Тридцать три несчастья (СИ)

2 глава

Утром я соскочила с постели в рекордно раннее время: было девять часов. Коварная мама установила в изголовье кровати будильник. Он так оглушительно звенел, что поднял бы и мертвого. Протерев глаза, я со стоном направилась в ванную и целых полчаса стояла под душем в надежде отогнать сон.

— Как это безжалостно! — заявила я маме, входя в кухню, где меня ждала традиционная яичница, бекон, кофе и булочки, — где ты достала эту убойную штуку, мама?

— Это будильник моей бабушки, — отозвалась мама, — раньше умели делать такие вещи. А тебе пора научиться вставать вовремя. Сегодня я тебя пожалела. Но со следующего утра ты будешь вставать в восемь, как все нормальные люди. И не говори мне, что ты к таковым не относишься. Это я уже слышала.

— О нет, — простонала я и мрачно всадила вилку в ветчину, — в восемь! Это садизм, мама.

— Ничего страшного. От этого еще никто не умер.

— А я умру. Мама, ну как ты можешь так со мной поступать? Ведь я же не выспалась!

— Нужно раньше ложиться, — невозмутимо отозвалась она.

— Да? Интересно, как бы я смогла вчера лечь пораньше, если приехала только в двенадцать? А?

— Ешь, Тора, — на этот вопрос у нее ответа не было, естественно, и она предпочла сменить тему.

— Ну хорошо же, — пригрозила я неизвестно кому и принялась за яичницу.

Поэтому, так получилось, что я вышла из дома гораздо раньше, чем обычно и почти ничем не отличалась от остальных жителей городка.

В первую очередь я решила зайти к Сэму. Городок наш маленький, все друг друга знают. Наверняка он сможет посвятить меня в подробности.

В баре было немного народу. Я вошла вовнутрь, огляделась кругом в поисках бармена и пошла прямо к стойке. И тут… Ну конечно, я споткнулась о табуретку, которую какой-то кретин поставил на дороге и упала, загремев всеми своими костями и принадлежностями. На грохот обернулись все посетители. Тоже мне, цирк нашли! Почему на меня постоянно пялятся? Сами никогда не падали? Какой-то мужчина вскочил и, подбежав ко мне, помог подняться.

— Вы не ушиблись? — спросил он встревожено.

Я еще больше разозлилась. Ну конечно, я ушиблась! А он подумал, что мне было приятно?

— Все в порядке, — отозвалась я, не посвящая его в свои крамольные мысли.

Тут я увидела спешащего ко мне Сэма с идиотской ухмылкой во все лицо. Он не мог удержаться от смеха.

— Я знал, что это ты, Тора, — сказал он сквозь смех, — только ты можешь грохнуться на абсолютно ровном месте.

— Здесь стул стоял! — возмутилась я.

— Стул? А, этот, — приятель кивнул на валявшийся неподалеку стул, — ой, не могу! Ты давно зрение проверяла?

И он захохотал, не обращая внимания на мой гнев. Никогда не видела, чтобы люди так умирали со смеху.

— Болван, — отозвалась я, потирая колено.

Черт с ним. Все равно, его не успокоишь. Так и будет ржать, пока не выдохнется. Я полезла за сигаретой в карман джинсов.

— Лучше бы принес мне выпить.

— Да, да, конечно, — согласился Сэм и продолжал хохотать, согнувшись почти пополам, — сейчас, сейчас, Тора, погоди немного. О, господи!

И он направился к стойке, по пути все еще похохатывая. Погрозив ему вслед кулаком, я села на вертящийся табурет и выудила наконец из кармана сигарету. И тут же отшвырнула ее в сторону. Она оказалась сломана. Странно, если б было иначе. Я выудила другую, но и она была не в лучшем состоянии. Не проще ли было взять с собой пачку? Что за беличья манера, распихивать все по карманам, выбирая наиболее неудобные и удаленные? Не удивлюсь, если и в заднем кармане у меня что-нибудь лежит. То, что давно пора выкинуть.

— Угощайтесь, — мужчина, который помог мне подняться, протянул мне пачку сигарет.

— О, спасибо, — поблагодарила я его, вытаскивая одну. Прикурила от протянутой им же зажигалки и затянулась.

Что бы я делала без истинных джентльменов, кои еще остались на просторах Англии? Наверное, давно бы погибла, как цветок в пустыне.

Сэм протянул мне высокий стакан виски со льдом. Я сделала небольшой глоток, признавая, что этот виски очень неплох и промычала нечто одобрительное.

— Ты ничего себе не разбила? — продолжал издеваться Сэм, наклонившись ко мне через стойку.

Первым делом я схватилась за фотоаппарат, убедилась, что он цел и облегченно вздохнула. Сэм опять принялся помирать со смеху. Я сделала вид, что хочу треснуть его кулаком между глаз.

— Я не про то спрашивал, — простонал он, вытирая слезы от хохота, — но, впрочем, чему удивляться! О своих коленях ты вспомнишь к вечеру, если не позднее. Ты же у нас везучая. Помню, на выпускном вечере ты поднималась на сцену, чтобы выступить и грохнулась прямо на ступеньках.

Я прыснула, признавая, что это воспоминание стоило того. А Сэм продолжал:

— А помнишь, ты вносила свой именинный пирог? На нем было пятнадцать свечей, таких высоких, что у тебя волосы загорелись. Мама дорогая, как все хохотали! Особенно, когда она додумалась сунуть голову в мойку, — он повернулся к мужчине, так и стоящему рядом. Вероятно, его очень заинтересовали наши воспоминания.

— Перестань, — сказала я, больше для проформы, так как знала, что это бесполезно. Все равно, Сэм пока не выговорится, не успокоится.

— Да, конечно. А когда мы полезли в сад миссис Харт за яблоками и ты повисла на дереве, зацепившись курткой за ветку?

Теперь мы смеялись втроем. У меня очень богатая событиями биография. И если начать вспоминать все по порядку, на все мои несчастные случаи не хватит суток, даже если говорить без перерыва на обед и ужин.

— Тора — это тридцать три несчастья, — пояснил Сэм, — с ней вечно что-то случается. Жаль, что ты не жил в нашем городе, Рэд, — продолжал он, обращаясь к мужчине, — тогда бы знал, откуда она способна падать без малейшего ущерба для себя.

— Так уж и без малейшего, — проворчала я.

— Тебе нужна нянька, Тора, чтобы водить за ручку.

— А тебе нужен пластырь, — отозвалась я и добавила, — на рот. Много болтаешь.

