Трилистник. Приют [СИ]

Глава 4. Пути расходятся

Лёжа ночью на своей маленькой кроватке, Хината дрожала, спрятав лицо в подушку. У неё очень давно, с раннего детства не было панических атак — однако теперь она переживала одну: глубокую, засасывающую, медленно тянущуюся с середины дня.

Хинате никогда прежде не было настолько страшно. Ни когда она выходила на экзамене на бой против Неджи; ни когда вставала между Пейном и обессилевшим Наруто-куном; ни когда принимала на себя удар, уберегая любимого. Ведь то было дома, где подобное — неотъемлемая часть жизни. В этом мире, более мягком, спокойном, Хината впервые познала, что значит жить без постоянного опасения нападения из засады. И вот теперь…

Двое шиноби Акацуки рядом. В этом же доме. За стенкой.

Спокойствие и умиротворение лопнули, точно мыльный пузырь, и его брызги обратились острейшими лезвиями, впившимися в сердце Хинаты. Ужасно лишаться чувства защищённости. Когда же это сопровождается полным неведением относительно перспектив — и того хуже.

Хината зажмурилась, глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз и перевернулась на спину. Она пыталась медитировать, однако страх не позволил найти точку совершенной расслабленности и безмыслия. Она пробовала рассуждать логически, но неизменно срывалась в глупую панику. Как бы отец был разочарован, если бы видел её сейчас.

Во всей этой ситуации главный вопрос и причина испугов — будущее. Как Акацуки теперь, рассекретив её, себя поведут? Они останутся в приюте или сбегут? Или придётся бежать самой Хинате?..

Этого ей крайне не хотелось. Хината знала, что за побегом последуют бродяжничество, лишения и одиночество. Конечно, она шиноби, привычна… но то на миссиях. Дома Хината никогда ни в чём не нуждалась. У неё всегда была отдельная комната в главной усадьбе поместья, уютного и такого надёжного; у неё всегда была чистая одежда, которую подготавливали слуги; всегда была вкусная еда, за которую не нужно было сражаться. Её жизнь в Конохе — полная противоположность существованию во время миссий вне деревни. И, если говорить начистоту, сама мысль о том, что вся жизнь может превратиться в бесконечную миссию, пугала Хинату до дрожи. Отец был прав, когда говорил: она слишком слаба духом, чтобы возглавить клан.

Быть может, проще вновь умереть?..

Хината дёрнулась. Смерть — и в самом деле выход, когда нет альтернатив. Есть ли они у неё сейчас? Хината не знала. Она была плоха в просчёте мотивов, поэтому даже представить не могла, что задумают Акацуки.

Учиха Итачи и Дейдара. Один — нукенин её деревни, вырезавший весь свой клан и погибший от руки Саске-куна; другой — отступник из Ивы, победивший Казекаге и умерший во взрыве. Что Хината знала о них? По сути, почти ничего. Исходя из того, что она слышала от Шикамару-куна, когда тот говорил с друзьями об известных членах Акацуки, Дейдара использует практически только взрывы, свой Кеккей Генкай, однако и этого более чем хватает для победы над сильнейшими шиноби. По словам Неджи-нии-сана, сражавшегося с ним, Дейдара проворен, в какой-то мере расчётлив и однозначно одержим. Наруто-кун характеризовал его «этот придурок со взрывами».

С Учихой Итачи дела ещё хуже. Он — холодный и жестокий ум, спланировавший уничтожение целого клана носителей Кеккей Генкай. Его собственные способности далеко за границей понимания простого чунина. Специализацией Учих традиционно являлись гендзюцу и огненные техники, а также кендзюцу, соединённое с возможностью читать движения противника — наверняка всем этим Итачи владел на очень высоком уровне. Этот человек — рассуждал с друзьями Шикамару-кун — опасно интеллектуален, мгновенно разрабатывает планы. Видимо, Нара говорил о нём с Какаши-сенсеем — насколько Хината знала, тот был как-то связан с Итачи во время службы в АНБУ. То, что Учиха прежде состоял в спецотряде деревни, вдвойне плохо: он знает тайны Листа и может знать что-то о Хьюга. И если первое теперь не являлось проблемой, второе могло сказаться на будущем Хинаты.

Хината смяла в кулаках одеяло, чувствуя, как дрожат губы. И Дейдара, и Итачи — оба безжалостные и смертельно опасные нукенины, за плечами которых годы отступничества. Хината и близко не может ничего противопоставить им, тем более в этом детском, пока ещё не развитом теле.

