Токийский Суслик

Глава 12 «Плетельщица Снов»

После такого рассказа благородная часть Суслика была готова штурмом идти и отбивать бедных лисичек голыми руками. Более рассудительная часть соображала, что если этого еще не сделали местные кланы, то и он, сам по себе, мало что способен изменить. Тем более, в новом состоянии, к которому не привык и мало ли какие сюрпризы оно преподнесёт.

«Давай ты сначала её в свои вассалы примешь, катаной там по плечу стукнешь или что у вас, самураев, в таких случаях делают? Потом мы обстоятельно обмозгуем ситуацию и выберем лучший способ это сделать. Как в тот раз с Хорьком? - предложил Валентин Кадзуо.» Тот вынужден был согласиться, ибо с голой пяткой на острую шашку второй раз прыгать не хотел – больно!

«Для гэмпуку у нас не хватает парных мечей, головных уборов, и вообще я не хочу брить кицунэ! - внезапно запаниковал Кадзуо.»

– Я беру тебя в свои вассалы, - важно заявил Валентин кицунэ, снова неведомо как переместившейся в позу догэза. – И, поскольку, у нас нет парных мечей, магэ тебе делать мы не будем, шапочек у меня тоже нет, то обойдемся просто ритуалом отречения от имени. Отныне ты не Цукико, а Алиса!

– Ариса готова служить тебе, не щадя живота своего, мой господин! - подползла к нему бывшая Цукико.

Суслик важно кивнул, входя в роль даймё. Новонаречённая Алиса не остановила своего движения и уже заползла на колени к нему, когда Суслик это осознал. Затем оно почувствовал: что его собственный самурай весит значительно больше, чем он, и даймё оказался надежно зафиксирован; что у его самурая довольно большая и упругая грудь, которая уперлась ему в лицо, так как самурай оказался выше даймё; что его самурай натурально плачет и на его макушку капают теплые лисьи слёзы. Суслик неловко обнял Алису и прошептал куда-то в район груди:

– Я с тобой! Всё будет хорошо!

За столом, между тем, Лисица-Сестрица тоже расчувствовалась от романтичности момента и утирала слезинки белоснежным носовым платком.

После чего Суслика докормили икрой каппы, напоили чаем и повели спать в гостевые покои. Алиса устроилась рядом - охранять сон своего господина.

* * *

– Вы что, так и заснете?! - почти рычание Лисицы-сестрицы физически пробрало даже малочувствительного теперь Суслика, а уж почти заснувшую новонаречённую Алису подбросило на полметра вверх с татами, где она изображала из себя преданную собаку, стерегущую покой хозяина.

После такого многообещающего начала в номер вбежали деловитые кицунэ и потащили дорогих гостей через весь коридор. Деловито занеся под белы рученьки Суслика и Алису в новое помещение, которое на первый взгляд казалось преддверием в баню, кицунэ начали раздевать Суслика, а Алисе дали пакет с упакованными и отглаженными вещами - юката для сна.

Лисица-сестрица вошла в комнату, где смущенный Суслик был избавлен от обрывков окровавленного одеяния, изодранного в клочья во время боя с Ужасом Глубин. В кафе посетители на него не обращали внимание лишь по той причине, что Суслик был укрыт мощным лисьим мороком, который могу обмануть кого угодно.

«Хотя Ходзуки наверняка заметил моё состояние! О Аматэрасу, стыдно-то как! - пропищал Кадзуо.»

Валентин был занят. Во-первых, он кайфовал от прикосновений служанок-кицунэ - те не церемонились с ним и прижимались во время раздевания довольно откровенно и интимно. А одарены они были знатно! Грудь у каждой была не менее третьего размера, осиные талии и широкие упругие бёдра, которые он бы полапал, если бы чувствовал хоть каплю возбуждения. К сожалению, новое бытие лишало его некоторых преимуществ живого тела, и это омрачало радость от того, что удалось уцелеть в неравном бою.

Когда Суслик был бесцеремонно раздет и избавлен от всех предметов нижнего белья, ему вручили широкое полотенце, которое перехвативший управление телом Кадзуо тут же накинул на бёдра. Такое же полотенце выдали Алисе, а Лисица-сестрица и две кицунэ-служанки неведомым образом превратились полуголых прелестниц в купальниках. Видимо, не обошлось без лисьего колдовства!

