Терция (СИ)

Глава 17.

Они поднимались вверх по тропе, переступая через мертвых воробьев. Вокруг стояла страшная вонь, потому Котельников ускорил шаг, насколько это было возможно. Подъем был крутой, и тащить на себе Насага становилось невозможным. Расщелина, по которой они поднимались вверх, оказалась сестрой-близнецом первой, по которой они спускались. Осыпавшийся камень шуршал под ногами, двигаться быстро было опасно, но перенести запах, который испускали тела мертвых воробьев, Егор не мог. Каким-то чудом ему удалось выбраться наверх, ни разу не упав. Снова произошла разительная перемена. Он очутился в молодом лесу. Воробьев здесь не было совсем, их словно бы разогнали. Тут же Котельников вспомнил слова Зеленцова по этому поводу.

"Токсичные алкалоиды, выброшенные в воздух, могут привлечь внимание птиц. Не исключено, что место строительства будет облеплено воробьями - они наиболее чувствительны к хроналку. Никакой опасности для тебя они, скорее всего не представляют. Но если неожиданно, по каким-то причинам, концентрация алкалоида в воздухе резко упадет, голодные птицы обезумят. Возможно, что они и нападут".

Егор словно бы чувствовал, как воздух становится чище и свежее. После застоявшегося запаха лесного перегноя, аромат хвои и молодых кустарников вдохнул в него сил. Котельников увидел широкие дороги, расходящиеся в разные стороны, уверенно выбрал центральную.

Помимо окружения, стал меняться климат. Сырость и холод отступали, становилось тепло, лучи солнца приятно ласкали, Котельников совершенно забыл о своей простуде, которая донимала его уже не первый день. Он наслаждался ходьбой, словно прогуливался где-то в Калининграде с любимой девушкой, а не находился за много километров-лет от дома.

Вес Насага он перестал ощущать вообще, вслушивался в тихое потрескивание ломающихся под его ногами веток. Так сильно хотелось продлить это ощущение легкости, безмятежности. Котельников открыл глаза, высмотрел дерево в стороне от дороги, аккуратно положил горца на землю, а сам подошел к сосне, сел и опершись о нее спиной, решил немного отдохнуть, подумать о чем-то своем.

Какая-то смутная тревога, неясное воспоминание возникли где-то в глубине души, но Котельников их решительно отогнал. Ему было очень хорошо, ничего не хотелось делать, только сидеть с закрытыми глазами возле дерева, ощущать запах хвои, трогать пальцами твердую рассыпчатую землю.

Однако, когда ладонь опустилась вниз, вместо земли он ощутил много мелких твердых предметов. Егор открыл глаза. Под его руками валялись жуки-панцирники. Все они давно были мертвы. Котельников должен был бы запаниковать, но он не ощутил ничего, одну только безмятежность.

"Блин, я же обдолбанный", - осенило Котельникова.

"Токсины действуют не только на животных, но и на людей. Помни об этом. Когда окажешься в непосредственной близости от стройки, мысли начнут путаться, ты почувствуешь себя очень хорошо, забудешь обо всем, захочешь отдохнуть. Все это признаки действия токсинов алкалоида. Бороться с ними сложно, но можно. Добейся того, чтобы твои надпочечники начали вырабатывать адреналин, напоминай себе о цели, если нужно ущипни себя, укуси, это приведет тебя в чувство, вернет на землю. Постарайся как можно быстрее миновать тот участок, потому что чем дольше алкалоид будет действовать на тебя, тем меньше шансов будет вырваться", - учил Зеленцов.

А какое значение имеет это воспоминание, если можно сидеть здесь и наслаждаться? К чему все эти слова, много слов? Сидеть и ни о чем не думать, ничего не помнить, ничего не знать.

"Голод, жажда, все это забудется, алкалоид полностью нарушит деятельность твоего организма, - продолжал настойчиво повторять Зеленцов у Егора в голове. - Все твои желания и мечты исчезнут. Алкалоид заменит все чувством безмятежности. Будь к этому готов, постарайся заставить себя страдать, испытывать боль. Если почувствуешь, что не справляешься, если ощутишь, что сил не хватает, заставь себя вспомнить о том, ради чего отправился в прошлое. Откажись от мнимого рая во имя цели и тогда ты спасешься".

