Токийский Суслик

Глава 8 «Токио»

Суслик, получив на руки результаты тестов, с удовлетворением вздохнул.

– Уфф… Всё – отстрелялся!

– Зато, я чуть не застрелился, пока физподготовку сдавал, - проворчал Хомячок. При виде собственных отметок в личном деле он расцвел:

– Ну не зря же старался, столько вкалывал! Особенно, на такого мучителя, как ты. Да, младший лейтенант Фудзивара, выражаю тебе огромную благодарность за то, что не загнал меня насмерть со своим паркуром.

Приказ о переезде в Токио еще не пришел, но все курсанты уже знали, что сдали промежуточную аттестацию для дальнейшего продолжения учебы. Валентин сам не ожидал, что ему будет так приятно видеть не привычный «неуд», как было в школе, а «удовлетворительно». Об этом узнал дед Тэрумасу и лично поздравил внука с повышением шансов на приличное будущее. Это означало, что у семейства Фудзивара растут ставки в предстоящей карьерной кутерьме, слухи о которой нет-нет да и доходили до старика. Он понимал, что лично у него почти нет возможности на что-то повлиять, однако количество очков внука в ранговой таблице дворцовой политики стремительно увеличивались. Пусть он всё ещё не оправился от странного повреждения души, но его боевые навыки внушали надежду, что родовой дух воспримет это как показатель силы будущего наследника.

Хомячок, несмотря на своё показное равнодушие, тоже был рад. Причина была весомая и с кулаками, способными выбить его душу из тщедушного тела – Пума. Его сестра гордилась титулом самого молодого боевого мага во дворце и была занята не только карьерным продвижением. Гораздо больше этого, последний год Пуму интересовал другой вопрос – куда бы подвинуть всех, кто мешает ей устроить нормальное, полноценное свидание с Сусликом? Она понимала, что дружба братца и Кадзуо – отличный повод для единоличной опеки над обоими. Поэтому старалась навещать Синдзи каждую неделю.

– Ты же знаешь, что с тобой случится, если ты провалишь тесты, -показательно равнодушно сказала Пума перед аттестацией. Хомяк шумно сглотнул, что позабавило грозного майора.

– Расслабься, отото, -девушка мягко похлопала его по тощей спине, удивляясь, как не отбивает себе ладони о торчащие ребра Джунгарика. Она любила младшего брата, но проявляла свои чувства странным образом.

После экзаменов, на радостях, Ласка и Пума решили, что нужно устроить нечто вроде вечеринки, чтобы вдохновить ребят на новые подвиги. Ласка после того позорного облома со свиданием долго не показывалась на глаза Суслику и всему первому курсу. Пума посмеялась про себя, узнав про злоключения соперницы, но решила быть вдвойне бдительной. Если уж Хомяк додумался заварить такую кашу, чтобы спасти друга от воображаемой опасности, то кто знает, чего ещё от него можно ожидать.

Валентин сказал бы в этом случае, что не стоит заставлять дурака молиться богу, а то лоб себе расшибёт. Синдзи как-то услышал это выражение и долго соображал, зачем идти на такую глупость, как расшибать собственный лоб в чрезмерно усердном служении всем ками. Кто из них больше всего достоин такой чести, как разбитый лоб Фудзивара?

– Сусляндра, онэсан сказала, что хочет с нами отметить конец нашей подготовки. Как тебе такая идея?

Суслик чуть не ляпнул, что его больше бы устроила идея по поводу другого конца, но вовремя спохватился. Все-таки не стоит травмировать нежный и невинный слух молодого Минамото излишне взрослыми высказываниями, за которыми торчат уши матёрого наемника. Уж он-то видел в жизни побольше, чем просто картинки с красивыми полуголыми девушками…

– Идея просто супер, – для убедительности Суслик поднял большой палец вверх.

– Твой словарный запас значительно расширился, – не без ехидства заметил Хомячок. – Ты теперь стал еще и руками пользоваться для, так сказать, придания своей речи большей степени оживления. Я потрясён.

– Я тебя ещё раз потрясу, прямо сейчас. Причем буквально, -пригрозил Суслик, а Хомяк хитро улыбнулся.

