Три родинки на левой щеке. Восток (СИ)

Глава 1. Неслучайные знакомства

Тьма длилась целую вечность — должно быть, секунду или даже две. Затем на дне тьмы, в точке, которая находится напротив зрачка, начало разгораться беспощадно-белое солнце. Вспыхивая всеми цветами, оно заполняло всё внутри, полосуя разум невыносимой оранжево-красной болью, лаская душу прохладной синевой. Зелёные сполохи что-то скрывали, перемешиваясь с тёмно-фиолетовыми, прекращавшими существование ещё до своего появления. Два луча, охристо-жёлтый и сиреневый, были милосердны. Они кружили рядом, переплетаясь друг с другом и не подпускали остальных слишком близко. Это было хорошо, потому что, когда все они приближались, смерть, а, точнее, вечная тьма, следующая за ней, казалась разумным выходом. А умирать было нельзя. Почему? Ответа на этот вопрос не было.

Белый свет солнца смешался с тьмой, образовав красноватый сумрак — такой бывает, когда смотришь на источник света сквозь сомкнутые веки. Разноцветные сполохи превратились в едва различимые точки, беспрестанно скачущие туда-сюда. Мир стремительно рос. Теперь он был не только внутри, но и снаружи. В мире появилось ощущение тепла, прикосновения теней и ветра, запах земли, листвы и цветов, звук шуршащих листьев и воды, плещущейся неподалёку. Во всём этом чувствовалось такое умиротворение, которого, казалось, никогда не было прежде.

Яркий солнечный свет резанул по открывшимся глазам. Поднять руку, заслониться. Как больно, кто бы знал. Движения неловкие, будто это тело и не знало никогда, что такое — двигаться. Стук в голове, боль при каждом ударе — это, должно быть, сердце. Что такое сердце? Что-то важное, но не вспомнить, что. Прикрыть глаза, перевернуться так, чтобы не слепило. Ручей журчит. Воду можно пить. Это я точно знаю. До ручья пять шагов. Это, конечно, если идти. Ползти неудобно, но ходить слишком сложно. Вода холодная, солнце горячее. Если от солнца больно, то от воды боль должна утихнуть. В принципе, логично. Но нет, от воды ломит зубы, а потом и пальцы. Зато если приложить холодные пальцы к горящему лбу, становится легче. Что это прилипло к пальцам? А, так это волосы. Они на голове растут. Зачем — не помню. Хм, рыжие. Странно? Да нет, вроде нормально. А что это в воде? Шевелится. А! Отражение! Отражение — это я. Ну, почти. Однако, что тут у нас? Девушка…

Из ручья внимательно смотрело отражение юной девушки. Две короткие косички свисали с боков, касаясь воды. Два огромных испуганных глаза. Три родинки на левой щеке. Равносторонний треугольник, обращённый одной вершиной вниз. Много ли можно рассмотреть в ручье, то и дело покрывающемся рябью? Кстати, а почему косички две, глаза два, уха два, а родинки — три? Нос вообще один. Непорядок. Или, может, так и надо? Точно, это нормально. Люди так и выглядят. Люди! Вот бы сюда хоть одного… Как же хочется поговорить с кем-нибудь и понять, что к чему. Да и вообще понять хоть что-нибудь.

Где-то справа, за кустами, блеснула золотистая вспышка, да так ярко, что, кажется, затмила собою солнце. Девушка, вот уже несколько долгих часов сидевшая, прислонившись спиной к какой-то берёзе, зажмурилась и закрыла глаза руками. Вслед за светом возник звук. Низкая, протяжная нота, заставлявшая сердце сжиматься в предвкушении великой радости и невосполнимой утраты, становилась всё громче, а, достигнув своего пика, рассыпалась на много маленьких отголосков, разбежавшихся по всему лесу.

Девушка встала и, смахнув внезапно выступившие на глазах слёзы, нетвёрдым шагом направилась на виднеющийся сквозь листву свет, пульсирующий и уже не такой яркий. Она протянула руку сквозь почти осязаемое сияние и её пальцы коснулись чего-то тёплого и шершавого. Это что-то так и просилось в руки. В лицо внезапно пахнуло тёплым воздухом — он как будто обнимал, трепал волосы и дарил чувство чего-то давно знакомого, того, что должно было быть вечно, а началось только сейчас. Боль, всё ещё наполнявшая тело, отступала. Пальцы вновь почувствовали себя ловкими и подвижными, голова прояснилась, спина больше не хотела переломиться от неловкого движения и даже противная дрожь в коленках прошла. Девушка улыбнулась. Ведь так и должно было быть. Она была молода, сильна и так и должна была себя чувствовать, готовая идти куда угодно и делать что угодно.

Предмет, который она бережно держала в руках, оказался свитком. Девушка вдруг вспомнила — такие штуки нужны, чтобы что-нибудь записывать. Она развернула свиток и действительно обнаружила там текст, написанный изящным разборчивым почерком.

Не одним миром ограничивается существование, но множество их. Каждый мир развивается по-своему, но каждый из них есть часть чего-то большего. Они не похожи друг на друга, но имеют много общего, и связь их неразрывна. Я — один из путей между ними, я — Свиток Множества Миров. Я есть Знание. Я был создан в древние времена, но существовал и до этого, ибо время может течь по-разному или вовсе остановиться.

