Три богатыря и Пуп Земли

Глава шестая СВОИ - НЕ СВОИ

Долго ли, коротко ли, а дикари натаскали столько камней, что из них удалось сложить какую-никакую стену. Поддерживая своего взволнованного предка под локоть, Князь прохаживался с ним вдоль постройки.

– Огонь я вам предоставил? Предоставил! – перечислял он свои заслуги. – Теперь важно, чтобы тут твёрдая рука нашлась, которая будет править.

За беседой родственников из-за стены подглядывал Юлий. Ох, не нравилось ему всё это. Давно отсюда надо было бежать.

– Сам подумай, – продолжал Князь, – кто твой внучок? Правитель государства! Значит, и тебе таким нужно стать!

«Дедушка» Князя всё порывался что-то возразить, но тот не давал ему вставить ни слова.

– Да знаю, знаю я, что ты художник! – отмахнулся он. – Но это что ж за профессия такая? Между нами, хуже конюха. Какая у нас с тобой династия получится? Курам на смех!

Юлий не выдержал и показался из-за стены.

– Между прочим, знаменитый римский полководец Фетваний ведёт свой род от не менее знаменитого живописца... – начал он, но Князь его перебил:

– Полководец! – Для солидности он поднял указательный палец. – А мы про что говорим? Про княжеский род. Прошу не путать.

– Он потом стал императором, – обиженно добавил Юлий. – Правда, царствовал всего два дня...

– А всё почему? Династии не было нормальной! Юлий, не путай меня. Дедуль, тебя князем делать будем. Да-да, решено. Кремль для кого строим? Посмотри, какой краси... – Государь поднял глаза и остолбенел. Стена уходила далеко вверх, до самого неба. – Вы зачем её так высоко построили, остолопы? – накинулся он на дикарей, всё ещё таскавших камни. – Нужно было вбок камни класть!

Поверх стены выглянули улыбающиеся физиономии строителей.

Князь поискал виноватого и уставился на коня.

– Юлий! – рявкнул он. – Ты куда смотрел? Стена сейчас рухнет! Ну-ка быстро все вниз!

– Тамар! – рявкнул Юлий, делая строгую морду.

Перепуганные дикари исчезли.

– Ты уже выучил их язык? – с удивлением спросил Князь.

– А чего там учить? – отмахнулся Юлий. – Он же простой.

Вдруг стена дрогнула. Потом ещё раз. Зашаталась. Стало слышно, что с другой стороны по ней кто-то стучит чем-то тяжёлым. Едва Князь с Юлием и «дедушкой» успели отскочить в сторону, как стена обрушилась. В облаке пыли нарисовался вождь Шака с топором. Зарычав, он обвёл всех вызывающим взглядом и занёс топор. Князь с Юлием зажмурились.

Вжих.

Шака топором срезал часть своей бороды, оставив длину, как у Князя.

– Ха-ра ха-ха ра! – прорычал вождь, что означало: «Теперь ваш вождь такой же умный, как этот чужестранец!»

Дикари хмуро посмотрели на Шаку. Вождь сжал кулаки. Юлий с Князем отступили.

– Княже, волшебный артефакт... – напомнил конь.

Вспомнив о палочке, государь расправил плечи, победно усмехнулся, отодвинул Юлия и вышел вперёд. Лёгким движением руки он вынул палочку из-за голенища сапога и коснулся макушки Шаки.

Ничего не произошло.

Князь с удивлением изучил рогатину: почему в этот раз не сработала? Зарычав, вождь выхватил палочку из рук государя, изломал на мелкие кусочки и бросил на землю.

Дикари ахнули и отпрянули. Больше всех был поражён шаман. Он никак не мог взять в толк, отчего магия больше не действует?

Но если у шамана было время на рассуждения, то у Князя с Юлием – нет. Взмахнув топором, вождь устремился на них. Мгновение – и двое пришельцев снова оказались на дереве, с которого не так давно слезли. Племя сочувственно смотрело снизу. Но что они могли сделать? Хоть и полюбили они Князя, а помочь ему нечем. Уж слишком дикари боялись грозного Шаку. Вождь указал на художника, и два дюжих воина схватили беднягу и привязали к соседнему дереву.

Князь с болезненной миной на лице следил за страданиями предка.

– Надо же, как нехорошо получилось... – пробормотал он.

А Юлий тем временем искал пути отступления.

– Что же делать? – бормотал он. – Что же делать?

Шака победно рыкнул и стал раскачивать дерево. Для полной победы ему оставалось немного – избавиться от чужаков. Бедняги на ветке еле держались. Слыша их крики, Шака довольно смеялся.

– Прекрати немедленно! – вопил Князь. – Слышишь?!

– Ты наносишь непоправимый вред дереву! – добавил Юлий. – Лес нужно беречь! Бородёнку себе сделал, а ума не прибавилось!

Князь ощупал свою бороду и недовольно посмотрел на Юлия.

– Что? Ты сказал – бородёнку?

Он отломил хворостинку и хлестнул Юлия по морде.

– А ну повтори! – Удар, ещё один. – Повтори, я сказал!

– Ай... – попятился говорящий конь. – Ай! Княже! Да что ты? Замечательная бородка! Изумительная! Я оговорился... Ай! Да больно же! Стой!

Так бы Князь его совсем столкнул с дерева, но тут всё вокруг затряслось, и словно из ниоткуда на поляну вывалился Добрыня. Пуп Земли сработал! Богатырь мгновенно вскочил и огляделся.

– Добрыня! – завопил Юлий, не веря своему счастью.