– Честно, я в шоке. На тебя молится принцесса, а ты ведешь себя так, словно её не существует. Тебе не кажется, что это несколько неуважительно по отношению к особе из императорского рода?

– Нет, – вяло ответил Валентин. Поскольку он больше ничего не говорил, Синдзи решил дернуть за хорошо известную ему ниточку.

– Жаль, моя Маюми не может оценить красоту твоей речи…

– Вот только не надо упоминать при мне это мерзопакостное создание! Из-за нее начальник курса думает, что у меня невроз или психическое заболевание, – зло проговорил Суслик. Маюми, по своей давней привычке, нарисовалась ниоткуда и мирно лежала на кровати Хомячка, нахально глядя Суслику прямо в глаза. Тот с шумом втянул и выдохнул воздух, стараясь подобрать подходящие слова. Как назло, на ум ничего не шло.

– Так идти некуда, - послышался довольный голос Хомячка, который, по обыкновению, словно прочитал мысли друга. Потом без всякого перехода начал:

– Ты представляешь, на какие жертвы мне пришлось идти, чтобы дать этих олухам из моего Генштаба довести учебу до конца? У меня было столько шансов окончательно и бесповоротно обломать им карьеру… Сделать так, чтобы они даже не думали о продолжении учебы в Токио, но…

– И что случилось? Твоя нежная душа не выдержала твоей собственной жуткой фантазии? – усмехнулся Суслик.

– Даже не знаю, как сказать, – задумчиво ответил Синдзи. – Неужели рядом с тобой я стал настолько сентиментальным? Что-то жалости во мне в последние недели стало намного больше, чем неистребимого желания причинить кому-то счастье.

– Может, ты понял, что чем больше стараешься завалить кого-то таким счастьем, тем выше твои шансы самому оказаться истребленным? Пума ведь не всегда может оказаться рядом, дружище. Да и я тоже.

– Сам не знаю, но… – Хомячок поскреб подбородок и с интересом посмотрел на Суслика.

– Ты понимаешь после того, как мы типа скорешились с Хорьком и его бандой, мне приходится каждый раз выбирать новые объекты для отработки моих уникальных навыков. Жаль. Хорёк и его лопухи были очень даже предсказуемые, чего не скажешь о наших новых сокурсниках. Приходится тратить уйму времени на изучение привычек, чтобы не получить дисквалификацию.

– О, так у тебя проблемы с выбором жертвы и реализацией хитроумных планов? – на лице Суслика появилось выражение глубокой озабоченности. Джунгарик печально кивнул:

– Да, и ещё этот трижды геморройный Сато. У него дар появляться всякий раз, когда я выхожу на дело. Один раз даже пришлось… отработать на нем фокус, который я подготовил для других.

Вал сочувствующе кивнул. О, это была весьма веселая ночка в Академии, когда Сато, направляясь, как обычно, в свой закуток, столкнулся с Хомячком. Правда, этого он тогда не понял. Синдзи с подготовленным пакетом пакостей в виде вонючих бомбочек с ароматом скунса и резиновыми насекомыми, из которых исторгалась несмываемая субстанция, хотел прошмыгнуть мимо крохотной каморки – любимого прибежища Сато. Но толстый служака практически наступал ему на пятки, только по счастливой случайности этого не замечая. Поняв, что деваться некуда, Джунгарик моментально просочился внутрь и спрятался в том беспорядке, который, по недоумению, был обстановкой комнаты. Уже изрядно поддатый прапорщик ввалился в каморку, снося вешалку и растянувшись на полу. Хомячок крепко вжался в стенку, почти сливаясь с грязной блёкло-зелёной краской.

Побарахтвашись на полу, Сато наконец поднялся, достал из-за пазухи неповрежденную бутылку, критически её осмотрел, и, хмыкнув, принялся употреблять почти без закуски. Синдзи ожидал, что вонявший дешевым пивом прапорщик пойдет отлить, но тот, как назло, упорно не хотел оттуда уходить. Хомячок почти полтора часа слушал излияния Сато, стопка за стопкой крепкого пойла, которое он тайком лично гнал из риса и ячменного жмыха, становились всё невнятнее. Услышав сигнал отбоя, Хомячок приуныл – если он не окажется вовремя в своей комнате, ему несдобровать.