И посмотреть было на что. Три рыжие и одна белая кицунэ, одетые по пляжно-банной моде, представляли собой невероятно притягательное для глаз любого половозрелого мужчины зрелище…

В огромном помещении, которое неизвестно каким образом поместилось на третьем этаже маленькой кафешки, нашлось место гигантской ванной, выполненной в стиле маленького горного озера с постоянно текущей туда потоком воды из искусственного ручья. Всё вокруг было выложено сверкавшей разноцветной плиткой, выполненной из натурального камня - мрамор, гранит, малахит. Кое где даже просматривался натуральный кварц и нефрит.

Суслика с преувеличенно предосторожностью подвели к одному из сидений, выполненному в виде венецианского кресла из белого мрамора. Одна из рыжих кицунэ вручила Алисе мягкую губку, а вторая наполнила нефритовый кувшин тёплой водой из источника, хотя рядом был полноценный душевой набор из смесителя, душевой системы и душевой лейки.

Зрелище девицы с рыжими лисьими ушками и шикарным хвостом, раздетой в мини-бикини, должно было радовать сердце мужчины, но радоваться было нечем. На месте сердца зияла пустота в прямом смысле этого слова. Алиса осторожно, стараясь не задевать края зияющей раны, обтирала тело подростка мягкой губкой.

После того, как водные процедуры с помощью губки были закончены, к ним подошла Лисица-сестрица. Её тело было просто шикарным. Тяжёлые, словно литые, груди четвертого размера великолепно смотрелись на физически развитом и гармоничном теле греческой богини, словно сошедшей с постамента и превращенной из мраморной статуи в живую и привлекательную женщину! Крутые бёдра и попка должны были завораживать даже младенцем и седовласых стариков, а геев делать натуралами.

По сравнению с Лисицей-сестрицей остальные кицунэ выглядели плоскими. Валентин заметил завистливый взгляд Алисы в сторону старшей кицунэ.

Жестом фокусника Лисица-сестрица извлекла из ничего очередной кувшинчик. Только на этот раз он был глиняный и запечатан сверху пробкой и воском. Кицунэ передала кувшин Алисе и пояснила для Суслика:

– Здесь содержится желе из медузы-аякаши. Этот ингредиент для наших особо взыскательных гостей, кому по душе ещё живая жертва, но жизнь в городе и дела с человеками отучили от охоты.

При этих словах внутри Суслика стал разгораться огонь голода. Как оказалось, он и сам был не прочь подкараулить и напасть из засады, а затем вырвать из ещё трепещущего живого тела истекающее кровью сердце и начать пожирать его… Волевым усилием Суслик задавил в себе это новое, довольно кровожадное чувство.

Лисица-сестрица, сделав вид что не заметила исказившееся и оскаленное на мгновение лицо гостя, продолжила.

– Медузы-аякаши ловили несчастных рыбаков и переваривали их по частям долгие дни. Их тела способны были сохранять жизнь даже разорванному на куски телу, а мясо не портилось многие недели. Известны случаи, которые я отношу скорее к историческим анекдотам, когда из выловленной медузы доставали самураев времен правления сёгуната. Как по мне - всего лишь слухи, - засмеялась кицунэ. - Для вас же, дорогой мой Фудзивара-доно и господин этой неразумной сестрёнки, – кивнула Лисица-сестрица на Алису, это будет замечательным материалом, что бы на время закрыть вашу рану. Поэтому прилягте на эту скамью, - Суслика в очередной раз бережно переместили из кресла на широкое каменное ложе, оказавшееся на удивление тёплым, - И побудьте паинькой несколько минут. Желе может немножечко жечься!

Когда пробка была распечатана и кувшин открыт, по комнате мгновенно распространился терпкий запах моря, прелых водорослей, и пронесся порыв свежего бриза.

Кицунэ надела резиновые перчатки и щедро зачерпнула бирюзовую, опалесцирующую субстанцию. Затем резко шлёпнула получившийся комок прямо на рану в груди Суслика. Огонь побежал по венам, мышцы немедленно напряглись в спазматических попытках вывернуть руки из суставов, а в позвоночник ударила дикая боль, как будто его насквозь пронзили раскалённой спицей.