Образ родителей всплыл в голове Котельникова. Затем образ бандита Костромы. Наконец самого Зеленцова - интеллигентного пожилого человека, улыбчивого и в тоже время хмурого. Егор проделал весь этот путь не для того, чтобы погибнуть под сосной от голода или жажды, ловя кайф от какого-то супернаркотика, изобретенного через много лет после его рождения.

Котельников с трудом поднялся, на ноги. Не хотелось покидать это уютное, теплое место, где ему было так хорошо. Чем отчетливее становились воспоминания, чем четче воспроизводились былые переживания, тем решительнее становился Котельников. Он подошел к Насагу, взвалил его себе на плечо и пошел дальше по тропинке. С каждым шагом ощущение безмятежности отступало. Выйдя на опушку хвойной рощицы, Егор очутился в коротком ущелье, которое заканчивалось громадными воротами, которые были облеплены воробьями. В этот момент Котельников осознал, что окончательно вымотался. Насаг был тяжелый, и тащить его на себе всю дорогу - это чересчур даже для циркового силача, не говоря уж о Егоре.

Тем не менее, Котельников продолжил двигаться вперед. Он доберется до ворот, обязательно доберется. А там и зеленокожие. Они помогут, никуда не денутся, обязательно помогут.

Ворота оказались закрыты. Высотой наверное метров семь, они были сделаны довольно искусно. Котельников, равнодушный к красоте древних строений, не долго думая начал ломиться через них. Он положил Насага на землю, отметив, что число мертвых воробьев снова возросло, и принялся с силой толкать ворота плечом. Только никакой пользы его попытки не принесли, ворота весили раз в пять больше Егора.

- Откройте, здесь человек умирает! - закричал Котельников, рассчитывая, что зеленокожие его услышат. Он отошел на несколько шагов назад, стараясь увидеть, что скрывается за воротами.

Витиеватая, по форме напоминавшая купола христианских храмов, вершина строящегося здания возвышалась над створом ворот. Даже равнодушный к такого рода красотам Котельников отметил мастерство строителей и масштабы работ. Мертвый воробей, висевший на воротах, отцепился от краешка и стремительно пикировал вниз, упал на землю, издав противный шмякающий звук.

- Откройте ворота, тут раненный! - кричал Егор. - Это ваша вина!

Но никто не отозвался. Котельников начал отчаиваться, уперся кулаком себе в подбородок, судорожно перебирая мысли в голове. Как быть теперь?

- Здесь строительство, тебя сюда не пустят, - окликнули его сзади. Котельников развернулся. Зеленокожий подобрался к нему со спины. - Следуй за мной.

...

В лагере оказалось много зеленокожих. Котельников почувствовал себя несколько неуютно в их окружении.

"Они называют себя шаршитами и очень обижаются, когда обращаешься к ним, используя кличку или прозвище. Гордецы - этим словом можно охарактеризовать весь их вид, в общение с ними учитывай это", - наставлял Зеленцов.

Складывалось впечатление, что большинство видели человека в первый раз, с таким любопытством они пялились на Котельникова. Самым интересным в лагере оказались строения, возведенные зеленокожими. В отличие от крыши храма, который напоминал обычные постройки земного типа, дома зеленокожих походили скорее на невысокие склепы. Крыши располагались в полутора метрах от земли и насколько понимал Котельников, жилое помещение почти целиком размещалось под землей. Сами крыши имели форму полусферы. Никаких углов и острых переходов.

К подобному куполообразному строению и отвели Егора. Насколько Котельников понял, когда вошел внутрь, это было что-то типа лазарета. Предположение его оказалось правильным, за подобием двери находилась лестница, ведущая вниз. Помещение, выкопанное в земле, оказалось просторным и сырым. Грязь буквально хлюпала под ногами Котельникова, но зеленокожих это, похоже, не смущало, они чувствовали себя комфортно в подобных условиях.

Насаг в конец вымотал Котельникова. Тащить его на себе было просто невозможно.

- Далеко еще идти? - поинтересовался Котельников. Шаршит словно бы его и не слышал, продолжил двигаться в лабиринте хитрых переплетений.

"И зачем здесь нужна крыша, если сырость и так расползлась кругом? - подумал Котельников. - Все-таки интересно, сколько ярусов в этом здании".

Зеленокожий подошел ко второй лестнице, Котельников испугался - что если ему не хватит сил дотащить Насага вниз? Но делать было нечего, просить зеленокожего бесполезно - все равно не поможет. Егор стал осторожно спускаться, стараясь наступать на ступеньки как можно осторожнее. Вырезанные прямо в грунте и посыпанные мелкой щебенкой, они не вызывали у Егора никакого доверия. Но, в конце концов, у него получилось спуститься следом за зеленокожим.

