Три босса для Дюймовочки

Глава 11

Перед тем как войти в кабинет президента, я жадно облизала пересохшие губы, распушила гриву, расстегнула пару пуговиц на блузке, слегка взбив бюст и попривлекательнее разложив его в зоне декольте — ну просто пэрсик! Лучше, чем во фруктовых рядах! — и, решительно вздохнув, нажала на ручку двери.

Оп-паньки... Конец всем мечтам! Бюст стыдливо скукожился и обиженно влез обратно в лифчик. Офисное грехопадение отменяется...

На меня уставились целых четыре пары глаз: двух Борисычей, Димкиных и Любови Андреевны, которая, изящно подняв бровь, поинтересовалась:

— Дарья, с вами всё в порядке?

Я стояла на пороге с блестящими глазами, вздыбленными волосами и в расстёгнутой рубашке. Не то меня уже кто-то изнасиловал, не то я сама собралась... И не надо на меня так смотреть, Любовь Андреевна, я вовсе не к вам — это вы себе нафантазировали!

— Лучше не бывает! — опомнилась я, пытаясь застегнуть хотя бы одну из пуговиц. — Здесь присутствует вся завтрашняя команда для переговоров?

— Именно так, — подтвердил Сергей Борисович. — У нас есть целый час, два, если потребуется, чтобы ты посвятила нас, неразумных от народа, в тонкости арабского этикета.

Видя, как собравшиеся уставились в листки бумаги, которые держали перед собой, я замахала руками:

— Коллеги, инструкция инструкцией, дома ещё раз почитаете. Давайте я напомню основные моменты.

— Отличная идея, Даша! — поддержал меня президент.

— Во-первых, арабы никогда не приходят на переговоры вовремя. Поэтому не удивляйтесь, если они опоздают на полчаса, — охотно воскликнула я и чуть не брякнула, что у меня прабабка по отцовской линии тоже арабкой была, а я, говорят, очень на неё похожа.

— Вот так здорово, значит, мы, как дураки, будем сидеть целый час и ждать их?! — поинтересовался Дмитрий, запуская пятерню в давно не стриженные светлые волосы.

— Спокойно, не кипятись, друг, подождём сколько надо... — успокоил его адский босс.

— Второе — как здороваться, — продолжала я. — Первым руку пожать надо самому старшему. Обычно он сам её подаёт. Рукопожатие не должно быть сильным. Не удивляйтесь, если со мной они поздороваются только кивком головы.

Димка со вздохом отложил свою инструкцию.

— Почему это, Даш?

Я пожала плечами.

— Долго объяснять, идём дальше... Что ещё? Арабы могут сразу начать вручать подарки, обычно не очень дорогие, иначе это может быть расценено как взятка. — И не очень интимные, иначе это может быть принято за сватовство. — Подарки не хватать и не распечатывать!

— Даш, а мы тоже в ответ? — поинтересовался синеглазый босс.

— Тоже, но не сразу. Подарки с нашей стороны — в конце переговоров. Я уже видела, что купил Сергей Борисович — янтарные чётки. Отличный выбор.

— У нас есть ещё сувениры с питерской символикой, — подсуетилась бухгалтерша, указывая на столик с ними. — Это вы указали в инструкции. А есть какие-нибудь психологические приёмы?

Тоже мне, акула бизнеса, фыркнула я про себя. Сидела бы себе в офисе и столбики подсчитывала. Впрочем, так оно и получится... Две женщины за столом переговоров — это недопустимо. Арабам это точно не понравится.

Я принялась загибать пальцы:

— Дальше несколько фраз: «Как дела?» либо «Как ваше здоровье?» Здесь лучше долго не рассусоливать. И потом, что ещё важно: в переговорах лучше избегать явной похвалы, это настораживает представителей востока. У арабов принята чёткая иерархия, и только один человек принимает решение. Причём получить конкретный ответ нам будет не так-то просто. Они говорят витиевато, как бы пытаются уйти от конкретики...

— Значит, и мы будем юлить, — Сергей Борисович откинулся на спинку кресла.

— Да сколько хотите! Самое главное не торопить арабов, не давить на них и не смотреть на часы. Есть ещё вопросы по главному?

— Вроде всё с ними понятно, — президент помахал инструкцией: — Даш, ты тут целых три страницы посвятила кофе, понимаю, для тебя это особо важная тема. Крепкий кофе без сахара, с большим количеством кардамона, — он вопросительно поднял бровь.

— Это очень важный пунктик, Ролан Борисович! Если сделаете всё на высоте, ваши партнёры подпишут с нами не один контракт.

— Какое смелое заявление!

