Теория танца

ФИЛОСОФИЯ УДАЧИ

- Ты осознаешь, что виноват в смерти Тамары? - строго сказал в темноте некто серый. Нет, это не сон, не мистика. Это новый персонаж. Некто - потому что имя дадим только сейчас. Назовем его Серый - он любит серые тона одежды. Да и вообще... Лицо его представить нетрудно всякому, кто видел "Автопортрет" Крамского, - одно лицо. Этим сходством двойник гордился. Как и тем, что родился в один день с Гете. Но талантами обоих прототипов Серый не обладал - не писал ни маслом, ни чернилами. Чем он занимался, есть тайна, хотя, если немного подумать, можно было догадаться. Особенно если учесть, что он изучал дианетику и сайентологию вкупе с психологией и менеджментом. Но это он еще только изучал, - "создавал внутренний микроклимат" по его выражению. А тем временем зарабатывал на жизнь, производя и продавая фотовспышки - конденсатор, лампы, зонтик, - при этом, почему-то считая, что зонтик в качестве рефлектора есть его изобретение. Фотографировал по школам на выпускных, но так педантично целился, шевеля бородой, что половина выпускников входила в историю с закрытыми глазами.

Вот и сейчас в темноте шел процесс проявки и печати очередных школьных "групповух". Сторож Х. согласился помочь Серому, соблазнившись обещанной половиной выручки. Вообще-то Серый никогда не был членом вышеочерченной компании. Учились на одном потоке, никогда не пересекаясь. Просто сразу после армии Х. встретил его на улице, и первый вопрос, который задал Серый, обескуражил: "Ну что, хоть один боевой вылет совершил? Или всю войну на аэродроме просидел?". Слово за слово, и Серый начал встречаться на его пути все чаще. И вот они вместе печатали фотографии.

Сторож Х. предоставил фотографу ночь в стационаре, проточную воду, свет, и свою помощь. Были куплены большие пластмассовые емкости, сделаны кассеты с рядами натянутой лески, вмещавшие десятки листов фотобумаги, и теперь шел завершающий процесс. Журчала вода, вспыхивали поочередно три основных цвета, на ощупь тренированными движениями заряжалась экспонированной бумагой кассета, опускалась в ведро с проявителем.

- Я виноват в смерти Тамары? - переспросил сторож Х. - Ты не путай жопу с пальцем - вину и косвенную причину. И потом, все предопределено. Ты в этом убедился вчера, в пельменной. Как и в том, что ты невезучий. Чистый эксперимент получился, я им горжусь.

Это сторож Х. сказал специально, чтобы сменить тему. Он знал, что невезение - хроническое заболевание Серого, которое он тщательно скрывает от других. И угадал - Серый вскинулся:

- Не передергивай! Вчера проиграл ты!

А что было вчера? Возвращаясь из школы и споря о невезении, они зашли в пельменную на Первомайской. Сторож Х., как это иногда с ним бывало, вдруг неожиданно для себя предложил, чувствуя близость удачи:

- Занимаем очередь, выбирай, где ты стоишь, перед или за мной. На ком пельмени кончатся, тот и невезучий.

- А почему ты думаешь, что они кончатся на ком-то из нас? Какова вероятность?

- Я не думаю, я знаю, - сказал Х. - Где бы ты ни встал, они кончатся на тебе.

Поколебавшись, Серый встал впереди. Когда до раздачи оставался один человек, он обернулся:

- А ты кофе себе пробил? Я тоже пойду, выбью.

И ушел к кассе. Накладывая впередистоящему порцию, раздатчитца крикнула, что пельмени закончились, ждите, пока сварится следующая.

- Ну что, - подошел Серый. - На тебе?

- Такими уловками провидение не обманешь, - засмеялся довольный Х.

- Ну почему же, - заволновался Серый. - Если мне что-то уготовано, а я соскочу на шаг раньше, то это что-то и достанется истинному неудачнику. Логично?

- Схоластика. Я продемонстрировал тебе, что ты по жизни выбираешь неправильные позиции...

Сейчас в темноте спор продолжался.

- Ох, чувствую, зря печатаем, - бормотал Серый. - Связался с тобой, теперь пожинаю. Кажется, пленка слегка засветилась, крышка на кассете косо сидела. Тогда весь труд по этой школе насмарку. И все ты! Отвлекался на восьмиклассниц, веселил их, вместо того, чтобы...

- Чтобы что?

- Да какая разница, "что"! Ты не тот климат создавал, безответственность и неточность сеял, понимаешь? Да, я из староверов, меня шутить не учили, но всему свое время, ты не чувствуешь, как надо себя вести...

Он надолго замолчал. Щелкал фильтрами, менял бумагу. Потом нервно спросил:

- А как брат поживает?

Сторож Х. насторожился: "Брат - моя институтская кличка. Я сижу здесь в темноте. Других братьев, о жизни которых может возникнуть вопрос, нет. Интересно, у кого сейчас Серый спрашивает обо мне? Лао Цзы, блин"...

- Какой брат? - спросил он, слегка приподнимаясь, чтобы успеть среагировать - мало ли что придет в голову шизоиду в полной темноте.

Серый подумал (слышно было его частое дыхание) и сказал виновато:

- Мне надо поспать. Мне нельзя не спать ночью.

Утром смотрели фотографии.

- Я же говорил! - с досадой воскликнул Серый. - Запороли!

- Ничего страшного, - сказал сторож. - Очень даже ничего.

- Как это ничего страшного? На всех снимках прямо по лицам - красная полоса! Нас выпрут в шею и правильно сделают! Нет, я в школу не пойду, репутация дороже денег! Затраты делим пополам.

- А я пойду, - сказал сторож. - И они возьмут фотки за милую душу!

- Ну-ну! Иди, позорься! Можешь все деньги себе забрать. Если хоть рубль дадут. А я с тобой больше не работаю, у тебя энергетика противодействует моей...

Сторож отглянцевал снимки и отправился в школу. Завуч с пачкой денег в руке склонилась над разложенными на столе фотографиями, долго смотрела, потом неуверенно спросила:

- А что это на лицах красное?

- А это вам повезло, - сказал сторож. - Снимали-то на закате, вот солнышко и попало. Прощальный луч, так сказать. Теплые снимки получились, с подтекстом...

- А, правда, - заинтересованно кивнула завуч, - настроение такое... грусть и надежда... Аж плакать хочется. Спасибо вам, ребята, приходите на следующий год!