Он хмыкнул и вытер стойку, на которую я пролила виски, сама не заметив, как.

— Кстати, познакомься, — произнес он, — это Рэд Хэммерсмит, приезжий борзописец.

Рэд комично сделал вид, что приподнимает отсутствующую у него шляпу. Я сделала реверанс, заслужив от Сэма новую порцию смеха.

— Гляжу, я не вписываюсь в эту изысканную компанию, — пошутил он, — ничего, что я без смокинга?

— Ну тебя, — отозвалась я, — лучше посвяти меня в подробности вашей истории. Что там за маньяк?

— Откуда мне знать, — Сэм пожал плечами, — я с ним не знаком. Скажу лишь, что ваша братия мне до колик надоела. Все почему-то лезут с расспросами именно ко мне.

— И много здесь нашей братии? — спросила я.

— Позавчера было человек пять. Вчера уехали не солоно хлебавши. Полиция молчит, как партизан на допросе. Ну, поспрашивали жителей, поснимали нашу достопримечательность, наговорили в свои микрофоны и свалили. Что еще здесь ловить? Остался самый упорный, — и он указал на Рэда.

Я повернулась к нему:

— Какая газета?

— «Нью-телеграф», — отозвался он.

— Вы не из Лондона?

Рэд покачал головой. Оказалось, он приехал из центрального городка нашего графства. Масштабы там, конечно, не те, что в столице.

— Вот и хорошо, — заключила я, — значит, вы сможете посвятить меня в подробности.

— Ничего интересного я вам не сообщу, — он пожал плечами, — только общеизвестные факты.

— Сойдут и общеизвестные. Мне бы только проникнуться атмосферой.

— Ладно, — Рэд оказался парнем не мелочным и не склочным.

Странность для журналистской братии, которые за эксклюзивную строчку удавятся. Обычно, из них нельзя ни слова выдавить. Но, видимо, я произвела на него благоприятное впечатление. Должно быть, он подумал, что пишу я так же, как и хожу.

— Пойдем отсюда, — заявила я, — лучше всего на место преступления. А по дороге вы мне все расскажете.

Я помахала рукой Сэму и мы пошли к выходу. Железо надо ковать пока оно горячо. Нужно выведать все из Рэда, пока он не передумал.

— А вы из какой газеты? — спросил он, когда я уселась за руль своей машины.

— «Дэйли ньюс».

— Я слышал о вас, — заявил Рэд, садясь рядом на сиденье, — вы Тора Дэннингс, так?

Я кивнула, занимаясь поисками ключей в сумочке. Это длительный процесс и ему следовало посвятить целую главу. Рэд с интересом наблюдал за моими манипуляциями. Я вывалила все содержимое на сиденье и стала расшвыривать вещи, увеличивая и без того большой радиус действия. Рэд наконец не выдержал и выудив одну из связок, показал мне:

— Эти?

— Ой, спасибо! — отозвалась я и схватила их, — как вы их так быстро нашли?

— Это нетрудно, — сказал он, пряча улыбку.

Ну, кому как.

Я вставила ключи в замок зажигания и повернула. На этот раз машина упорно не хотела заводиться даже с десятого раза. Я даже малость вспотела от усилий. Наконец выругалась и стукнула кулаком по приборной доске.

— Давайте, я попробую, — великодушно предложил коллега, повернул ключ раз, другой и, о, чудо, машина завелась.

— Здорово у вас получается, — не выдержала я, — поехали. А где ваша тачка?

— На стоянке, — признался он, — Кэмвиллидж — небольшой городок, и я хожу здесь пешком.

— Ладно, где место происшествия? Или их несколько?

— Одно. Это пруд у старого, заброшенного замка.

— Очень живописно, — одобрила я художественный вкус маньяка, — там должны выйти отличные фотографии.

— Да, — согласился Рэд, — я уже сделал пару снимков, хорошо вышли.

Я свернула направо, вспоминая дорогу. Все-таки, давненько я тут не ездила.

— Я читал некоторые ваши статьи, мисс Дэннингс, — заговорил Рэд, — вы ведь не занимаетесь криминальной хроникой.

— До сих пор мне приходилось это делать не слишком часто, — признала я, — Билл, тот репортер, который занимался криминалом, уволился, и Дэн, то есть, я хотела сказать, наш редактор, сперва затыкал мной все дыры, а потом решил, что у меня это неплохо получается. Вот, так я и получила эту колонку.

— Понятно, — кивнул он, — значит, вы новичок в этом деле.

Я не стала его разочаровывать. Тем более, что думая, что я ничего не знаю, Рэд будет откровеннее и не увидит во мне серьезного конкурента. Наверняка, он остался в Кэмвиллидже для того, чтобы распутать это дело.

— Ну, а теперь рассказывайте, — потребовала я, сворачивая на боковую улочку.

Рэд недолго колебался. Решив, что я — убогий дилетант, он ничего не стал от меня скрывать. Впрочем, в чем-то он был прав. Мне и в самом деле нечасто приходилось писать об убийствах. Но есть во мне одна черточка, о которой он пока не догадывался. Если уж я берусь за какое-нибудь дело, я распутываю его до конца. Ведь проникла же я в закрытый зал суда, куда не пускали репортеров, чтобы узнать, каким будет приговор Элизабэт Кроуэлл, той самой дамочки, которая зарезала своего мужа кухонным ножом. Честно говоря, элементарная бытовуха, но полиция молчала, не давая никаких комментариев по этому делу, что и разожгло мое любопытство. В результате, наша газета первой опубликовала вынесенный приговор, а инспектор Махони, который вел это дело, проклинал меня на чем свет стоит. Подозреваю, что он разослал по всем участкам мою фотографию, чтобы полицейские всего Лондона знали, что за фрукт мисс Дэннингс. Вот так-то.

Итак, вернемся к настоящим убийствам. Первое произошло около месяца назад. Его жертвой была девушка по имени Кэт Уорминг, пятнадцатилетняя школьница. Слушая излагаемые Рэдом факты, я включила диктофон, не надеясь на свою дырявую память на некоторые имена и даты.

Итак, Кэт Уорминг пропала в среду вечером. Она отправилась к подруге по имени Мардж Бэйли. Однако, Мардж сказала, что Кэт не приходила к ней. Так что, вероятнее всего девушка пропала примерно в это время.