Сто лет я пробуду в этом мире вместе со своим Хранителем. Ты — мой Хранитель. Храни меня от мира, храни мир от меня. Храни знание от исчезновения и от того, чтобы оно попало не в те руки.

Ты несёшь с собой тайны и да будет так. Ты должна жить, иначе не станет этого мира. Ваши судьбы теперь связаны неразрывно. Даю тебе волю выбрать своё имя самой, поскольку твоя судьба разделена отныне на дои послеи ты больше не то, чем была до встречи со мною. Ты не помнишь, что было до, и это хорошо, потому что там не было ничего, что пригодилось бы тебе после.

Девушка улыбнулась и провела пальцем по свитку. Материал был ей незнаком. Пергамент — не пергамент, но трогать его было на удивление приятно. Всего смысла прочитанного текста девушка не поняла, но на всякий случай прочитала ещё раз, стараясь запомнить каждое слово.

Какое-то неясное чувство заставило её поднять взгляд.

В нескольких шагах перед ней стоял юноша лет двадцати. Его лицо выражало крайнюю степень удивления, чёрные кучерявые волосы беспорядочно торчали во все стороны. Тёмные блестящие глаза на смуглом лице были широко распахнуты, рот приоткрыт.

— Кто ты? — спросил он, совладав с голосом.

Это был очень, очень интересный вопрос. Но, кажется, девушка уже знала несколько вариантов ответа.

— Я — Хранитель Свитка Множества Миров, — ответила она. Даже несмотря на то, что она не совсем понимала смысла, звучало это довольно-таки гордо.

Юноша удивился ещё больше, если это вообще было возможно. Однако вскоре он совладал с собой и даже нашёл в себе силы улыбнуться.

— И что ты тут делаешь? — светским тоном поинтересовался он.

Этот вопрос поставил девушку в тупик.

— Сижу? — робко предположила она.

— Действительно, — усмехнулся юноша. — Ты живёшь где-то рядом?

Девушка пожала плечами. Всё может быть. Она опустила взгляд на Свиток. Текст, только что приветствовавший её, исчез. На Свитке красовалось всего одно слово: «иди». Девушка осторожно свернула артефакт и поднялась на ноги. Сейчас это было уже намного проще.

— А ты что тут делаешь? — в свою очередь спросила она.

— Иду, — в тон ей ответил юноша, не сводя взгляда со Свитка.

— Можно я пойду с тобой? — попросила девушка.

Вопрос, похоже, застал её собеседника врасплох. Но, поразмыслив несколько секунд, он кивнул.

— Конечно. Меня зовут Ренар, — девушке показалось, что он осёкся на полуслове.

— Я — Искра, — ляпнула девушка первое, что пришло в голову.

— Похожа, — усмехнулся Ренар. — Может, спрячешь его? — он показал рукой на Свиток.

— Было бы куда, — развела руками Искра.

Действительно, у неё не было ничего похожего на сумку. Только сапоги на ногах и платье — да и то без карманов.

Ренар оказался болтливым попутчиком, но Искру это вполне устраивало. Сейчас ей был интересно всё. Кроме того, на каждые озвученный факт она вспоминала несколько новых. Стоило Ренару сказать, что весна в этом году началась слишком рано и была необычайно тёплой — и Искра тут же вспомнила, что есть четыре времени года, а в году, между прочим, восемь месяцев, а в каждом месяце тридцать два дня. И пусть сейчас это казалось неважным, но от того, что в голове складывалась цельная картина мира, становилось легче.

Ренар использовал ручей в качестве ориентира. Он признался, что не слишком хорошо знает эти места. Всю жизнь он прожил очень далеко отсюда, лишь несколько раз покидая родину. И вот его первое по-настоящему серьёзное путешествие закончилось весьма плачевно. Почему плачевно? Да потому что поехал он на какую-то церемонию (про которую Искра ничего не поняла) в город Лейваан, а там случился большой пожар и переполох. Полгорода сгорело, погибло много людей, а некоторые ещё и решили почему-то, что это Ренар во всём виноват.

— Это всё из-за того, что я тёмный, — обиженно пояснил он.

Искра не совсем поняла, что он имеет в виду. Может быть, тёмные волосы и смуглую кожу? Или то, что Ренар был одет почти во всё чёрное, не считая красных рубашки и плаща? Однако как волосы или одежда могут повлиять на желание человека сжечь город, было непонятно. Искра не стала расспрашивать, опасаясь обидеть Ренара, очень уж он стал грустным.

Когда они подошли к деревне со смешным названием Будлая Бая, Ренар дал Искре денег и подробно её проинструктировал, после чего девушка сходила и купила Ренару новую одежду, а себе сумку для Свитка. Ренар особенно настаивал на том, чтобы вещи не были красного или чёрного цвета. Сам он попадаться на глаза людям опасался. Вероятно, его ворчание про то, что он тёмный, всё же относилось к одежде.

К ночи они вышли к месту, где на сухом пригорке росла старая разлапистая ель, возле которой притулилась многоствольная берёза. На поляне были видны следы стоянки: кострище, два бревна и небольшая кучка хвороста. Ренар заявил, что они переночуют здесь, добавив, что собирается подождать своего друга, с которым они разлучились во время пожара.