«Ну что ж… – философски подумал Джунгарик, открывая пакет с насекомыми. –Придется проверить свою удачу…»

Почти не дыша, Хомячок ловко швырнул таракана с его не самой приятной начинкой прямо на спину Сато. Сначала тот даже не шевельнулся, но, в следующую секунду, рука инструктора нащупала жесткий панцирь насекомого. Сато скорее бы умер, чем признался в том, что с детства терпеть не может всех, у кого больше четырех ног. Издав непечатное выражение и конвульсивно содрогнувшись, мужчина с остервенением принялся хлопать себя по спине, пытаясь стряхнуть насекомое. Синдзи от души повеселился, наблюдая за тщетными попытками инструктора избавиться от его подарка. От чрезмерных усилий лицо Сато покраснело так, что стало иллюстрацией к «Этюду в багровых тонах».

– Да отцепись ты от меня, мерзкая тварь!

Сато вскочил и со всего маху припечатался спиной к стеллажу, чтобы убрать маленького нахала со своей спины. Стеллаж, не рассчитанный на такой удар, немедленно сложился втрое, бутылки, хитро закамуфлированные на полках, посыпались вниз, разбиваясь о бетонный пол. В комнате резко запахло дешевым алкоголем. Многомесячный запас пойла был уничтожен. Горе Сато нельзя было передать словами. Особенно, когда он обнаружил, что насекомое со спины никуда не делось. Более того, случилась совсем уж нехорошая история – из раздавленного жука хлынуло нечто вонючее и липкое, и это ощущение действовало Сато не нервы похуже, чем невозможность выпить при подходящем случае. А шансы хорошо выпить стали равны нулю – по полу растекалась большая лужа, воняя на всю каморку сивухой.

– Ксо-ксо-ксо… Чтоб всех вас разорвало! – Сато понимал, что, если его поймают в таком виде, да еще с доказательствами его проделок, с ним случится оч-чень неприятная вещь. Мужчина швырнул неизвестно откуда взявшуюся тряпку в лужу, чтобы прикрыть следы безобразия, а сам, на ходу стаскивая куртку, помчался в душевую. Хомячок выскочил из каморки почти сразу следом за ним и, что было сил, поскакал к себе в комнату. Ему повезло оказаться там за минуту до того, как заглянул старший по курсу.

– К отбою готовы? –поинтересовался тот. Синдзи с равнодушным видом кивнул:

– Угу.

– А где кадет Фудзивара?

– Отмывает свое тощее великолепие, - серьёзно ответил Хомячок, показывая на дверь санузла. Шум воды убедил старшего, что все в порядке, и он отчалил. Джунгарик выдохнул и постарался спрятать свои неиспользованные сокровища, чтобы найти им применение в следующий раз.

* * *

– Сато долго пытался отчистить свою форму от того пятна, но у него плохо получилось. Помнишь, какой нагоняй он получил от начальства за «неподобающий внешний вид»? – хихикнул Хомячок.

– Но прямо сейчас меня беспокоит другой вопрос. У нас же на носу переезд, так? Вот как мне пронести свое добро так, чтобы не спалиться? Добираться будем кто как может, как когда-то ехали сюда? А если придется ехать всем скопом?

– Пока я знаю не больше твоего, - сонно ответил Суслик. По ночам он плохо спал, а днём на занятиях клевал носом. За что и получал замечания от офицеров и намеки следить за своим душевным и физическим здоровьем.

«Следил. Подозрения не вызывает, - сообщил сам себе Суслик.»

После слов Хомячка он тоже стал думать о том, как добраться до базы Академии в Токио. Один визит в столицу не сделал его знатоком токийской географии, зато дал понять, что значит быть наследником не самого богатого клана. Если окажется, что им придется ехать в город своим ходом, то можно без проблем воспользоваться услугами Пумы.

На следующее утро была объявлена учебная тревога. Причина заключалась в желании начальства проверить, насколько курсанты готовы к внезапным изменениям в привычном распорядке дня. Суслик сразу понял, что из Хомячка авральщик никакой: не смог собраться в указанное время и не знал, куда девать свою драгоценную корзинку с Маюми. Что касается самого Кадзуо и Вала в одном теле, то у второго все время было состояние паники.