Вторую жертву звали Лора Брайен. Через пару минут я сообразила, что это имя мне знакомо. Если фамилию Уорминг я слыхала мельком, все-таки наш городок нельзя назвать большим, здесь почти все друг друга знают, то Лора определенно была из круга моих знакомых. Поднапрягшись, я вспомнила, что с ней я училась в школе. Мы не дружили, просто общались, как и все одноклассники. Стало быть, мы были с ней одногодки. Почему-то именно это и убедило меня окончательно, что я должна разобраться в этом деле.

Лора исчезла через неделю после пропажи Кэт. Она работала в галантерейном магазине и когда утром не вышла на работу, ее хозяйка забеспокоилась и позвонила ей домой, подумав, что Лора заболела. Но родители Лоры сказали, что она не ночевала дома и где она, они не знают. Они думали, что Лора заночевала у какой-нибудь подруги и утром непременно придет на работу.

Кэт Уорминг нашли на следующий день после пропажи Лоры. Ее труп обнаружили полузатопленным в пруду у старого заброшенного замка. Его нашли играющие там мальчишки. Вообще-то, дети не очень любят это место, но в тот день наверное они временно изменили своим правилам.

Труп был совершенно обескровлен. Как я поняла, вся кровь вышла из двух небольших ранок на шее, точнее из вены, не помню, как она называется, яремная, кажется.

Способ убийства вогнал меня в легкий столбняк. Впервые о таком слышу. Точнее, наверняка в учебниках по криминалистике упомянуто и не такое, но я-то не служу в полиции и эта литература мне недоступна. Хотя, почему недоступна? Нужно об этом подумать. Если я намереваюсь и дальше заниматься преступлениями, то мне следует проштудировать подобные книги. Пригодится. Во всяком случае, для того, чтобы ввернуть в статье умную фразу.

Рэд тем временем продолжал свой рассказ. Третья жертва, Анна Стейверли, девушка двадцати трех лет без определенного места работы. Семью Стейверли я знала. Им не было нужды ходить на службу. Отсутствием денег они не страдали. Но до сих пор никто из них не показывал этого так явно, как Анна, которая прямо заявила, что работать она не хочет и не будет. Анна жила жизнью, как теперь говорят, прожженного тусовщика, шлялась по ресторанам и вечеринкам. Правда, в нашем городке было трудновато так жить, но девушка проводила время вовсе не в Кэмвиллидже, который считала замшелой дырой. Она тусовалась в центральном городе графства, расположенном не столь далеко, всего пара часов езды.

Следовало подвести итоги. Все три жертвы были похищены с интервалом в неделю, максимум восемь дней, и все три найдены в одном и том же месте с одинаковыми повреждениями.

— По результатам медицинской экспертизы, — важно заявил Рэд, — жертвы умирали не сразу. Они постепенно теряли кровь до тех пор, пока не наступала смерть.

— Брр, — отозвалась я, — и это мой родной город. Поневоле волосы дыбом встают. Такое можно ожидать в Лондоне, но здесь! Всегда думала, что основные преступления, которые здесь случаются — это бытовые свары на кухне.

— Всякое случается, — пожал плечами Рэд, — как-то раз я ездил на убийство в Андовер-хилл. Это даже не городок, захудалая деревушка. Так что, убийства случаются везде.

Я кивнула. Это я знала и без него. Само собой, что убивают всюду и ничего удивительного в этом нет. Люди-то везде одинаковы. Но вот такие убийства в маленьких городках случаются нечасто. Здесь все проще.

Между тем, мы подъехали к старому, заросшему камышом и осокой пруду. Неподалеку от него возвышался огромный обветшалый замок. Даже издали он выглядел заброшенным, а вблизи это была совсем старая развалина. Обитатели покинули его лет двести назад. Говорили, что владельцу было проще переехать в куда меньший, но более удобный домик, чем ремонтировать столь внушительную громадину. Продать его он тоже не мог, никто бы не позарился на эти руины. Сейчас времена изменились, и такими домами интересуется общество охраны памятников или что-то в этом роде. Но к нашему замку это не относилось. Почему-то он никого не заинтересовал. Наверное, дом не представлял никакой исторической ценности. А скорее всего, никто не хотел расстегивать кошелек, выделяя деньги на реставрацию. Кстати, я сомневалась, что здесь можно что-то сделать. По-моему, этому замку до полного разрушения осталось совсем немного.

В замках в частности и архитектуре вообще я не разбираюсь, поэтому не могу сказать, какой эпохе он принадлежал. На вид ему было лет пятьсот. Хотя конечно нет, это я загнула.

— Мне кажется, что он сейчас развалится, — поделилась я впечатлениями с Рэдом.

— Мне тоже так кажется, — отозвался он, — будем смотреть пруд, мисс Дэннингс?

— А как же, — кивнула я и щелкнула затвором фотоаппарата, сделав пару снимков замка, — загадочные убийства вблизи живописной развалины, — прокомментировала я и развернувшись, зашагала к пруду, — где это произошло?

— Я покажу, — он догнал меня и взял за руку, — держитесь крепче, тут под ногами попадается всякая дрянь. Не споткнитесь.

Мы остановились у зарослей камыша.

— Это здесь? — поинтересовалась я.

— Дальше, — Рэд махнул рукой, — почти у самой воды. Но думаю, нам не стоит туда лезть.

— Почему?

— Вы же видите, тут все заросло.

— Ну и что, — я шагнула прямо в камыши, которые доставали мне до груди.

Рэд был прав, ходить здесь было и вправду затруднительно. Начать с того, что осока больно кололась, прокалывая даже такую плотную ткань, как джинс, а камыши противно шуршали и чувствительно били по бокам.

— Дети, — проворчала я, — вечно их тянет в какие-то дурацкие заросли. И что им не играется на удобных, благоустроенных площадках? По мне, так хоть три трупа тут лежит, ни за что бы не полезла. Ой! — один наиболее высокий камыш пребольно стукнул меня по носу, — зараза. Почему бы маньяку не выбрать более удобное место для складирования трупов?

Тут я споткнулась и неминуемо упала бы, если б Рэд в последнее мгновение не удержал меня за куртку. Материя затрещала, но не разорвалась, и на том спасибо.

— Вот черт, — отозвалась я, принимая более устойчивое положение, — я обо что-то споткнулась.

— Говорю, смотрите под ноги. Что там?

— Какая-то коряга.

С этими словами я посмотрела вниз и охнула. Корягой оказалась женская нога в изящной туфельке.

— Бли-ин! — завопила я, — идите-ка сюда! Кажется, здесь еще один труп.

— Что-о? — голосом, полным изумления спросил он и выглянул из-за моего плеча.

