Тора-кай. Книга 3. Пробой сфер

Глава 9

— Такэду похитили, — я снял очки, которые использовал для связи с нашей парочкой.

— Что? Как? — спросила Хитоми.

— Еще не знаю. Подробности позже. А пока Ронин уточнит, нам пора начать собираться, — я подобрал со стола невесомую дужку очков с височными присосками. Реми, ты на хозяйстве. Ну и на информационном обеспечении, действовать придется быстро.

— Поняла, — ответила она, пододвинув стул поближе к кухонному столу. — Скидываю последнее местонахождение Ронина к вам в робокар, дальше буду корректировать по обстановке.

— Давай, — и я пошел к двери, ведущей в подвал.

— Давно не было такого, чтобы «Тора» была в положении обороняющихся, — обронила Кошка, спускаясь по лестнице в подвал дома.

— Все когда-нибудь случается, — философски заметил я, отпирая замок своего шкафчика.

— Может, «Хатамото» наденешь? — спросила Мизуки.

— Да ну его, — отмахнулся я. — Надевать персональный роботанк, чтобы погонять оборзевшую шпану? Да и палиться еще. Обычного боевого комбеза хватит. И оружие местное берем, нечего с гауссовкой палиться.

— Точно, мы их и так порвем, — сказала Хитоми, уже надевшая свой прикид и затягивающая лямки с мечами за спиной. — Кстати, как рвать — на глушняк или оставить парочку для допроса и показательного шоу?

— Как получится. Быстро, жестко, эффективно. Наша главная задача — освободить Такэду, а там — как пойдет, — я загнал со щелчком магазин в горловину штурмовой винтовки. Готовы? Поехали.

Ронин оказался оперативен — мы только-только выехали из жилого квартала, как по общему каналу он передал нам свои соображения.

— Похоже на то, — сказал я, и тут же навигатор на экране робокара продлил стрелку до тех складских комплексов, где неплохо порезвилась наша парочка.

— Сколько нам туда пилить? — спросила Кошка.

— Ну судя по навигатору, минут десять.

— Успеем… может быть, — сказала Мизуки, придерживая чехол с крупнокалиберной снайперской винтовкой на коленях.

— Пока радиус возможного нахождения цели здесь, — я очертил на планшете склады, где в центре был уничтоженный Ронином сарай Кикути-кай. — Точнее сказать трудно.

— Вот выйдет на связь — и посмотрим, — сказала Мизуки. — Если это серьезная операция, то там будет множество целей, в том числе и снайперы.

— Придется тебе опять в одиночку работать, — сказал я. — Без пары.

— Привыкать, что ли? — хмыкнула она. — За пару сойдет мой имплант, да и вы поможете.

Далеко впереди блеснула вспышка, как от взрыва.

— Похоже, мы засекли местоположение Ронина, — сказала Хитоми.

— Да, это было здесь, — я ткнул пальцем в планшет.

— Ага. Вы высаживаете меня вот здесь, — Мизуки тапнула точку на экране.

— Не далековато?

— Для «Антиснайпера»? — она похлопала по чехлу на коленях. — В самый раз. Уж на километр с небольшим его хватит.

— Ладно, готовься, — я перебрался к управлению фургоном, слыша, как Мизуки распаковывает свой чехол для переноски, треща липучками.

— В принципе, я готова, — сказала она.

— Ну тогда — пошла! — я остановил фургон, давая возможность ей вылезти через дверь с огромной железной дурой.

— Все, — сказала она, и захлопнула дверь фургона.

— Ну а теперь — наш выход, — сказала Хитоми.

Удар пули в конструкцию, и звук выстрела, докатившийся до нас тогда, когда тело якудза, выпустив снайперку, свалилось вниз.

— Первый готов, — подтвердил я, хотя Мизуки сейчас и сама видела на импланте картинку с общего канала.

— Второй тоже, — изображение с ее импланта дрогнуло, борясь с отдачей, и второго боевика на крыше разорвало пополам, опять же с трехсекундной задержкой по звуку. — Одно удовольствие.

Я ее понимал — здесь не нужно было кидать заклинание для прицеливания, а ее баллистический компьютер брал данные с наших датчиков, мы были непосредственно у целей.

— Направо, — я кивнул Кошке, услышав звук разрыва гранаты в грохоте заполошной автоматической стрельбы. Ронин развлекался, уйдя куда-то под землю. А вот у того ангара, который он упустил из виду, шло какое-то мельтешение, какие-то люди пытались усадить кого-то в машину…

— Общее Оглушение, по максимуму! — скомандовал я Хитоми, и мы выплеснули волну в направлении второго ангара. Эх, хорошо пошло! Стрельба стихла, и в этой напряженной тишине глухо бумкнула винтовка Мизуки — нашла, видать, третью цель.

