Три босса для Дюймовочки

Глава 31

Мы и веселились до двух часов ночи. Димка, естественно, остался ночевать у нас. Я уснула в ванной, он, кажется, на диване, закинув ноги на телевизор. Только Зойка, как тоскливое привидение, тряся простынями, ещё долго ходила по комнатам, укрывая нас.

Перед тем как отрубиться, я немного покрутила в руках телефон. Отправить жениху сообщение или нет? Может, зря я так с ним?

Нетушки, ему стихи, видите ли, не понравились. Да пошло оно вообще всё на фиг! Это моя жизнь. Когда хочу — тогда веселюсь и дурачусь!

В общем, открыла воду и легла спать.

На следующий день после полудня я еле встала. Ноги немного гудели, но в целом жить было можно. И станет намного лучше, если что-нибудь закинуть в желудок. Желательно не очень сладкое. Сейчас я бы даже на штрудель с мясом опоссума согласилась, если бы мне его кто-нибудь подогрел.

Поднялась с кровати и, принюхиваясь, побрела на кухню, где колдовали Зойка с Дмитрием.

— Доброе утро жениху и невесте! — поприветствовала свою семью и плюхнулась на табуретку.

— Утро ты проспала, голубушка, добрый день теперь уж! — не оборачиваясь, произнесла Зоя.

— Какая разница... Накормите бедную родственницу, и пойду спать дальше.

— Э, Даш, погоди, — начал было будущий шурин, но сестра перебила его:

— Обалдела, что ли? На корпоратив, значит, уже не собираешься?

Я пожала плечами:

— Никакого желания не испытываю.

— А концерт?

— Сходите, расскажете, как всё прошло.

Зоя шлёпнула меня полотенцем:

— Девчонок хочешь подставить?! Они уже звонили, спрашивали, как ты, волновались...

Чёрт, совсем забыла, я ж вроде как звезда программы.

— Хорошо, пойду, если Борисыча не будет, — ухватила пирожок, но сестра вырвала его из моих рук:

— Дашка, не дури, вы ведь вроде помирились...

— Вот именно — «вроде»! И потом я вчера ему наговорила какого-то бреда...

Дима взъерошил волосы, подвинул табуретку и сел напротив:

— Да брось уже эти отговорки. И потом, Сергей появится на корпоративе только после концерта.

Ну да, когда я повеселюсь вволю и опять начну нести всякий бред.

Но деваться было некуда.

— Ладно, тогда, как только споём с девчонками про вагончики, я сразу ухожу...

Сестра с Димкой многозначительно переглянулись.

— Лучше подумай, что ты наденешь?! — буркнула Зоя, видимо, решив, что спорить со мной бесполезно.

— А что тут думать, у меня красное платье есть... Вот в нём и пойду!

Сказано — сделано. Я ушла в спальню и вытащила из шкафа платье алого цвета, которое босс в тот памятный день сунул мне в пакет чуть ли не насильно, и прижала мягкую ткань к щеке.

Надо было ещё тогда слушать своё сердце и читать знаки внимания, которые Серёжа мне оказывал, тогда бы уже давно поженились. Раньше всех! А теперь жди у моря погоды...

Когда вошла сестра, я уже вся искрутилась перед зеркалом, пытаясь поймать своё полное отражение.

— А это тебе, — Зоя раскрыла ладонь, в которой поблёскивало что-то голубое.

Я скосила глаза и изумлённо выдохнула:

— Бабушкины сапфировые серьги...

— Угу, они самые!

— Но... мы же ещё детьми договорились ничего не брать из её шкатулки.

— Вот именно что детьми. А теперь мы давно выросли, и они великолепно подойдут к твоим серо-голубым глазам.

— Ладно, но с одним условием... — я упёрла руки в бока, — сегодня ты наденешь своё серебристое платье, тебе оно так идёт!

— Нет, оно слишком обтягивающее.

— Тогда положи серьги обратно!

— Ну ладно, идёт, — нехотя вздохнула Зойка. — Даш, пока не забыла, завтра вечером мы с Димой едем в Воронеж знакомиться с его семьёй.

— Надолго?

— К Новому году вернёмся, и соскучиться не успеешь, — ответил за неё появившийся в дверях Черных.

Ладно, пусть уматывают. Мне и одной будет хорошо, приглашу Юльку, если захочется поплакаться в жилетку.

