Теория блондинок

Глава 9

Вечером после работы пришлось потратить полчаса, чтобы оттереть пол в спальне, но к восьми я уже была у входа в «Семану» — модный испанский ресторан в нескольких кварталах от моего дома, упомянутый в рейтинговом обозрении Загата. Каждую неделю там готовили новое меню — с соблюдением сезонности. Днем мне позвонил Колин Уайт, первый из кандидатов с сайта знакомств, поинтересоваться, как я отношусь к испанской кухне. Молодец, одобрила я. Вот Скотту Джейкоби (простите, доктору Скотту Джейкоби) даже в голову не пришло бы выяснять подобные вопросы. Колин заказал для нас столик на восемь, и мы договорились встретиться у входа.

Прогнозы на предстоящее свидание у меня были довольно оптимистичные. Плохо, конечно, что опять придется притворяться, но голос у Колина по телефону был приятный, а уж на фото в анкете он вообще смотрелся красавцем. Может, у нас что-то и получится, если я опять не испорчу все и не превращусь в юриста-чудовище. Его бархатный баритон не давал мне покоя еще долго после того, как я положила трубку.

— С нетерпением жду встречи. Похоже, ты просто создана для меня.

Хм, интересно, как бы он запел, если бы знал, кем я на самом деле работаю? Пора взглянуть правде в глаза: такие Колины Уайты не встречаются с женщинами-юристами.

— Ты тоже, — игриво пропела я, вспомнив наставления Эмми.

Что ж, впечатление Колин производит приятное. А его имя? Сразу представляются сексуальнейшие Колин Ферт и Колин Фаррелл в одном лице. Ладно, ради такого и глупой блондинкой притвориться не жалко.

Сегодня утром я поняла, что пора браться за дело как следует и попытаться не выйти из роли до конца свидания, чтобы не получилось как со Скоттом Джейкоби, когда от волнения я попросту раскололась. Если утром я развлекалась вытиранием пола в обществе сантехника и ничего со мной не случилось, какие неприятности может сулить вечер в обществе ипотечного маклера, тем более что я ему вроде бы нравлюсь? К тому же мне не придется скатываться до совсем уж карикатурной блондинки, как на свидании со Скоттом. Какое счастье!

Эмми вняла моим настойчивым просьбам и разрешила одеться поприличнее — в конце концов ее удалось убедить, что не все блондинки одеваются как ночные бабочки. Чересчур самозабвенно она превращала меня в глупую куклу, напяливая на меня раз за разом эти немыслимые одежки.

Конечно, то, во что Эмми меня облачила сегодня, раньше я тоже вряд ли надела бы, но лучше уж короткое декольтированное платье с запахом от Дианы фон Фюрстенберг и приличные темные туфли на шпильках, чем облегающее желто-зеленое платье-футляр и босоножки на прозрачном каблуке. От прозрачных босоножек я отбивалась руками и ногами (в конце концов, из меня делают глупышку-блондинку, а не стриптизершу) и очень рада, что сумела настоять на своем.

Платье оказалось слегка узковато, однако в общем и целом я выглядела прилично — для дурочки-блондинки.

Зато от боевой раскраски отвертеться не удалось. Я наотрез отказывалась от голубых теней, поэтому мы с Эмми нашли компромисс — золотистые тени и густая подводка, получилось неплохо. Обычно я сильно не крашусь — разве что ресницы, а то они чересчур светлые, и круги под глазами замазать. А Эмми, надо отдать ей должное, с кисточками обращаться умеет. В ее руках я просто засияла, только вот карамельная помада доводила меня до белого каления (Эмми настаивала: мол, настоящая блондинка без розовой помады из дома не выйдет).

И теперь во всем этом великолепии я переминалась с ноги на ногу у входа в «Семану», выглядывая в толпе своего кавалера.

— Харпер? — окликнули меня из-за спины.

Я повернулась, и передо мной предстал потрясающе красивый парень, как будто сошедший с рекламной страницы.

Я узнала его сразу же по фотографии в анкете, и на секунду у меня перехватило дыхание. Вживую он оказался еще красивее, чем на снимке. Иссиня-черные волосы, ярко-голубые глаза, безупречно загорелая гладкая кожа, правильные черты лица. Ямочки на щеках, когда улыбается. Мне даже захотелось потрепать его по идеально вылепленной щеке. Нет, нельзя, так себя не ведут. Вовремя вспомнила.