Я отвела рукой заросли камышей и нашим глазам представилась неподвижно лежащая на земле женщина лет двадцати шести. Она была хорошо одета, но ее одежда была грязной и пыльной, в некоторых местах разорванной. Впрочем, ее одежда меня мало интересовала. Я, конечно, первым делом обратила внимание на ее лицо, неестественно бледное даже для трупа, без единой кровинки.

— Боже! — ахнул Рэд, — четвертый труп!

— Зло не дремлет, — пробормотала я, пытаясь одновременно отодвинуть камыши и сфотографировать труп, — помогите мне, — обратилась я к Рэду, — подержите это. Я сделаю снимок. Четвертая жертва безжалостного убийцы.

— Мне тоже нужно ее сфотографировать, — возразил он, но просьбу выполнил.

Я пару раз щелкнула, потом присела и сделала снимок крупным планом.

— Черт, — вырвалось у меня, я отшатнулась и села на землю, — Мойра!

— Вы ее знаете? — спросил Рэд.

— Я тут почти всех знаю.

— Как ее зовут, вы сказали?

— Мойра Стрейдж.

— Погодите. Стрейдж. Это, кажется, имя вашего мэра, если я не ошибаюсь. Так?

— Точно.

Теперь я держала камыши, пока Рэд исполнял свой репортерский долг. Наконец, он выпрямился.

— Ну и ну, — сказал он погодя, — она родственница мэра?

— Родная дочь.

— Обалдеть, — Рэд присвистнул, — ну и шумиха поднимется! Мэр небось за свою дочь всех наизнанку вывернет.

— Наш мэр точно вывернет, — согласилась я, — у вас есть телефон?

— В машине, — кивнул он.

— В чьей машине? В вашей?

— Ну да… Черт, — прошипел репортер сквозь зубы, — я забыл его в машине! А зачем вам телефон?

— Нужно вызвать полицию. Конечно, не сейчас. Я еще не все посмотрела. Знаю этих полицейских, приедут и все испортят, — я наклонилась над трупом, рассматривая порезы на шее.

Они были не совсем обычны. Края ран были не ровными, а словно рваными. И смотреть на это было очень неприятно. Но все же я не прекращала своего занятия. Много раз слышала, что люди при виде трупов ведут себя неадекватно. Одни рыдают, другие в обморок шмякаются, третьих тошнит. Я ничего подобного не испытывала. Так, легкий дискомфорт. Собственно говоря, мертвое тело — это мертвое тело и ничего больше.

— Вы это видели? — указала я Рэду на порезы.

Он присел рядом и поморщился.

— Вот значит, как… Что-то слишком они маленькие, вам не кажется? Разве через такие раны может вытечь вся кровь?

— Это зависит от того, как они появились. Приглядитесь, видите, они сделаны не ножом.

— А чем?

— Зубами, судя по всему.

— Фу, гадость, — отозвался он и отвернулся, — так он их кусает, что ли? Полиция не упоминала об этом.

— Когда она о таком упоминала, — пренебрежительно фыркнула я, — разумеется, нет. Чем меньше люди знают, тем крепче они спят.

Я щелкнула фотоаппаратом, запечатлев порезы на шее трупа.

— Точно, маньяк. Скорее всего, болен психически. Только этого не хватало. Одно скажу: этот тип явно не местный.

— Почему вы так думаете? — заинтересовался Рэд.

— До сих пор в городе ничего подобного не случалось.

— Все когда-то бывает впервые.

— Что-то в этом есть, — кивнула я, — может быть, вы и правы.

Я поднялась на ноги, обошла убитую, в последний раз посмотрела на нее и вздохнула.

— Бедная Мойра. Этот извращенец держал ее где-то взаперти. Судя по всему, это было очень пыльное место.

Мы вышли из зарослей камыша. Внезапно, я замерла на месте.

— Хэммерсмит…

— Что? — Рэд обернулся.

— Как вы думаете, где самое пыльное место в Кэмвиллидже и его окрестностях?

Он приподнял брови.

— Замок, — и я указала на развалины, — зуб даю.

— Полиция думала об этом, — сказал Рэд, но в его голосе слышалось одобрение, — но в замке пусто и там давно никого не было. Они обыскали его сверху донизу. Да и журналисты там побывали. А уж эти ничего не упустят.

— Ну, если так… — задумчиво протянула я, — но ведь все указывает на то, что это происходило в замке. Может быть, они плохо искали. Знаете, эти старые замки непредсказуемы. Там столько тайников, потайных лестниц, ниш и всякого такого.

— Разумно, — признал Рэд, — но если никто ничего не нашел, то вряд ли мы сумеем это сделать. К тому же, мы должны вызвать полицию.

— Успеется. Труп никуда не денется, уверяю вас. А когда сюда понаедут блюстители порядка, мы не сможем исследовать замок.

— Вы надеетесь отыскать логово маньяка? — скептически усмехнулся Рэд.

— Чем черт не шутит. Может быть, мне повезет. Не получится, так по крайней мере, с интересом проведем время. Обожаю исследовать старые замки. Пошли. Ну, что вы стоите?

— Я есть хочу, — почти обиженно отозвался он, — дело идет к вечеру. Предлагаю вернуться в город и пообедать. А поисками убийцы можно заняться завтра.

— Что я слышу! — изумилась я, — вы репортер или нет? Вам не нужен репортаж?

— Я и думаю о репортаже. И знаю, что не найду его в старом замке. Там ничего нет, поверьте.

— Ладно, топайте, — я пожала плечами, — сама разберусь. Собственно говоря, мы не работаем в паре. И у нас разные взгляды на репортаж.

— Предлагаете мне идти пешком до города?

— Можете бегом. Это даже полезно.

— Ну, Дэннингс, — покачал головой Рэд, — у вас прямо зуд какой-то. Считаете себя умнее всех?

— Умнее вас, точно, — я показала ему язык.

Он рассмеялся.

— Ладно, черт с ним. Пошли в замок, если вам так хочется.

— О, вспомнила, — сказала я, — в моей машине где-то завалялся шоколадный батончик. Не хочу, чтоб вы умерли с голоду. Идите, возьмите его.

— В вашей машине сам черт ногу сломит, — хмыкнул он, — пойдем вместе. Вам лучше знать, где он лежит.

— Вы так думаете? — я приподняла брови, — спорим на что угодно, что вы найдете его быстрее, чем я?

Тут мы расхохотались и отправились к машине.