— Путь свободен, — сказала Мизуки.

— Принято. Пойдем развлекаться, — мы побежали к машине, ничего не боясь — хрен нас кто увидит, пока мы под скрытом.

Около машины валялось человек шесть, в том числе и наш многострадальный Такэда. Живой, однако с помятой мордой — видать, накидали ему для приведения в соответствующее состояние для допроса.

— Живой, — я прижал два пальца к его шее.

— А где наш второй твикс с заливкой поперек?

— Ронин, выходи! — крикнул я.

Секунд через пятнадцать из дыма и копоти вышел Ронин, устало державший штурмовую винтовку за рукоять.

— Что вы так долго? — спросил он, прокашливаясь и отплевываясь.

Мы с Хитоми не сговариваясь заржали.

— Ну ты блин даешь! — сказал я. — Сам чего тянул? Тут должна быть постелена красная дорожка из выпущенных кишок.

— Я и так там мяса навалял, — он от души пнул по ребрам валявшегося без сознания якудза. — Только вот снайперы прижали.

— Ну с ними уже разобрались.

— Я еще не закончил, — он достал пистолет и взвел затвор. — Пойду пока контроль проведу.

— Только раненых. Нам надо оставить для допроса и для мясо-шоу.

— Этих хватит? — он кивнул на валяющихся около машины.

— Хватит, — уверенно заявила Хитоми. — И давай быстрее, пока кэйкуны не подъехали.

— Я быстро, — Ронин повернулся, и пошел обратно под аккомпанемент одиночных пистолетных выстрелов.

— Я пока фургон подгоню, — сказала Хитоми. — Перепакуй их.

— Будет сделано, госпожа иссо! — Я картинно выпучил глаза.

Пятеро обнаженных боевиков были прикручены скотчем к стульям в одном из заброшенных зданий Роппонги. Почему обнаженных? Никакой эротики в этом не было, да и хентая здесь не будет. Просто обычная психологическая подготовка к допросу — так человек чувствует себя беззащитным и жалким, особенно уязвимым. А тут еще и все расписные — зататуированные от пяток до шеи, прямо выставка примитивного искусства дикарей.

— Этого я знаю, — сказал Ронин, прохаживаясь перед пленными. — Вакагасира клана Тамуро, погоняло Хэби, так?

Пленный лишь презрительно глянул на Ронина, сощурив и так узкие глаза.

— И этого тоже. Незуми, кажется. Сятейгасира клана Кикути, — Ронин глянул на остромордого с неприятными чертами лица якудза. Погоняло «Крыса» замечательно к нему подходило. — Остальные — шушера, кёдай и сятэй. Вроде где-то видел, они на подсосе. Шакалят на проститутках или банчат наркотой. Не уважают нас, прислали всякую шелупонь мелкочленную. Или больше у ваших кланов никого не осталось, а?

Ответом ему было презрительное молчание.

— Ну что, сэнсей, будем их колоть? — спросил Ронин у меня.

— А зачем? И так ясно, кто пришел по нашу душу, — сказал я. — Никак не угомонятся.

— Дзинги — месть согласно священному кодексу чести якудза, — усмехнулся Ронин.

Хэби демонстративно прокашлялся и харкнул под ноги Ронину.

— Вот тебе и ответ, — сказал я. — Ну что, начнем?

И я нацепил на себя морок демона, кое-кого из расписных пробрало, до усрачки. Слишком уж натурально я смотрелся.

— Как я в камере? — я заглянул в объектив.

Мизуки показала мне жест сцепленными большим и указательным пальцами. Ну значит, хорошо и естественно. Все-таки это уже пятый уровень, маска морока работает как живая. Хотя сейчас можно хоть черта лысого в кадр вставить и танцевать заставить.

— Итак, дамы и господа, ну или пока господа, начинаем наше телешоу! — голосом заправского ведущего объявил я. — Ну будет конечно не так весело, как в АКБинго, но развлечение в стиле «Торё!» я вам гарантирую.

— Вы смотрите это говно, сэнсей? — спросил Ронин.

— Ты когда-нибудь видел, чтобы я смотрел зомбоящик? — спросил я. — Особенно говенные японские телешоу? И вообще, не мешай. Я тебя позову. И на сцену вызывается… вызывается на сцену… Короче, наша очаровательная бакэнэко, прибывшая… Короче, просто прибывшая.