Богатырь глянул на дикарей и поднял голову.

– Княже, Юлий! – с ласковой улыбкой произнёс он и вдруг помрачнел, соображая: кажется, его друзья попали в передрягу. – А вы чего на дереве делаете?

Не успели они ответить, как Шака взревел и бросился на нового пришельца, целя головой ему в живот.

– Добрыня! – ахнули Князь с Юлием.

Богатырь в последний момент успел увернуться, схватил Шаку за шиворот и приподнял над землёй.

Племя заволновалось – они уже не знали, за кого болеть.

Вождь пытался дотянуться до обидчика руками и ногами, но у него ничего не получалось.

– Кто это? – с изумлением спросил Добрыня.

– Это местный вождь! – заторопился Юлий и стал примериваться, как ловчее спрыгнуть. – Подожди, не отпускай его, пока мы не слезем!

Стоило ему с Князем оказаться на земле, как дикари радостно загалдели. Они собрались станцевать ритуальный танец победы, но Князь кивком показал на Шаку, и племя тут же кинулось вязать бывшего лидера. Так просто Шака не дался – он царапался и кусался, бил кулаками и изрыгал проклятия. Но после короткой потасовки эксвождя повалили и затянули на его руках и ногах прочные лианы. Шаке оставалось только сверкать глазами и бессильно рычать. Его привязали к тому же дереву, к которому ещё недавно был привязан художник.

– Вождь, значит? – спросил Добрыня, отряхивая руки – шкура у вождя оказалась пыльная.

– Бывший, – уточнил Князь.

– Укусил меня, представляете? – Юлий потряс якобы пострадавшим копытом. – Княже, скорее назначай дедулю князем и пошли Алёшу искать. Пора уже выбираться отсюда!

Князь приосанился, разгладил складки на одежде и, не глядя, протянул руку.

– Дай мне две подковы, – приказал он.

Юлий вытаращил глаза:

– Это невозможно! Конь без подков что дерево без гусеницы!

Князь недовольно упёр кулаки в бока.

– Юлий. Дай. Мне. Две. Подковы. – И громко добавил: – Немедленно!

С далёких деревьев посыпались иголки, а с веток сорвались потревоженные птеродактили. Испуганное племя притихло.

Юлий обвёл всех недовольным взглядом.

– Ладно-ладно, – обиженно пробормотал он. – Но вам же хуже будет.

Он подошёл к камню и сбил о него две подковы с передних копыт. Князь забрал их и стукнул друг о друга, выпустив несколько искр. Довольно кивнув, он протянул их «дедушке». Не веря своему счастью, тот хотел было взять их, но тут же испуганно отдёрнул руки. Немного поразмыслив, он всё же схватил подковы и, высоко подняв над головой, с громкими улюлюканьями унёсся в лес. С радостными криками племя убежало следом. Князь с грустью смотрел на удаляющегося родственника.

– Счастливо, Иоанн Первый! – прошептал он, махнув рукой. На глаза набежали слёзы, и он долго тёр щёки, погружённый в свои мысли о прошлом и будущем.

– Династия... – прошептал Князь. – Ну что, в путь? – повернулся он к друзьям. Хватит прохлаждаться в неведомых землях, пора было уже и о своём княжестве подумать. Как оно там без него? Не развалилось ли? – Командуй, Добрыня!

А совсем неподалёку Горыныч осторожно усадил в траву принесённого с собой динозаврика. Малыш радостно пискнул. Должно быть, он очень обрадовался, оказавшись в родном мире. Он кинулся в траву и, забравшись в чашечку огромного цветка, закопался в пыльце и чихнул.

– Не опасно его тут одного оставлять? – спросила правая голова, испуганно поглядывая по сторонам.

– А он не один будет, – ответила левая и кивнула на лес. – Вон там ходит кто-то...

Две остальные головы пригляделись и различили вдали огромного тираннозавра. Он запрокинул голову и страшно рыкнул. Горыныч застыл от ужаса.

– Мама! – икнула правая голова.

– Т-ты думаешь, эт-то его мама? – прошептала левая.

Горыныч подхватил динозаврика и показал ему тирекса.

– Малыш, ну-ка, кто у нас там? – спросила голова посередине. Динозаврик равнодушно зевнул и отвернулся. – Не боится. Или это не его мама.

– Потому и не боится, что не мама, – согласилась правая.

– Я тоже думаю, что прабабушка у нас симпатичнее, – качнулась левая.

Динозаврик заурчал и потёрся о правую морду Горыныча.

– Зайка какая, – умильно прикрыла та глаза. – Не хочет от нас уходить!

– Иди, маленький, – проворковала голова посередине. – Ищи своих!

Горыныч снова спустил динозаврика на траву, и тот, перепрыгивая с цветка на цветок, устремился к лесу. Змей вытер слезу умиления и поднялся в воздух. Ему тоже было пора к своим. Он летел и летел вверх, пока не оказался выше облаков.

– Зачем это мы так высоко поднялись? – заволновалась правая голова.

– Да, перебор, – согласилась центральная. – Спускаемся. Нам же богатырей нужно найти.

Горыныч взял новый курс. Вскоре перед ним открылась яркая картина экзотического первобытного мира: гигантские папоротники и лианы, высокие горы, равнины с пасущимися на них длинношеими животными.

– Чудеса! – выдохнула правая голова.

– Красота! – поддержала её левая.

– Вы не на красоты любуйтесь, – одёрнула их центральная, – а Илью с Добрыней высматривайте!

Остальные две головы послушно кивнули.