***

Когда мы вошли в зал, там уже было полно народу. Надо отдать должное организаторам — они постарались на славу. Пушистую зелёную красавицу-ёлку установили в центре и украсили красно-белыми шарами с золотым дождиком. Даже отсюда пахло душистой хвоей. Обожаю этот аромат! На окнах появились белые снежинки, сияющими полосами под потолком протянулись гирлянды из разноцветных фонариков. Повсюду бегали официанты, разносящие напитки и лёгкие закуски, с установленной в левой части зала сцены играла живая музыка.

Все женщины были в вечерних платьях, некоторые мужчины во фраках, я пригляделась, ну да, менеджеры одеты с иголочки, даже охранники и те важно прохаживались по залу в костюмах.

Краса нашей фирмы, Любовь Андреевна в обтягивающем синем платье с бокалом в руках о чём-то мило беседовала с главным технологом Евгением.

Нас заметили и не оставили без внимания: то и дело подходили сотрудники, которых Дима тут же представлял Зое, а ко мне после слегка подвыпившей уборщицы полезла обниматься заведующая складом:

— Дашка, какая же ты хорошенькая, будто на свидание собралась!

Угу, подумалось мне, только непонятно, к кому я на свидание припёрлась. Сергея-то не видно... Впрочем всё идёт по плану, грустить буду потом. Сейчас быстренько выступим с девчонками, и сразу уйду. Потом напьюсь, заболею, устрою погром и сделаю предложение Юльке.

Я решила начать, не оттягивая, и потому взяла у проходившего мимо официанта бокал с игристым, пригубила и поморщилась. Ну нет у меня настроения! А создавать его некому...

Музыканты на сцене взяли перерыв. Кажется, скоро наша очередь.

Я чуть не наступила на ногу блондину, когда какие-то парни пронесли мимо нас несколько музыкальных инструментов: гитару, саксофон, несколько бубнов и аккордеон. Откуда-то из-за кулис выдвинули чёрный рояль. Интересно, кто это здесь в конторе такой одарённый? Очень надеюсь, что не я. Потому что, кроме как на нервах, я и играть-то ни на чём не умею.

Словно услышав мои мысли, Димка сказал, что главный инженер, оказывается, у нас играет на саксофоне. А пианист — маленький щупленький такой парнишка, электронщик.

О-бал-деть, прямо целый симфонический оркестр в миниатюре!

Молодые ребята, в которых я узнала двух наших программистов, настраивали музыкальный центр. О, у нас ведь, кажется, танцы до утра! Эх, тем печальнее будет покидать веселье.

— А дед Мороз и Снегурочка будут? — иронично поинтересовалась я, почему-то представив в их роли Ролана со своей великовозрастной невестой. А что? С современным развитием перинатального дела внучка вполне может быть старше дедушки и даже приходиться ему троюродной племянницей внучатой свахи.

— Ну а как же, даже подарки раздавать будут!

Я повернулась к раскрасневшейся Зойке:

— Наши здорово подготовились!

Глаза у той горели восхищением и детским восторгом, будто она сто лет не была на празднике.

— Да, просто фантастика! И ёлка, и подарки, и концерт, и вездесущие официанты. Столько народу, и все такие нарядные!

— Даш, наш номер будет в конце, — ко мне подбежала напарница. — Ты готова?

— Ещё бы, всю ночь не спала, репетировала, — подмигнула ей. — Дай пять.

Хлопнув по раскрытой ладони, я снова покосилась на вход, словно ожидая, что там вот-вот появится мой жених. Всё-таки без него так скучно! Не представляю, как жить дальше, если он меня бросит... Всё-таки, чтобы концертировать по жизни, остро нужны зрители. Очень терпеливые и со стальными нервами.

***

Как и ожидалось, мы исполнили номер последними, я поблагодарила девчонок, попрощалась с ними. Пора... пора... Как там в песне? Кино уже было вчера... Я жду своё слово — Пора!

— Даш, не уходи, сейчас танцы будут! — кажется, кричали мне вслед, но я уже никого не слышала...

Убежать отсюда побыстрее, пока не появился он... Мой босс, мой жених, мужчина, которого я, скорее всего, уже потеряла.

— Дарья, ты куда? Стой, не уходи! — крикнул Димка.

Но куда там, меня уже было не остановить! И вдруг, как только поравнялась с дверями, ушей коснулись звуки чистого голоса, услышав который я вдруг замерла на месте. Такой красивый, сильный, глубокий и до боли знакомый он выводил:

— Не уходи, побудь со мно-о-ою...