Юноша беспечно развалился на земле, заложив руки за голову и уставившись в ночное небо. Искра поражалась его спокойствию. Он ждал своего друга, который, судя по тому, что Ренар ей сегодня рассказал, мог быть уже мёртв. Кроме того, Ренар лежал рядом с костром и это его ничуть не тревожило. Искру пламя откровенно пугало. Воображение рисовало ужасающие картины: огонь, охватывающий всё вокруг, люди, задыхающиеся в едком дыму, разрушающиеся дома, обломки которых сыплют искрами, проваливаясь вглубь здания. Однако слишком далеко от костра было холодно. Когда страхи захватили девушку настолько, что ей стало трудно дышать, Ренар вдруг поднял голову и внимательно посмотрел на неё.

— Что случилось? — спросил он, — чего ты так испугалась?

Искра объяснила. Ренар усмехнулся в ответ.

— Ну и воображение. Похоже, не стоит тебе такие истории на ночь рассказывать.

Юноша сел рядом с Искрой и осторожно погладил её по плечу.

— Огонь хороший, — заявил он. — У огня можно согреться, огонь может осветить путь в темноте. На огне можно приготовить еду. И если правильно с ним обращаться, он совсем не опасен.

Ренар потянулся к костру, быстрым движением выхватил красный уголёк, перебросил его с ладони на ладонь и уронил на землю.

— Видишь? Не надо бояться, — он подтолкнул уголёк к костру носком сапога.

Искра попыталась повторить его фокус и, разумеется, тут же обожглась. Зашипев, девушка затрясла рукой.

— Больно, — пожаловалась она.

— Довыпендривался, страхолюд? — раздался где-то совсем рядом недовольный голос.

Ренар вскочил было на ноги, готовясь встретить неожиданную опасность, но тут же расслабился и расплылся в улыбке.

— А, это ты, Майр… — протянул он. — Ты так незаметно подкрался…

— Твой костёр видно за сотню шагов, — всё так же недовольно отозвался незнакомец, входя в круг света, — и непохоже, чтобы ты следил за тем, кто к нему идёт.

Он, казалось, был старше Ренара. А ещё выше и шире в плечах. Бросив быстрый цепкий взгляд на стоянку, незнакомец внимательно посмотрел на Искру.

— Не познакомишь меня со своей очаровательной спутницей? — поинтересовался он.

— Конечно, — спохватился Ренар. — Позволь представить, Искра Рыжая, Хранительница Свитка Множества Миров.

Искра поняла, что после представления ей захотелось что-то сделать, но не поняла, что именно и потому сидела неподвижно, глядя на незнакомца. Лицо того удивлённо вытянулось, и во взгляде появилось ещё больше вежливого любопытства.

— А наш ночной гость, — продолжил знакомство Ренар, — Маиран из Ордена Воинов.

— Откуда? — рассеянно переспросила Искра, наблюдая за реакцией Маирана.

— Из Ордена Воинов, — повторил Ренар и вдруг, сообразив кое-что, звонко хлопнул себя ладонью по лбу. — Понимаешь, у Искры какие-то проблемы с памятью, — объяснил он Маирану, — похоже, она забыла, что такое Ордена.

— Понятно… — протянул Маиран, задумчиво рассматривая девушку, а потом встряхнул головой и улыбнулся. — Ну это дело поправимое. Сейчас за вещами схожу и всё ей расскажем.

— Какими вещами? — встрепенулся Ренар.

— Знаешь, с двумя рюкзаками даже к тебе не так-то просто подобраться незаметно, — проворчал Маиран и исчез в темноте.

Вернувшись, юноша бросил Ренару его рюкзак, свой прислонил к стволу дерева и принялся с энтузиазмом рисовать на утоптанной земле карту. Сам материк, на котором они находились, назывался Кай-Дон-Мон. Название поэтично переводилось с древнего языка как «Земля Множества Чудес». Выглядел этот материк как два массива суши, соединённых узким перешейком. Перешеек и прилегающая к нему небольшая часть материка считались Ничьими Землями, а вся остальная территория была поделена на тринадцать частей, каждая управляемая капитулом[1], в котором располагалась резиденция одного из тринадцати Орденов, занимающихся разными областями магии. Объединялись они в три группы: светлые, тёмные и нейтральные. С двумя из этих направлений всё было понятно. Нейтральные Ордена — четыре стихии: Земля, Вода, Огонь, Воздух. Тёмные — Тьма, Страх, Смерть и Война (Маиран как раз принадлежал к Ордену Воинов), вполне себе тёмно и мрачно. А вот со Светлыми началась путаница. Да, Орден Света, да, Целителей, но почему к этой категории относились Ордена Тайн и Предсказателей, Искра понять не могла. Ренар попытался было объяснить, что их магию нельзя использовать в военных целях, для защиты и тому подобных вещей.

— Я бы не стал так опрометчиво говорить, — возразил Маиран. — Меня, помнится, в честном поединке уделала хрупкая девушка из Ордена Тайн. Да и предсказатели занимаются не только гаданием на костях.

— А какой тринадцатый? — спросила девушка, чтобы прервать паузу.

— Тринадцатый — Орден Хранителей, верховный Орден, созданный для того, чтобы не нарушалось равновесие Света и Тьмы.

