Тринадцать часов

49

В восемнадцать тридцать семь, ровно через тринадцать часов после того, как Бенни Гриссела разбудили утром, он сказал Джону Африке:

— Комиссар, в семь часов мне надо быть на Канале. Я могу идти?

Начальник уголовного розыска встал и положил Грисселу руку на плечо.

— Капитан, скажу вам только одно. Если в наших рядах есть человек, который заслуживал повышения, то это вы. Я ни разу не усомнился в том, что вы раскроете это дело. Ни разу!

— Спасибо, комиссар.

— Идите занимайтесь своими делами. Вуси закончит с формальностями. Поговорим завтра.

— Спасибо, Бенни, — сказал Вуси из-за компьютера.

— На здоровье, Вуси. — Бенни опрометью выбежал из кабинета. Переодеться он уже не успеет. Придется рассказать Анне, почему у него на рубашке дыра. Потом он вспомнил, что обещал перезвонить сыну. Фриц заявил, что хочет бросить школу, что их рок-группа «Закон и порядок» (вместо «и» значок амперсанда) получила хороший ангажемент, что они будут играть на разогреве у Гиана Груна и группы «Зинкплат», что едут на гастроли, что им предложили двадцать пять тысяч в месяц, больше чем по шесть тысяч на человека. Гриссел, которому было страшно некогда, обещал перезвонить сыну.

Он сел в машину, подключил гарнитуру к сотовому телефону и покатил к Бёйтенграхт и шоссе № 1.

— Привет, папа.

— Фриц, как дела?

— Клево, папа, клево.

— Значит, говоришь, по шесть тысяч рандов на брата?

— Да. Правда, класс? И еще оплачивают питание, проживание и все остальное.

— Фантастика, — сказал Гриссел.

— Точно. Профессиональному музыканту аттестат ни к чему. Да и зачем мне аттестат зрелости, зачем мне знать, как размножаются улитки? Вам с мамой придется подписать бланк согласия, типа вы не против, что я бросаю школу. Ведь восемнадцать мне будет только в декабре.

— Подвези мне бланк, Фриц.

— Ты правда не против?

— Конечно! Шести тысяч в месяц тебе с головой хватит. Давай прикинем. Съемная квартира стоит тысячи две в месяц…

— Нет, жить я пока буду дома, поэтому…

— Но ты ведь будешь вносить свою долю квартплаты, давать маме деньги на продукты, стирку, уборку и так далее?

— А по-твоему, надо?

— Не знаю, Фриц. А по-твоему как?

— Да, наверное. Да, это справедливо.

— И еще тебе понадобится машина. Купишь в кредит. Первый взнос — тысячи две плюс страховка, бензин, техобслуживание. Итого три — три пятьсот…

— Роуэн купил машину за три двести, для начала можно обойтись и чем-то подешевле…

— Откуда он взял три тысячи двести?

— У отца.

— А ты у кого намерен просить три двести?

— Я… это…

— Ну ладно. Допустим, ты сможешь откладывать на машину по двести рандов в месяц. Копить всего ничего — год и три месяца! Отлично. Итак, машина у тебя есть. Но из твоих шести тысяч ты уже истратил четыре, а ведь тебе еще нужно регулярно покупать одежду, платить за мобильную связь, за гитарные струны, сменные блоки для бритвы, лосьон после бритья, дезодорант… А представь, что ты пригласишь поужинать какую-нибудь птичку…

— Папа, в наше время девушек «птичками» не называют. — Видимо, сын начал кое-что соображать, его воодушевление понемногу спадало.

— А как их сейчас называют?

— Просто девушками.

— И потом, что будет, когда закончится ваш гастрольный тур? Кто и дальше будет платить тебе шесть тысяч в месяц?

— Что-нибудь подвернется.

— А если не подвернется?

— Папа, ну почему ты такой пессимист? Ты против моего счастья! Я так радовался…

— Чему радоваться, если не на что жить?

— Мы собираемся записать диск. Вложим деньги, которые получим за гастроли, в диск, и тогда…

— Но если ты все деньги от гастролей вложишь в диск, на что ты купишь машину и все остальное?

