Тишина

Не шутка с неба прямиком сойти сюда!

Признаться вам, колени ломит здорово!

Малюсенькими сверху вы казались мне.

Эй, люди, с неба поглядеть – ничтожны вы,

А снизу глядя – во сто крат ничтожнее.

Мой господин, вернулся?

Говорят, что да.

А что с тобою было?

Ноги долгий путь

Перестрадали.

Расскажи нам!

Что сказать?

Встречал ли ты, чтоб кто-нибудь другой, как ты

По небесам шатался?

Нет. Блуждали там

Две-три души певцов дифирамбических.[30]

А для чего?

Запевки крали в воздухе

Весенне-вейно-мглисто-серебристые.

Скажи, а правду говорят, что на небе,

Когда умрем, становимся мы звездами?

Все правда!

Кто же там звездою сделался?

Хиосец Ион.[31] Воспевал и прежде он

«Звезду-денницу». Как скончался, на небе

Его прозвали все «Звездою утренней».

А что это за звезды? Полосой огня

Они скользят по небу?

Возвращаются

От богача-звезды с пирушки звездочки

С фонариками, и огонь в фонариках.

Теперь вот эту проводи скорее в дом!

Ополосни лоханку, вскипяти воды

И с нею ложе постели мне брачное.

А выполнив приказ мой, возвратись сюда!

А я в Совет вот эту проведу сейчас.

Откуда взял девчонок?

Прямиком с небес.

Не дам я и полушки за богов теперь,

Они, как мы здесь, своднями заделались.

Да, кое-кто живет и в небе с этого.

Пойдем теперь.

Скажи лишь, чем кормить ее

Мы будем?

Да ничем. Не станет есть она

Ни толокна, ни хлеба. У богов вверху

Она лизать амвросию приучена.

Что ж, полизать найдется для нее и здесь.

Глядите сюда, какой

Счастливейший жребий ждет

Достойного старца.

А скоро женихом меня увидите блестящим!

Старик, ты завиден нам.

Ты юность вернешь себе,

Лоснящийся маслом!

Еще бы! А когда к груди прижму красотку Жатву…

Блаженней будешь, чем волчки, чем Каркиновы чада!

И по заслугам. Это я

Жука-навозника взнуздал,

Спасенье эллинам принес,

Чтоб все могли по деревням,

Не зная страхов, ночь насквозь

Играть и баловаться.

Помыта спереди и сзади девочка.

Пирог спечен. Коврижки подрумянены.

Готово все, как есть. За женихом черед!

Но Ярмарку должны мы отвести сперва

И передать Совету.

Это кто ж еще?

Та самая, с которой во Бравроне[32] мы

Гуляли, нагрузившись молодым вином?

Та самая, добытая в трудах.

Ой-ой!

Не зад у ней, а праздничное шествие!

Эй, кто здесь честный человек? Кому вручить

На сбереженье эту вот красавицу?

А ты чего тут крутишься?

На Истмиях[33]

Хочу занять палатку для приятеля.

Никто в опекуны не вызывается?

Иди сюда! Народу передам тебя.

Кивнул ей кто-то.

Кто же?

Арифрад кивнул.

Он хочет заиметь ее.

Подлец, да он

Ее обгложет, обсосет, как косточку.

Но ты сперва на землю одежонки скинь!

Совет, пританы! Перед вами Ярмарка!

Взгляните, что за сладость вам вручается,

Раздвинуть ножки стоит лишь немножечко,

Для жертв местечко сразу приоткроется.

А тут, глядите, славная жаровенка.

Понятно, почему она закопчена.

Здесь до войны Совет пыхтел над вертелом.

А с Ярмаркою сможете вы завтра же

Устроить состязанья превосходные.

На четвереньках, на коленках, бок о бок,

Стоймя стоять, бороться врукопашную

И, умастившись, как бойцы кулачные,

По-молодецки драться, жать, долбить, дробить.

На третий день устроите ристания.

На ездока наскочит на лету ездок.

Повозка на повозку рухнет с грохотом,

Помчатся, задыхаясь, тяжело храпя,

И здесь и там возницы, ниц простертые,

Без сил, в бесчестье будут у меты лежать.

Эгей, пританы, получайте Ярмарку!

Гляди, как принял радостно притан ее,

Что значит – не с пустою приходить рукой

К начальству! А не то проходишь без толку.

Чудеснейший малый он!

Всем гражданам верный друг

Тригей наш любимый!

Меня оцените вполне,

Когда созреет жатва.

Сейчас уже ясно все.

Спасителем родины

Тебя почитаем!

Что скажешь, нового вина хмельной глоток отведав?

Вслед за богами величать тебя мы будем первым.

Да, вашей стою похвалы.

Я из Амфовии Тригей,

Избавил я от горьких зол

Весь бедный люд

И деревенский весь народ,

Гипербола сразивши.

Все хорошо! Теперь что станем делать мы?

Как что? Кувшины в жертву принесем мы ей.

Кувшины? Как Гермесу захудалому?

Прикажешь с боен привести быка для ней?

Не надо боен! С боем мы покончили.