— Здравствуй.

Я улыбнулась и по привычке протянула руку, но тут до меня дошло, что блондинки за руку не здороваются. К счастью, конфуза не произошло — Колин взял мою руку и поднес к губам.

Ух, даже жалко, что придется весь вечер лезть из кожи вот, чтобы не выйти из образа блондинки. Мне бы просто сидеть, смотреть на него и таять. Но будь я сама собой, он бы никогда не пригласил меня на свидание. Останусь блондинкой-барменом. Если остальные парни окажутся такими же, как этот, придется признать, что наша теория насчет блондинок верна.

— А как ты меня узнал? — спросила я, когда он отпустил мою руку.

Колин подмигнул — какие же у него замечательно красивые глаза!

— На снимке в анкете ты получилась просто красавицей! — без запинки ответил он.

Надо же, ловко у него выходит, особенно учитывая, что на фото мое лицо скрыто за слоем грима. Интересно, он действительно считает меня красивой? Я смущенно покраснела.

— На всей Третьей авеню не найдется сейчас женщины красивее тебя, — продолжал Колин рассыпаться в комплиментах. — Разве мог я тебя не узнать?

Так, пересластил. Уж откровенную лесть я как-нибудь отличу, не настолько я заигралась в блондинку. И все равно краснею. Не каждый день получаешь комплименты от таких потрясающих красавцев. Да чего уж там, не каждый день получаешь хоть какие-нибудь комплименты. Без подковырок. Может, пора привыкать к образу дурочки-блондинки?

На секунду я искренне удивилась: и почему я решила стать юристом? На свидании с Колином Уайтом — красивым, умным, успешным — поневоле призадумаешься о выборе профессии. Не записаться ли на курсы барменов?

Колин открыл дверь, пропуская меня, и я перешагнула порог ресторана. Глаза не сразу привыкли к приглушенному освещению, но Колин подхватил меня за локоть и подвел к стойке метрдотеля — напористо, однако галантному кавалеру прощается. Выходит, если мужчина красив, как Аполлон, я готова закрыть глаза на отдельные недостатки.

Он назвал девушке за стойкой свое имя, и нас без промедления усадили за столик — похоже, Колин и ее покорил своей красотой и обаянием. Я очень надеялась, что характер у него такой же замечательный, как и внешность.

— Ну вот, Харпер, — начал он, как только мы уселись за столик со свечами. Голос низкий, уверенный. — Значит, работаешь в баре?

— Да, — скромно ответила я и хихикнула, опасаясь, что ответ покажется слишком сухим и (не дай боже) умным. Для полноты картины я тряхнула волосами и улыбнулась глупейшей улыбкой, прощебетав как можно восторженнее: — Я как бы бармен.

Восторг вышел почти неподдельный, я сейчас и вправду готова была переквалифицироваться, раз эта профессия пользуется у мужчин большей популярностью, чем моя. Ладно, не будем о грустном.

— Очень интересно, — несколько снисходительным тоном отметил он. Хотя, может быть, мне показалось. — И давно ты работаешь барменом?

— Ну, почти десять лет, но не все время, — пропела я. — Просто обожаю стоять за стойкой. Так здорово!

Для пущей убедительности я хихикнула. Колин, улыбаясь все шире, смотрел на меня с нескрываемым интересом. По-прежнему не понимая, почему мужчин так привлекает пустоголовость, я тем не менее входила в раж. Если уж ему так нравится, буду постоянно улыбаться и хихикать.

Не помню, чтобы такие суперкрасавцы когда-то смотрели на меня с обожанием. Я и не догадывалась, насколько это приятно. Попытаюсь растянуть удовольствие, даже если формально восхищенные взгляды предназначены не мне, а моей двойняшке.

— Наверное, здорово. — Он заглянул мне в глаза, явно собираясь сказать что-то проникновенное. — И как тебе? Не устаешь?

— Не, — хихикнула я. — Потрясная работа. Очень много таких, знаешь, симпотных людей. А еще мне нравится смешивать напитки.

Я как можно естественнее захлопала ресницами. Ничего, вроде не испугался; кокетство дается мне все лучше и лучше.