Фриц долго молчал, а потом взорвался:

— Вот всегда ты так все портишь! Даже помечтать нельзя!

— Сынок, я хочу, чтобы у тебя было все. Вот почему задаю тебе вопросы.

Молчание.

— Ты еще подумаешь, да, Фриц?

— Папа, зачем мне знать, как размножаются улитки?

— Это совсем другой вопрос. Так ты подумаешь?

— Да-а-а… — медленно и нехотя протянул сын.

— Ладно. Тогда и поговорим.

— Хорошо, папа.

Гриссел улыбнулся. Фриц весь в него. Он в возрасте Фрица был таким же. Куча планов…

Он вспомнил, что его ждет свидание с Анной. Улыбка увяла. Им овладело беспокойство.

Анна сидела на открытой террасе, откуда открывался вид на Канал. Хороший знак, подумал Бенни.

Он немного постоял у входа и посмотрел на нее издали. Его Анна. Неплохо выглядит для сорока двух лет. Она определенно помолодела за те несколько месяцев, что они не виделись. Как будто она сбросила с себя груз его пьянства… Белая блузка, джинсы, кофта наброшена на плечи. Анна повернула голову и увидела его. Бенни опасливо следил за выражением ее лица. Она улыбнулась, но не во весь рот.

— Здравствуй, Анна.

— Здравствуй, Бенни.

Он поцеловал ее в щеку. Она не отвернулась. Хороший знак.

Он придвинул себе стул.

— Извини, не успел переодеться, выдался сумасшедший день.

Анна увидела дыру в нагрудном кармане, широко распахнула глаза:

— Что случилось?

— В меня стреляли. — Он сел.

— Господи, Бенни!

Хороший знак.

— Сегодня я, наверное, вытянул выигрышный билет. За час до того я положил в нагрудный карман мультиинструмент «Лезермен» — знаешь, ножик плюс кусачки плюс еще куча всего.

— Тебя ведь могли убить!

Бенни пожал плечами:

— От судьбы не уйдешь…

Анна смотрела на него во все глаза. Бенни показалось: сейчас она, как встарь, протянет к нему руку, потреплет его по волосам, скажет: «Бенни, как ты зарос…»

У нее действительно дрогнула рука, но Анна тут же поспешно убрала ее.

— Бенни… — начала она.

— Я не пью, — сказал он. — Уже почти полгода.

— Знаю. Я очень горжусь тобой.

Хороший знак. Он широко улыбнулся, предвкушая воссоединение.

Анна глубоко вздохнула.

— Бенни… лучше сказать об этом сразу. Я полюбила другого.

50

Франсман Деккер, сидя в машине, просматривал список фамилий с телефонами. Первой в списке значилась Наташа Абадер.

«Какая женщина сможет устоять и не думать о сексе, глядя на вас?»

Пора проверить, трепалась она или говорила серьезно.

Он набрал ее номер.

«Для таких людей, как он, женщины подобны наркотику. Как будто внутри у них пустота, вакуум, который никак не заполнишь. Новая интрижка на время помогает забыть об одиночестве и пустоте, но через день-другой все начинается сначала. По-моему, такие люди просто не любят себя…»

Его собственные слова, обращенные к Алексе Барнард.

Дома у него жена. Добрая, красивая, умная. Кристал. Она ждет его.

Деккер глянул на зеленую кнопочку на клавиатуре своего сотового.

У Наташи очень красивые ноги. Попка. Груди. Он представил, какая она в постели… С ней будет непросто. Во всех отношениях.

А потом внутри него как будто что-то надломилось. Боль, которая долго копилась внутри, но так и не вышла до конца, вернулась, только стала сильнее. Ничего не помогает…

Когда-нибудь, рано или поздно, придется все это прекратить. Он ведь любит жену, мерзавец этакий, без Кристал он жить не может, она для него все. И если она узнает…

Но как она узнает?

В нем нарастал жар. Он нажал кнопку вызова.

— Здравствуй, Наташа!

— Говорит Вуси Ндабени из уголовного розыска… Мы с вами познакомились утром у церкви.

