Тишина

Все сделано! Клади на угли окорок,

А я за сердцем сбегаю и потрохом!

Уж я-то справлюсь! Что же он копается!

Да вот он – я! Признайся, разве мешкаю?

Теперь поджарим мясо. Погляди, идет

Какой-то щеголь, лаврами увенчанный.

Кто б это был? По виду он – бахвал и шут,

Пророк как будто?

Нет же, просто Иерокл,[39]

Гадатель из Орея.

Самолично он.

Послушаем, что скажет!

Дело ясное:

Кричать он станет против перемирия.

Да нет, почуял, что запахло жареным.

Прикинемся, что мы его не видим!

Да.

Кто жертвы здесь приносит и каким богам?

Молчи и жарь! И жира отгрызать не смей!

Кому здесь жертва? Скажите!

Спекся курдюк?

Хрустит?

И как! О Тишина любезная!

Тогда отрежь початок и отведать дай!

Пускай еще пожарится!

Сойдет и так!

Готово!

Нос не суй, куда не прошено!

Теперь разрежь! Где жертвенник? Неси вино!

Язык отдельно режут.

Знаем сами все.

Ты вот что сделай!

Что же?

Перестань болтать!

Приносят жертву Тишине и Миру здесь.

Смертные, вас охватило безумие.

Сам ты помешан!

Темен ваш разум, богов вы не чуете воли державной,

Мир заключаете с племенем дико глядящих мартышек.

Ха-ха!

Чего смеешься?

Над мартышками.

Вы, простодушные горлицы, верите хитрым лисицам.

Ложь у них в сердце, и ложь у них в мыслях.

Хотя б прокоптился

В глотке твоей бестолковый язык, как вот это жаркое!

Ежели не обманули Бакида священные нимфы,

Или же смертных Бакид, иль опять-таки нимфы Бакида…

В баки получишь, гляди, перестань завывать о Бакиде!

Боги еще не велят Тишину от неволи избавить

Прежде чем, раньше чем, дондеже…

Пресно! насыпь еще соли!

Нет, не угодно блаженным богам, чтобы миром и дружбой

Спор вы покончили прежде, чем волк обручится с овцою.

Врун распроклятый! Да как это волк обручится с овцою?

Знай, пока, в бегстве спасаясь, куница смердит тошнотворно,

И непорожняя сука щенится слепыми щенками,

Вам до тех пор не дозволено мир заключить нерушимый.

Что же нам делать? Друг с другом вести бесконечные войны?

Или уж бросить нам жребий, кто больше претерпит мученья?

Мы ведь могли бы, связавшись в союз, всей Элладою править.

Нет же, ползти прямиком никогда не понудишь ты рака!

Нет, в Пританее обедать тебе никогда не придется.

Так и того, что свершили мы, ты уж назад не воротишь!

Помни, ежа никогда вам колючего мягким не сделать!

Иль никогда ты не кончишь афинян бахвальством дурачить?

А по какому же слову богам вы приносите жертвы?

Слово чудесное это старинный Гомер заповедал:

«Грозную тучу войны отогнали они и призвали

Вновь Тишину и с богатыми жертвами к ней обратились.

Тучные бедра сожгли они, сердца и легких вкусили

И возлияли вина. Был вожатым я в шествии славном!

Но прорицателю кубка никто не поднес золотого».[40]

С этим отнюдь не согласен. Не так возвещала Сивилла.[41]

Правильно, Зевс мне свидетель, великий Гомер заповедал:

«Проклят, поруган и прогнан да будет навек окаянный,

Кто возлюбил смертоносную междоусобную распрю».

Бдителен будь, берегись, чтобы ястреб даров не похитил,

Хитро тебя обманув…

Стерегись хорошенько от вора!

Явно опасно говядине нашей пророчество это.

Чашу наполни вином, потроха передай мне и сердце!

Чашу наполни и мне и отведать позволь мне жаркого!

Нет, неугодно еще это сонму богов непорочных!

Будем сперва возлиять мы. А ты – уходи поздорову!

Ну, если так, самому управляться придется мне, видно!

Вот – возлияние, вот – возлияние!

Вот – возлияю и я!

Берегись! Получай к возлиянью!

Живо язык мне подай!

Со своим убирайся подальше!

О Тишина, ненаглядная! С нами навеки останься!

Кто ж поднесет мне жаркого?

Никак поднести невозможно!

Нет тебе потрохов, прежде чем волк обручится с овцою.

Вот я коснулся колен твоих!

Молишь напрасно, бедняга!

Знаешь, ежа никогда нам не сделать колючего мягким.

Эй, зрители, сюда! Здесь угощенье вам

Готово.

Как же я?

А ты – Сивиллу жуй!

Клянусь Землею, вам не пировать одним!

И я урву жаркого! Дело общее!

Лупи Бакида!

Вас зову в свидетели!

И я. Ты – вор, обжора и дрянной бахвал!

Лупи его! Дубась бахвала палкою!

Сам колоти! Я вышелушу подлого,

Как луковицу из кожур, которые

У нас украл святоша! Раздевайся, эй!

Слыхал, ворона мерзкая орейская!

Лети назад, в Элимний![42] Торопись! Эй-ей!