Терция (СИ)

Глава 18.

Отряд Терции добрался до брошенной деревни. В одном из домов наемники обнаружили изуродованное тело пожилого мужчины. Некоторые расценили это как дурное предзнаменование. Но Коллатин хорошо платила и обещала заплатить в два раза больше, когда поход закончится. Потому слушать истории о дурных предзнаменованиях остальные не стали.

Женщина прошлась по деревне, с любопытством осмотрела домашнюю утварь горцев. Следы ушедших жителей оставались повсюду, догнать их не составит труда. Но стоит ли это того? Терция посмотрела на запад - путь ее лежал в том направлении.

Получится ли пройти через лес без проводников? Придется догонять горцев. Терция жестом подозвала наемника, старшего из всех и руководящего остальными.

- Нужно их догнать, - сказал Терция. - Без проводника мы заблудимся.

Наемник кивнул отошел к солдатам, что-то им сообщил. За мгновение сформировался небольшой отряд из десяти человек. Они покинули деревню бегом, с намерением настигнуть горцев до заката.

...

Котельникова держали в комнате с Насагом, не позволяя покидать ее до тех пор, пока горец не встанет на ноги.

- Ты уйдешь, как только ему сделается лучше, - сообщил Егору старый шаршит, отличающийся от остальных сероватой кожей.

Замыслы Котельникова разгадали. Зеленокожие понимали, чего он добивался, а потому не собирались предоставлять ему возможности пробраться на стройку. Но исходя из тех обрывочных разговоров, которые вели охранники, Котельников понял, что сюда направляется крупный вооруженный отряд. Быть может, Егору удастся обхитрить стражу, когда наверху начнется драка.

Насаг между тем потихоньку поправлялся. За два дня, проведенных у шаршитов, шишка на его голове уменьшилась, и горец с удивлением и страхом рассматривал зеленокожих, устроившихся у входа в их палату.

- Это земля мертвецов? - постоянно спрашивал Егора Насаг. Тот отрицательно качал головой, погруженный в свои мысли. Горец, однако, не верил Котельникову. Он знал, что достиг своей цели - сумел пробраться живым в царство мертвых. А это означало, что легенды не лгут - существует способ спасти отца и мать, братьев. Нужно быть внимательным, нужно схватывать все на лету и тогда Насаг добьется своего. Главное поправиться скорее, избавиться от мутных кругов, перетекавших один в другой в поле его зрения. Сосредоточиться и помнить, ради чего он сюда пришел. Тогда удача улыбнется ему и он, подобно героям сказаний, спасет свою семью из Преисподней.

...

Люди Терции напали на спасавшихся горцев, захватили в плен двух человек и отступили, оставив на поле завязавшейся потасовки только раненных и убитых варваров.

Пленники оказались несговорчивыми, хотя Терция старалась объяснить им, что от них требуется, используя большое количество наречий. Когда все ее попытки не привели к сколь-нибудь значимым результатам, она знаком предложила наемникам начинать. Здоровенные детины принялись избивать горцев. Один из них не выдержал пыток, заголосил, согласился отвести их к пещерам. Терция удовлетворенно кивнула, остановила наемников.

Проведя в деревне еще час, дав пленным возможность прийти в себя, Коллатин приказала собираться в дорогу. Хромающих горцев торопили - Терцию охватило нетерпение, она не выпускала из рук ключа, который до этого хранила в кошельке. Слегка теплый, он сообщал Терции о чувствах, испытываемых ее соратниками и пленниками.

Горцы боялись, наемники подумывали о наживе - так и должно быть. Если ей удастся довести начатое до конца, изменится абсолютно все.

...

Котельников потерял счет часам, находясь в темном помещении под землей. По внутренним ощущениям шаршит пришел расспрашивать его утром, но, может быть, Егор сбился. Похоже, что зеленокожие, посланные разузнать, что за отряд пытается пробраться к лагерю шаршитов, не вернулись. Егору не доверяли, считали, что он как-то связан с этим отрядом.

Все это было, конечно же, полной ерундой, Котельников ничего не знал о людях, которые направлялись сюда. Допрос, устроенный шаршитами, принес больше пользы Егору, чем им. Котельников выяснил, что совсем недавно на строительстве произошел взрыв, который вывел из строя несколько крупных электромагнитов и автономную электростанцию. Так же в атмосферу были выброшены химикаты. Часть успела выпасть с осадками. Выходит причина всех бед горской деревни в неосторожности зеленокожих. Егор узнал, что день назад отряд вошел в лес, о дальнейших его действиях неизвестно ничего.

Котельников догадывался, что живыми своих разведчиков шаршиты уже не увидят - у жителей этой эпохи нрав крутой и церемониться, рассуждать о морали и нравственности, имея дело с зеленокожими чудовищами, они не станут. Все говорило в пользу того, что здесь скоро начнется побоище. Тогда Котельникову и нужно действовать. Но снимут ли шаршиты стражу с его палаты, даже если наверху все станет совсем плохо? Может попросить Насага о помощи в затеянном?