— Да-да, я обязательно поговорю с вашим бариста. Надеюсь, тут без сюрпризов, и это не женщина?

Сергей Борисович нахмурился:

— Ну, уж если по-чесноку, только мужчина может сварить настоящий кофе.

— Обижа-а-а-ете! — протянула я. — Вот уйду от вас в баристы, будете знать...

Никто, естественно, и не подумал, что я говорю серьёзно, а потому лишь Дима шутливо изрёк, поднимая глаза к потолку:

— Куда ж мы без тебя, Даш?! Ты наша палочка-выручалочка.

— А для вас, Дмитрий Александрович, особые рекомендации. Бегом в парикмахерскую, и чтобы все пуговицы были на рубашке, — усмехнулась я.

Да-да, арабы терпеть не могут лохматых волосатиков.

Блондин не остался в долгу:

— А зачем в салон? Ты же спец по грумингу. Вот и вперёд, бери ножницы и докажи нам свою профпригодность.

Тоже мне, напугал!

— Ну, я не против. Заезжай после работы и пуговицы заодно пришьём! Лишь с одним условием: если стиральную машинку починишь.

Борисычи переглянулись и заговорили в унисон:

— Ну, Черных, всех обскакал...

Одна бухгалтерша кисло улыбнулась.

— Но лучше в салон, у меня ещё куча дел, — заявила я. Сегодня не до Зойкиных наездов, а она точно будет против.

Вице-президент повёл шеей, разминаясь:

— Да, Дим, не поленись. Ну что, всё решили? Расходимся?

— И последнее, — я покосилась на брюнетку, которая нетерпеливо постукивала ручкой о блокнот. — С нашей стороны достаточно одной женщины, в данном случае меня как переводчика. Так что вам, Любовь Андреевна, нельзя участвовать в переговорах.

Ручка выпала из её пальцев и с пластмассовым стуком упала на пол.

— Это несправедливо! Я проделала столько работы, чтобы наконец увидеть результат! — возмущённо воскликнула бухгалтерша. — Ролан, ты ведь понимаешь, насколько это для меня важно!

Опаньки, какие заявочки... Вот и посмотрим, сколько она значит для синеглазика...

К счастью, главный Борисыч не встал на её сторону. Наоборот, покачал головой, соглашаясь со мной:

— Любовь Андреевна, это не обсуждается.

Я была готова расцеловать его, когда бухгалтерша бросила на меня полный ненависти взгляд. В нём блестел металл, остро заточенный клинок, которым она с удовольствием бы попортила мне шкурку. Ничего, мы и не таких укрощали! Одна географичка чего стоила...

***

Домой я ехала в приподнятом настроении. Наконец-то закончился этот сумбурный день и финальное совещание, после которого все тихо-мирно разошлись. И пусть завтра опять неизвестность... главное, что сегодняшнего позора удалось избежать и до офисного грехопадения дело не дошло. Похоже, у меня всё же есть ангел-хранитель, который блюдёт мою нравственность. Эх, а иногда так хочется, чтобы он хоть недолго «поблюл» чью-нибудь другую...

Ну да ладно, пусть теперь боссы думают, как завтра не ударить лицом в грязь. А мне нужен полноценный отдых!

Дома ждал приготовленный Зойкой ужин, сама она уже легла спать: дверь в комнату была закрыта, свет потушен. Я не стала её будить, перекусила и, приняв горячий душ, залезла под одеяло. Лучше проснуться на час раньше, учитывая то, что ещё переодеваться придётся в офисе...

...Когда в мой сон ворвалась прекрасная, нежная мелодия, я какое-то время качалась на её волнах, не желая просыпаться. Мы с Роланом на гондоле вдвоём плыли по венецианским каналам... На мне было розовое платье с глубоким декольте и расстёгнутыми пуговицами, на Ролане костюм Людовика IV с бриллиантовыми пуговицами, а гондольер сладким голосом под аккомпанемент симфонического оркестра пел нам «Позишн намбр ван»... Хорошо-то как, Боже! Но музыка звучала всё громче и громче, поэтому мне пришлось открыть глаза. Из кухни доносились звуки радио, и приятный мужской голос выводил популярный романс:

Белой акации гроздья душистые

Ночь напролёт нас сводили с ума...

Эх, проснуться закутанной в толстое одеяло в холодной питерской квартире вместо солнечной Италии... Верните меня обратно!

А Зойка, уже одетая, между тем трясла меня за плечо:

— Даш, мне нужно уходить.

— А? Что? Куда? — сонно пробормотала я, приоткрывая второй глаз.

— Сегодня просили прийти на работу пораньше, поэтому уже убегаю.