Навстречу им выбежал еще один шаршит. Этот отличался от остальных. Кожа его была светло-зеленой, он был пониже ростом, да и передвигался лицом вперед увереннее. Спустившийся вниз что-то прошипел встречавшему их, тот кивнул, посмотрел на Котельникова, изобразил подобие человеческой улыбки, что удивило Егора.

- Давайте я вам помогу, - произнес шаршит со светлой кожей. Он бережно подхватил горца и уверенно потащил его куда-то в сторону. Провожающий Егора зеленокожий возмущенно фыркнул, развернулся и собрался уходить.

- Как только он очухается, вы уйдете. Передашь Зеленцову, что мы не хотим иметь с ним общих дел, - произнес шаршит, стоя у лестницы.

Егор не обратил на него никакого внимания, пошел посмотреть, как устроят Насага. Главное он узнал - стройка ведется, туда можно пробраться незамеченным ночью. Остается установить местонахождение шкатулки и ключа.

Шаршит, подхвативший Насага, приволок горца в подобие палаты, в углу которой располагалась койка - земляная лавка, ничем не покрытая. Шаршит опустил руку на ее поверхность, убедился, что грязь чавкает и уже собрался укладывать туда горца.

- Стой, куда, это же грязь! - возмутился Котельников. Шаршит испуганно посмотрел на Егора.

- Я делаю что-то не так? - спросил он. Подозрения, зародившиеся у Котельникова в душе, когда он впервые увидел этого зеленокожего, подтвердились - шаршиты подсунули ему зеленого, в прямом и переносном смысле, новичка. Им плевать, что случится с Насагом, выживет варвар или умрет. Единственное, чего хотят эти неблагодарные пришельцы - избавиться от Котельникова и продолжить строительство, план которого был разработан Зеленцовым.

- Нельзя человека в такие условия помещать, простынет же, - сказал Котельников. - У него голова разбита, глаз кровью заплыл. Нужно найти сухое помещение.

- Простите, я не знаком с анатомией людей, - стал оправдываться шаршит. - Но сухое помещение в, как это у вас людей называется, - шаршит забавно закатил глаза вверх, пытаясь вспомнить слово. - Лазарет. Скорее всего, лазарет. У нас в лазарете почти невозможно найти сухое помещение. Разве что...

Зеленокожий потащил Насага прочь из палаты, обратно к лестнице. На горца было жалко смотреть, так его замотали. Он приходил в сознание, тут же мгновенно его терял, голова беспомощно болталась, словно Насаг был не человек, а тряпичная кукла.

Шаршит затащил беднягу в какое-то темное помещение, положил его на сиденье, бросился в угол комнаты, отодвинул нечто, похожее на занавеску, и стал разбрасывать в стороны доски. Выбрав две самые длинные, он пристроил их на земляной лавке, располагавшейся и в этом помещении, положил сверху еще пару досок, поднял Насага с сиденья и устроил его на импровизированной кровати.

- Теперь хорошо? - спросил шаршит, повернувшись к Котельникову.

- Неплохо чем-то его укрыть и подложить под голову подушку, - сказал Котельников. Он не знал, что нужно делать с человеком, получившим серьезную травму головы, рассчитывать на шаршита тоже не приходилось. Оставалось надеяться, что все пройдет само собой.

Зеленокожий притащил откуда-то красивое одеяло, скорее всего изготовленное людьми, укрыл им Насага, а под голову подложил скомканный пучок ароматной травы, который вытащил из шкафчика, располагавшегося у основания лавки.

- Спасибо, - поблагодарил Егор шаршита. Котельников осмотрелся по сторонам, захотел расположиться на сиденье, но слепленное из глины, оно оказалось мокрым.

- Погодите, - шаршит подхватил еще несколько досок, поставил одни к стенке, другие положил на сиденье, в мгновение ока соорудив подобие стула. - Садитесь, - предложил зеленокожий.

В отличие от своих собратьев, этот относился к людям значительно лучше, был приветливее. Егор сел и только тогда осознал, насколько же вымотался за эти два дня. Бегство от горцев, желающих принести его в жертву, путь через лабиринт пещер, спасение Насага, знакомство с зеленокожими, борьба с действием алкалоида, растворенного в воздухе. Ужасно хотелось спать.