«Я забыл документы! Нет, всё на месте…А что делать с личными вещами?»

Или вовсе уходил в бессознательное состояние, когда выяснялось, что Вал не может найти, куда подевался его рюкзак, собранный накануне. Ответ могла бы дать Маюми, но она упорно не желала покидать корзинку, всем своим видом показывая, что уж её-то не касаются никакие тревоги.

– Умничка моя, она не хочет оттуда выходить. Потому что я буду бояться, что потеряю ее, – с умилением в голосе говорил Синдзи. Вал лишь пыхтел и думал о том, что было бы неплохо потерять где-нибудь ещё до переезда эту мелкую пушистую бестию.

* * *

Тем же утром Хомячок не придумал ничего лучше, как стащить из лазарета очередную порцию слабительного. Этот громила Такада со второго факультета позволил себе нелестно отозваться про Суслика, чем и подписал себе приговор. Хомячок решил лично привести его в исполнение ближе к вечеру.

Прокравшись в душевую, он подсыпал во фляжку, с которой Такада не расставался, щедрую порцию таблеток, предварительно измельчив их в порошок. Третьекурсник любил хорошую физическую нагрузку, после которой обязательно напивался отвара из известных только ему целебных трав.

– Оздоровительный эффект будет просто убойным, – пообещал Синдзи, закручивая крышку и осторожно возвращая фляжку на место. – Это будет бомбическая клизма, после которой даже в твоем черепе будет идеальная чистота!

Его угроза была реализована в ближайшие полчаса. За пятнадцать минут до ужина Такада почуял неладное: живот дико крутило, из него шли странные урчащие звуки. Согнувшись в три погибели и держась за стенку, парень еле добрался до санузла.

– Таким мы его и запомним: в позе умирающего червя, подпирающего стену, – с пафосом проговорил Хомячок, обращаясь к воображаемой аудитории. Жаль, никому нельзя рассказать о таком подвиге. Помнить об этом будут все, кому не повезло оказаться в одном санузле с Такадой: такого смрада уголок задумчивости не помнил со дня своего возведения. Старший офицер курса всем устроил допрос с пристрастием, но ничего не добился. Как обычно, диверсия Хомячка прошла незаметно для всех, и он с чувством выполненного долга вернулся на свой факультет.

* * *

В учебном корпусе наблюдался ажиотаж, как в первые дни после прибытия сюда. Старшие по курсам только и делали, что по сто раз на дню проверяли то снаряжение курсантов, то их навыки скоростного переодевания при сигнале тревоги, то просто устраивали шмон по комнатам. Хомячок дико злился, однако ничего не мог с этим поделать: правила касаются всех, включая Минамото. Его успокаивала способность Маюми мгновенно исчезать так, как будто её никогда там не было. Даже Сато стал думать, что ему мерещится белая кошка на кровати Хомячка.

– Клянусь, только что видел, – заверял он старшего офицера, показывая на пустое место в ногах Хомячка. – Она была здесь, буквально секунду назад. Видел, собственными глазами видел!

– И где оно? Ну, то, что ты видел? – скептически осведомился офицер. Хомячок хохотал про себя, но был вынужден сохранять невозмутимость.

– Прошу прощения, но у меня в комнате ничего нет. Единственная живность, которая тут водилась, вот… – И он показал на высохшую муху за стеклом. Сато чуть не выругался в голос, но офицер не дал ему такой возможности.

– Пойдемте, пусть парни отдыхают. Им надо готовиться к переезду в Токио, – и выволок Сато за собой. Хомячок с удовольствием слушал, как инструктора распекают за дверью:

– Ты понимаешь, на кого погнал? Это Минамото, если ты не в курсе! Тебе пить надо меньше, если не хочешь вылететь со службы!

Через два дня поступил приказ: вывезти всех курсантов в Токио на автобусе. Из всего курса лишь Хомячку разрешили поехать с Пумой, остальных, включая Суслика и Хорька со всей его бандой, отправили в обычном транспортном средстве.