На поиски шоколадки я потратила полчаса. Она как сквозь землю провалилась. А я отлично помнила, что покупала ее вчера. Просто диву даешься, куда девается все, что когда-то попадает мне в руки. Рэд ждал долго, потом не выдержал и присоединился ко мне. Мы молчали, сосредоточенно обыскивая машину. Наконец, Рэд вытащил что-то из-под сиденья и спросил:

— Это она?

Я бросила взгляд на то, что он нашел и кивнула:

— Она самая.

Рэд критически осмотрел батончик в помятой и скрученной упаковке, пожал плечами и одним движением снял обертку. На это ему не потребовалось много времени потому, что она уже была открыта. После чего он откусил кусок, пытался прожевать, поморщился и осведомился:

— Сколько лет этой шоколадке?

— Двести, — сердито отозвалась я, — я купила ее вчера.

Он скептически хмыкнул и еще пару минут героически пытался прожевать шоколад. Потом сделал над собой усилие и проглотил кусок. Тут я внимательнее посмотрела на остаток батончика в его руках и воскликнула:

— Ой, нет, это я другую купила, а эта… Откуда она вообще взялась?

Рэд взглянул на меня так, словно сию минуту собирался открутить мне голову.

— Дэннингс, — прошипел он, — что за дрянь вы мне подсунули?

— Я ничего вам не подсовывала, — с достоинством отозвалась я, — вы ее сами нашли. А тот батончик в сумочке. Теперь я вспомнила.

Он отшвырнул шоколадку в сторону и вылез из машины.

— Да ладно, не злитесь, — примирительно заметила я, вытаскивая батончик из сумки, — вот, держите. Смотрите, она даже не распакована. И кажется, мягкая.

— Отравить меня вздумали? — пробормотал Рэд.

Он колебался, раздумывая, стоит ли брать у меня хоть что-нибудь.

— Ну и ладно, — сказала я, — не хотите, не надо.

И с этими словами попыталась разорвать упаковку. Но надо знать мои замашки, никогда это у меня не получалось как следует. Сперва упаковка мужественно сопротивлялась. А когда я приложила максимум усилий, поддалась и освобожденный батончик вылетел на свободу, описал в воздухе широкую дугу и шлепнулся на капот машины.

— Браво, — отозвался Рэд и захохотал, согнувшись почти пополам, — теперь я понимаю, — бормотал он сквозь смех? — теперь я понимаю…

— Что вы там понимаете? — злобно спросила я, поднимая шоколадку и сдувая с нее пыль.

— Я понимаю реакцию Сэма, — пояснил он, — на вас невозможно спокойно смотреть.

— Ну и не смотрите, — огрызнулась я, — будете эту чертову шоколадку или нет?

— Давайте, — сдался он.

Я разломила батончик напополам и сунула ему большую половину. Свою я проглотила почти мгновенно, так как неожиданно почувствовала зверский голод.

Рэд ел шоколадку гораздо дольше. Он смаковал ее почти всю дорогу, пока мы подходили к замку.

— А что, если дверь заперта? — спросил коллега, когда мы проходили по заросшей травой аллее.

— Влезем в окно.

— Они тоже закрыты.

— Проявите смекалку, Хэммерсмит, — вздохнула я, — напрягите мозги. Да выбить это чертово стекло и дело с концом.

— Что за вандализм! — вздохнул он.

— Ладно, — у меня начало заканчиваться терпение, — тогда поезжайте в город и попросите ключ у мэра. Если он у него есть, в чем лично я очень сомневаюсь.

Мы взошли на крыльцо. Я потянула за ржавую ручку двери.

— Не открывается.

— Ну вот. Придется бить стекла, — обреченным тоном сказал Рэд.

— Погодите-ка, — одной ногой я уперлась в стену и повисла на ручке двери.

Рванула изо всех сил.

Ручка со скрежетом отвалилась, а я упала на крыльцо, да так удачно, что Рэд не успел меня подхватить. Да ему и затруднительно было это сделать, так как он в это время помирал от хохота. Молча встав, я со всего маху двинула его по спине.

— Хватит ржать. Лучше поищите камень. Или палку.

— Хорошо, хорошо. Только не бейте меня больше.

— Больше нет, не получится. Вот разве что, меньше.

Он нашел какую-то увесистую дубину и протянул мне.

— Сами будете бить или предоставите это дело мужчине?

— А вы сможете? — не преминула съязвить я, — вас совесть не замучает?

— Замучает. Но я это переживу.

Мы подошли к широкому и высокому окну. Рэд размахнулся, при этом едва не снеся мне голову, я еле успела пригнуться, и врезал по стеклу. Посыпались осколки.

Я отошла подальше, чтобы Рэд в припадке вандализма не пришиб и меня заодно.

Он ударил еще раз, потом еще. Аккуратными движениями выбил все осколки, торчащие из переплета словно драконьи зубы и отбросил палку. Повернулся ко мне.

— Дамы вперед.

— А вдруг там маньяк в уголке притаился? — резонно отозвалась я.

— Я успею вас спасти, пока он будет примериваться, за что лучше вас укусить.

Нахал. Я показала ему язык и повернулась к окну. Подпрыгнула, ухватившись руками за раму и подтянулась на руках. И через несколько секунд уже была на подоконнике, усыпанном стеклами. Выпрямилась и посмотрела вовнутрь. Огромная унылая комната с неимоверно высокими сводами потолка, словно в соборе, право слово. Мебели в ней не было вообще, со стен клочьями свисали истлевшие тряпки. Углы комнаты были затянуты паутиной, а пол был покрыт толстым слоем пыли.

Рэд влез следом за мной и спросил:

— Что стоим?

— Пошли, — я спрыгнула на пол.

Наверное, нужно было все-таки делать это более осторожно. Потому что, как только я спрыгнула, поднялась такая туча пыли, что видимость вокруг нас стала почти нулевой. Я зажмурилась и чихнула раз пять подряд. Рэд тоже не выказывал удовольствия. Он закашлялся и зажал руками рот.

Минуты через две пыль осела и мы смогли вздохнуть с облегчением.

— Ну и гадость, — проворчал Рэд, отряхиваясь, — знаете, Дэннингс, я бы все-таки ушел отсюда. Кто знает, какие сюрпризы нас здесь поджидают. К примеру, с потолка может обвалиться приличный кусок штукатурки. Пыль по сравнению с этим покажется милой забавой.

— Да черт с ней, — отмахнулась я, — раз уж мы здесь, то нужно продолжать поиски.

— Все, что здесь есть, мы уже нашли, — он широким жестом обвел пол, покрытый пылью, — и потом, как бы нас не арестовали за проникновение сюда.