Придется ждать, когда начнется суета и суматоха, действовать нужно будет по обстоятельствам.

...

Отряд Терции пробирался по подземному лабиринту уже третий час. После того, как ключ подсказал ей о сторонних наблюдателях, и с ними было покончено, многие наемники пришли в замешательство. Они никогда не сталкивались ни с чем подобным, некоторые увидев существ, с которыми им предстояло сражаться, решили отступиться. Пришлось пообещать выплатить им жалование в три раза выше обещанного в начале путешествия. Если все пойдет по плану, Терция не потратит ни единого золотого на оплату услуг наемников.

Были и положительные стороны короткой стычки в лесу - солдаты знают, с кем имеют дело, когда им придется начать сражаться, они не запаникуют, не бросятся бежать, а станут плечом к плечу и дадут достойный отпор противникам.

Горцы шли впереди, в голове отряда. Если в пещерах есть какие-то ловушки, то двое пленников предупредят наемников о них. Погибнут ли они или только покалечатся - не важно, главное это снова выбраться на поверхность и отыскать механизм, который будет запущен шкатулкой.

...

Шаршиты собрались в небольшой рощице, растущей на пути к их лагерю, когда из ущелья строем стали подниматься наемники Терции.

Один из зеленокожих сделал несколько шагов вперед, намереваясь начать переговоры.

Навстречу ему бросился один из наемников.

Копье в мгновение ока преодолело расстояние, разделявшее человека и шаршита, пронзило грудь зеленокожего. Раненный, тот повернулся к своим, попытался что-то произнести, махал руками, жестами призывая бежать.

Воодушевленные наемники рванулись вперед. Шаршиты попятились. Они привыкли к тому, что люди пугались одного их вида и не были готовы к тому, что на них нападут. У зеленокожих не было ни огнестрельного, ни даже древкового оружия. Физически они возможно были сильнее людей, но менее агрессивны и совершенно не подготовлены к ведению рукопашного боя с человеком. Устремившиеся на них солдаты крошили шаршитов. Те, кто мог, отскочили в сторону, прыгали, спасались.

Быстро разбив первую группу шаршитов, наемники расползлись по окруженной со всех сторон долине.

...

"Началось!" - догадался Котельников. В лазарет стали приносить раненных шаршитов. Сторожившие Егора и Насага зеленокожие выглядели неуверенно. Воцарилась суматоха. Котельников решил воспользоваться этим, чтобы предупредить горца.

- Когда все разойдутся мне понадобится твоя помощь, Насаг, - Котельников наклонился к своему компаньону по неволе и быстро произносил шепотом, - нападешь на одного из них сзади, свалишь. Я займусь вторым. После выбираемся наверх. Надеюсь, ты сможешь стоять на ногах?

Насаг кивнул.

- Я к этому готов, - сказал Насаг, проговаривая каждую букву, словно он только учился разговаривать.

Котельников вынул из своего рюкзака бутылку с хроналком, быстро перелил остатки во вторую. Свободную тару решил использовать как оружие. Котельников ощупал боковой отдел рюкзака - по совету Зеленцова он запасся кое-чем еще, способным напугать людей древнего мира, если те вдруг проявят агрессию. Брать оружие профессор запретил, но нашел альтернативное решение. Сегодня эти предметы могут ему пригодиться.

"А все-таки жалко этих несостоявшихся спасителей человечества, - думал Котельников. - Они ведь даже осмотреть мои вещи не подумали. Совершено не приспособлены к земным реалиям".

Те шаршиты, которых можно было бы назвать санитарами, поднялись наверх. Стражники тревожно смотрели им вслед и о чем-то оживленно переговаривались. Отвлечены. Удобнее момента не подыскать.

Котельников кивнул Насагу. Горец вскочил, ухватил доску, всего мгновение назад игравшую роль ложа, теперь превратившуюся в оружие.

Люди обрушились на шаршитов почти одновременно. Егор с силой разбил бутылку о голову одного стражника, Насаг несколько раз с ожесточением ударил второго. Они дажедернуться не успели, были повержены почти сразу.

- Давай подниматься. Нам нужно пробраться к воротам, - скомандовал Котельников. Насаг кивнул. Они быстро побежали по лестнице вверх.

...

Шаршит подскочил высоко вверх и приземлился прямо на ничего не подозревающего солдата, подмял человека под себя. Тот даже пискнуть не успел. Копье и короткий меч разлетелись в разные стороны, зеленокожий принялся рвать противника острыми когтями.