— Правда? — Очень хотелось куда-нибудь спрятаться от его пристального взгляда. Я не привыкла, чтобы на меня так пялились. Как-то не по себе делается. — Ну, рассказывай.

Так, что-то новенькое. Неужели ему действительно интересно? Очень мило, я могу гордиться собой. Вот только незадача — я никогда в жизни не работала барменом, а разработать легенду поподробнее мне в голову не пришло. Поэтому я никак не могла придумать, что сказать.

— Э-э, — начала я, украдкой бросив взгляд на барную стойку, за которой блондинка-бармен — вот он, мой образец — смешивала в шейкере мартини. — Я как бы люблю чем-нибудь потрясти…

Что это я такое ляпнула? Самой страшно. Но Колин как ни в чем не бывало понимающе кивал.

— У тебя, наверное, хорошо получается, — улыбнулся он, и я уже хотела улыбнуться в ответ, но тут поняла, что улыбка останется незамеченной, поскольку он не сводит глаз с моего бюста.

Я кашлянула, и он крайне неохотно отвел взгляд.

— Спасибо, — прищурившись, поблагодарила я.

Колин, широко улыбнувшись, вернулся к созерцанию бюста.

Мы заказали напитки («Бакарди лимон» со спрайтом для меня и коктейль из водки с лаймом для него; а я-то думала, что такие коктейли пьют одни пенсионеры) и принялись увлеченно беседовать. Колин задавал интересные вопросы («Как же тебя занесло в Нью-Йорк?»), я выдавала идиотские ответы («На самолете»), он, удивленно приподняв бровь, уточнял («Нет, в смысле, почему ты здесь поселилась?»), я уклончиво отвечала («Ах, в этом смысле. Ну, потому что как бы мои подружки все здесь»), и все это время он пялился на мою грудь. В общем и целом вполне приятный вечер.

Подоспело основное блюдо — нью-йоркский стейк с маринадом из лайма, лука и чеснока для Колина, а для меня большая порция паэльи. Мы выпили еще. С каждым бокалом мне становилось все легче и легче притворяться глупой блондинкой. На нетрезвую голову, как я заметила, необычное амплуа дается с ходу — во Франции, например, хлебнув горячительного, я довольно бегло болтала по-французски. (Впрочем, не знаю, бегло или нет, если ты по слогам произносишь строчку из песни «Voulez-vous coucher avec moi, ce soir?», а потом заходишься от хохота, восхищаясь собственным остроумием.)

Когда с трапезой было покончено, Колин, лукаво изогнув бровь, предложил заказать мартини и попробовать фирменный десерт — флан. Отлично, от игристого вина и десерта (калории? какие еще калории?) я никогда не отказываюсь.

— Флан — это прикольно! — Даже в легком опьянении я не забыла про характерную для блондинки речь. Видите? Я прирожденная блондинка. — Фанатею от флана.

— Харпер… — Колин не заметил мой каламбур (впрочем, каламбур оказался из рук вон плох, ладно, не считается). — Хочу тебя спросить… Почему ты решила знакомиться через сайт? На тебя же наверняка и так обращают внимание.

— Э-э… — замычала я, придумывая ответ. Играешь роль — нечего расслабляться. А реакция у меня сейчас какая-то замедленная. — Давай ты первый, — наконец сообразила я. — Ты такой отпадный, неужели у тебя мало подруг?

— Ладно, — рассмеялся Колин, — давай сначала я. Понимаешь, я ипотечный брокер. Большинство моих коллег — мужчины. А мои клиенты — в основном семейные пары, готовые купить свое первое совместное жилье. Там мне знакомиться не с кем, все женщины приходят с мужьями.

— А разве нет женщин, которые собираются жить одни? — удивилась я, вспомнив, как сама покупала квартиру. И клиентом брокера тоже побывала, только он был лет на тридцать старше Колина и сотни на две фунтов поувесистей. Везет мне, как всегда. — Ну таких, которые не замужем?

— Вообще-то есть. — Колин в раздумье уставился на мою грудь (похоже, так ему легче соображать), потом поднял глаза — оказывается, он еще помнит, что у меня и лицо есть. Ура! — Но таким женщинам не нужно ни с кем встречаться. Они сами о себе могут позаботиться.