— Светлые и тёмные воюют между собой? — предположила Искра.

— Нет, — ответил Маиран, — по крайне мере, сейчас. Собственно, Орден Хранителей и следит, чтобы до этого не дошло.

— Ренар сказал, что его в чём-то обвинили, потому что он тёмный, — сообщила Искра.

Юноши немного смутились.

— Понимаешь, — наконец подобрал слова Маиран, — как-то так исторически сложилось, что если начинается какой-нибудь конфликт, то обычно у его истоков стоят какие-нибудь тёмные. Поэтому у светлых сформировалась привычка в любой непонятной ситуации искать ближайшего тёмного и делать его главным подозреваемым. Их тоже можно понять. Когда погибает Верховный Магистр Ордена — это само по себе паршиво. А когда его откровенно убивают в то время, когда под одной крышей собрались представители всех Орденов… — Маиран развёл руками, позволяя слушателям самим догадаться, насколько ситуация неприятна. — А нам с Ренаром просто не повезло. В момент убийства никто нас не видел и никаких доказательств, что мы ни при чём, у нас не было. Конечно, по-хорошему надо было сдаться и потом доказать свою невиновность, но, посмотрев на лица окружающих, я резко засомневался, что доживу до суда.

Ренар фыркнул. Ему мысль о том, чтобы остаться, похоже, даже не приходила в голову. Возможно, потому, что Орден Страха, к которому он принадлежал, пользовался ещё меньшей любовью у светлых, чем Орден Воинов.

Ночь казалась бесконечной. Сначала Искра никак не могла устроиться поудобнее, чувствовала каждый сучок и каждый корень (откуда? Вроде ещё засветло всё осмотрела и убрала). Не помогла даже толстая охапка травы, брошенная в качестве подстилки. Проворочавшись целую вечность, Искра, наконец, провалилась в неспокойный сон, наполненный огнём и хаосом. Под утро девушка проснулась от холода и безуспешно попыталась поплотнее завернуться в плащи своих спутников. Маиран, всё ещё сидевший у костра, заметил это и, растолкав Ренара — «дальше дежуришь ты» — лёг позади неё, обняв за плечи. Искра пригрелась и уснула вновь, на сей раз без сновидений.

Девушка проснулась от бьющих в глаза солнечных лучей. Прищурившись, она обнаружила, что выбрала для своей головы едва ли не самое светлое место на всей поляне. Метрах в пяти от неё Маиран занимался чем-то странным. Опираясь на землю носками ног и ладонями, он резко распрямлял руки, подбрасывал верхнюю часть тела и успевал хлопнуть в ладоши перед приземлением.

— Что это ты делаешь? — удивилась Искра.

— Отжимаюсь, — ответил юноша. — Ну, зарядку делаю.

Искра попыталась повторить упражнение, но обнаружила, что падает на землю, даже не успев согнуть руки под нужным углом.

— Не торопись, — посоветовал Маиран, пряча улыбку, — если ты никогда раньше не отжималась, то сразу не получится.

К завтраку выполз заспанный Ренар — лохматый, чумазый, но умудряющийся выглядеть шикарно даже в таком состоянии. Он хмуро посмотрел на взмокшего Маирана и бросил:

— Выпендриваешься.

— Я упражняюсь исключительно для себя, — парировал Маиран.

Маиран был ненамного старше Ренара, но чувствовалось, что он гораздо взрослее. Походный быт его совершенно не тяготил, в отличие от Ренара — тот ворчал, когда у него что-то не ладилось и вообще старался делать как можно меньше, ограничиваясь только совершенно необходимым.

Сразу после завтрака воин достал гребень, научил Искру расчёсываться и заплёл ей косички. Ренар при этом фыркнул и пробормотал что-то о том, что возиться с волосами — не мужское дело.

— В жизни всё полезно уметь делать: и косички плести, и дрова колоть, и писать, и читать, — это прозвучало несколько мстительно.

— Ага. И штаны зашивать, да? — ехидно улыбнулся Ренар.

— И это тоже.

Искра вздохнула. У этих двоих в прошлом было, похоже, много интересного. Маиран улыбнулся:

— Не переживай, госпожа Хранительница. Лет через десять точно так же будешь нам на что-нибудь намекать. Даже, может быть, через пять.

Искра не сдержала улыбки. Ей было очень приятно чувствовать, что её считают своей. Почему-то Маиран уверен, что они и через пять лет всё ещё будут знакомы и это согревало сердце. Со вчерашнего вечера Искру временами накрывал страх, что вот сейчас парни заговорят о том, куда её деть и не захотят, чтобы она и дальше шла с ними. С Маираном было хорошо и спокойно. С Ренаром было весело. Расставаться с ними не хотелось.

Ренар вдруг посерьёзнел.

— Майр, а если без шуток, что нам теперь делать?

— Сложно решать, когда мы не знаем, что вообще происходит, — хмуро ответил Маиран, — Если конфликт спровоцировал расхождение полюсов, то стоит вернуться в свои Ордена. Если нет — то мы, видимо, можем только скрываться, пока всё не утихнет, — воин нахмурился ещё сильнее.

— То есть, если это самое расхождение не произошло, то дело дрянь? — уточнила Искра. Судя по лицу Маирана, перспектива скрываться ото всех его не прельщала.