Тогда свинью упитанную?

Нет!

А что?

Получится так свинство Феагеново.

Кого же взять нам напоследок?

Нетеля.

Как нетеля?

Ну да!

Уж очень дикое

Словечко!

В самый раз. Когда в собрании

Начать войну предложат заседатели,

Тут все со страху замычат: нет, нет, нет, нет.

Сказал ты дельно.

Станут все любезными

И кроткими друг с другом, словно телочки,

С союзниками сделаются ласковы.

Так приходи сюда скорее с нетелем!

Как ладится счастливо все, если бог захочет!

Как по маслу идет, все растет и растет

Наше дело и к сроку спорится!

И верно! Вот уже стоит алтарь перед дверями.

Поспешите, пока он силен,

Этот ветер, навстречу войне,

Что послал нам бог милосердный!

Видно явно, на счастье теперь

Изменилась судьба и на радость.

Вот вам корзина с ячменем! Вот вам топор и ленты!

Горит огонь. Готово все. Телка лишь не хватает.

Спешите, торопитесь, эй!

Не то увидит вас Хэрид.

Незваным приплетется он.

В дуду дудеть, свистеть, потеть

Начнет он – знаю хорошо, –

Пока не поколотят.

Возьми корзину в руки и кропильницу

И посолонь проворно обойди алтарь,

Сам окропись и передай кропило мне!

Готово! Обошел я. Дальше делать что?

Вот факел, живо в воду окуни его!

И широко маши им! Ты ж ячмень возьми

И зрителей осыпь зерном!

Готово все!

Все сделал?

Да, Гермес свидетель, сделано!

В театре сколько ни собралось зрителей,

Ни одного нет, кто б сидел без семени.

И женщинам досталось?

Нынче вечером

Мужья им всыплют!

Ну, тогда помолимся!

Кто здесь собрался?[34] Где благочестивый сонм?

Уж я полью их, сей благочестивый сонм!

Считаешь этих ты благочестивыми?

Да. Сколько ведер мы на них ни вылили,

Стоят, как пни, и с места не шелохнутся.

Теперь скорей помолимся!

Помолимся!

Пресвятая богиня, царица небес,

Госпожа Тишина!

Хороводов владычица, свадеб вожак,

Нашу мирную жертву с любовью прими!

Да, красавица наша, с любовью прими,

Зевс свидетель! И брать не подумай пример

С похотливых, блудливых девчонок! Они

Створку чуть приоткрывши, за дверью стоят

И, головку просунув, глядят плутовски.

Только стоит им сердце отдать хоть на миг,

Убегают тотчас.

А пройдешь, снова выглянут, снова зовут.

С нами так никогда не играй, госпожа!

Нет, во всем обаянье чудесной красы

Дай счастливым влюбленным глядеть на тебя!

Десять лет и три года в тоске и слезах[35]

Мы взывали к тебе.

От усобиц избавь нас, от свары и драк,

И тебя назовем мы – «Довольно Войны»!

Подозрительность злую сними с наших душ,

Прекрати болтовню,

Под обличьем красивым грызущую нас,

Соком дружбы взаимной, прощеньем обид

Напои, как и встарь.

Нас, прекрасной Эллады счастливый народ!

В наше сердце веселую кротость пролей!

Рынок весь нам до верху добром завали!

Ранним яблоком, луком мегарским, ботвой,

Огурцами, гранатами, злым чесноком,

Рубашонками маленькими для рабов.

Беотийцев увидеть позволь нам опять

С куропатками, с кряквами, с гусем, с овцой,

Пусть в корзинках притащат копайских угрей,

А кругом мы толпимся, кричим, гомоним,

Рвем из рук и торгуемся. Жмутся к лоткам

Знаменитые лакомки: Морих, Телей

И Главкет.[36] Напоследок Меланфий грядет:

Он на рынок приходит всех позже. Увы!

Все распродано. Стонет и плачет бедняк,

А потом из «Медеи» протяжно сопит:

«Все погибло, погибло! И я – сирота!

Сельдереевы дети, о, где вы, о, где?

Люди добрые смотрят, смеются».

Так соверши по нашему молению,

Любимая!

Топор возьми! По-поварски

Зарежь овцу!

Никак нельзя!

А почему?

Резни не любит Тишина-владычица,

Ее алтарь не терпит крови. В дом зайди,

Там заколи и вынеси нам окорок!

А эту для хорега сохраним овцу.[37]

Перед дверьми останься сам и выполни что надо!

И дрова наколи, и костер наложи,

Весь обряд соблюди, как пристало!

Ну не по-жречески ль, гляди, накладываю хворост?

Ну еще бы! На все ты мастак!

Ты во всем расторопен и мудр,

Не под силу не знаешь труда.

Ловок ты и хитер, а беду

Ты встречаешь с отважной душой.

Огонь занялся, запылал. Назло Стильбидам разным[38]

Сейчас алтарь я принесу. Без услуг мы обойдемся.

Ну кто не воздаст хвалы

Герою, трудов и жертв

Так много принесшему, –

Чтоб город святой спасти?

Навеки будет он для всех

Завиднейшим примером!