Суслик заорал. Четырёх кицунэ, пытавшихся удержать тощее тело на ложе, раскидало в стороны, как нашкодивших котят. Лисица-сестрица и Алиса тут же кинулись обратно к Суслику, шепча что-то успокаивающее, что он не мог расслышать из-за ревущего в ушах урагана горящей крови.

Кто-то наложил сияющие изумрудной зеленью руки ему на лоб и боль начала медленно стихать.

– Тише, тише, мой родной. Мамочка не даст тебя в обиду, - Суслик обнаружил себя прижатым к роскошной груди Лисицы-сестрицы, с которой во время беспорядков сорвало мало что скрывающий лиф. По телу растеклась блаженная прохлада, и внезапно показалось, что сердце снова бьется в груди. Он вспомнил, что последний раз чувствовал себя так, когда бывшая Цукико поделилась с ним жизненной энергией. Что это значит - он до сих пор не понимал, но для него это было настолько хорошо, что не описать словами.

«Надо почаще делиться с кицунэ жизненной энергией! - поведал только что полученную житейскую мудрость Валентин своей второй половинке души.» У него, почему-то, создалось впечатление, что Кадзуо покраснел. Ну и пусть его, Валентин сейчас поймал такой кайф, который не ловил с момента первого секса и его укачивало на волнах женской груди. Пахло молоком и близкой женщиной. Он засыпал…

* * *

Проснулся Суслик до обыденного скучно. Мягкий футон на жестком татами, валик подушки, разноцветная спальная юката, закинутая на него рука и нога близкой женщины…

Стопэ. В этой жизни у Суслика женщин еще не было, если он правильно помнил. Осторожно открыв глаза, Суслик обозрел возможные бедствия. Рука и нога принадлежали Алисе — это снижало градус напряженности. Утреннего стояка не было - с одной стороны «плюс», с другой - «жирный минус», напоминающий о его текущем жизненном статусе. Вернее - отсутствии жизненного статуса и присутствие довольно хренового статуса «немёртвый маг», то есть маньяк, который в любой момент может напасть на любовь всей свое жизни и вырвать ей сердце, что бы утолить адский голод.

Грудь была замотана бинтами по самое не балуйся, так что Суслик ощутил себя средневековой дамой-воительницей, подвязывающей грудь, чтобы не мешалась в боях. Несмотря на своё странное физиологическое состояния «ни жив - ни мёртв», он чувствовал некоторое напряжение мочевого пузыря, сообщавшего, что вчера было изрядно выпито чая.

Суслик скинул с себя конечности кицунэ, которая только мило тявкнула во сне и половчее завернулась в одеяло, заграбастав под себя весь футон. Решив, что удобства находятся где-то в конце коридора рядом с умывальней, он выполз из комнаты и, пошатываясь и зевая, направился на поиски туалета типа сортир.

Доползя до входа в помывочную, как он величал местную баню, Суслик стукнулся лбом обо что-то упруго-мягкое. Поднимая взгляд к верху, он, случайно открыв рот, оказался в совершенно нелепой ситуации. Сглотнув от неожиданности, он еще больше засосал попавший в рот предмет. Язык, рефлекторно, ощупал что-то округлое, мягкое и с небольшим выступом по центру. Слегка сжавшиеся челюсти прочно поймали это самое нечто в тёплый плен. Суслик вдохнул и раскрыл рот пошире. Всё имеющейся пространство заняла мягкая и тёплая масса.

Кто-то сдавленно охнул и Суслика обволокло мягкой теплотой рук, а в рот полилась какая-то волшебная жидкость. Суслик сглотнул. Потом сглотнул ещё раз. Тонкие струйки нектара орошали его рот. Так могло продолжаться вечно, потому что руки, обхватившие его, только сильнее стискивали свои объятья.

Поглощая благословенную влагу, Суслик почувствовал, как начал оживать. Руки налились силой, рот стал требовательнее, а язык нащупал большие заострившиеся зубы. Из горла самопроизвольно раздалось тихое рычание. Дыхание девушки, грудь которой сосал Суслик, участилось, она вздрогнула, изогнулась в пароксизме оргазма и опала. Суслик надкусил грудь до крови, но девушка была в отключке. Кровь оказалась еще слаще грудного молока! Ему хотелось ещё и ещё. Зубы уже не помещались во рту.