— Ну тут ведь как. Расхождение — это переход Орденов разных сторон к открытому противостоянию. С точки зрения общества именно оно — самая большая дрянь. Государственные интересы требуют мира, — Маиран развёл руками, — а ценой мирного завершения всей этой лейваанской истории могут быть наши с Ренаром головы.

Словосочетание «государственные интересы» звучало внушительно, и девушка прониклась ситуацией.

— Давай в город прогуляемся, — предожил Ренар.

Маиран скептически приподнял бровь.

— Ренар, мне кажется, это не самая лучшая идея, — серьёзно сказал он. — Ре-Дон-Гон — это первое место, где нас будут искать.

— Ну так уж сразу и найдут! — фыркнул Ренар. — Это же самый большой город Кай-Дон-Мона! — он сказал это так, будто прочитал книгу и теперь хотел блеснуть знаниями.

— Большой, — согласился Маиран. — Признайся, ты просто никогда не был в Ре-Дон-Гоне и хочешь на него посмотеть, да? — лукаво прищурился он.

— Не в этом дело! — возмутился Ренар, но по тому, как он смутился, Искра поняла, что Маиран угадал, по крайней мере, отчасти. — Как иначе нам разобраться, что происходит?

— Тебя действительно вряд ли узнают, — кивнул Маиран, — но я жил там два года и у меня достаточно знакомых, чтобы шанс встретить их был велик.

— Ты там жил?! — брови Ренара удивлённо поползли вверх. — Как? Почему?

— Я был послом Ордена, — как-то неохотно признался Маиран.

Ренар с восхищением посмотрел на воина.

“Странно. Они, вроде, давно знакомы, но иногда ощущение, что увиделись впервые”, — подумала Искра.

— Знаешь, в чём-то ты прав, — вздохнул Маиран. — Наверное, нам и правда стоит рискнуть. Заведения плевать хотели на плакаты розыска, уж я-то знаю. Ими мы и воспользуемся.

Ренар от восторга чуть не подпрыгнул на месте, но тут же взял себя в руки.

— Нам, очевидно, придётся разделиться, — сказал воин после некоторых раздумий.

У Искры ухнуло в груди. Разделиться?!

— Искра пойдёт со мной, — заявил Маиран. — Тебе я девушку не доверю, без обид.

— Ну и ладно! — легко согласился Ренар. Было видно, что он действительно рад.

Маиран сказал, что до города они дойдут дня через три, если не мешкать. На дорогу он выходить не хотел, но ручей (который, встретив пару притоков, стал заметно шире), как он считал, ведёт прямо туда, куда им нужно. Маиран неплохо ориентировался в лесу, срезая большие излучины и не теряя направления. Однако выглядело это так, будто вёл Ренар. Он шёл впереди, но не забывал поглядывать время от времени на товарища и тут же менял маршрут, если воин уходил с проложенной Ренаром тропы. Маиран тем временем отвечал на вопросы, которыми засыпала его Искра.

— Почему ты назвал Ренара страхолюдом? — поинтересовалась Искра, вспомнив появление Маирана.

— Страхолюдами[2] называют адептов Ордена Страха. Не самое вежливое их прозвище, но и не из худших. Если хочется высказаться более нейтрально, можно говорить "страшник"[3], — пояснил воин[4] и тут же рассказал, какие ещё прозвища адептов Орденов можно встретить, и какие лучше не произносить вслух.

По этим прозвищам Искра поняла, что светлых в народе любят гораздо больше, чем тёмных. Обидных прозвищ у них почти не было

Идти по Светлому лесу было хорошо. Не было густого подлеска, иногда только попадались заросли малины, но их довольно легко было обойти. Землю между редкими стволами берёз покрывала мягкая зелёная трава.

По берегу ручья, между водой и зарослями прибрежных ив, шла натоптанная тропинка. За очередным поворотом Маиран вдруг резко остановился, вглядываясь в кусты.

— Бу! — метнулась из засады человеческая фигура. Ренар, захваченный врасплох, не удержался и, нелепо размахивая руками, сорвался с невысокого берега в ручей, увлекая за собой незнакомца.

Фыркая и отплёвываясь, он вынырнул и уставился на противника.

Это была девушка, причём очень красивая — и очень светлая, именно такое впечатление она производила. Худая, болезненно бледная, с серебристыми, почти белыми волосами и холодными лучистыми глазами. Довольно улыбаясь, она пробиралась к берегу и махала тонкой рукой Маирану. Одета она была в слегка выцветшее сиреневое платье. Незнакомка принадлежала к Ордену Целителей.

— Ависар! — воскликнул Ренар, пришедший в себя. — Ты с ума сошла! А если бы я тебя в ответ шарахнул?! От тебя бы только рожки да ножки остались!

Маиран там временем помог девушке поднял на берег. Та принялась отжимать подол.

— Ренарчик, но не шарахнул же! — голос у неё был тоненький, но приятный. — Да не сердись ты, день тёплый, обсохнешь.

— Ты тут какими судьбами? — спросил воин.

— В Ре-Дон-Гон иду из Лейваана. Видимо, как и вы.

— Одна?

— Нет… — девушка посмотрела на Ренара. — Не переживай, вряд ли кто-то заметит моё отсутствие.

— По-моему, ты себя недооцениваешь. Тебя трудно не заметить.