О боже, откуда он знает, что это любимый романс нашей семьи?

— ...Здесь так отрадно, так све-етло.

Я поцелу-у-уями покрою

Уста и очи, и чело.

— Даш, не уходи, Сергей поёт для тебя! — Зойка дёрнула меня за рукав, но я уже никуда не хотела бежать.

Это всё ради меня... Ради несносной вредной жутко обидчивой Дюймовочки.

Сердце билось в каком-то невероятном бешеном ритме под стать освещению, которое вдруг стало пульсировать сиренево-фиолетовыми разводами.

Как в замедленной съемке я обернулась и встретилась взглядом с Сергеем. Он ловко спрыгнул со сцены и, рассекая зал, шёл с гитарой ко мне. Высокий, широкоплечий красавец с гладковыбритым мужественным лицом римского гладиатора.

Мой... мой... мой... отстукивало сердце, никому его не отдам!

Люди расступались перед ним, а он продолжал петь:

— Не уходи, побудь со мно-о-ою,

Я так давно тебя люблю,

Тебя я ла-а-аской огневою

И обожгу, и утомлю...

— Даш, это же признание в любви! Наш отец признался маме точно также, — растерянно пробормотала где-то сбоку Зойка.

У меня перехватило дыхание, сердце замерло, коленки подкосились, а в груди стало как-то неестественно тепло. Это была любовь. Или инфаркт. Но скорее всё-таки любовь. Я тонула в звуках глубокого Серёжиного голоса, растворяясь в интонациях и переливах, сливаясь с порывами всепоглощающей страсти и тоски.

— ...Тебя я лаской огнево-о-ою

И обожгу, и утомлю...

Отдав гитару Диме, Сергей остановился напротив, обнял меня за талию и прижал к себе. Песня уже закончилась, а я всё ещё стояла, не в силах произнести ни слова, тонула в блеске его шоколадных глаз, самых выразительных глаз на свете, совершенно обалдевшая от нахлынувших чувств.

Тем временем зал уже скандировал:

— Горько, горько, горько!

Вместо «браво», «браво», «браво»...

Это что, получается, день нашей свадьбы, да?! Он уже наступил?! Ну вот… а ведь я так и не договорилась со свекровью насчёт северного сияния и велосипедного тура… как жаль…

Серёжа наклонился, наши губы встретились, и мы слились в долгом нежном поцелуе. Мне уже было всё равно, что без церемонии, без белого платья, без белых медведей, вот прямо здесь и сейчас! Я ощущала себя такой безгранично счастливой, нужной и желанной, что слёзы выступили на глазах. Ещё до того, как закончился воздух в лёгких, мне захотелось крикнуть на весь мир: «Как же я тебе благодарна за всё, любимый!» Но и этого сделать не получилось. Восторженная публика вдруг начала считать:

— Раз, два, три, четыре, пять...

— Когда досчитали до пятидесяти, Черных, видимо, чтобы отвлечь от нас внимание, громко крикнул:

— Танцуют все! — Тут же заиграла музыка, и парочки закружились по залу.

Вот и пусть веселятся! Только уже без нас.

Разорвав поцелуй из-за нехватки воздуха, я азартно предложила:

— Серёж, давай сбежим!

— Давай, я хотел сказать то же самое...

Жар его поцелуя сменился морозной прохладой, когда мы, наспех набросив верхнюю одежду, выскочили на улицу.

Ночная декабрьская стужа, мелкий колючий снег... А мы несколько минут просто стояли и смотрели друг на друга. Все слова куда-то исчезли... Но всё уже было ясно... Боялись оба вздохнуть, пошевелиться... лишь бы не спугнуть счастье.

Первым тишину нарушил Сергей:

— Я люблю тебя, Даша. Так долго боялся это сказать... — его голос звенел от волнения и напряжения. — Простишь меня дурака?

— Глупый, я тоже тебя люблю... — выдохнула и, поднявшись на цыпочки, потёрлась носом о его подбородок.

— Тогда поехали в наш дом? — горячее дыхание обожгло мои щёки, согревая их от холодного ветра.

— Поехали, любимый! — вырвалось у меня, словно песня соловья из самого сердца...

...А потом была ночь, самая волшебная и завораживающая ночь в моей жизни. Такая ночь случается, когда два человека любят друг друга. Когда соединяются он и она, два стучащих в унисон сердца, два сбитых дыхания, уплывающее сознание, переплетённые пальцы рук и бесконечные поцелуи...