Шаршит устроился на полу, усевшись напротив Котельникова, и с любопытством его рассматривал. Он может что-то знать. Как же Егору не хотелось использовать этого молодого и обходительного зеленокожего. Почему когда нужно кого-то обмануть, врать приходится тем, кто тебе помогает? Ответ очевиден - потому что остальные раскусят твой обман.

"Может рассказать шаршиту правду, - подумал Котельников, - объяснить, что действия его ... как бы их обозвать ... сопланетниками что ли? могут привести к катастрофе? Но поверит ли он мне? Просто разговорю его и все, жаль, конечно, что за то, что он выдаст сведения, парнишке может влететь, но мне нечего делать, я должен заботиться о людях, а не о шаршитах".

- Как тебя зовут? - спросил Котельников, заставив себя широко открыть уставшие, требующие сна, глаза.

- Имя? Имеете виду, как я называюсь, чтобы отличаться от других?

- Типа того, - Котельников не понял, что хотел сказать шаршит, главное поддерживать разговор, и выяснить все, что можно, о строительстве.

- С тех пор, как мы покинули дом, у нас нет такого понятия. Отпала необходимость, - ответил шаршит.

- И как мне к тебе обращаться?

Шаршит скорчил гримасу. На секунду Котельникову показалось, что он чем-то обидел или разозлил зеленокожего, но потом догадался, что это было скорее выражением недоумения.

- Что вы имеете в виду? Вы же обращаетесь ко мне сейчас, так обращайтесь и потом, - ответил шаршит.

- У нас принято обращаться к собеседнику по имени, - сказал Котельников. - Не против, если я сам тебе его придумаю? Будешь Игнатом?

- Не нужно. У нас нет имен, - сказал шаршит.

"И что теперь у него спросить? - задался вопросом Котельников - О погоде с ним что ли побеседовать?"

- А вам не страшно, что вы потеряете свой дом? - неожиданно шаршит взял инициативу на себя.

- О чем ты говоришь? - спросил Котельников. Он никак не мог разобраться, о чем толкует зеленокожий.

- Дом, планету, место, где живете, - пояснил шаршит. - Здесь хорошо, на Земле. Там где я родился, на другой Земле, было плохо.

- Имеешь в виду в будущем на Земле плохо? - предположил Котельников.

Шаршит энергично кивнул.

"История этих существ драматична, - вспомнил рассказ Зеленцова Котельников. - Минерва - это ловушка, подобие сыра для крыс, покидающих родную планету. Шаршиты попались в эту ловушку. Я не знаю, каким чудовищем нужно быть, чтобы изобрести подобный хитроумный и ужасающий способ избавляться от жителей других планет. Собирая разумных существ, населявших планету, Минерва сходила со стационарной орбиты и улетала в открытый космос. Дрейфующая планета. Те, кто перебрался на нее, гибли. Мне немного известно об этом, шаршиты скрытные. Я так и не понял, убило ли их сородичей космическое излучение, холод открытого межзвездного пространства или, может быть, сама Минерва. Но те, кто выжил, сотни из миллиардного народа, спаслись благодаря анабиозу. Каким образом шаршиты попали на Землю, мне неизвестно, мы обнаружили их в пустыне, в десяти километрах от моей академии. Они всячески убеждали нас, что все люди, пришедшие на Минерву, погибли. Говорили, что нельзя посылать туда корабли, нельзя больше переселяться, иначе нас постигнет участь их народа.

Все, что шаршиты поведали, я давно предполагал, но полностью доверять им нельзя. Я не верю, что Минерва погубила всех людей, успевших на нее переселиться. Есть, однако, одна особенность, которую мне удалось выявить в результате лабораторных тестов. Здоровые особи, отправляющиеся на дрейфующую планету, лишаются способности к репродукции. Шаршиты подтвердили это своими рассказами. Но самое удивительно, что при попадании их на Землю, репродуктивная система шаршитов снова восстановилась - они стали рожать детей.

Я представить не могу, какие ужасы пришлось пережить этому народу на той планете, которую по праву можно назвать кладбищем цивилизаций, но убежден - если Минерве удалось повредить репродуктивную систему, она сможет нарушить и способность к аналитическому мышлению, к адекватному восприятию реальности. Шаршиты могут быть опасны".

- Здесь болота, леса, а на будущей Земле пустыня, жарко. Но я все равно люблю те места, там я родился, - сообщил шаршит.