На помощь человеку устремился другой наемник. Его тут же попытался обезоружить второй шаршит, но наемник оказался проворнее, вонзил меч прямо в горло нападавшему. Копьем он поразил чудище, рвавшее его товарища. Шаршит был серьезно ранен в бок, попытался совершить прыжок, но не получилось - он слишком устал. Израненный наемник сумел встать, снова вооружился, догнал повалившего его шаршита и принялся наносить удары мечом по безоружному.

Страх и боль застыли в глазах зеленокожего, он извивался, вскрикивал, получая очередной удар меча, все никак не хотел умирать, отталкивался руками, ногами, из последних сил пытаясь спасти свою жизнь.

Молодой шаршит, встретивший Котельникова и Насага в госпитале, с ужасом наблюдал за тем, как его братьев уничтожают, сам едва не был убит. Увидев, как человек продолжает наносить удар за ударом в его собрата, молодой шаршит изо всех сил толкнулся ногами и совершил мощный прыжок, ударив наемника плечом в живот.

Человек отлетел на несколько метров, стукнулся о скалистый выступ и упав на землю, замер. Его напарник уже бежал к молодому шаршиту.

- Спасайся, - прошипел смертельно раненный зеленокожий своему молодому собрату. Он вложил в это слово последние жизненные силы - произнеся его, шаршит испустил дух.

Наемник замахнулся и опустил меч, но разрезал лишь воздух. Молодой шаршит успел отскочить.

"Люди Зеленцова должны успокоить их. Они же убивают мой народ!" - подумал шаршит, устремляясь к лазарету.

...

Терция в мгновение ока справилась с действием растворенного в воздухе алкалоида - слишком сильно она была возбуждена. Двое солдат - ее свита - уже добрались до ворот и пытались пробиться через них, нанося удары мечами по крепко сколоченным палкам.

- Ничего не выйдет, - сказал один из наемников. - Нужно найти способ открыть ворота.

Терция задумалась.

- Не убивайте одного из них, приведите сюда, пускай покажет, как их открыть, - приказала она. Наемники кивнули, побежали выполнять.

...

Котельников и Насаг поднялись наверх. Страшная сцена открылась им - запомнившийся Егору мирный лагерь шаршитов, в котором царили мир и покой, превратился в ад. Солдаты рубили беспомощных зеленокожих, убивали одного за другим. Кровь пришельцев, красная, совсем как у людей, залила поляну. Шаршиты пытались сопротивляться, но солдаты оказались сильнее.

Егор неожиданно вспомнил о молодом зеленокожем, так тепло их встретившим, хорошо обращавшимся. Нужно постараться спасти хотя бы его.

- Идем Насаг. Скорее, - Котельников решил, что самым разумным будет оббежать солдат, не сталкиваясь с ними.

Егор и горец быстро отыскали тропинку, по которой их привели, решили возвращаться по ней, благополучно миновали весь отрезок пути, оказались на поляне, которая чуть не погубила Котельникова.

"Мак! - неожиданно пришло в голову Котельникову. Маковые цветы. Элли. Волшебник изумрудного города!"

Путешественников из сказки Волкова точно так же чуть не погубило маковое поле. Ассоциацию навеяли два спящих человека, лежавших посредине рощицы. То были не солдаты, а соплеменники Насага. Горец подскочил к ним, стал осматривать тела. Оба оказались живы, но избиты до полусмерти.

- Спрячьтесь где-нибудь, - принял решение Егор. - Утащи их за деревья, и ждите меня там. Я скоро вернусь и мы вместе бежим из этого места.

Насаг кивнул. Котельников уже развернулся, чтобы идти к воротам, когда горец ухватил его за руку, посмотрел Егору в глаза.

- Я тебе обязан, - сказал Насаг. - Постараюсь вернуть тебе долг, пойду с тобой, - он отпустил Егора, унес соплеменников с центра поляны к одной из берез. - Мы пойдем вместе.

Котельников не стал возражать - он не знал, с чем столкнется на, помощь действительно могла пригодиться.

...

Терция приставила острие кинжала к горлу шаршита с светло-зеленой кожей.

- Открой ворота или умрешь, - произнесла она на варварском наречии.

Молодой шаршит был напуган, он знал, что рычаг где-то у основания ворот, замаскирован, но точного местоположения назвать не мог. Солдаты схватили его, когда он направлялся к Котельникову, но убивать не стали, поступили не так, как с другими. Теперь понятно, почему.

Зеленокожий ткнул пальцем наугад в сплошную каменную стену, образованную скалой, прилегавшую к правому створу ворот. Солдатам не нужно было повторять дважды, они бросились туда, стали щупать, осматриваться. Они отодвинули здоровенный валун, покоившийся чуть в стороне, и обнаружили за ним рычаг.

Терция увидела это, зрачки ее расширились. Она спрятала нож за свой пояс, достала шкатулку, в другой руке продолжала сживать ключ. Солдаты надавили на рычаг, ворота открылись.