— Скажу, что собирала травы, — пожала плечами целительница[5], — тем более, что это правда. Я вас не выдам, но скажите честно: это ваших рук дело?

— Честное слово, я не трогал Феаруна, — сказал Маиран, подняв правую руку с открытой ладонью.

— Клянусь, это не я, — заявил Ренар.

Целительница повернулась к Искре и вопросительно взглянула на неё.

— Не помню, чтобы мы с ним встречались, — в общем-то, это была чистая правда.

— Что ж, я рада, что вы тут ни при чём, — Ависар улыбнулась совершенно очаровательной улыбкой. — Ходят слухи, что это дело рук Рины. Однако у неё наверняка были сообщники.

Маиран и Ренар тревожно переглянулись.

— Ависар, ты уверена? — с нажимом уточнил воин. — Если вновь объявилась Рина — это не шутки!

— Какие тут шутки, — целительница стала предельно серьёзной. — Это, конечно, слухи, но из надёжного источника. Такие люди зря болтать не будут.

Во время разговора Ависар почти не сводила глаз с Искры, явно недоумевая, кто это в компании её друзей.

— Ависар, познакомься, — нашёлся Ренар. — Это Искра, Хранительница Свитка Множества Миров.

Ависар, хотя и была удивлена, отнеслась к этой титулатуре гораздо спокойнее, чем Ренар и Маиран.

— Рада встрече, госпожа Хранительница, — Ависар низко поклонилась. — Давно ли состоялось Явление Свитка?

— Вчера, — сообщила Искра.

— Очень интересно… — целительница посмотрела в глаза Искре, потом обошла её вокруг. — Потрясающе. Выглядишь так, будто на тебе новички тренировались. Что случилось?

Искра опешила, совершенно не понимая, о чём это она.

— Эээ… — протянула Хранительница, — я ничего не помню.

— Неудивительно. Хотелось бы взглянуть, как всё будет меняться со временем, но мне пора. Обед скоро.

— Кстати, а как ты нас нашла? — поинтересовался Ренар.

— Обижаешь, дорогой! Неужто я Маирана за версту не почую? — и, озорно прищурившись, Ависар привстала на носочки и поцеловала воина в губы, после чего хихикнула и быстро скрылась в лесу.

Ренар улыбался и явно готовил новую порцию подколок. Маиран, подыгрывая ему, картинно закатил глаза и тихо (но так, чтобы всем было слышно) бормотал “Ну когда ей уже надоест?”

— Мне что, так и идти дальше мокрым? — недовольно буркнул Ренар.

— А что? На ходу быстрее высохнешь! — ответил ему Маиран, но всё же сжалился. — Ладно, не переживай, сейчас дойдём до полянки какой-нибудь, остановимся. Как справедливо заметила Ависар, пора бы и обедать.

Если Искра и рассчитывала на какие-то объяснения, то зря — Маиран и Ренар шли молча, погружённые в свои мысли. Откуда-то изнутри поднялось чувство обиды, и Искра тоже замолчала — из вредности. Но когда стало очевидно, что и есть они собираются в тишине, она не выдержала:

— Кто это был?

— Ависар.

— Да уж, стало намного понятнее.

Маиран поднял взгляд.

— Прости, пожалуйста, — воин наконец посмотрел на неё. — Это суматошная целительница, самая смешливая, общительная и талантливая девушка в своём Ордене.

— И самая красивая, — вставил Ренар.

— Это вопрос вкуса, хотя она, бесспорно, очень обаятельна и умеет строить глазки. Я знаю, о чем говорю, она моя напарница, — заметив непонимание в глазах Искры, Маиран спохватился и добавил. — У Ордена Воинов есть договор с Орденом Целителей. Воины сопровождают целителей в Пути. Ах, да, Путь — это когда целитель ближе к концу своего обучения отправляется в путешествие со своим учителем и по дороге они лечат всех, кто под руку попадётся. Так что нас с Ависар многое связывает.

— А я с ней недавно познакомился, хотя анекдоты слышу уже лет пять, — встрял Ренар.

— Анекдоты? — не поняла Искра.

— Забавные или не очень истории, — пояснил Маиран. — Если человек чем-то запоминается окружающим, о нём начинают рассказывать истории, настоящие или придуманные. Только они не всегда понятны тем, кто не был рядом и не знает, так сказать, контекста.

— А про тебя анекдоты есть? — вдруг спросил Ренар.

— Я слышал парочку. Правда, вы их вряд ли оцените. Вот, например: «Приходит Арлеш на занятие, а во дворе ни одного дрына, только Маиран стоит в сторонке и загадочно улыбается». Не смешно? Ну вот, я же говорил. А так я чаще выступаю второстепенным персонажем в историях о Данге. Про тебя, я думаю, анекдотов существует гораздо больше, — обратился он к Ренару.

— О, да… Первые два года в Ордене житья от них не было. Потом привык.

Некоторое время шли молча. Ренара снедала нехарактерная для него задумчивость.

— Майр, как ты думаешь, это правда? — спросил он, — про Рину…

— Ависар не стала бы обманывать, — как-то неохотно ответил воин.

— Я не сомневаюсь в её честности! — возмутился страшник. — Но это всё-таки слухи. Как думаешь, Рина действительно могла вернуться?