Внезапно кто-то обхватил Суслика со спины. Он ощутил биение теплого сердца и жизненную силу, выплескивавшуюся потоком в его сторону. Отпустив первую жертву, Суслик повернулся в кольце из рук. Он узнал Алису - уж теперь-то её жизненную энергию он ни с чем не спутает. Стальные клещи рук с удлинившимися когтями обхватили неосторожную кицунэ - прежняя жертва была позабыта.

Алиса взглянула на Суслика с некоторой робостью и даже стыдом - вместо ожидаемого страха или ярости. И сделала то, к чему он не был готов. Она сама впилась ему в губы, глубоко вдыхая в него свою жизненную энергию. Суслик прямо обмяк от передоза и медленно осел на пол. Алиса присела рядом, осторожно его поддерживая. Её юката распахнулась, показывая, что под ней ничего не было, а по губам текла кровь. Она ранилась об острые зубы Суслика.

– Ара-Ара! Стоит этой Лисице-сестрице отлучиться, а вы уже устроили кровавые оргии прямо в коридоре! И даже меня не позвали! - Шутливым тоном сказала появившаяся словно ниоткуда кицунэ. Глаза при этом были серьёзны и подмечали каждую подробность.

– Ну-ка быстро мыться и завтракать!

За завтраком рядом с Алисой сидела новая девушка. Стройная и спортивная. Судя по всему, это именно её встретил Суслик в коридоре и сначала чуть не изнасиловал, а потом хотел съесть. Она с мрачным видом поправляла повязку на груди и зло посматривала на Суслика. За что неоднократно удостаивалась толчка в здоровый бок от Алисы.

Рядом с Сусликом сидела Лисица-сестрица и подливала ему асфоделевый чай и подкладывала икру каппы.

– Господин, позвольте представить вам мою помощницу - Лаки Хэлл. Бывшая наемница.

– Где-то я эту наемницу уже видел, - буркнул Суслик.

– Только что в коридоре, когда сиську сосал, - злобно отреагировала наемница.

– Вспомнил! - Фотографическая память Кадзуо и здесь не подвела. Именно с этой наемницей они столкнулись в лесу несколько месяцев назад, во время инцидента с покушением на микадо.

– Я тебя тоже запомнила, лесной гоблин!

– Успокойся, Лаки-кун, Фудзивара-сама не по своей воле оказался в этом положении. Теперь я его вассал и принадлежу ему душой и телом. Прошу тебя вести соответственно.

Лаки Хэлл буркнула что-то утвердительное и опустила глаза на стол, где перед ней стояло блюдо с жаренным мясом и рисом.

Пока все насыщались, Суслик сумел рассмотреть свою, к счастью, несостоявшуюся жертву. Наемница была довольно высока - точно выше его. Длинные белые волосы были собраны в две толстые косы, точеное лицо больше подходило манекенщице, чем наемнику, да еще довольно опытному и высокого ранга.

Грудь третьего размера была аккуратно закрыта спортивным топиком поверх повязки. Больше на перевитом мышцами торсе ничего не было и можно было заметить несколько довольно серьезными шрамами.

Алиса сегодня была одета похоже, так что их можно было принять за близняшек, если бы не торчащие лисьи уши и метущий пол хвост.

– Какой сегодня план? - Поинтересовался Суслик. - Если что, то прикрыть мое отсутствие сегодня ещё смогут, а завтра будет уже самоход. Пропуска-то я не получал…

Лисица-сестрица аккуратно положила палочки рядом с пустым блюдом на подставочку из драгоценного нефрита, промокнула губы платком от остатков соуса и риса и сообщила:

– Эта недостойная взяла на себя смелость и договорилась, что Плетельщица Снов будет ждать сегодня Фудзивару-доно. Возможно, она сможет помочь нашей беде. Я бы не хотела, что бы подобное сегодняшнему инциденту случалось с моими родственниками и друзьями.