Я поглядела на него в недоумении. То ли он действительно сказал что-то странное, то ли у меня от «Бакарди» и шампанского в голове помутилось. Нет, вроде я еще в сознании. Выходит, это Колин сглупил.

— В каком смысле? — переспросила я тоненьким голоском, исправно хихикнув и с недоуменной улыбкой склонив голову набок. — И что из того, что они как бы могут о себе позаботиться? Не понимаю.

— Ох, малыш, ну что мне с тобой делать? — Колин, рассмеявшись, покачал головой, как будто я и вправду была малышкой и только что выдала очередную забавную нелепицу. Мельком взглянув на мою грудь (наверное, чтобы убедиться, что я все-таки не ребенок), он посмотрел мне в глаза. — Сама знаешь, мужчине положено заботиться о женщине. А если ей хватает денег на собственную квартиру, как о ней заботиться? Глупее не придумаешь.

Горло сдавило от обиды, когда я вспомнила, что Питер, собирая чемоданы, сказал мне почти то же самое — мужчина не может ужиться с женщиной, которая его в чем-то превзошла. Я сглотнула, пытаясь избавиться от комка в горле, поморгала и улыбнулась натянутой улыбкой.

— Я как бы вижу, в чем проблема, — выдавила я. Нет, не стоит сбрасывать маску, как тогда со Скоттом. На этот раз выдержим роль до конца. — Чувствуешь себя… ущербным, да?

Хотела сказать «уязвленным», но вовремя спохватилась — у блондинки в словаре такого не водится.

Колин помрачнел.

— Да нет, вовсе не ущербным, — начал он отпираться. — Просто зачем приглашать такую женщину на свидание? Ну ты понимаешь, о чем я. Наверняка понимаешь.

— Само собой, — закивала я. — Я же бармен и все такое. Без мужской заботы как бы не проживу.

— Вот-вот, — ласково сказал Колин, накрывая мою руку своей и глядя мне прямо в глаза. — Мне нравится, когда есть о ком заботиться. Нам, мужчинам, это нравится.

— Я знаю, — тихо сказала я.

Видимо приняв мой тихий ответ за попытку флирта, Колин улыбнулся.

— Ну что, малыш, пойдем?

— Хорошо, — ответила я, изящно промокнув губы салфеткой и кладя ее на стол.

Сделав глубокий вздох, я оглядела Колина с головы до ног — темные волосы, выразительное лицо, искренняя, добрая улыбка… Очень симпатичный, просто красавец. Увы, мне он не подходит.

Жаль. Как хорошо все начиналось.

Я встала из-за стола, и Колин, настоящий джентльмен, моментально подскочил ко мне, чтобы отодвинуть стул, а потом поставить его обратно. Улыбнувшись, он положил руку мне на талию и чуть подтолкнул. По спине у меня побежали мурашки — не знаю уж, от волнения (ведь он такой красавец) или от облегчения (слишком он меня поразил своими рассуждениями про женщин). Тряхнув головой, я велела себе успокоиться. Я ведь вижу его первый и последний раз. Пусть он и обаятельный, однако полюбить меня такой, какая я есть, он не сумеет никогда.

Пока мы молча шли к выходу и Колин обнимал меня за талию, я на секунду задумалась, что же со мной не так. Наверное, я отчасти верила, что смогу очаровать Колина, а потом сказать ему правду — что на самом деле я гораздо умнее, чем пытаюсь казаться. Но это же глупо, да? Потому что если парню (симпатичному, веселому, преуспевающему) нравятся глупые блондинки, женщины вроде меня настоящей его точно не привлекают.

Я не должна впадать в отчаяние. Колин все-таки оказался слишком примитивным. И большую часть вечера пялился на мою грудь. Нет, он совсем не мужчина моей мечты. И все же… какая-то часть меня не хотела с ним расставаться.

Зачем грустить и расстраиваться, если он мне не нужен? Но я расстроилась.

Когда мы вышли из ресторана, Колин, неожиданно наклонившись, нежно поцеловал меня в губы — я и ахнуть не успела. Трогательно. Я сто лет ни с кем не целовалась, даже признаться страшно. И Колин все-таки не Питер, вот что главное. Поэтому я ответила на поцелуй и позволила себе раствориться в его объятиях, а он прижал меня крепче к себе, лаская другой рукой мою шею.

Наконец он меня отпустил.