- Я ухожу, не следуйте за мной. Его убейте, - отдала распоряжение Терция. Сама она сгорала от нетерпения, бросилась к храму, недостроенному, но все равно великолепному и величественному.

"Он может не выдержать нагрузки, - подумал шаршит, увидев в руках Терции роковую шкатулку. - Она нас всех погубит!"

Один из солдат обнажил свой меч, двинулся к замершему зеленокожему. Шаршит сразу понял, что его собрались убить, зажмурился.

Шипение, шум, дым столбом, цветной раскаленный шар бьет наемника. Тот кричит от боли, пытается сбросить уже огонь со свое кожи. Новая вспышка - еще один шар устремился прямо в лицо напуганному, ослепленному человеку. Второй наемник увидел источник бед - мужчина, сжимавший цилиндрическую палку. Из ее конца вырывались огненные снаряды. Наемник бросился было на колдуна, но тот нацелил свой жезл ему в лицо, воин отступил, бросил оружие на землю. Огненный шар, тем не менее, вырвался, ударил его в лицо, страшная жгучая боль охватила все уровни его сознания.

Колдун что-то сказал на варварском наречии, из-за его спины тут как тут появился горец, бросился к плененному чудищу, помог ему подняться.

- Уходите, немедленно уходите! - приказал колдун, используя латынь. Свой жезл он поднял вверх. Огненные шары продолжали вылетать из него.

Наемник, обжегший лицо всего раз, понял, что связываться с этим человеком, кто бы он ни был, не стоит, схватил своего ослепленного товарища за руку, потащил за собой, обратно в рощицу, спасаться от колдуна.

Котельников с облегчением выдохнул. Китайские огни почти что исчерпали себя, начни наемники колебаться и кто знает, чем бы закончилась их встреча. Но Зеленцов и в этот раз не просчитался, отыскав способ напугать суеверных европейцев прошлого.

"Фейверки и петарды им неведомы, взрывы и вспышки дадут тебе время убежать, а может даже начать наступление. Потому купи себе несколько и возьми спички - эти предметы не раз тебя выручат в прошлом", - учил его Зеленцов.

Проводив наемников взглядом, Котельников подошел к шаршиту.

- Живой? - по-русски спросил он.

- Они убивают моих братьев. Остановите их! - тут же взмолился шаршит.

- Прости, не могу, - ответил Котельников. - Спасайся сам, пока есть возможность. Я должен попытаться забрать шкатулку.

Егор посмотрел на храм, до этого скрытый воротами. Ничего подобного он в жизни не видел. Строение не было выполнено в рамках какого-то конкретного архитектурного стиля, являлось ярким примером эклектики. Где-то там шкатулка и ключ - то, ради чего Котельников вернулся в эту эпоху.

- Мы не достроили его, - шаршиту показалось, что он разгадал намерения Котельникова. - Если вы установите шкатулку на постамент, это может погубить нас всех!

- Нет, мне нужна сама шкатулка, я не собираюсь ее использовать, - успокоил зеленокожего Котельников.

- Зеленцов вас обманет. Вы ведь отдадите шкатулку ему, верно? Он вас обманет. Он обманул мой народ, он обманывал тех, с кем дружил, соврет и вам, - обреченно произнес шаршит. - Из-за него погибнут все мои сородичи. Ваш род спас нас, ваш же род нас и погубил. И точно так же вы погубите себя, если доверитесь Зеленцову.

Котельников хотел что-то ответить, но тут заметил, что Насаг куда-то пропал. Егор обернулся - горец уже взбирался вверх по ступеням храма.

- Насаг, ты куда? - окликнул его Егор. Но тот не отозвался.

"Неужели догадался, обо всем догадался по мимике, благодаря одной лишь интуиции", - пронеслось в голове у Котельникова.

Но рассуждать некогда - приключение Егора вступило в завершающую фазу.

...

Внутри храма просторное помещение, центральная площадка окружена колоннами, под серединой купола невысокий постамент. На его боковой поверхности изображена шкатулка, венчающая вершину постамента.

Терция замерла, впитывая в себя атмосферу таинственности, торжественности момента. Сейчас она взойдет на вершину, опустит шкатулку и...

Что случится дальше? Отец требовал, чтобы она вернула Рим, ее сердце разрывалось, не зная, чего желает, рассудком Терция пыталась задавить эмоции, заставить почувствовать себя частью родного города. Но что такое шкатулка, на что способна эта крохотная коробка? Визиты в серый мир мрака, дар эмпатии, сокрытый в ключе. Какую же силу дадут эти вещи, соединившись в этом храме, на постаменте?

- Во имя тебя отец, Тарквиний Коллатин. Во имя тебя, мама, Лукреция Коллатин, - произнесла Терция. И неожиданно для себя добавила. - И во имя тебя, Пуниец.