Суслик посмурнел и покраснел. Сегодняшний утренний поход в туалет чуть не закончился убийством - причем виноват был в этом именно он, Суслик, а не кто-то ещё! Он не справился со своими животными позывами и чуть не растерзал несчастную девушку!

– Если есть способ помочь моей ситуацией, я с большой благодарностью воспользуюсь им. Но будет ли у меня чем отплатить? - Поинтересовался щепетильный Кадзуо, у которого из всех денег была только сумма, занятая у Хорька.

– О! Ты, конечно, будешь должен мне самую малость, но основной долг покроет твоя помощь Арисе, поэтому не утруждай себя - наш клан оплатит любую помощь Плетельщицы.

Суслику ничего не осталось делать, кроме как поклоном и словами благодарности выразить свое согласие с щедрым предложением.

«Бесплатный сыр он где? Только в мышеловках! - Поделился с Кадзуо вековой мудростью предков Вал, сам не раз обжигавшийся на таких «самых малостях» - ведь спросят по полной же потом! – Но где наша не пропадала? Наша пропадала везде!»

Суслик сделал звонок с аппарата из кабинета Лисицы-сестрицы в академию, предупредил, что вернется вечером. Затем проверил, что с Лаской все нормально.

Та храпела в отельном номере, где на столике были выставлены несколько опустошенных блюд, валялись бутылки сакэ, а сама Ласка блаженно обнимала скомканное одеяло на футоне и не собиралась просыпаться после столь обильной трапезы. Вспомнив, что такое поведение для клана Аку характерно и те впадают в спячку, которая может длиться днями, сопровождаемая таким обжорством, Суслик понял, что кицунэ надежно устранили одну из соперниц за его время.

Он второй раз позвонил в академию, теперь уже в медицинский кабинет, и отпросил Китано Юки-сан на один за свой счет в связи с болезнью. На той стороне отчетливо хмыкнули, но информацию приняли к сведению. Затем последовал звонок Пуме на личный номер в Службе Безопасности, где молодой девичий голосок доложил господину лейтенанту, что Минамото-сама расследует гибель кланового мага и сегодня вернется поздно. «Вот и вторая соперница устранена. Ну лисицы, ну хитрецы!»

В комнате, где он ночевал, Суслик нашел комплект одежды и уже готовых к выходу Алису и Лаки. Те с интересом посмотрели на него - будто он собрался переодеваться прямо перед ними! Как бы не так - Суслик спрятался за специально предназначенной для этого ширмой и сменил спальную юката на красивый черный костюм с белой сорочкой. Там же лежали золотые запонки и лакированные «оксфорды».

«Богато живут лисы! - в унисон подумали Валентин и Кадзуо.» Выйдя из-за ширмы, он вызвал коллективный ах девушек, и даже Лаки слегка порозовела, видимо вспомнив утреннее происшествие.

Тут же вбежали служанки, усадили его на кресло перед большим зеркалом, навели порядок с его шевелюрой, надушили и накрасили его, чтобы не были заметны синяки.

Алиса и Лаки тоже были одеты в соответствующей манере в чисто европейскую одежду и имели дорогостоящие аксессуары и драгоценные украшения. Лисы не скупились пустить пыль в глаза.

Лисица-сестрица выдала Алисе свиток, запечатанный сургучом и горсть рью на веревочке. Видимо, йены на рынке, куда они собрались, не принимали.

Ко входу в кафе подъехал дорогой европейски лимузин - Мерседес S-класса. Алиса и Лаки окупировали заднее сиденье, где обнаружили целый бар с горячительными напитками, которые немедленно стали дегустировать. Суслику ничего не оставалось, как плюхнуться на переднее сиденье.

Водитель привез их прямо к храму Акиба в районе Канда, где и находился вход на знаменитый ёкайский рынок. Высадив своих пассажиров, водитель отогнал лимузин на стоянку и стал их ждать неподалеку.

Алиса явно хорошо знала путь, который был наверняка сокрыт мощными лисьими чарами, что бы случайный человек сюда не забрел. Тем не менее, по пути они встретили нескольких людей-магов, что заметил Суслик своим новым зрением - он мог видеть как пылающие алые ауры ёкаев, так и спокойные разноцветные ауры магов. Несколько кицунэ и бакэнэко пожелали друг другу и группе Суслика доброго утра и шли уже с рынка с наполненными чем-то корзинками и обычными пакетами.