— Пойдем ко мне? — тихо спросил он, нежно перебирая пальцами мои волосы. — Тут рядом.

Я сделала глубокий вдох и закрыла глаза, прокручивая в голове причины для отказа.

— Хорошо, — тихо ответила я.

Губы все еще горели. Колин, улыбнувшись, снова уставился на мою грудь — и я поняла, что никуда не пойду. Никуда и ни за что. Мотнув головой, я отступила на шаг.

— То есть нет. Извини, я не могу.

У Колина вытянулось лицо.

— Что? — Он посмотрел мне в глаза. — Почему? Ты же только что сказала, что пойдешь?

— Я… — Можно было соврать насчет того, что мне еще вечером в баре работать или что-нибудь в этом роде. Но я не стала. — Не могу. Извини.

Мне и вправду было жаль. Жаль, что никак не удается забыть, кто я такая. Жаль, что не удается плюнуть на все и пойти с ним. Жаль, что такие, как я, не для него. Жаль, что такие, как он, не для меня. Жаль, что я вообще не понимаю, для кого я.

— Спасибо за чудесный вечер, Колин. — Он смотрел на меня, вытаращив глаза от изумления — видимо, не привык к отказам. — Мне очень понравилось.

— Но… — начал он, глядя то на мое лицо, то на грудь, как будто не зная, к какой из частей моего тела взывать.

— Счастливо, — тихо попрощалась я и пошла по направлению к дому.

Я чувствовала, что он смотрит мне вслед. Наступила моя очередь уходить, не обернувшись.

Оказалось, в этом тоже есть своя прелесть.

Следующие два вечера я встречалась с Марко, поставщиком «Прада», и Дугласом, пилотом пассажирского самолета.

Сперва Марко привлек мое внимание. Широкоплечий, с узкой талией, волнистые светлые волосы, темно-карие глаза, загорелая кожа, одет, разумеется, с ног до головы в «Прада» — просто образец высокого стиля. Таким он предстал передо мной, когда мы встретились в «Руби Фуз» за коктейлем и суши. Марко по-европейски расцеловал меня в обе щеки, а в безупречном английском слышался сильный итальянский акцент. В Нью-Йорке он живет уже семь лет, ему нравится. О своей работе рассказывал с горящими глазами — в основном он занимается тем, что поставляет в нью-йоркские магазины вещи из последних коллекций «Прада».

Марко вызвал бы больше симпатии, если бы каждые пять минут не выбегал на улицу покурить и не называл меня «дорогая» — уж очень отдавало старыми голливудскими фильмами. Но это еще ничего. В конце концов, я тоже иногда покуриваю, если плохое настроение, так что сигаретный дым меня не смущает (хотя Марко дымит, как раскочегаренный паровоз). А «дорогую» можно списать на показной европейский лоск.

Что меня действительно задело, так это его чрезмерное восхищение моделями. Мои внешние данные и возраст — тридцать пять лет, пять футов шесть дюймов, фигуре далеко до модельного совершенства — определенно давали понять, что карьеру я делаю не на подиуме. Но Марко битый час хвастался, как он крутил романы с разными моделями, и разглагольствовал об их преимуществах перед остальными женщинами.

— А вот в Нью-Йорке пришлось изменить своим привычкам и встречаться не только с моделями, — сетовал он, откусывая от финика в беконе на листе цикория. — С такими, как ты, например. Непохожими на моделей. Однако тоже ничего.

— Я… э-э… польщена?

Не зная, как еще отреагировать, я вопросительно на него посмотрела.

— Ты должна гордиться собой, bella. — Он перегнулся через стол и игриво посмотрел мне в глаза. Я заморгала. — У меня очень высокие требования.

— Надо же, как мне повезло, — сухо обронила я.

На следующий вечер настала очередь пилота Дугласа. Подобно Марко и Колину, он оказался симпатичным и не жаловался на жизнь. Началось наше свидание тоже неплохо. Однако не успела я вжиться в роль и завести привычную пластинку («А как же самолеты все-таки летают? Они ведь такие тяжелые»), как Дуглас пустился в собственный загадочный монолог.

— Раньше я служил в военной авиации, — бодро начал он, опрокинув первый «сауэр амаретто». (Напиток, на мой взгляд, уж больно девчачий, но я старалась об этом не думать — пока он не попросил добавить в него вишенок и бумажный зонтик.) — И каждый раз, крошка, каждый раз, когда я сажал свою вертушку, я был прямо как Том Круз.