Она поднялась по короткой лестнице, посмотрела на вершину постамента. В нем было высечено небольшое отверстие - как раз под размер шкатулки. Терция посмотрела на безделушку, положила ее туда. Шкатулка нажала на выемку, села, нижняя ее часть опустилась внутрь постамента. Какие-то механизмы пришли в действие. Терция огляделась - колонны вокруг нее, казалось, начали вращаться. При этом поднялся страшный скрежет, платформа, на которой стояла Коллатин, стала двигаться, судорожно задрожала. Все вокруг менялось, храм словно бы переустраивал себя.

Сзади кто-то яростно закричал. Терция боковым зрением увидела варвара, набравшего скорость и несущегося прямо на нее. Он стиснул зубы и собирался свалить ее на землю. Она потянулась за кинжалом, но было поздно.

Насаг ударил женщину очень сильно. Она раскинула руки, выплюнула воздух из легких. Из ее ладони вылетел ключ, упал у основания одной колонны.

Храм сильно тряхнуло, Насаг пошатнулся, но удержался на ногах. Он бросился к ключу. Горцу все стало понятно. Он не был гением, не умел даже писать, но знал - легенды не врали. Рисунки красноречиво говорили сами за себя. Открыть шкатулку, и все, все самое значимое, самое важное, самое желаемое исполнится. Насаг слишком сильно любил свою семью, и теперь, когда возможность их вернуть была совсем близка, он ее не упустит.

Горец подхватил ключ, подошел к шкатулке. Егор Котельников поднимался на платформу по ступенькам. Бежал. Но он уже не успеет остановить варвара - Насаг откроет шкатулку.

Холодная сталь пронзила живот варвара, забрала всю его решимость и уверенность. Терция Коллатин вонзила нож в тело Насага по самую рукоять, повернула страшное оружие на девяносто градусов. Ключ выпал из рук горца. Его глаза встретились с холодным, бесчувственным взглядом Терции. Он необыкновенно отчетливо разглядел черты ее лица, аккуратные губы, красивый чистый лоб, кипящие глаза.

"Вот как выглядит смерть", - пронеслось у Насага в голове. А потом все смешалось в кучу, взгляд сосредоточился на крови, струящейся из живота, варвар завалился назад, упал на спину, тихо застонал.

Терция подхватила ключ, встала на ноги, выставила острие ножа впереди себя, направив его на Егора. Котельников смотрел на шкатулку, затем на Терцию.

Сумеет ли он обезоружить ее, забрать ключ и шкатулку, убежать? Нет. Стальной взгляд Терции рассекал все надежды Котельникова, не хуже острия ножа, который женщина сжимала в руке.

"Ни за что не позволь использовать шкатулку. Если будет существовать хотя бы маленькая вероятность того, что шкатулку кто-то сумеет активировать внутри храма, твоей первоочередной задачей станет предотвратить это. Любой ценой, Егор, любой ценой. Иначе может произойти катастрофа", - сказал Зеленцов на прощание.

Но как ему остановить эту женщину, как помешать ей повернуть ключ? Пожертвовать своей жизнью, броситься на нож? И что изменит этот глупый и бессмысленный подвиг? Он свалится рядом с Насагом, и подобно горцу будет дожидаться своей гибели.

Терция поняла, что мужчина, стоявший напротив нее, не собирается нападать, он бездействует. Она подошла к постаменту, не опуская ножа, вставила ключ в замок.

- Стой! - произнес мужчина на латыни. - Не делай этого. - Терция с интересом посмотрела на него.

- Почему? - спросила она.

Егор облизал языком пересохшие губы, зажмурил глаза. "Пожалуйста, прислушайся ко мне", - заклинал он про себя.

- Эта вещь нужна мне, чтобы спасти моих родителей, - произнес Котельников. Подобно вспышке молнии, его сознание заполнилось ярким воспоминанием.

Родительский дом, запечатанная дверь, Зеленцов, держащий в руках газету.

"Александр и Полина Котельниковы убиты у себя дома. Следователь отказался прокомментировать чудовищное преступление" - голосил заголовок статьи.

- Кострома, это Кострома, - страшная догадка Егора. - Он искал меня, думал, я спрятался у родителей.

Руки Котельникова трясутся, глаза предательски краснеют.

- Соболезную, - холодно говорит Зеленцов. - Но ничего непоправимого нет.

Егор на мгновение забыл, где он - стоит напротив красивой римлянки, пытается забрать у нее ключ, или в Сибири, в родном городке, рядом с родительским домом.

- А мне, - ответила Терция, - она нужна, что бы спасти мою Родину.

Глаза ее холодно сверкнули в последний раз, она повернула ключ, крышка шкатулки откинулась, прогремел взрыв, еще один, колонны быстро стали вращаться.

Последнее, что увидел Егор - это как Терция опустилась на землю. Кровь отлила от ее лица, глаза лишились осмысленного выражения.

"Она умерла, - испуганно подумал Егор. - Но почему?"