«Может, всё-таки смерть?..» — подумала Хината, бесцветно глядя на занимающийся за окном рассвет.

Подперев голову кулаком, Дейдара ложкой вырисовывал одному ему ведомый узор на поверхности остывшей и покрывшейся корочкой овсяной каши. Он был крайне задумчив, обмозговывая одновременно многое.

Во-первых, планы на будущее. Как уже сказал Учихе вчера, Дейдара не имел намерения оставаться в этой дыре. Да, тут кормят; да, здесь есть крыша над головой — Дейдара предпочитал говёную, но свободу. К тому же, разве он не сумеет устроиться со всем удобством? Конечно же сможет, ему не привыкать превращать заброшки в отличные логова. Чего только стоит тот старый храм, возведённый в честь неясно каких богов, в котором Дейдара обитал почти целый год до того, как Акацуки его нашли и взяли в оборот…

Во-вторых, его мысли занимал Итачи. Этот ублюдок как будто поставил себе целью портить Дейдаре жизнь — даже на перерождение за ним последовал, чтоб его. Подрывник был бы согласен даже на компанию Хидана — идиота, но с которым хоть весело бывает порой. В идеале Дейдара хотел бы вновь увидеть напарника. Сасори-но-Данна, конечно, распоследняя сволочь и ничего не смыслил в искусстве, однако Дейдара как-то привык к постоянным спорам с ним и просто нахождению рядом. Сасори вынудил его, беспечного, научиться быть параноиком. С Сасори было интересно поговорить. Сасори Дейдара недолюбливал за твердолобость в нежелании признать Истинное Искусство, но искренне уважал за силу и ум.

А тут — нате пожалуйста, Учиха Итачи. Его Дейдара ненавидел. Итачи не играл честно — он манипулировал, при помощи гендзюцу или слов получая, что хочет. Дейдаре такой подход претил; особенно — в связи с тем, что сам подрывник попадал под воздействие треклятого Шарингана Учихи. Так что теперь, когда тот заговорил о каких-то там отношениях, Дейдара не замедлил его обломать — нафиг ему не упало плясать под дудку Итачи. Тот ведь имеет на уме однозначно не партнёрство. Собственно, присутствие Итачи в этом приюте — ещё один веский повод свалить поскорей и никогда не возвращаться.

В-третьих, Дейдара совсем чуть-чуть думал о коноховской девке. Хьюга Хината… Вся серая под стать глазам, она заняла в столовой место как можно дальше и от Дейдары, и от Итачи. Её страх Дейдара ощущал почти физически и наслаждался им. Вот чего ему так не хватало в этом мире — человеческого страха перед его Искусством! Впрочем, низко наслаждаться своим превосходством над убогими, а девчонка в данный момент боялась не дел, которые видела своими глазами, а просто имён нукенинов. Таких людей Дейдара противниками не рассматривал и вообще не обращал на них внимания дольше, чем требовалось, чтобы подорвать.

К сожалению, и это в-четвёртых, со взрывами у Дейдары были проблемы. Он всё ещё не обнаружил материала, который воспринимал бы его чакру и напитывался ей. Тут пока вопрос стоял даже не в контроле — просто бы найти нечто, пригодное для использования, а там уж пойдут тренировки, и всё образуется. Но этот дурацкий мир не давал Дейдаре даже призрачной надежды на то, что однажды расщедрится и подарит ему его любимую глину или её подобие. Это вводило Дейдару в печаль. Он отложил ложку и поскрёб ногтями ладонь.

— Дети, прошу внимания! — громко сказала старуха Пламм, поднявшись из-за воспитательского стола. — Сейчас, пожалуйста, выйдите в холл и постройтесь по парам. Мы идём на службу, и вы должны вести себя прилично.

От этого Дейдара мгновенно оживился. Он уже слышал краем уха, что по воскресеньям детей выводили в церковь — вот он, превосходный шанс свинтить. В своём проворстве Дейдара был уверен. Шиноби не составит труда «потеряться» в толпе, для этого чакра не нужна, а ловкости Дейдаре и в нынешнем состоянии для столь простого трюка хватит.

Вместе с детьми Дейдара вышел в холл. Многие мелкие боязливо косились на него, никто не спешил вставать с подрывником в пару. К Итачи прилипла какая-то девчонка и пыталась вывести его на разговор. Хината свалила в самый конец и вполне успешно пыталась слиться с интерьером.