Тут на импровизированную сцену вышла Кошка, правда с мороком на лице, нечего его видеть врагам. Она грациозно потянулась, выгнула спину дугой и начала медленно раздеваться, бросая нижнее белье в якудза. Я аж залюбовался своей Хитоми, настолько она была грациозна. Якудза были того же мнения, даже в таком состоянии их татуированные дубинки обрели твердость, а в глазах появилась похоть.

— А теперь ее коронный номер — но извините, мы вам его не покажем, это только для участников.

Хитоми отошла из кадра, опустилась на четвереньки и начала морфировать. Вот тут пленников пробрало, они с ужасом смотрели на то, как человек превращается в кошку. Ну их предупреждали же, что она — бакэнэко… Эрекция у якудза моментально пропала, они начали ерзать на стульях, пытаясь отодвинуться от этого ужаса.

Хитоми вошла в кадр в образе небольшой пантеры.

— Не слышу аплодисментов! — сказал я. — А, ну да, я совсем забыл, у вас же руки связаны. Да, и ссаться вовсе не обязательно, ёкаи это не переносят.

Кошка прошлась, рассматривая висяки поверженных якудза.

— С которого мне начать? — спросила она по импланту.

— А теперь выберем счастливчика! — торжественно объявил я, и затянул считалку. — Кагомэ, кагомэ…

На словах «субэта» мой палец уперся в Незуми. Кошка по-человечески кивнула, и подошла к стулу со съежившимся, побелевшим от ужаса якудза. Ну тоже позерка еще та, демонстративный тип личности — подошла, села, призывно глянула в глаза, а потом медленно подняла лапу и вытянула свои трехдюймовые когти. Удар! И от паха якудзы отлетел кусок оторванной плоти.

— О, теперь можно сказать, что у нас появились дамы! — провещал я, глядя на бьющегося в судорогах якудзу. — Так что это была не оговорка!

Кошка по-деловому обошла стулья, и вцепившись в шею якудзы сзади, вырвала порядочный кусок плоти. Фонтанирующий кровью якудза обмяк на стуле.

— А теперь что? — спросила у меня Хитоми.

— Ну давай, разделай его как дикий зверь.

— Я вообще это делать не люблю.

— Ну постарайся, киса! Ради меня.

— Чего не сделаешь ради дела, — вздохнула она, это даже чувствовалось по импланту. — Но жрать я его не буду.

— Ты главное сделай вид, — сказал я.

— Хорошо.

Кошка повалила стул на бок, и парой взмахов лапы освободила связанного от скотча.

— А теперь коронный номер! — заявил я. — Она очень любит пропитанные алкоголем большие циррозные печенки. Ну разумеется, если без гепатита.

Хитоми одним взмахом лапы вспорола живот якудзы, и, достав оттуда лапой печенку, сделала вид что ее жрет, усиленно чавкая, в перерыве между чавками смотря в глаза четырех оставшихся.

— Ты меня сегодня должен напоить, — сказала по импланту Хитоми. — Такую гадость жрать, даже делать вид противно. С тебя флакон «Сантори».

— Заметано, дорогая.

— Кто у нас следующий? — сказал я вслух. — Да вы не бойтесь, сдохнете все. Ну кто-то раньше, кто-то на пару минут позже. У вас показательные выступления. Вы можете душу облегчить, сказать, какого ёкая вы приперлись, и почему решили напасть на клан Тора-кай, который этого не прощает. Да не морщитесь вы, сами что делали с другими? Забыли? Ладно, кормодробилки у нас сегодня в шоу нет, сенокосилки и бензопилы тоже — веселье быстро кончается. Молчание — знак несогласия? Ладно. Тогда на сцену выходит наш дорогой Ронин, которого вы хотели сегодня убить. Кстати, он тоже полноправный член моего клана. Ронин?

Тот вышел на арену, поигрывая вакидзаси.

— Кого?

— На твой выбор, — предложил я.

— Ладно, — он остановился перед одним из мелких сявок.

Вот это скорость работы мечом! Ронин практически превратился в вихрь, а когда он остановился, якудза истекал кровью из всего того, что успел выколоть или отрубить Ронин, а кишки свисали с распоротого живота.

— Может, добьешь его? — сказал я. — Как-то неэтично.

— Я ему не кэйсякунин, — сказал Ронин спокойно, вытирая меч. — Пусть так подыхает.

— Ладно. Кто еще хочет высказаться?

— Можно я? — подал за кадром голос Такэда.

— Отключи камеру, — я махнул Мизуки.

Нам-то всем было все равно, а вот такой компромат на Такэду как самого незащищенного из нашей команды был совершенно не нужен.

Красный огонек записи погас, Мизуки подняла голову от дисплея.

Такэда изысками не занимался — просто осмотрел троих оставшихся, подошел к одному из них и просто без изысков свернул ему голову с отчетливым треском позвонков.