— Да бросьте. Что здесь красть! Никогда еще не видела столько пыли. Пошли отсюда.

— Думаете, дальше лучше? — хмыкнул Рэд скептически.

Вместо ответа я отправилась к двери. Нужно заметить, что открыть ее было проблематично. Она разбухла и перекосилась, намертво застряв в дверной раме. Нам пришлось хорошенько попотеть, пока мы совместными усилиями не выбили ее.

— О Господи, — простонал Рэд, прислоняясь к стене, — если нам и дальше придется сталкиваться с такими трудностями, то я пожалуй обойдусь без сенсации.

— Мне здесь тоже не нравится, — поддержала я его, — но раз уж мы сюда пришли…

Я не договорила. Я оглядывала мрачный коридор, поражающий длиной и размерами и понимала, что поиски могут затянуться на неопределенное время. Энтузиазма во мне поубавилось, но я ни за что не призналась бы Рэду, что пошла на попятный.

О тайных ходах легко рассуждать, сидя в машине или попивая кофе в гостиной. А вот заниматься их поисками в огромном замке удовольствие ниже среднего. Рэд сперва тихо ворчал за моей спиной, потом принялся чертыхаться сквозь зубы и наконец заявил:

— Меня уже достал этот замок, Дэннингс. Ну его к черту. Я убираюсь отсюда. Тут можно искать до скончания века.

— Ну погодите же еще немного, — отозвалась я из чувства противоречия, хотя была согласна с ним на все сто. Этот замок осточертел мне не меньше, чем ему и я начала его тихо ненавидеть, — давайте еще спустимся по этой лестнице, посмотрим, что там.

— А если там ничего нет?

— Тогда уходим.

— Давно пора это сделать. Смотрите, уже темнеет. Мы ведь не собираемся ночевать здесь?

— Лично у меня такого желания не возникает.

Я первая начала спускаться вниз. Ступеньки были выщерблены и идти по ним было неудобно, нога то и дело соскальзывала и приходилось быть все время настороже. Можно было, конечно, держаться за перила, но они не внушали мне доверия. На вид они были еще более хрупкими, чем лестница.

Наконец, я ступила на пол и остановилась. Рэд скатился вслед за мной и налетел на мою спину.

— Черт, — прошипел он, — для того, чтобы ходить здесь, нужно запастись страховочными тросами. Ну, что тут?

— Странно, — проговорила я, — какой-то коридор.

— В самом деле, очень странно, — съязвил Рэд, — а что вы здесь ожидали увидеть? Может быть, бассейн?

— Очень смешно, — хмыкнула я, — разуйте глаза, Хэммерсмит. Коридор-то необычный. Слишком узкий. И окон нет. Ни одного.

— Вот и отлично. Сделаем парочку снимков, все лучше, чем ничего. Зловещее логово маньяка.

— Не думаю, что это будут очень впечатляющие снимки, — я пожала плечами, — ладно, пошли дальше.

Коридор закончился раньше, чем я ожидала. Перед нами оказалась еще одна лестница, ведущая вниз. Причем, обнаружить ее нам пришлось не слишком удачным способом. Темно в коридоре было хоть глаз выколи. Я шла впереди и неудивительно, что именно я и нашла лестницу, потеряв под ногами опору и с грохотом скатившись вниз. Рэд свалился вслед за мной и оказался сверху. Мне и без того было не слишком комфортно, а после этого я просто взвыла.

— Слезьте с моей головы, — прошипела я, пытаясь спихнуть Рэда, — черт, какого дьявола вы на нее уселись, идиот?

— Простите, — пробормотал Рэд, пытаясь отползти в сторону, — черт, вот дерьмо.

Наконец, мы с грехом пополам оказались на ногах. Было так темно, что я не видела ничего, кроме какого-то расплывчатого пятна, на поверку оказавшегося лицом Рэда, расположенном в каких-то дюймах от моего собственного.

— Темно, как у негра в заднице, — прокомментировал он тем временем.

— А я забыла фонарик в машине, — добавила я мрачно, — откуда мне было знать, что здесь так темно?

— Ну, кто бы мог подумать, — хмыкнул Рэд, — вам нужно на меня молиться, Дэннингс. У меня, по счастью, фонарик с собой.

— Правда? — недоверчиво спросила я, — так что же вы стоите? Давайте сюда.

Раздалось какое-то шебуршание, а потом что-то пребольно ткнуло меня в глаз так, что даже икры посыпались.

— Сдурел совсем? — вскричала я.

— Ну извини, — отозвался он, — я что, специально? Тут ни хрена не видно.

— Так включи свой фонарь, черт побери.

И он включил. Такого разочарования я давненько не испытывала. И это он называет фонарем? Я бы назвала это иначе. Спустя минуту выяснилось, Рэд называл фонариком подсветку для ключей. Знаете, такая штука на брелоке, чтобы суметь отыскать замочную скважину. Светом, который она испускала, можно было осветить лишь палец, и то не слишком большой.

— Ты издеваешься? — осведомилась я, презрительно фыркая на Рэда, — это что, по-твоему? Что ты намеревался осветить этой штукой?

— Ну нет у меня ничего другого, — раздраженно отозвался он.

— Замечательно. Классно. Ох, ну ладно, помахай своей подсветкой может хоть что-то увидим.

Наверное, Рэд собирался исполнить мою просьбу. Но тут раздался странный звук. Затрудняюсь его описать. Это было нечто среднее между скрипом и шорохом.

— Что это было? — спросил Рэд чуть погодя.

— Понятия не имею. Наверное, ты что-то задел.

— Я ничего не задевал.

— Ладно, черт с ним. Посвети мне.

— Пошли отсюда. Что-то мне здесь не нравится.

— Зато я в полном восторге, — съязвила я, — что может быть лучше, как грохнуться с лестницы! А ты еще мне на голову сел, болван.

— Я что, нарочно?

Я заметила тусклый отблеск на стене и поняла, что Рэд все-таки попытался осветить пространство кругом. Кажется, я даже успела что-то заметить, но тут он схватил меня за плечо.

— Дэннингс, я слышу какой-то шорох.

— Это крысы, — равнодушно заметила я, — голодные подвальные крысы. Свежатину почуяли.

Он охнул.

— Пойдем отсюда! Бегом! — Рэд потащил меня к ступенькам.

Я не предполагала, что в нем может быть столько силы. Он почти шутя заволок меня наверх и даже ни разу не споткнулся.

— Да в чем дело? Ты что, крыс испугался?

