскорбительные вопросы, такого я даже предположить не могла. Оказывается, бывает и хуже.

— Может, встретимся вечером? — повторил Мэтт.

— Ты меня на свидание приглашаешь?

У него, наверное, крыша поехала.

— На свидание, — кивнул Мэтт.

Хуже мужчины, который знает, что на самом деле ты неглупа и преуспеваешь в жизни, может быть только мужчина, который знает, что ты жалкая неудачница, вешающаяся на первого встречного. Мэтту слишком много обо мне известно. Как он может предлагать мне свидание из жалости? Во второй раз! Да еще после того, как я тут перед ним распиналась.

— Нет! — наконец ответила я, не заботясь о том, чтобы как-то смягчить отказ.

— Почему? — слегка опешил Мэтт.

— Потому, — отрезала я, мысленно продолжив: «Потому что мне ужасно стыдно, что я позволила заглянуть себе в душу. Потому что для тебя я недостаточно красива. Потому что ты приглашаешь меня из жалости». Вслух же я сказала: — Потому что из этого ничего не выйдет.

— Да почему? — снова изумленно спросил он.

Да, изумление вышло неподдельным. Ну не привык наш секс-символ, чтобы ему отказывали замухрышки-юристы.

— Нет, и все, — как можно категоричнее отрезала я.

— А сегодня? — невозмутимо поинтересовался он, будто не расслышав моего резкого отказа.

— На сегодняшний вечер меня уже пригласили, — выпалила я.

И только потом сообразила, что ничуть не покривила душой. У меня действительно назначено свидание. С политтехнологом Джеком Мейджорсом.

— Правда? — недоверчиво переспросил Мэтт, удивленно изогнув бровь. — А куда?

— В «Сорок девять», — самодовольно ответила я. Хоть тут не надо ничего придумывать. — Встречаюсь с обаятельным политтехнологом. Закрыли тему.

— Интересно, — улыбнулся Мэтт. — Ну, раз у тебя есть на примете политтехнолог, тогда, конечно, актер ни к чему.

— Вот именно, — подтвердила я, слегка разочарованная, что он так быстро сдался.

Нет, на свидание с ним я бы, разумеется, не пошла. Но мог бы хоть поуговаривать. Или я того не стою?

— Ладно. — Мэтт поднялся на ноги. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Рад, что удалось поговорить.

Что, правда рад?

— Я тоже, — солгала я, вставая, чтобы обменяться с ним как можно более сухим и официальным рукопожатием.

Может, если попрощаться с Мэттом, как я обычно прощаюсь с партнерами или клиентами, мне удастся выбросить нашу беседу из головы. Хорошо бы.

— Удачи тебе, — пожелал Мэтт беззаботно. — С вашим экспериментом…

— Спасибо, — сухо поблагодарила я. — И тебе тоже удачи. На съемках.

Да, вышло по-дурацки: А Мэтт стоял и улыбался.

— Увидимся, Харпер.

И с этими словами удалился — прошагал к двери и вышел в холл, так ни разу и не оглянувшись.

А мне осталось только ссутулиться в кресле и, уткнувшись лбом в скрещенные на столе руки, ругать себя за безграничную глупость.