— Эта скотина меня хорошо в живот напинала просто так, от удовольствия, — он брезгливо вытер руки одноразовой салфеткой.

— Ну вот про это я и говорил, никакой грациозности, — пошутил я. — А в шоу нужно что? Зрелищность.

— Ну вот сами и занимайтесь, — поморщился он. — Мне это удовольствия не доставляет.

— Поверьте, мне тоже, я не любитель пытать людей, — сказал я. — Но мы сейчас снимаем рекламный ролик, промку, а так я бы их устранил просто, быстро и без затей. Просто некоторые не понимают, с кем связались, и я хочу им это напомнить.

— Сэнсэй, оставьте Хэби мне, — подал голос Ронин.

— Ты думаешь, сможешь его разговорить? — скептически сказал я.

— Смогу. Но пока их двое, говорить он не будет.

— Ну это препятствие мы устраним, — сказал я. — Легко, быстро, прямо сейчас.

— Как хочешь сделать? — сказала Кошка.

— Для зрелищности — применю Раздавливание и Большую Силу, — сказал я. — Ронин, унеси стул с Хэби, а то забрызгает.

— Да куда уж дальше, — он скептически посмотрел на расписного, в брызгах и потеках чужой крови. — Пускай смотрит.

— Пускай. Мизуки, камера!

Под зажегшийся красный огонек я подошел к оставшемуся якудзе.

— Последнее слово есть? Желание там?

— Не надо! Жить хочу! — заверещал заячьим голосом борёкудан.

— Нескромные у тебя какие-то желания, — сказал я. — Извини, я не Сегацу-сан и желания плохих мальчиков я не исполняю.

— Я все скажу! Не убивайте! — завыл он, пуская слезы.

Ну вот, воспитательная работа с местным населением приносит свои плоды.

— Я тебя не убью, если все расскажешь, — по крайней мере, это было честно, у нас здесь очередь для этого. Уступлю желающим. — Выключай камеру.

— Добрый ты, — вздохнула уже приведшая себя в порядок Хитоми.

— Берите его с Такэдой, отведите в соседнюю комнату и подробно расспросите, о чем он знает.

— А потом? — спросила она.

— Отпустите, — я поднял взгляд, как будто показывал на небо.

— Так грохнуть его или нет? — спросила она по импланту.

— Конечно, по-моему это и так понятно. Но в награду сделайте это легко.

— Ладно.

— Ну что, Ронин? Ты говорил, что Змей запоет? — спросил я у нашего заплечных дел мастера, опершегося на стул с привязанным пленником.

— Еще как, — встряхнул жалобно заскрипевший стул Ронин. — Может быть даже фальцетом, если будет несговорчив. Да, Хэби?

Он ласково потрепал его по голове.

— Ты же знаешь, что такое «Красный Тюльпан»? Вы эту пытку для осведомителей кэйсацу применяли? — ласково осведомился у якудзы Ронин. — Ну вот пришла пора и на себе опробовать, как это здорово, хорошо, и весело.

Татуировки стали отчетливо видны на побелевшем как мел якудза, губы затряслись, а на лице выступил холодный пот.

— Как видишь, мы гуманностью не страдаем. Да в принципе, как и вы, если бы роли поменялись. Вот чтобы было меньше таких ублюдков, мы и стараемся. Либо говоришь все, что знаешь, и я подарю тебе легкую смерть, либо сейчас мы подвесим тебя на цепь, и начнем с живого сдирать кожу, ну да ты в курсе.

— Оставь камеру и иди ко второму пленнику, — сказал я Мизуки. — Иначе потом спать не сможешь.

Она торопливо кивнула, борясь с позывом, и пошла к Такэде с Хитоми.

— Ну что?

— Что? Включай камеру и помогай, сэнсей, — Ронин вогнал в бычью шею Хэби шприц с пропафолом. — Это чтобы ты не брыкался, пока мы тебя вешать будем.

— Вот значит как, — я задумчиво потер щеку. — Ронин, это твоя большая недоработка. Я же тебе сказал, уничтожить Тамуро и Кикути под корень. Всех.

— Ну, сэнсей, это как бы…

— Меня не интересуют оправдания, — отрезал я. — Займись зачисткой хвостов, которые ты оставил. Делай что хочешь, но пока в живых есть хоть один якудза рангом выше сятэй из этих кланов, они будут нам помехой. Пусть для нас они мухи, которых можно прихлопнуть, чтобы спать не мешали, но сегодняшний случай показал, что помеха может быть серьезной. И это угроза нашему бренду, не говоря уж о вас. Все понял?

— Да, сэнсей…