— Я что-то увидел. Какую-то фигуру. Там кто-то был. Да шевелись же! Нужно убираться отсюда!

— Ну и кто там мог быть? Кого ты мог увидеть со своим супермощным фонарем?

Не обращая на меня внимания, Рэд тащил меня по коридору, потом снова по лестнице. Я не сопротивлялась, это было бесполезно. Но я не могла удержаться, чтобы немного не подразнить его.

— В одной темной-темной комнате стоит черный-черный гроб, — замогильным шепотом произнесла я, — у-у-у, ужас, летящий на крыльях ночи!

— Заткнись, — велел мне Рэд.

— Кто там был? — не успокаивалась я, — грозный монстр с топором?

— Ты идиотка, — отрезал он.

Я захихикала.

Не отпуская мою руку, он проволок меня по коридорам и впихнул в ту самую комнату, откуда мы и начали свои поиски. Задерживаться здесь не было смысла. Мы вылезли на улицу и отправились к машине. Уже совсем стемнело, а с тем освещением, что у нас было, нет смысла что-либо искать.

Остановившись рядом с машиной, я обернулась и щелкнула затвором фотоаппарата, запечатлевая замок. Полагаю, на фоне ночного неба он будет смотреться более впечатляюще. В то время, как я нажимала кнопку, из одного из окон вылетела, шумно хлопая крыльями, большая летучая мышь. Она попала в кадр и это было здорово. Представьте, мрачный, полуразрушенный замок в темноте и летучая мышь на переднем плане. Впечатляет.

— Долго ты будешь тут торчать? — вернул меня к действительности Рэд, — поехали.

Я села на водительское место.

— Что это ты поднял такой шум? Ничего страшного я там не заметила. Ну темно. Неприятно, конечно, но не более.

— Да ну тебя, — отмахнулся он, — заводи свою колымагу.

— Эй, полегче. Это все-таки моя машина.

Я завела мотор и даже успела развернуться, как вдруг над лобовым стеклом наискось пролетела черная тень. Рэд отшатнулся назад.

— Черт.

— Это птица, — успокоила я его.

— Это не птица. Это летучая мышь. Не заметила, что ли?

— Я слежу за дорогой. Мне некогда разглядывать птичек.

— Летучая мышь — это не птица.

— А что? — по большему счету мне было все равно.

— Это животное.

— Какая разница! Птичка, рыбка, крокодил. По мне, так хоть птеродактиль. У нас урок зоологии?

— Никогда не думал, что здесь водятся летучие мыши.

Над этим я никогда не задумывалась. Мне всегда казалось, что летучие мыши водятся везде.

— День прошел впустую, — подвела я итог, — мы ничего не нашли, кроме твоей дурацкой летучей мыши.

— А ты планировала сразу разыскать убийцу? — съязвил Рэд, — и с триумфом отволочь его в полицию?

— Было бы неплохо, — хмыкнула я, — главное, эффектно.

— Кто бы спорил. Кстати, нужно позвонить в полицию. Не забыла?

— Зачем? Ах, да, Мойра. Приеду домой и позвоню.

— Значит, ты позвонишь? — уточнил Рэд, — а не забудешь?

— Нет, не занудничай.

Тут только до меня дошло, что я говорю ему «ты». Надо же, сама не заметила, как это произошло. Ну и отлично, хлопот меньше.

— Останови здесь, — выглянув в окно, велел мне Рэд, — что будем делать завтра?

— Еще не знаю. Нужно подумать, — я пожала плечами.

— Ладно, ты пока думай. А завтра встретимся у Сэма. Идет?

— Ага.

— В девять, устроит?

— Нет, не в девять, — твердо заявила я, — только не в девять. В двенадцать.

— Много спать вредно, — фыркнул Рэд, правильно поняв мои возражения, но не стал спорить, — ладно, договорились. Пока.

Я помахала ему рукой и нажала на газ.

Мама совсем не удивилась, когда я завалилась домой около десяти. Она лишь задала традиционный вопрос:

— Есть будешь?

— А как же, — ответила я, — сейчас я съем быка. Я не ела с утра.

— Меня это не удивляет, — вздохнула мама и пригляделась ко мне, — где ты была, Тора?

— А что? — я приподняла брови, недоумевая, с каких пор она начала меня допрашивать на эту щекотливую тему.

— Ты по уши в пыли. Немедленно раздевайся — и в душ. На тебя смотреть страшно.

— Ну и не смотри, — проворчала я, направляясь в свою комнату.

Положила аппаратуру на стол, разделась и направилась в ванную. Одежду следовало бросить в корзину для грязного белья и я почти преисполнилась этой светлой мыслью, но позднее благополучно об этом забыла.

Когда я вернулась в комнату, то мама уже успела убрать мои вещи, а на столе аккуратной кучкой лежало барахло, которое обычно находится в карманах. Со стороны мамы это было очень мило, но так она поступала всегда, так что я особенно не напрягалась.

Чистая и переодетая, я явилась ужинать. Мама только головой качала, глядя, как я уплетала за обе щеки.

— Ты действительно проголодалась, — сделала она вывод.

— Конечно, проголодалась, — с полным ртом отозвалась я, — думаешь, то была очередная дежурная шутка?

— От тебя всего можно ожидать, — хмыкнула она.

Очень мило. Чего же ждать от остальных, если моя собственная мать так считает!

— Итак, что ты сегодня узнала нового? — полюбопытствовала родительница, больше для проформы.

— Пустяки, — отмахнулась я, намазывая колбасу горчицей, — познакомилась с одним репортером, он и ввел меня в курс дела. А еще нашли труп.

— Труп?! — ахнула мама, всплеснув руками, — еще один труп?

— Ой, точно! — подскочила я на стуле, — мы ведь труп нашли! Нужно позвонить в полицию!

Я только сейчас об этом вспомнила! Ужас! Кажется, у меня развивается склероз.

— Чей, чей труп? — мама схватила меня за руку.

— Мойры.

— Чей?! — она без сил опустилась на стул, — о, Господи! Ты не шутишь? Труп Мойры Стрейдж?

— Такими вещами я не шучу. Именно, труп Мойры, в отличном состоянии.

— Что ты имеешь в виду, что в отличном… — она не договорила и схватив со стола стакан с водой, махом опрокинула его в себя, — очередная шуточка. На мой взгляд, дурацкая.

— Прости, — виновато отозвалась я, — сама не знаю, как это вырвалось.