Вход на рынок был закрыт мощными каменными воротами, в которых имелась маленькая, по сравнению с гигантскими створками, дверка, сквозь которую свободно могли пройти четыре человека, взявшись за руки. Около ворот стояли мощные они, опиравшиеся на шипастые дубины. То, что это не статуи, показывали их живые фиолетовые ауры.

Привратник-тануки, здоровяк, побольше иных суматори, вежливо принял мелкую золотую монетку от Алисы и впустил гостей на рынок. Судя по всему, Алису и Лаки не интересовали громкие ряды, заполненные посетителями и торговцами разных рас и размеров – им нужна была конкретная палатка, где располагалась некая Плетельщица снов. Обогнув несколько торговых рядов, Алиса юркнула в незаметный проулок и поманила Лаки и Суслика за собой. Спустя пять минут прогулочным шагов, они достигли своей цели. В одном из поворотов, среди тесно составленных каменных строений, они обнаружили небольшую дверку, украшенную серебряным изображением паука в паутине.

Аккуратно постучав кулаком в дверь, Алиса была впущена во внутрь, что-то передала привратнику, после чего фигура, закутанная с головы до ног в чёрные ткани, впустила Суслика и Лаки внутрь.

Алиса шепнула на ухо Суслику, интимно приблизившись:

– Не пугайся! Здесь странная хозяйка и не менее странные слуги. Других гостей ты вряд ли увидишь - так что о них не беспокойся.

Их провели сквозь череду ветвящихся узких коридоров, где были небольшие дверки, занавешенные шторами из разноцветных камушков. Суслик старался туда не заглядывать, чтобы чего не вышло, но любопытство бывшего солдата удачи и фотографическая память Кадзуо запечатлели весь путь и содержимое нескольких комнат.

В одной из них четыре фигуры в черном стояли в кругу, смотря друг на друга. Затем резко повернулись к проходящему Суслику - вместо лиц у них была гладкая кожа, без намека на глаза, рот или нос!

«Нопэрапон! - подумал Суслик.»

«Немертвый маг! - подумали нопэрапон и поспешили отвернуться.»

В другой комнате лежала на футоне посреди разбросанных одеял и подушек нагая женщина невиданной красоты. Её грудь вздымалась от частого дыхания, а руки блуждали по телу, лаская его в интимных местах - по всей видимости она делала это во сне. Из помещения звучала заунывная музыка, и курились наркотические травы.

В третьей комнате спала огромная лисица-кицунэ, укрытая своими хвостами. Посчитать количество не удалось, но на взгляд Вала - их было примерно восемь или девять.

«Старая кицунэ - больше тысячи лет! - заметил Кадзуо. Редко их встретишь - предпочитают не показываться, наверное.»

«Так вы и обычных-то кицунэ за легенду считаете, - парировал Вал.»

Кадзуо надулся:

«Даже в легендах встретить девятихвостую кицунэ трудно! Обычно они представлены злодеями, которые хотят захватить Японию, потому что их магическая сила огромна!»

Вал возразил: «А чего не захватили-то? Если такие страшные… Сдается мне, что не всё, о чём в легендах рассказывают - следует на веру принимать. Вон, можешь у Лисицы-сестрицы спросить - ей наверное больше ста лет точно!»

Лаки и Алиса во время путешествия бесстыдно глазели по сторонам, обхватив каждая свою часть Суслика. Что было, конечно, приятно, но сексуальное удовольствие было ему сейчас недоступно.

Наконец, служка привел их к цели путешествия. Большая округлая дверь, выполненная из старого дерева, без каких-либо украшений - только два больших чёрных железных кольца вместо ручек.

Привратник стукнул кольцом три раза о дверь, и она тихо отворилась вовнутрь.

В полумраке Суслик различал контуры огромной пещеры, завешенной тканями, нитями, лентами и довольно толстыми канатами. Казалось, кроме них и служки, здесь никого не было. Однако его аурное зрение показывало лениво колышущуюся громадную ауру бледно-лилового цвета где-то под потолком. Неприятное подозрение стало закрадываться в интеллектуально ограниченное сознание. «Плетельщица, паук на двери, аура под потолком — это могла быть дзьорогумо! Ой, мама, мамочка! Я ж пауков боюсь, а тут такое! Да она весит два коку, наверное!»