В этот день погода испортилась, и вышел Дейдара под неприятную морось. Поморщившись, он повёл плечами, на миг заностальгировав по форме Акацуки: их широкополые шляпы прекрасно защищали голову от дождя и солнца, а водоотталкивающие плащи нередко становились палатками, когда ночевать приходилось на голой земле. «Мне бы сейчас такой, мм… — замечтался Дейдара. — А ещё сумку глины и кунай — тогда бы жизнь стала прекрасна». Теперь, к сожалению, у него не было даже ножа, который полицейские так и не вернули несмотря на настоятельное требование, а из одежды — только приютская выходная форма: серые брюки, белая рубашка и вязаная жилетка, а ещё тонкая куртка поверх. От этого безликого шмотья с нашивками заведения Дейдара собирался избавиться при первой возможности.

Когда они миновали высокие кованые ворота, и приют остался позади, Дейдара шумно втянул носом воздух свободы. Рвануть прочь от этих унылых бестолочей хотелось уже сейчас. «Терпение, — уговаривал себя он, следуя вместе с колонной по серым лондонским улицам. — Ты ж шиноби — действуй скрытно! Чем позже старые козы заметят, что меня нет, тем лучше, да». Спиной он чувствовал на себе тяжёлый взгляд Итачи, но значения не придавал: нравится — пусть смотрит, только б не вмешивался для своего же блага. Помешать себе сбежать Дейдара не был намерен позволить.

Церковь, куда их привели, была большая, светлая и людная — многие пришли на воскресную службу, народ стоял даже в проходах. Дейдару это более чем устраивало. Он выбрал для себя удобное место около бокового прохода и принял крайне заинтересованный вид, когда началась церемония. Краем глаза он наблюдал за воспитательницами: старуха Пламм была полностью поглощена обрядом, а вот миссис Стоун зорко оглядывала детей. Дейдара тихо цыкнул, но поспешных действий решил не предпринимать — лучше уж подождать немного и получить свой шанс.

А служба всё шла и шла. Слушая бормотание священников, Дейдара вяло рассматривал картины на стенах. Он не верил в богов, его религией было Искусство; впрочем, стало интересно, как тот же Хидан бы себя повёл, попади он в это место, вынужденный присутствовать при восхвалении другого бога. «Впрочем, что значит „как“? — про себя хмыкнул Дейдара. — Достал бы косу и пошёл навязывать своё видение, мм».

Материализовавшаяся перед мысленным взором картинка подняла настроение, и Дейдара вновь покосился на миссис Стоун. Та не смотрела в его сторону — её внимание приковали болтающие мальчишки, которым женщина пыталась без слов сделать замечание и заставить заткнуться. Это был шанс. Тихо и незаметно Дейдара соскользнул со своего места и тут же затерялся среди людей, стоявших в проходе. Быстро прошмыгнув между ними, он вышел из церкви и улыбнулся тучам.

«Наконец-то, мм».

Уже заворачивая за угол улицы, он, повинуясь некой силе, оглянулся — как раз вовремя, чтобы заметить Итачи, удалявшегося в противоположном направлении. «А этого уже куда понесло?» — на миг задумался Дейдара, но тут же плюнул и поспешил прочь.

Выбравшись из церкви, Итачи мельком взглянул в спину Дейдаре, решительно сворачивавшему за угол, после чего поспешил уйти и сам. Что ж, подрывник говорил, что уйдёт, так и поступил — похоже, этот парень в конечном итоге не только трепаться горазд. Потеря одной из возможных для использования фигур беспокоила Итачи лишь слегка; Дейдарой сложно управлять без Шарингана, поэтому лучше и вовсе не иметь его поблизости. Итачи не любил конфликты, а Дейдара обладал талантом их создавать на ровном месте. Без него спокойнее… Кроме того, ещё одна фигура всё-таки остаётся. Что делать с Хинатой, Итачи пока не решил, отложив этот вопрос на будущее — в данный момент у него другие заботы.

Одна из первых вещей, которые заставили его выучить Сэм и Лорен — их домашний адрес. Также Итачи знал, в какой части города находится дом, и легко обращался с картами, а потому, взяв одну из бесплатных карт для гостей города в стойке у туристического бюро, без проблем выяснил, куда идти.