— А, здрасте, — устало ответила патологоанатом Тиффани Октябрь.

— Наверное, у вас выдался нелегкий день.

— Они все нелегкие, — ответила Тиффани.

— Вот, хотел спросить, — Вуси почувствовал, как глухо колотится сердце, — не согласитесь ли вы…

Молчание в трубке оглушало.

— Не согласитесь ли вы поужинать со мной? Или просто чего-нибудь выпить…

— Сейчас?

— Не обязательно… То есть… Если не сегодня…

— Нет, — ответила она, и у Вуси упало сердце. — Нет, сейчас! — сказала она. — Очень хочется пива «Виндхук». Светлого. А еще я бы съела целую тарелку жареной картошки. Как здорово! После такого дня, как сегодня…

Он ехал по шоссе № 1 и думал, что будет делать. Сейчас он поедет к банкомату в конце Лонг-стрит, снимет денег. Последнюю мелочь он отдал Матту Яуберту за обед из «Шпоры». Потом он заедет в винный магазин на Бёйтенграхт, он открыт до восьми. Купит бутылку «Джека Дэниелса», двухлитровую бутыль кока-колы и напьется до бесчувствия.

«Я полюбила другого».

Гриссел еще спросил:

— Кто он?

Анна ответила:

— Бенни, это не важно. Мне очень жаль, но так случилось.

Он сам виноват… Заранее настроился на плохое. Нет! Он заранее знал, что так будет… Она требует, чтобы ты полгода не пил, а сама ищет себе другого мужика. Убить мало гада! Но ничего, он выяснит, кто ее любовник, проследит за ней и выстрелит подонку прямо между глаз. Наверное, какой-нибудь адвокатишка из конторы, где она работает. Молодой придурок, не может найти себе девчонку-ровесницу, вскружил голову жене полицейского своим БМВ и своими дорогими костюмами. Сначала убить гада, а потом посмотрим!

Выслушав жену, Бенни встал. «Мне очень жаль, но так случилось». Потом он снова сел и долго молча смотрел на нее. Все ждал, что Анна скажет: я пошутила. Голова отказывалась верить. Ведь Анна сама назначила ему свидание! Сейчас, сейчас она скажет: раз ты бросил пить, можешь вернуться домой. Но она сидела и плакала, плакала, черт ее дери! Как ей было жалко себя! Гриссел ни на чем не мог сосредоточиться. Такой день… Сегодня он едва не погиб. Преодолел страстное желание выпить. Он не пьет уже сто пятьдесят шесть дней, он платит за дом, он заботится о жене и детях, он все делает как надо. Нет, невозможно! Она не имеет права так поступать! Но она все смотрела на него глазами полными слез, как будто прощалась — прощалась навсегда. Наконец правда обрушилась на него всей тяжестью, как плохо построенный дом.

Он встал и направился к выходу.

— Бенни! — окликнула она.

Надо было ответить ей: вот сейчас пойду и напьюсь. Но Бенни ничего не сказал. Вышел из поганого ресторана, подошел к машине, в разорванной рубашке, с нечесаными волосами. Он ничего не видел, ничего не слышал, только внутри клокотал гнев. Он столько страдал, и, оказывается, все напрасно!

Он снял со счета пятьсот рандов и проверил, сколько денег у него осталось до конца месяца.

Совсем недавно Данкен Блейк, которого он допрашивал, спросил:

— Сколько вам заплатить, чтобы меня выпустили?

— Я не продаюсь.

— Мы же в Африке. Здесь все продаются.

— Только не я.

— Пять миллионов.

— А может, десять?

— Можно и десять.

Тогда Гриссел просто расхохотался. А зря. Надо было взять его поганые деньги. За десять миллионов можно накупить прорву выпивки, за десять миллионов он купит какой-нибудь долбаный БМВ, и шикарные костюмы, и сделает себе стрижку за сто пятьдесят рандов — в общем, все, что Анна нашла в своем молодом паршивце.

Но главное — он купит выпивку.

Телефон заверещал, когда он возвращался к машине. Бенни не стал смотреть, кто звонит.