«Нишкни студент! Два коку это килограмм триста на наши деньги. Ничего страшного - нож и пистолет у нас собой, я на медведя так ходил. А тот пол тонны весил — это больше трех коку, между прочим. - успокоил товарища по разуму Вал.»

На самом деле он не думал, что придется драться, поэтому был относительно расслаблен. А вот реакция девчонок, когда огромная дзьорогумо начала спускаться из своей люльки под потолком, его позабавила.

Алиса взвизгнула и упала на колени, закрывшись сверху руками. Лаки попыталась нащупать у себя на спине винтовку и нож на поясе - не найдя же, спряталась за спиной Суслика, вжавшись тому в спину.

Когда дзьорогумо предстала перед ним во всем своем великолепии, Суслик безжалостно поднял и встряхнул сжавшуюся калачиком кицунэ, а другой рукой достал из-за спины наёмницу. Затем он сам глубоко поклонился, и руками, что оставались на шеях своих спутниц, нагнул тех в ту же позицию.

Дзьорогумо рассмеялась мелодичным бархатным голосом.

– Какой вежливый мальчик и какие пугливые девочки!

Суслик распрямился и позволил все еще дрожащим спутницам выпрямиться. Дзьорогумо действительно походила на огромного паука с женским туловищем. При этом она драпировала своё паучье тело и можно было увидеть только многосуставчатые ходильные ноги. Человеческое туловище принадлежало стройной японке лет двадцати на вид, с грудью третьего размера, и было одето в традиционные японский шелковые одежды, переливавшиеся в неверном свете разожжённых тут и там факелов и свечей разноцветьем оттенков. Длинные человеческие пальцы, унизанные кольцами и перстнями, заканчивались массивными на вид, чёрными, то ли ногтями, то ли уже когтями.

В одной руке дзьорогумо держала веер, полузакрывая точёное лицо, другой откидывала свои длинные чёрные волосы.

– Что привело столь дорогих гостей лисьего клана в мою скромную обитель? Мать спит и набирается сил, как договаривались, и не проснется еще долгие годы. Что вам нужно? - Требовательно спросила паучиха.

Алиса собралась с силами, поклонилась и протянула в вытянутых руках запечатанный свиток, что утром передала ей Лисица-сестрица, а также связку рьё.

Плетельщица Снов грациозно перехватила высунувшимися из одеяния педипальпами деньги и свиток. Деньги исчезли в глубине покровов, а свиток был развернут и паучиха углубилась в чтение. Покончив с этим в течение пяти минут, она ещё раз просмотрела свиток сверху вниз, словно с чем-то сверяясь, спрятала его там же, где и деньги и посеменила к Суслику. Когда его начали одновременно ощупывать педипальпами и руками, тот даже не пошевелился - его охватил знаменитый столбняк!

Внезапно, дзьорогумо запела своим удивительным мелодичным голосом какую-то печальную песнь, язык которой не смог разобрать ни Вал, ни Кадзуо. Чем громче становилась песнь, тем больше Суслику казалось, что какие-то голоса начинают подпевать на заднем фоне, вплетая новый мотив. Затем он и сам начал петь то же самое на незнакомом языке. После первых же слов значение песни оказалось простым и понятным.

Суслик пел о себе, как о маленьком, дрожащем мальчике, который любит читать и не терпит крови. Суслик пел о себе, как о наёмнике, охотящемся в джунглях на аборигенов, выросших здесь, и насаживающем их головы на их же копья. Суслик пел о сражении с Ужасом Глубин, о женщинах, которых он любил, которых желал и которых ещё не знал. Он вспоминал о матери и отце, бабушке и дедушке, и их образы материализовались вокруг. Мать качала на руках маленького Кадзуо, отец, истекающий кровью, с оторванной рукой и в окружении врагов, старый Тэрумасу, ночами сидящий рядом с сердцем Дзигокудаю и отдающий тому свою жизнь сначала за сына, а потом за внука. Его жена, бабушка Суслика, с тоской ждущая мужа - в святилище клана вход жёнам и маленьким детям, не прошедшим инициацию, заказан - не женское это дело, владеть Смертью!