Парню захотелось забежать в лазарет и лично попрощаться с Лаской. К его удивлению, красотка спокойно заканчивала собираться. Она была одета в походную черно-зеленую форму, куртка на груди была расстегнута. При виде ее бюста Суслик чуть не выругался: ему сейчас предстояло сесть в автобус, а демонстрировать всем стояк и носовое кровотечение в его планы не входило. Заставив себя отвести взгляд от прелестей Ласки, Вал пулей вылетел наружу. Он порадовался, что захватил с собой увесистый рюкзак, который держал перед собой. До посадки в салон автобуса у него есть время избавиться от предательских поползновений собственной плоти, которые выдавали его греховные фантазии с головой.

«Или с головкой,» – мелькнула мысль, от которой Суслик нервно захихикал. Кадзуо же был слишком шокирован, чтобы пытаться что-то сказать.

Хорёк и его подручные успели занять лучшие места в салоне: возле окна, подальше от зоркого глаза старшего офицера по курсу. Нахохлившись, тот обводил взглядом присутствующих и рычал:

– Все должны быть на местах, это ясно? Кадет Кагосима, вот тебе список, устрой перекличку. Минамото можешь не считать, у него свой маршрут, как всегда.

Появление Суслика заставило бравого вояку перекоситься от злости:

– Нет, вы только посмотрите на него! Ты что, английская королева, чтобы позволять себе опаздывать? Живо тащи свою задницу в салон и не вякай, пока не назовут твое имя.

Сидя рядом с Кёити, Валентин с удивлением заметил, что с ними сидит Совушка, тоже одетая в походный комбинезон. За спиной девушки был всё тот же рюкзак, с которым она прибыла в Асаку два месяца назад. Те же большие мечтательные глаза и точеные черты лица…

Суслик вспомнил, как прошла их прощальная вечеринка в Асаке. Кроме девушек-сокурсниц, на мероприятие напросились принцесса Айко со своей преданной фрейлиной Такарой, Ласка и Пума. Правда, последней отлучиться со своей базы не удалось, чем майор была очень огорчена. Она понимала, что ее заклятая подруга Ласка обязательно постарается устроить такой прощальный подарок для Суслика, что парень целый месяц будет пускать слюни в подушку во сне.

Вечер прошел более чем неоднозначно. Сокурсницы зажигали так, что Ласка даже помрачнела и, сославшись на какие-то неотложные дела, поспешила уйти к себе. Суслик решил улизнуть вслед за ней, якобы у него тоже была куча важных вопросов. Однако, когда он попробовал войти в лазарет, дверь оказалась заперта. Он видел, как Ласка с расстроенным лицом исчезает за дверью в комнату персонала, и осторожно нажал на кнопку звонка. Никакого звука не последовало. Зато послышалось громкое харканье на весь плац и хрипловатый голос Сато:

– Наконец-то! Уедем отсюда, мне до опупения надоело тут торчать…

Суслик понял, что инструктор, как всегда, позволил себе промочить горло. Раз так, пока он не выговорится, а это может длиться не один час, придется сидеть тихо, как мышь. Мышь...На фига он вспомнил про грызуна? Неужели сейчас явится любительница мышей и обломов – Маюми, достойная питомица Лорда Хаоса? Не успел Суслик как следует обмозговать мысль, как ему подать сигнал для Ласки, откуда ни возьмись возникла Маюми. Кошечка сидела на земле и смотрела на Суслика в упор невинными глазками.

– Твою ж за ногу, – парень понял, что свидание не состоится. Стоит Маюми невзначай мяукнуть погромче, Сато сразу бросится вынюхивать, где кошка, которая ему якобы мерещилась. Естественно, никакой кошки он не найдет, Маюми успеет сбежать раньше, зато обнаружит торчащего перед лазаретом Суслика. Которого тут в принципе быть не должно…

– Придётся подождать до лучших времен, – сделал себе внушение Суслик, подумав про пышный бюст Ласки и огненный взгляд Пумы. И тут же тряхнул головой: ему показалось, что впереди мелькнул знакомый белый лисий хвост. Откуда здесь взялась Цукико?

Предстояла знакомая долгая дорога до Токио. Одно утешало: прикрываться рюкзаком не придется…

Приложение к главе 8

Отото – младший брат

Онэсан – старшая сестра