И я отправилась в гостиную к телефону. Мне уже начало раздражать отсутствие сотового. Нужно будет купить очередной в местном магазине. Если, конечно, они там есть. Сколько телефонов я раскокала на своем веку, и не сосчитать! Наверное, примерно столько же, столько часов, стаканов, пудрениц и других стеклянных вещей большого и маленького размера. В школе, например, я регулярно била стекла, не потому, что была отпетой хулиганкой, просто они постоянно подворачивались на моем пути.

Набрав номер полицейского участка, я дождалась, пока снимут трубку и сказала:

— Алло!

— Полицейский участок Кэмаиллиджа слушает, — ответил мне монотонный голос.

— Очень хорошо, — порадовалась я, — около пруда лежит новый труп.

Кажется, полицейский на другом конце провода не воспринял это должным образом, потому что он заявил:

— Если это дурацкий розыгрыш, мисс, то помните, что за такие шуточки преследуют по закону.

— Это не розыгрыш. Проверьте сами. Это М…

— Назовите свое имя, — прозвучал новый вопрос.

Я не успела сориентироваться и закончила фразу:

— Мойра Стрейдж.

— Вы — Мойра Стрейдж?

— Да нет же. Я не Мойра. Лежит Мойра.

— Где лежит? — совсем обалдел собеседник.

— В пруду, — отрезала я, начиная злиться. Можно ли быть таким тупым! — она убита.

— Кем убита?

— К сожалению, убийца не оставил на трупе своей визитной карточки, — съязвила я, — так что, я понятия не имею, кем она убита.

— Кто звонит? Ваше имя, мисс? — в голосе полицейского зазвучала сталь.

В ответ я поспешно положила трубку.

Неужели он думает, что я вот так просто назову ему свое имя? Наивная незабудка.

Я положила трубку, как всегда, мимо рычажков. Трубка упала вниз, за ней сам телефон. Я едва успела его подхватить. Осторожно поставила обратно на столик и на всякий случай отошла подальше. Если я разобью и этот телефон, мама меня убьет.

Вернувшись к прерванному ужину, я плюхнулась на стул и заявила:

— Все, я выполнила свой гражданский долг. Можно спокойно поесть, правда?

Мама покачала головой.

— Что у нас творится! Такое тихое, спокойное место, здесь никогда ничего не случалось.

— А как же мистер Роджерс? — резонно возразила я.

— Я не имею в виду этого пьянчугу. Он упал в колодец потому, что был вечно под градусом. На моей памяти в Кэмвиллидже не случалось убийств, да еще и таких ужасных. Кэт Уорминг, Лора, Энн… А сейчас вот Мойра. Бедный наш мэр! Ведь она была его единственной дочерью.

— А остальных родителей тебе не жаль? — поинтересовалась я.

— Тора, — вдохнула мама, — ты знаешь, что я имею в виду. Конечно, нехорошо так говорить, но что стоило этому ужасному убийце выбрать кого-нибудь другого? Ты ведь знаешь характер нашего мэра.

— Всем достанется, — выразила я нашу общую мысль, — а если он доберется до маньяка, тогда от того останется лишь неаккуратная кучка.

— Прекрати, — поморщилась мама.

— Ладно, — покладисто согласилась я, — мам, не могла бы ты одолжить мне свой сотовый? На время моего пребывания здесь.

— А где твой? Ну конечно, ты его забыла в Лондоне.

— Нет. Я его разбила.

— Естественно, — родительница снова вздохнула, — что еще ты могла с ним сделать.

— Еще я могу его потерять, — пояснила я.

— Зачем тебе телефон?

— Для работы нужно.

— Не дам, — отрезала она, — если я это сделаю, то мне придется покупать себе новый. Ведь его ты тоже разобьешь, или потеряешь, или слопаешь вместо сэндвича.

— Ну ма-ам, — протянула я, — ну, дай. Пожа-алуйста.

Мама махнула рукой, явно сдаваясь. Она редко могла противостоять моему напору.

— Хорошо, возьми и отвяжись.

— Огромное спасибо, — я чмокнула ее в щеку и отправилась спать.

Впрочем, спать — это громко сказано. Я, конечно, легла в постель, но не спала, а размышляла над событиями, которые произошли сегодня. Итак, где может скрываться убийца, раз в замке его нет? Кстати, почему я решила, что его там нет? Только потому, что сегодня ничего не нашла? Ерунда, замок огромен, там куча мест, где можно спрятать похищенную девушку, и даже не одну. И потом, меня настораживал тот странный коридор, в котором мы с Рэдом оказались напоследок. Коллега мог говорить что угодно, а мне все-таки казалось, что в этом коридоре что-то не так. Ну, не нравился он мне.

Значит, мои планы на завтрашний день — отправиться в замок и заняться поисками. И это нужно делать в одиночку. Рэда я с собой не возьму. Пусть сам мышей ловит. В конце концов, это его работа. И я не собираюсь делиться с ним информацией, которую раздобуду. Разве что, какую-нибудь незначительную. Ведь он все же посвятил меня в подробности этого дела. А долг платежом красен. Ладно, расскажу ему что-нибудь пустяковое, пусть радуется.

Помимо прочего, мне ведь нужно отчитываться перед начальством в своей работе. Стало быть, заниматься сбором информации, как нужной, так и ненужной. Для начала, стоило сходить в отделение местной полиции и попытаться что-либо у них выведать. Впрочем, я не питала иллюзий, все полицейские одинаковы, с большой неохотой делятся фактами. А стало быть, нужно поискать средство давления на них. И я даже придумала, какое.

Впрочем, довольно валяться. Нужно заняться работой. Сегодня произошло важное событие, которое должно наутро стать известным всем читателям. И это событие — убийство дочери мэра.

С величайшими предосторожностями я достала из сумки ноутбук. Главное, не уронить его, как это обычно со мной бывает. Конечно, я не собиралась его портить, но увы, это от меня не зависело. Точнее, зависело от моих вредных флюид, которые я постоянно излучала.

Итак, я быстренько набрала текст, благо, он давно сложился в голове, а потом отослала фотографии. Все-таки, цифровой фотоаппарат — классная вещь. Правда, и стоит он недешево, но того стоит. Особенно, в моей работе.

Все эти действия не заняли много времени, мне уже приходилось этим заниматься. Я знала, что статья будет вставлена в утренний выпуск, мы заранее договорились об этом с коллегами, в частности, с Крисом, который клятвенно обещал мне, что будет следить за электронной почтой денно и нощно. Впрочем, не особенно надеясь на его память, я отослала сообщение шефу. Уж он-то точно ничего не забудет.