Он двинулся к постаменту, намереваясь снять открытую шкатулку. Но ту вращение ускорилось, прогремел еще один взрыв. Платформа, на которой стоял Котельников, затряслась. Неведомая сила подбросила его в воздух, швырнула на стену. Он скатился с лестницы, в следующую секунду платформы разорвалась на составляющие части. Егору показалось, что он увидел шкатулку и ключ. Они разлетелись в разные стороны. Но скорее всего, это был мираж.

Чья-то рука обхватила его за пояс, потащила к выходу. Колонны храма рушились, Котельников понял, что скоро обвалится и крыша, потому сопротивляться не стал.

Эпилог.

На опушке старого мрачного леса появились две фигуры. Егор Котельников и молодой шаршит оказались единственными, кому удалось выбраться с места строительства. Они уже спустились в подземелье, когда прогремел взрыв, стерший с лица земли лагерь зеленокожих и напавших на него римлян.

Котельников, придерживающий шаршита за плечо, остановил своего спутника.

- Мне нужно передохнуть, - сообщил Егор. Шаршит остановился, помог Егору сесть. Котельников посмотрел в небо, рассчитывая увидеть дым пожарища. Однако девственная голубизна неба ничем не была запачкана. Взрыва и пожара словно бы и не было. Шаршит перехватил его взгляд, догадался, что рассчитывал увидеть Егор, сел рядом, широко расставив ноги, словно бы выполнив шпагат.

- Зовите меня Кир, - сказал шаршит, вытянув назад свои интересные ноги. - Это имя дал мне Зеленцов.

- Где дым, там же все взорвалось? - спросил ошеломленный Егор.

Шаршит только покачал головой, ничего не ответив.

- Я оставлю вас, Егор. Мои сородичи здесь погибли. Однако, осталось еще две такие же горные долины, где они ведут строительство. Я должен отправиться туда. Вы полагаю, планируете последовать моему примеру?

Котельников достал свою сумку, вытащил оттуда смятую папку с пожелтевшими листами бумаги, открыл ее на последней странице.

- Моя дорога лежит на восток, в Тибет, - ответил Котельников. Шаршит кивнул.

- Значит, я отправлюсь на запад, - сказал он.

- Считаешь, что я погублю твоих сородичей? - спросил Егор.

- Боюсь, что мне придется вас сдать, чтобы спасти свой род, - ответил шаршит. - Мне нравится ваш вид, я не желаю вам зла. Но я не могу предать моих родственников. Если вы объявитесь в окрестностях нашего... - шаршит замялся, вспоминая слово, - лагеря, я все расскажу о том, что здесь случилось.

- Думаешь, вы справитесь лучше нас?

- У Зеленцова нет плана, Егор. Он очень умен, но беспомощен. Я уже говорил, повторюсь - не верьте ему, ни за что. Он обманет. Зеленцов даже не рассказал о том, что такое шкатулка и ключ. Он просто использует вас.

- Тогда делает это исключительно ловко, - согласился Егор. - Длинная история, но если коротко: я потерялся, он помог мне снова обрести дом. Когда вернулся, думал, что если произошедшее не заставит меня изменить отношение к жизни, то ничего уже не заставит. Так я подумал в тот момент. Рассчитывал, что меня приютят дома, что я смогу завести новую жизнь. Семью заведу, дело открою. Буду немножко мухлевать, но с бандитами связываться не стану. Никогда. На деле оказалось не так хорошо - моих родителей кто-то убил. Из-за меня. Я не хотел помогать Зеленцову, но смириться с потерей, со всем тем, что натворил, не мог, - Егор тяжело вздохнул. - Поехал в Сибирь, отыскал их могилы на кладбище городка, в котором родился. А за спиной уже стоял Зеленцов. Он не выразил соболезнования, не стал говорить о том, что знает имя убийцы. Он пообещал, что сможет все исправить. Абсолютно все. От начала и до конца. Вернет меня в тот самый момент, когда начались все мои неприятности. Но для этого ему нужна шкатулка. Подумал еще тогда - соединить машину времени и шкатулку, зачем? Но после всего, что случилось, я отвык удивляться. Согласился помочь, выполнить все что угодно в обмен на исполнение желания.

- Машина времени? - замялся шаршит. - Предмет, позволяющий оборачивать ход событий?

- Она самая, - подтвердил Егор.

- Шкатулка не машина времени, - сообщил шаршит. - И честно вам скажу, я не знаю, что это такое. Увы, но мне не сказали, зачем наш народ пришел сюда.

- Если хочешь, отправляйся со мной, - неожиданно предложил Котельников. - В Греции у меня хранятся запасы алкалоида и нейтрализатора. Хватит на двоих.

- Нет, я пойду к своим, - сказал шаршит.

- Наши пути здесь расходятся? - спросил Котельников.

- Если вам не нужна моя помощь, да, - согласился зеленокожий. - Вы для меня помеха.