— Гриссел! — сухо, отрывисто сказал он.

— Капитан, говорит Билл Андерсон… Вы сейчас можете разговаривать?

Первой его мыслью было: Рейчел Андерсон опять похитили?

— Да, — ответил он.

— Капитан, не знаю, как начать… Не знаю, как благодарить человека, спасшего жизнь моей дочери. Не знаю, как благодарить человека, который жертвовал жизнью, подставился под пули, чтобы спасти дочь человека, которого он никогда не видел. Я просто не могу выразить… Меня этому не учили… Но мы с женой хотим сказать вам: спасибо. Мы перед вами в неоплатном долгу. Мы летим в Южную Африку. Наш рейс через два часа. И когда мы будем в Кейптауне, мы просим оказать нам честь и поужинать с нами. Разумеется, это просто жест, крошечный залог нашей бесконечной благодарности и признательности. А пока — еще раз: спасибо.

— Я… мм… просто выполнял свой долг. — Гриссел не мог придумать, что еще сказать. Звонок Билла Андерсона застал его врасплох. Он сейчас думал совершенно о другом.

— Нет-нет, то, что вы сделали, не укладывается в простое выполнение долга. Поэтому… еще раз спасибо. От имени Джесс, Рейчел и меня. Желаем вам и вашим близким всего самого лучшего. Пусть сбудутся все ваши мечты.

Гриссел сидел в машине у банкомата и вспоминал пожелание Билла Андерсона. «Пусть сбудутся все ваши мечты». Сейчас у него одна мечта: чтобы Анна приняла его назад. Только ни черта не выйдет.

Остается другая мечта: напиться.

Он завел мотор.

И вдруг вспомнил, о чем говорил ему Фриц. У Фрица есть мечта. «Закон и порядок»!

Он вспомнил Карлу. У Карлы тоже есть мечта. Она уехала работать в Лондон, но потом собирается вернуться, купить себе машину и поступить в университет.

Его дети мечтают о трезвом отце.

Гриссел выключил мотор.

Он вспомнил Беллу. Белла мечтает основать собственный бизнес. А Алекса Барнард с детства мечтала стать певицей. Кроме того, в голове вертелись слова Данкена Блейка: «Африка отняла у меня все, что я имел, все мои мечты…» И слова Билла Андерсона: «Пусть сбудутся все ваши мечты».

Он открыл бардачок, достал сигареты, закурил. Он думал о многом. Вдруг вспомнилась строчка из песни Лиз Бекман: «Повернись лицом к жизни, приготовься к любви».

Он долго сидел в машине, и ему казалось, что рядом скользит жизнь. Он сидел так долго, что мимо него по Лонг-стрит прошла целая жизнь. Потом он повернулся лицом к жизни.

На пятьсот рандов Бенни Гриссел накупил цветов. Один букет попросил передать Мбали Калени, потому что к ней в палату его не пустили. Он написал ей записку на карточке: «Вы храбрая женщина и хороший детектив».

Второй букет он отнес Рейчел Андерсон, положил на кровать.

— Какие красивые! — воскликнула она.

— Как вы.

— А эти кому? — спросила она, заметив у него в руках еще один букет.

— Это взятка, — ответил Гриссел.

— Взятка?!

— Да. Видите ли, у меня есть мечта. Хочу основать рок-группу. И нам обязательно будет нужна солистка. Недавно я познакомился с одной замечательной певицей; сейчас она, кстати, здесь, в этой больнице.

— Круто, — сказала Рейчел.

Гриссел подумал: не познакомить ли ее с Фрицем?

51

От кого: Бенни Гриссел (bennygriessel2@mwev.co.za)

Кому: carla805@hotmail.com

Отправлено: 16 января 2009 года 22.01

Милая Карла!

Извини, что так долго не писал. Мой ноутбук никак не выходил в Интернет, пришлось чинить, но сейчас все в порядке.

Сегодня был длинный и трудный день. Я думал о тебе и скучал по тебе. Зато я познакомился с одной знаменитой певицей, и еще меня повысили. Сегодня твой отец стал капитаном.