Маиран ответил не сразу. Казалось, он подбирал слова. Искра с тревогой смотрела на своих спутников. Почему они так взволнованы? Кто такая Рина и почему она откуда-то вернулась?

— Я думаю, что это правда, — наконец сказал Маиран, — потому что я её видел.

— Что?! — глаза Ренара удивлённо округлились. — ты видел её и ничего мне не сказал?!

— Я только сейчас понял, кто это был, — огрызнулся Маиран, укладывая вещи.

— А… — страшник заметно остыл, — и какая она?

Воин замер, глядя куда-то в пространство. Как будто пытался получше разглядеть Рину в своих воспоминаниях, прежде чем ответить.

— Если тебя интересует внешность, то она, должно быть, чуть выше тебя, хотя мне могло и показаться — я видел её издалека. Тёмные волосы, крепкое телосложение — она хорошо смотрелась бы в Ордене Воинов. А если всё остальное… — воин странно мотнул головой, — не хотел бы я встретиться с ней в бою. И тебе бы не советовал.

— Пожалуй, без этого я как-нибудь проживу, — фыркнул Ренар, — не очень-то и хотелось.

Искра, впрочем, ему не поверила. Слишком уж глаза страшника блестели азартом.

Она была в чёрном и в компании магов Тьмы, — многозначительно добавил Маиран. — Так что предрассудки, похоже, себя оправдывают — эта зараза поползла от тёмных.

***

Маиран сидел, прислонившись спиной к дереву и протянув босые ступни к кострищу, в котором ещё тлели последние угли. Он задумчиво ковырял землю палкой и прислушивался к окружавшему его лесу. Ренар что-то пробормотал во сне и перевернулся на другой бок. Искра, спавшая возле него, свернулась калачиком. Она мёрзла по ночам, хоть никогда об этом не говорила. Весна выдалась на удивление ранней и тёплой, но от земли ещё заметно тянуло холодом. Воин встал, накрыл девушку своим одеялом и подбросил дров в огонь. Тянуло в сон. Чтобы немного взбодриться, Маиран сделал несколько кругов вокруг костра. Оставить на дежурстве Ренара он не решался. Искру, впрочем, тоже, хотя эта странная девчонка казалась более здравомыслящей, чем Ренар. «Что может пойти не так?» — мысленно передразнил страшника воин и не удержался от того, чтобы скорчить рожицу. Именно так Ренар ответил ему неделю назад, когда Маиран предложил ему в случае чего встретиться у ёлки и показал это место. Может, теперь он запомнит, что всегда что-нибудь может пойти не так? Маиран, впрочем, не слишком надеялся, что одного раза хватит. За годы разлуки с Ренаром он привык думать о нём как о человеке, обладающем многими ценными качествами. Реальность оказалась куда прозаичнее. Иногда беспечность страхолюда откровенно раздражала. Маирану казалось, что он в пятнадцать лет соображал куда лучше, чем Ренар в свои… Девятнадцать? Двадцать? Да какая разница. Лет Ренару было достаточно для того, чтобы повзрослеть. С другой стороны, хорошо, когда твой противник оказывается слабее, чем ты думаешь. Это даёт преимущество. Но тот человек, которым стал Ренар за пятнадцать лет, заслуживал не ненависти, а жалости. Даже Искра, похоже, осознавала его наивность.

Воин сел напротив спящих и ещё раз внимательно присмотрелся к лицу Хранительницы, подсвеченному языками пламени. Она была интересным попутчиком. Маиран не слишком поверил в историю про потерянную память. Гораздо логичнее было предположить, что у девушки имелись причины не обсуждать своё прошлое. Однако притворялась Искра — было ли это её настоящим именем? — на удивление успешно. Когда Маиран рассказывал ей что-нибудь, она продолжала разговор, задавая потом тысячу вопросов, как будто ей и в самом деле было интересно. Иногда она делала вид, что вспомнила что-нибудь и непременно спрашивала, правда ли это. При ином раскладе Маиран приложил бы все усилия, чтобы узнать, кто же эта таинственная незнакомка, но Искра была Хранительницей Свитка Множества Миров и это заставляло его умерить любопытство. Ему приходила в голову мысль о том, что Свиток ненастоящий, однако Маиран своими глазами видел, как в нём появляются и исчезают тексты, как он мерцает в тон происходящему. Артефакт действительно был похож на тот самый Свиток.

Явление Свитка определённо говорило о том, что в мире грядут перемены. В летописях сохранились воспоминания о двух Явлениях. Во время первого произошло Основание Орденов и была прекращена война между Высокими Людьми и коренным населением, во время второго были открыты Южные Острова, что едва не привело к гражданской войне, и понадобились годы кропотливой дипломатической работы, чтобы отношения между Орденами изменились к лучшему. Сгладилась разница между тёмными и светлыми, разрешились многие конфликты и, в числе прочего, изменившийся до неузнаваемости Орден Воинов заключил Договор с Орденом Целителей. Правда, Договор был заключён уже после того, как Свиток покинул Кай-Дон-Мон. Означает ли Явление Свитка, что скоро произойдёт что-то исторически значимое? Впрочем, вон Рина уже объявилась. А значит, неприятности только начинаются.