Наконец, Суслик увидел себя, измазанного кровью и пожирающего сердца. На голове ветвились и завивались хрустальные рога, выдающиеся зубы рвали плоть словно свежий тофу. Лицо исчерчено чёрными венами и по подбородку стекает чужая кровь. Руки превратились в чудовищные лапы с длинными когтями, а вокруг валяются вперемешку трупы людей и каких-то гуманоидов, похожих на Ужас Глубин.

И тут сон кончился, а Суслик очнулся в руках и педипальпах Плетельщицы снов. Та с интересом смотрела на него. Грудь была обнажена, а раны на месте сердца - как не бывало. Суслик почувствовал, что внутри него бьется сердце, а касающиеся его тела то женская рука дзьорогума, то её выдающаяся грудь бередят в нем привычные сексуальные желания. Короче, у него опять был стояк!

– Какой хорошенький мальчик, - наклонилась к нему паучиха и лизнула своим длинным лиловым языком. Суслик задрожал от переполнявшего его желания…

– Так-так-так! Стопэ! Об этом мы не договаривались! - прервал эротическую игру вопль Алисы. Она прыгала на месте, стараясь достать Суслика, но это не получалось, потому что операция была проведена под самым потолком.

– Действительно, прости меня, Кадзуо-кун, - шепнула только ему Плетельщица. - Я увлеклась, но как только освоишься со своими новыми силами - ты будешь самый желанный гость здесь. Приходи, я жду!

С этими словами дзьорогумо спустилась вниз, поставила Суслика на место и выпроводила гостей из своего обиталища.

Привратник на прощание передал Суслику тяжелую янтарную коробку с запиской, и молча закрыл за ними дверь. Чуть не столкнувшись с компанией пьяных бакэдануки, которые пытались выделываться друг перед другом, но получалось откровенно плохо или смешно - так как магия у волшебных существ плохо реагировала на плескавшийся в их крови алкоголь.

Пара тануки попыталась приударить за двумя красавицами, но материализовавшаяся чёрная аура Суслика и глухой рык из горла, расчерченного чёрными венами, моментально отрезвил героев и те с визгом превратились в енотов и прыснули кто куда. От удаляющейся компании гуляк еще долго слышался хохот - смеялись над неудачниками.

Машина довезла девушек до заведения Лисицы-сестрицы, а Суслик отправился обратно в общежитие. Писать объяснительную и досыпать остаток дня. Просто так ему уехать не дали, впихнув потолстевшую обожравшуюся Ласку, с наказом доставить прямо в медпункт, и дали термос с икрой каппы, пообещав оперативно восполнять сведения. «Вот по этому номеру надо звонить и вот это надо сказать!»

Так у Суслика оказалось новое сердце. Как он прочёл в пояснительной записке - сердце было изготовлено подгорными одноглазыми кузнецами из специального камня, пропитанного энергией духов, и хорошо сочетавшееся с человеческой кровью и энергией Смерти. Рекомендовалось немедленно достать где-то пять литров человеческой крови и залить в себя через рот.

Видимо, Лисица-сестрица знала об этой рекомендации, потому что рядом на сидение бухнулся огромный термос и кружка.

– В пути обязательно выпей! - проинструктировали его снаружи, тут же захлопнув дверь.

Кровь оказалась на вкус как томатный сок, с привкусом свежей земляники, и никакого отвращения к ней, как оказалось, Суслик не питал. Пилась она легко, и последняя кружка даже разочаровала Суслика - он бы выпил ещё!

Водитель подвез его к воротам Академии, где Новый Бодрый Суслик с Лаской подмышкой и термосом в руках, одетый как денди с иголочки, важно прошествовал в медицинский корпус. Сдавать Ласку с рук на руки.

Так и закончился этот день.

Примечание к главе 12

Гэмпуку (моги) – ритуал совершеннолетия. Для женщин – моги. Связан со сменой имени.

Магэ – пучок волос на обритой голове

Валентин нахватался образов из памяти Кадзуо и, скорее всего, опять напутал.

Алиса – Ариса – японцы не выговаривают звук «л»