Котельников усмехнулся. Похоже, земной такт был чужд шаршитам.

- Не нужна, - сказал Котельников.

- Тогда прощайте, - шаршит встал на ноги. Вытянул свою когтистую лапу. - Ваш ритуал расставания требует рукопожатия.

Котельников слегка улыбаясь, сжал кисть шаршита.

- Спасибо, что вытащил меня оттуда, Кир, - сказал Котельников. - Надеюсь, что ты и твой народ приспособитесь к жизни на этой планете.

- Я вернул вам долг, Егор, - сообщил шаршит.

Зеленокожий неуклюже заковылял по горной тропинке, по дороге набросив на голову капюшон, скрывающий его внешность. Он мог бы спасти одного из своих, но побежал за Егором. Путешествие Котельникова продолжается.

Егор снова вытащил из рюкзака папку, открыл ее в середине.

- Гастингс, - прочитал он. - Выходит, нужно подучить английский.

...

Рим повержен, армии Республики разбиты, потомки Газдрубалла правят Карфагеном. Ничему этому не суждено было сбыться теперь, когда Ганнибалу предстояло дать решающую битву не в Италии, но в Африке.

Вернулись лазутчики. Они поведали, что римляне схватили их, но вместо того, чтобы казнить пунийцев, Сципион показал им свой лагерь, многочисленные легионы, готовые разгромить остатки сил, защищавшие Карфаген. Молодой наглец уверен в своей победе. Увы, Ганнибал видел, что уверенность эта подкреплена существенным преимуществом.

Барка решился - следовало просить мира. Может заносчивый Сципион все же колеблется, не решится дать бой Ганнибалу, одержавшему столько побед в Италии? В то же время, Барка понимал, что предлагая мир, он демонстрирует свою неуверенность, слабость. Но учитывая выходку Сципиона, тот и так видел, что положение пунийцев далеко не самое лучшее.

Ганнибал послал к римлянам парламентеров, главнокомандующий вражеских армий не отказался от переговоров. Оба вождя согласно условию двинули вперед лагери, чтобы устроить встречу с более близкого расстояния. Сципион остановился у города Нараггара, Ганнибал занял холм в четырех милях оттуда. Между лагерями выбрали место, где невозможно было устроить засаду, вожди двух великих держав Средиземноморья сошлись там. Измерив друг друга взглядами, они молчали, словно бы испытывая противника на прочность. Первым заговорил Ганнибал:

- Если так решила судьба, чтобы я, сам развязав войну с римлянами и столько раз почти державший в руках победу, сам же явился просить мира, то я радуюсь, что жребий выпал мне просить его именно у тебя. И для тебя, среди многих отличий, не последней похвалой послужит то, что тебе уступил Ганнибал. Конечно, лучше всего было бы, если бы боги вложили нашим отцам мысль, чтобы вы довольствовались господством над Италией, а мы над Африкой ведь и для вас Сицилия и Сардиния не представляют достаточного вознаграждения за потерю стольких флотов, стольких армий, стольких и таких выдающихся вождей. Итак, переговоры о мире начинаются, когда вы находитесь в лучшем положении. Всякому счастью, чем оно больше, тем менее следует верить. Ввиду того, что твое положение благоприятно, наше же сомнительно, для тебя почетно и славно даровать мир, для нас же не столько почетно, сколько необходимо просить его. Лучше и безопаснее верный мир, чем имеющаяся в виду победа: первый в твоих руках, а вторая - в руках богов. Не подвергай риску счастье стольких лет; представь себе мысленно не только твои силы, но и могущество судьбы и переменчивое военное счастье. Конечно, условия мира диктует тот, кто дает его, а не тот, кто его просит; но, может быть, мы заслужили того, чтобы нам самим выпросить себе наказание; мы не отказываемся признать вашим все, из-за чего началась война, - Сицилию, Сардинию, Испанию и все острова, находящиеся между Африкой и Италией. Мы же, карфагеняне, ограничившись берегами Африки, готовы видеть вас господами даже в чужих пределах, на суше и на море, так как это угодно богам, - произнес Ганнибал.

- Я не обманывался, Ганнибал, относительно того, что в расчете на твое прибытие карфагеняне нарушили верность заключенному перемирию и уничтожили надежду на мир. Но как ты заботишься о том, чтобы твои сограждане чувствовали, какое бремя ты снял с них, так я должен стараться, чтобы, устранив из мирные условия те пункты, на которые они тогда были согласны, они не получили их в награду за свое вероломство. Потеряв право на прежние условия, вы еще просите, чтобы коварство послужило вам на пользу. Не отцы наши затеяли первыми войну из-за Сицилии, и не мы из-за Испании: в первом случае опасность союзных нам мамертинцев, а во втором - гибель Сагунта вынудили нас на святую и законную войну. Подобно тому, как я признал бы свой образ действий надменным и жестоким, если бы до переправы в Африку отверг тебя, когда ты добровольно был готов был покинуть Италию и, посадив войско на суда, шел ко мне просить мира, так теперь я вовсе не обязан быть к тебе предупредительным, так как я чуть не судом притащил тебя в Африку. Поэтому если к тем условиям, на которых тогда мог состояться мир, присоединяться какие-нибудь новые, как вознаграждение за захват во время перемирия кораблей с припасами и за оскорбление послов, то мне будет что докладывать военному совету; если же и те условия представляются тяжелыми, то готовьтесь к войне, так как вы не можете переносить мира, - отвечал Сципион.