Догадка Котельникова была подтверждена - этот молодой шаршит родился на Земле. Может, он склонен к сотрудничеству, больше доверяет людям, чем остальные представители его народа.

- Здесь все равно лучше. Только иногда приходите вы. И не всегда с миром, - продолжал говорить шаршит. - Вы нападаете, пытаетесь убить. Мы не такие, мы, -задумался, - мы гуманисты, самая мирная цивилизация.

Котельников посмотрел на Насага, усмехнулся. Жертва гуманности самой мирной цивилизации. Зеленцова, очевидно, обокрали самые честные соседи.

- Так вы боитесь потерять свой дом? - повторил свой вопрос шаршит.

- Боюсь, потому и стараюсь предотвратит эту беду, - Егор решил, что сейчас самый удачный момент для серьезного разговора.

- Но вы благородны, помогаете своим сородичам. Мы ведем себя не так, мы принимаем гибель и болезнь другого. Когда один умирает, мы не скорбим, только проводим его - продолжал свои размышления шаршит. - Мы нужны друг другу, чтобы продолжать наш род, от мертвых нет пользы.

- Сколько тебе лет? - неожиданно для самого себя спросил Котельников.

- Лет? - переспросил шаршит. Егор замялся, стал думать, как объяснить собеседнику, постоянно путешествующему во времени, что такое год. Но после небольшой паузы, шаршит продолжил. - Сложно сказать, мы жили в разные где. Много где, - поправился шаршит. - Но мне гораздо больше чем вам. Мы живем дольше людей.

"Может их заносчивость как раз и связана с возрастом?" - подумал Котельников, вспомнив слова Зеленцова по этому поводу.

"Вместе с нарушением работы репродуктивной системы, на Минерве произошел сбой программы старения, - говорил Зеленцов. - По всей видимости, это своего рода компенсация за лишение права воспроизвести себе подобного. А заодно способ привлечь переселенцев. На планете пригодные для существования условия, значит жить можно. Причем долго. Впрочем, механизм старения рано или поздно тоже наладится и шаршиты станут умирать. Вопрос только в том, не погубит ли хроналк их раньше".

- И ты считаешь, что вы честно поступили с Зеленцовым, которому стольким обязаны? - Котельников решил прощупать совесть зеленокожего, выяснить, знакомо ли ему такое понятие.

Шаршит смешно замахал головой.

- Зеленцов хитрый, он нас использовал и врал нам. Конечно, тебе все сказали по-другому, но дело было не так. Он всем врет, ты веришь, а он все равно врет, - сказал шаршит.

- Мне ли не знать, - печально протянул Котельников, вспомнив, как Зеленцов манипулировал им. Профессор умел заставить человека сделать то, что нужно Зеленцову, без применения силы. Похоже, его уловки не действовали на пришельцев. - Но вы обокрали его.

- Для блага. Вашего блага. Люди помогли нам, мы хотим помочь людям. Зеленцов хотел использовать нас как строителей. ХРОНАЛК губил нас, но в отличие от людей очень медленно. Он постоянно посылал нас в прошлое, где мы рисковали, выполняя его поручения. Нам надоело его слушать, мы ушли навсегда, решив сами сделать все необходимое. Его указы нам не нужны.

"Насколько мне видится, шаршиты всегда преследовали одну единственную цель - спасение собственного народа. Конечно, они станут прикрываться тем, что на самом деле желают блага людям, но верить им не следует - они лгут сами себе, пытаясь оправдать свой бесчестный поступок. С их уходом программа ХРОНАЛК пришла в плачевное состояние", - рассказывал Зеленцов.

- Значит, тебя заботит судьба людей? - спросил Котельников.

- Да, - шаршит издал квакающий звук. - Я ценю любую форму жизни, потому что там, откуда мой народ спустился на вашу планету - жизни нет вообще.

"Самое время попытаться", - подумал Котельников. Егор запустил руку к поясу, вытащил небольшой кошель, открыл его и вынул оттуда две смятые бумажки. Развернул одну из них, на обороте которой значилось В-13, показал зеленокожему.

- Тогда скажи мне, где эта вещь, - произнес Котельников.

Шаршит переменился, вскочил с места, сделал несколько шагов к выходу, сжал кулаки. Егор не мог разобрать, что за эмоция застыла на лице шаршита, но догадывался, что это далеко не радость.