— Удачи там, — я попыталась завернуться обратно в одеяло, но сестра неумолимо стянула его вниз.

— Это тебе удачи, голубушка. Хочу убедиться, что ты не проспишь эти важные переговоры. Поэтому лучше вставай!

Волей-неволей пришлось окончательно проснуться. Как только я со вздохом вылезла из кровати, стараясь наступить сначала именно на правую ногу, сестра сунула мне в руку небольшую фотографию родителей.

— Возьми с собой, на удачу.

— Спасибо, — чмокнула Зою в щёку. — Я справлюсь!

Сестра обычно носила карточку с собой в бумажнике, а у меня за неимением такового она бы давно потерялась.

Я взглянула на фотографию, и на душе стало хорошо и спокойно. Родители улыбались.

Ах, милые мои, знаю, вы сегодня поможете мне справиться с арабами! Особенно ты, отец. Тебе лучше всего известны их хитрости...

Я всегда вспоминала родителей в самые непредсказуемые моменты жизни, и они в ответ помогали мне. Так было на всех экзаменах, во всех путешествиях с риском для жизни, например, когда я сплавлялась с ребятами по бурной порожистой реке Вуоксе или когда со спелеологами по-пластунски лезла в одну из кавказских пещер по «шкуродёру», такому невероятно узкому лазу, куда и не каждый человек-то протиснуться может...

Помогут они и сегодня, когда меня за жабры держат три босса и ещё несколько арабов на подходе. Я проведу эти переговоры, будь они неладны! И вот тогда посмотрю на адского Борисыча, когда он поймёт, что проиграл спор... Да стоит мне только заикнуться, что ухожу к конкурентам, ему придётся...

— Даш, шевелись. Завтрак остывает!

Зойкин голос оторвал меня от коварных планов мести, за сестрой захлопнулась дверь, а я встрепенулась и, принюхавшись, отправилась на кухню.

Там пахло свежесваренным кофе, на столе дымились сырные гренки. Вот он, мой полноценный завтрак, который я сама никогда не успевала себе приготовить...

...Плотно перекусив, всё в том же приподнятом настроении я отправилась на работу. Пока ехала в битком набитой маршрутке, чувство сытости и удовлетворения уже успело развеяться. С отдавленными ногами вылезла и, прихрамывая, побрела к светящемуся зданию конторы.

Нет, всё-таки починить наш старый «Опелёк», пока коплю на «Майбах», не такая уж и вздорная мысль...

Вместо уже привычного охранника Володи за стойкой сидел крепыш неопределённого возраста, с книгой «Путь молодого бога» в руках, по напряжению его лицевых мышц было заметно, что чтиво даётся ему с переменным успехом.

— Доброе утро, — поздоровалась я, проходя мимо.

— Доброе, доброе... Дарья Алексеевна, — заторопился тот, поднимая взгляд на мой бейджик, и с некоторым облегчением отложил потрёпанную книжку в сторону. — Вы сегодня, считайте, самая первая.

Я сделала большие глаза:

— Надеюсь, хоть уходить буду не последняя.

— Доброе утро! — мимо нас прошествовала Марина Владимировна, буфетчица, с двумя коробками в руках: тортиком и шоколадными конфетами.

Да-да, как представлю, что после неудачных переговоров меня привяжут к стулу и будут пытать разными десертами, аж зубы свело. До сих пор с ужасом вспоминаются ресторанные изыски.

Я взглянула на часы, переговоры были назначены на десять, но боссы наверняка появятся ближе к девяти. В любом случае лучше поторопиться...

Решив на всякий пожарный воспользоваться лестницей, я в спешке поднялась наверх и, оказавшись в своём кабинете, заперла за собой дверь.

На подготовку оставалось полчаса. Должно хватить!..

...Через тридцать минут из зеркала на меня смотрел весьма необычный персонаж в светлом костюме с удлинённой юбкой, пиджаке с серебристой застёжкой, такого же цвета миниатюрной сумочкой, сапожках в тон и широким обручем на голове — из маминой восточной коллекции. Получилось, голова сверху прикрыта и сразу видно, что я уважаю восточные традиции! Макияж и маникюр в натуральных тонах. Волосы я решила оставить распущенными: Корану это не противоречит.

Не зря ведь старалась, перед сном прочитала несколько сур. А ещё надела мамин браслет и перстень с арабскими символами ручной работы.

— Даш, мы уже в конференц-зале, — раздался по громкой связи по-военному чёткий голос адского Борисыча.

Бросив последний взгляд на своё отражение и снова попытавшись оценить увиденное, решила, что сойдёт.

Теперь либо пан, либо пропал, идти нужно до конца... Как там говорится? Делай что должно, и будь что будет!