Ганнибалу нечего было добавить. Военачальники вернулись в свои лагеря, чтобы на утро дать бой. То сражение, вошедшее в историю под названием битвы при Заме, Ганнибал проиграл. Но борьбу с Римом не прекратил.

...

Следующая, последняя встреча Ганнибала и Сципиона, теперь уже Африканского, произошла во время посольства последнего к сирийскому царю Антиоху. Барка, продолживший исполнять свою клятву, был приближенным царя, готовящегося к войне с Римом. Сципион не упустил случая побеседовать с поверженным врагом.

- Ты славишься как полководец Ганнибал, - начал Сципион. - Так рассуди же, кого можно назвать величайшим полководцем.

- Александра, - невозмутимо ответил Барка, - македонского царя, потому что с незначительными войсками он разбил бесчисленные полчища врагов и проник в отдаленнейшие страны.

- А кто, в таком случае, второй, - слегка улыбаясь, продолжил допрос Сципион.

- Второй - Пирр. Он первый научил всех разбивать лагерь; до этого никто искуснее не выбирал места и не располагал целесообразнее гарнизонов. Пирр обладал таким искусством приобретать себе расположение людей, что италийские народы предпочли владычество иностранного царя владычеству римского народа, так долго занимавшего место в той земле.

- Ну а кто же третий? - ухмылка Сципиона ширилась, римлянину казалось, что он загнал ловкого пунийца в угол.

- Ганнибал Барка, сына Гамилькара, - ответил пуниец.

Сципион громко расхохотался.

- Что бы ты сказал, если бы ты победил меня? - совладав с приступом смеха, спросил Сципион.

- Тогда я сказал бы, что я выше Александра, выше Пирра и выше всех других полководцев, - ответил Ганнибал. Сципион расценил этот ответ, как лесть, не разглядев насмешки пунийца.

Антиох проиграл войну, Рим уже было не остановить. Но судьба словно бы связала Сципиона и Ганнибала - они погибли в один и тот же год, 183 до н.э. Сципион, оскорбленный римлянами за обвинение в казнокрадстве и покинувший вечный город, умер в своем поместье, в Литерне, завещав похоронить себя там же. Последнее поручение полководца, победившего Ганнибала, было выполнено.

Барка вынужден был отравиться, дабы не попасть в плен к римлянам.

- Снимем, наконец, тяжелую заботу с плеч римлян, которые считают слишком долгим и трудным дождаться смерти ненавистного им старика, - произнес он, перед тем как приложить губы к чаше с отравой.

Выпив яд, Ганнибал взглянул на запястье левой руки, горькая усмешка появилась на его лице.

- Надеюсь, я в полной мере исполнил свою клятву, отец, - произнес он, чувствуя, как яд растекается по его венам. - Рим продолжает жить. Ганнибал умирает.

Карфаген уже никогда не сумел восстать из пепла, город был разрушен, а население его жестоко вырубили римляне во времена третьей пунической войны. Но это уже совсем другая история.

...

Маленькая девочка стояла посреди бесцветного, мертвого мира. Напуганная Терция Коллатин смотрела на свои детские руки. Как это могло случиться, почему она снова стала ребенком, где она теперь находится, что творится вокруг?

Ни единой живой души, ни одного намека на движение, застывшее безразличие. Последнее желание Терции - спасение Рима, крах Карфагена - растворилось в пугающем безмолвии. Худшего наказания не найти, оказаться запертой в сером, бесцветном мире. Коллатин забыла о том, кто она такая, почему она все это делала. Снова став маленькой девочкой, она мечтала лишь об одном - вернуться домой, ощутить тепло родительского очага, материнскую ласку. Почувствовать себя в безопасности за спиной бесстрашного отца.

Терция Коллатин привела в движение громадный механизм, сумела изменить историю, вырвать победу из рук Ганнибала, но за это она поплатилась. Римлянка оказалась заперта в месте, дать определение которому не сумеет ни один богослов. Терция попала в копию реального мира и оказалась запечатана там, может быть навсегда.

...

Шкатулку не завалило камнями во время краха строения, взрыв выбросил ее. Ларец упал недалеко от выхода из лабиринта, ожидая очередного хозяина, посмевшего желать большего, нежели дозволено человеку.