- Ты не хотел спасать друга, ты хотел забрать шкатулку! - громко запричитал шаршит. - Ты врешь, как Зеленцов.

- Я всего лишь спросил, видел ли ты этот предмет, - попытался разрядить ситуацию Котельников.

Но шаршит его не слушал, он засеменил в направлении лестницы.

"И что теперь делать? - подумал Егор. - Остановить его, иначе он расскажет про то, чем я интересовался. Таким новостям они наверняка не обрадуются. Шкатулка за воротами, и сам бы мог догадаться. На кой черт было спрашивать? А если даже мне и удастся схватить его, справиться с ним, дальше-то что? Они рано или поздно придут сюда, увидят, что один из них связан, разозлятся и прикончат меня с Насагом. Сам себя загнал в тупик".

Пока Котельников размышлял, чавканье, которым отдавался каждый шаг шаршита, затихло. Похоже, он остановился, передумал. Снова стало чавкать, но уже медленнее и ближе - шаршит возвращался в палату.

- Это украли у нас, - произнес шаршит, появившись в проеме. - Человек украл это у нас, когда мы почти закончили строительство. Ключ и шкатулку.

Егор замер, перебирая в голове все возможные варианты. Может шаршит врал, пытался ввести Котельникова в заблуждение. Шкатулки нет, значит нужно уходить, вернуться к Зеленцову ни с чем. На это рассчитывал шаршит? С другой стороны, если все сказанное им правда, шкатулка сейчас где-то у людей, а может быть затерялась в пучине истории и уже никогда не появится на поверхности океана человеческого бытия. Но тогда, тогда...

Котельников отчетливо вспомнил, почему он все-таки согласился вернуться сюда, выполнить поручение Зеленцова.

"Я смогу все исправить, если ты достанешь мне эти два предмета, - обещал Зеленцов. - А после навсегда уйду из твоей жизни, ничего не потребую взамен".

"Врет, это не может быть правдой, - рассвирепел Котельников. - Зеленцов говорил, что отправит меня в период, когда шкатулка была приведена в действие. Значит, шаршиты закончили строительство, готовы к тому, чтобы использовать украденные ими вещи для своих целей. А враньем они пытаются отвадить посланников Зеленцова".

- Как же вы могли это допустить? - спросил Котельников, решив подловить зеленокожего на лжи, задавая вопросы.

- Он выбрался из пещер поздно ночью, его никто не видел, откуда взялся, неизвестно. Он каким-то образом перебрался через ворота и украл шкатулку и ключ,- поведал шаршит. - Может быть, Зеленцов был прав, не стоило нам забирать эти вещи, мы совсем вас не знаем. Профессора не сумели бы так обмануть.

Котельников опустил голову, положил ее на ладони. Значит всё, теперь уже точно всё. Егор не сумеет сдержать своего обещания, Зеленцов не сдержит своего.

"Это последние экземпляры, единственные в своем роде. Если утратить их, то для нас все будет потеряно", - такими словами провожал Егора Зеленцов.

Где искать шкатулку, куда ее занесло теперь? Для каких целей использовал ее похититель? Что вообще она такое? Зеленцов прямо ни разу не ответил на вопрос Егора, зачем же все-таки нужна шкатулка. Как не рассказал толком о том, что за стройка идет, о том, почему разорвал отношения с шаршитами. Профессор использовал его, но даже такой расчетливый человек не мог предвидеть всех обстоятельств предстоящей миссии.

Из коридора доносились семенящие шаги. Шаршит, все еще стоявший в дверях обернулся. Пришедший заговорил на их змеином языке. Как ни странно, Котельников хорошо разобрал смысл сказанного.

- Оставь их, - говорил шаршит. - В лесу появились новые. Они вооружены и их много. Нужно совещаться.

- Мне придется уйти, - сказал зеленокожий, стоявший в дверях. - Я должен вести беседу с другими больными.

Он вышел. Котельников остался наедине с Насагом.

"Не ошибся-таки Зеленцов, оказался прав, старый черт! - ликовал Котельников. - Кто-то идет, наверняка несут шкатулку. Осталось только выгадать момент и перехватить ее! Можно будет возвращаться домой".

Егор открыл свой походной мешок, залез внутрь, нащупал стеклянную емкость, вытащил ее. Полбутылки.

Украсть, схватить и уйти. Не облажаться, когда все зависело только от него, некогда безответственного торгаша, теперь - последнего участника программы ХРОНАЛК.