Итачи ощущал острую потребность разобраться в происходящем, рассекретить силы, вызывавшие панику в Сэме, которого Итачи не назвал бы слабохарактерным. Скорее даже наоборот — его отец в этом мире отличался внутренним стержнем и впечатляющей для гражданского храбростью. Как-то раз — Итачи был тому свидетелем — на их улице посреди ночи загорелся дом, и Сэм, едва проснувшийся, бросился помогать до приезда пожарных. Войдя в объятое пламенем здание, он вынес оттуда младенца, чем вызвал благодарность родителей, выводивших тем временем старших детей, и напугал Лорен до потери сознания. Если человек без особенных способностей смел достаточно, чтобы войти в горящий дом, пустяк не сможет его заставить сбежать, бросив сына.

Опять-таки, из подслушанного разговора было понятно, что всё это неким образом связано с прошлым отца Сэма. Этого своего дедушку Итачи не видел ни разу — тот умер в относительно раннем возрасте от болезни, определить которую врачи так и не смогли. Уже само по себе это наводило на мысли, и Итачи даже подумывал, что неплохо было бы проверить медицинский и полицейские отчёты по данному делу… И тут же напомнил себе, что не обладает Шаринганом. Без него добыча сведений делалась более затруднительной.

«Как действовал Сасори?» — задумался Итачи, шагая вперёд, стараясь выбирать небольшие улочки, где было меньше людей в выходной день. Насколько ему известно, Сасори преимущественно обманывал, угрожал и ставил печати на разумы своих шпионов. С печатями у Итачи были сейчас те же проблемы, что с Шаринганом и гендзюцу, а вот на словесные методы воздействия можно было не рассчитывать вовсе — в этом мире никто не воспримет всерьёз угрозу ребёнка. Так что с добычей сведений о деде придётся подождать как минимум до обретения Шарингана.

Что касается Сэма и Лорен. Итачи был уверен, что сможет разговорить их при правильном построении диалога. Особенно мать — у Лорен нет стального стержня, она жалостлива и мягка, и воззвать к её чувству вины не будет сложно. Пожалуй, имеет смысл поймать её, когда будет одна, и уже потом поговорить.

Наконец Итачи свернул на свою прежнюю улицу. Усилив бдительность — не хотел быть замеченным соседями, — он прокрался к дому, где провёл последние шесть лет.

Все окна и двери были заперты. На столбе перед домом висела табличка «Для продажи».

Итачи остановился перед ней, безотчётно хмурясь. Видимо, всё ещё хуже, чем он думал, если Лорен и Сэм уехали отсюда настолько быстро.

«Да что же за секреты у них?» — подумал Итачи, запоминая название риэлтерской конторы для последующей проверки. Однажды он обязательно разберётся. Ну а пока…

«Что теперь делать? — задавался вопросом Итачи, уходя прочь от бесполезного дома. — Бродяжничать?» Эта мысль претила Итачи. Одинокий ребёнок в недружелюбном городе — не лучшие условия существования, свободные, да, но обременённые множеством трудностей. Где спать по ночам? Что есть? Во что одеваться? А если болезнь?..

Выдающимся снабженцем Итачи не был никогда — ни в клане, ни в АНБУ, ни в Акацуки этого от него не требовали. С тех пор, как присоединился к организации, Итачи заботился почти только о медикаментах для себя — многое доставалось товарищами для «общих нужд», как выражался Нагато, и относительно честно делилось между всеми. Во время же миссий ночлег и, после определённого периода сотрудничества, еда были заботой Кисаме, который больше Итачи был приучен обеспечивать себя сам. К тому же, здесь, чтобы нечто получить, придётся красть, а это — когда не являлось миссией — Итачи считал ниже достоинства шиноби. Выходит, что вернуться в приют святой Анны будет умнее всего.

«Там кров и стол, относительная безопасность. Кроме того, возможно, в конечном итоге мне удастся привлечь к сотрудничеству Хинату».

Получить в компаньоны Хьюгу с её Бьякуганом будет очень хорошо — эти глаза полезны, когда нужно разведать что-то. Сама по себе девочка производит впечатление испуганного зверька: сжимается, прячется в угол и пытается быть незаметной. Однако, возможно, её удастся раскрыть — но лишь в том случае, если получится убедить в отсутствии злого умысла. Задача не из простых, Итачи понимал, учитывая его личность; и в то же время стоит попробовать ради будущего. Кроме того, Итачи и в самом деле не имел ничего против Хьюга Хинаты. Если ей хватит ума это понять, они могут стать партнёрами.

«Что ж, тогда решено», — кивнул сам себе Итачи и по карте нашёл дорогу обратно в приют.