Неподалёку послышались шаги. Иногда им встречались люди, как правило, местные жители. Но чтобы посреди ночи — такого ещё не было. Прятаться было бессмысленно, костёр заметен издалека, оставалось только ждать. Но человек не заинтересовался их стоянкой. Маиран успел заметить нечёткий силуэт, после чего шаги стихли. Воин почувствовал на себе взгляд — Искра проснулась и встревоженно смотрела на него. Маиран успокаивающе улыбнулся ей, подивившись тому, насколько чутко она спала. Искра кивнула, натянула одеяло на голову и, похоже, снова уснула.

Ночь продолжалась.

***

Следующие три дня Маиран рассказывал Искре про Ордена, и проверял, всё ли она поняла и запомнила. Потом настал черёд общей географии — «Хранительнице Свитка нельзя не знать таких вещей!». С каждым днём воин становился всё более угрюмым и осунувшимся. Он почти не спал по ночам, не доверяя ночное дежурство ни Ренару, ни Искре, а нескольких часов дремоты во время длинного полуденного привала явно было недостаточно.

На четвёртый день место для ночлега выбрали вдали от тропы — город был уже рядом. Костёр не разводили по этой же причине. Маиран заявил, что можно обойтись разок без горячей еды, и рисковать он не собирается. Искре было страшновато: лес, уважительно сторонившийся костра, казалось, поглотил их. Оглушающее стрекотание насекомых смешивалось с кваканьем лягушек, и пару раз девушка поднимала голову, прислушиваясь к подозрительным шорохам.

Встали рано. Пока Искра умывалась, Маиран одарил зевающего Ренара взглядом человека, не смыкавшего глаз, и негромко выдал ему напутствие — короткое, но содержательное.

Ближе к полудню путники разделились. Посмотрев вслед уходящему к северу Ренару, Маиран с Искрой зашагали по южному тракту.

Здесь было многолюдно. Почти все шли на запад, лишь изредка в обратном направлении проносились верховые да проползали тяжёлые телеги, влекомые широкогрудыми деревенскими лошадьми. Один раз прошествовала колонна унылых людей, сопровождаемых небольшим вооружённым отрядом. На руках у них звякали кандалы.

— Кто это? — полушёпотом спросила девушка.

— Заключённые. Видимо, идут отстраивать Лейваан, — встретив непонимающий взгляд, Маиран продолжил. — Преступников арестовывают, но, чтобы они не сидели без дела, их посылают выполнять всякие тяжёлые работы. Арестовывают — значит сажают в тюрьму. Тюрьма — это такое здание, из которого трудно выбраться и где плохо кормят. Как можно понимать, в чём состоят государственные интересы, но при этом не знать, что такое преступление?!

— Я знаю. Преступление — это если ты делаешь что-то, что не сходится с государственными интересами.

Маиран на секунду задумался над этим определением, а затем тряхнул головой.

— Это государственное преступление, политическое. А бывает много всяких попроще. В общем случае это действие, совершением которого ты преступаешь нормы, установленные обществом, или законы. Чаще всего это убийство или кража. Ну что ты смотришь такими круглыми глазами?

— У Ренара есть меч. Выходит, он убивал, и он преступник?

— Я не знаю, убивал ли Ренар. Но во многих случаях убийства оправдываются обществом. Существует такое понятие, как служебные права и обязанности. На войне, например, многое выходит за рамки законов мирного времени. Если ты уходишь в Орден — это накладывает свой отпечаток. Порой жизнь меняется настолько кардинально, что сложно вспомнить, что было раньше.

— Сколько лет тебе было, когда ты ушёл в Орден?

— Десять.

— А сейчас?

— Двадцать четыре. Да, я большую часть жизни провёл под кровом Ордена… Со всеми вытекающими последствиями.

Некоторое время Искра молча шла, потом поймала Маирана за руку, развернула к себе и спросила.

— А ты? Ты убивал?

— Да, — Маиран спокойно смотрел в глаза девушке, но не равнодушно, а просто признавая факт, — да, случалось и такое, — помолчав ещё немного, воин потянул Искру за руку. — Пойдём, люди же смотрят.

На них действительно начали оглядываться. Повозки, всадники и понурые люди с мешками двигались не плотным, но постоянным потоком и мешать им было не очень хорошо. Воин и девушка продолжили свой путь, он — так же спокойно и размеренно, она — раздумывая о том, какое впечатление произвёл на неё этот разговор.

Страха перед Маираном у неё не появилось, что, в общем-то, радовало. Он не пытался оправдываться словами «мне пришлось», то есть считал, что в каких-то случаях можно было обойтись без убийства, но особой вины не чувствовал. Почему-то, хотя он этого не говорил, Искре казалось, что случай был не один. Да и не два, скорее всего. В какой-то мере это, наверно, была его работа и он давно привык к этой мысли.

Решив, что в конечном счёте ничего не изменилось, девушка прибавила шаг, твёрдо намереваясь прийти к цели как можно быстрее. Народа на тракте становилось всё больше. К полудню впереди показались стены города.

[1] Capitul (общ.) — столица.

[2] Formidic (общ.) — здесь и далее для удобства читателя народным названиям для адептов Орденов подобраны русскоязычные аналоги.

[3] Terros (общ.)

[4] Pugnator (общ.)

[5] Curator (общ.) — целитель, медик, умеющий исцелять с помощью магии.