— Вертушку?

— Так в армии называют вертолет. — Дуглас гордо выпятил грудь. — Самая строптивая из наших пташек. Помнишь «Лучший стрелок»?

Я вопросительно посмотрела на него.

— Том Круз в «Лучшем стрелке» вроде на истребителе летает? — уточнила я, наивно распахнув глаза и заискивающе улыбаясь для конспирации.

Дуглас слегка сник.

— Ну да, — пожал он плечами. — А должен был бы на вертушке. Лучшему пилоту всегда полагается вертушка. — И как ни в чем не бывало продолжил: — Так вот, каждый раз, когда я сажал вертушку на палубу нашей плавбазы — это такой корабль, крошка, — я неизменно пел песню из «Лучшего стрелка».

— А я думала, когда сажаешь вертолет, нельзя отвлекаться, — удивилась я.

Он помолчал.

— Нет, как хочешь, а без песни я вертушку не посажу. — Дуглас смотрел на меня так, будто у меня на лбу еще один глаз прорезался. — Ежу понятно.

— Понятно, — эхом откликнулась я.

Он задумчиво глянул на меня еще раз и вдруг запел:

— «Прямиком… в опасную зону!»

Сидящие вокруг начали оборачиваться.

— «Мы с тобой полетим… в опасную зону!» — Дуглас резко оборвал песню и улыбнулся. — Ну что, крошка, полетим в опасную зону?

Кажется, он со мной заигрывает.

— Э-э, нет, спасибо, — ответила я.

Не знаю, что он хотел сказать, но хорошего точно не жди. Тем более если он сейчас опять запоет. Мои барабанные перепонки в опасной зоне уже побывали, спасибо музыкальному таланту Дугласа.

— А теперь я летаю в маленькой частной компании. Частные чартерные рейсы. По-прежнему пою, когда сажаю самолет. Прямо как повзрослевший, более опытный Том Круз.

— Надо же… Серьезно?

А что еще я могла сказать? Наверное, он и вправду чуть-чуть напоминал Тома Круза — темноволосый, кареглазый, широкая улыбка, приятные черты лица. Только клинит его слегка. Впрочем, как знать, вдруг у настоящего Тома Круза тоже какие-нибудь свои тараканы и на самом деле у этих двоих больше сходства, чем мне казалось.

— Да, — кивнул Дуглас. — Заметь, помогает. Всего дважды разбился.

Я чуть не поперхнулась.

— Ты дважды разбился?

Он бодро кивнул.

— Ага. — Мол, что может быть обычнее. — Зато на моей совести нет смертей. В отличие от Тома Круза. На нем смерть Гуса.

— Кого?

Дуглас закатил глаза.

— Ну, Гус! Помнишь Гуса? Энтони Эдвардс? Приятель Тома? В «Лучшем стрелке»? Том катапультировался, а Гус не успел. И умер, помнишь?

— А-а. — Я смотрела на Дугласа, надеясь, что он шутит. — Ну да, конечно.

— Харпер, — вздохнул он, свесив голову набок и заглядывая мне в глаза, — ты потрясающе умеешь слушать.

Надо ли говорить, что после свиданий с Колином, Марко и Дугласом я окончательно пала духом. Нет, ничего ужасного не произошло. Но мне пришлось на время перестать быть самой собой — отказаться от своих умственных способностей, работы, характера, прошлого. И ради чего? Чтобы сидеть и слушать этих чудиков?

Ни одному из этих трех парней не пришлось врать в анкете. Они оказались точно такими, какими себя описали. Просто на бумаге все выглядело иначе: преуспевающий ипотечный брокер, преуспевающий поставщик «Прада», пилот авиалинии, все симпатичные… Я не видела никакого подвоха, кто-то из них мог бы действительно мне понравиться, пусть даже слегка настораживало то, что они клюнули на глупую блондинку. Ведь когда я не скрываю, что в моей белокурой головке водятся умные мысли, такие парни всегда проходят мимо.

Но если все остальные похожи на этих троих, пусть и дальше проходят мимо.

Может, мне, наоборот, повезло, что последние три свидания оказались неудачными?