Тринадцатый IV

Глава 6

— П…призраки, — раздался за спиной дрожащий голос Маши.

— Духи не могут навредить живым, — обернувшись, заверил я девушку.

Она кивнула и прошла к столу. Налила себе стакан апельсинового сока.

Если бы рассказал, что призраки умеют на время становиться материальными, то она бы уже бежала отсюда со всех ног. Но так случается сразу после смерти. Призраки становятся агрессивными и пускают остатки энергии на материализацию, а бродящие на заднем дворе эмоций не проявляли.

Услышав меня, сидящая за столом Света слегка скривилась, но промолчала. И молодец, нечего мне новичков пугать раньше времени!

Я подошёл к окну и отодвинул штору. По двору слонялось тринадцать полупрозрачных тел. В прямом смысле, они просто ходили туда-сюда, не понимая, что произошло. Среди них увидел и брата. Это тот случай, когда он умудрился и после смерти меня достать.

— Ты можешь их изгнать? — осторожно спросила Лесси.

— Изгнать всегда можно. А можно и подчинить, — задумчиво ответил я.

Мысленно улыбнулся, при таком раскладе мне не придётся ещё раз наведываться на кладбище. Призраками манипулировать гораздо проще, чем живыми. Но лишь в том случае, когда они сами согласны обрести хозяина. Поэтому я не был уверен насчёт призрака своего брата, может, его будет проще изгнать.

— Макар! — позвал своего призрачного друга.

— Чего? — раздался голос откуда-то сверху.

Я поднял голову и увидел, как Макар тыкает пальцем в паутину, которую паук оставил в углу потолка.

— Ты что там делаешь? — насторожился я. — Муха не съедобная, отстань от неё.

— Да я не хочу её съесть. Наоборот. Освободить бы, — протянул призрак.

— А ничего, что сейчас осень, и она по-любому до весны не доживёт? — поинтересовалась Лесси, наблюдая за этой странной картиной.

— Надежда есть всегда. Эх… мне бы хоть тонкую веточку, — протянул призрак.

— Отстань от мухи, пусть себе умирает. У меня для тебя есть дело гораздо интереснее, — сообщил я.

— Какой отстань? Жалко же её!

Мы с Лесси удивлённо переглянулись. И это она ещё не знала, что Макар воспринимал чужие смерти как развлечение. Он не умел испытывать жалость… до этого момента.

— Макар, фиговая шутка, — констатировал я.

— Да я не шучу! Щас освобожу муху и спущусь.

Я неодобрительно замотал головой. И вот сдалась эму эта муха. Она всё равно до утра не доживёт, но Макара это не останавливало. Он твёрдо решил стать призрачным героем для всех насекомых этого дома!

— Свет, как насчёт огонька? — тихо спросил я у сестры.

— Ты решил дом спалить? — нахмурилась девушка.

— Нет, мне нужно чтобы ты вон ту паутину вместе с мухой сожгла, — указал я в нужный угол. — Справишься?

Света в ответ хмыкнула и подняла вверх указательный палец. С него сорвалась одинокая голубая искорка и устремилась в нужное место. Попала в паутину, и уже через мгновение муха скончалась. Окончательно и бесповоротно.

— Эй! У меня почти получилось! — возмутился Макар, уперев руки в бока, как обиженная девочка.

— Это же всего лишь муха. Успокойся! — с расстановкой сказал я.

— Ты стал слишком жестоким!

— А ты слишком нежным, — подметил я, понимая правоту призрака.

Раньше всё было совершенно наоборот. Макара забавляли смерти, а я старался лишний раз никого не убивать. А сейчас всё изменилось. Не знаю, насколько повлияла на это наша связь с призраком, но с каждым днём жалости во мне становилось всё меньше. Но буду откровенен, муху я и полгода назад не стал бы жалеть!

— Ну и что? Мне нравится испытывать человеческие эмоции, — продолжил Макар.

— То есть ты не отрицаешь, что что-то изменилось? А чего раньше молчал?

— А зачем говорить, если меня это вполне устраивает? Сейчас почти, как было при жизни.

— Ещё скажи, что это тренажёры памяти так на тебя повлияли, — хмыкнул я.

— Ну, а больше ничего не менялось, — пожал плечами призрак.

— Наша связь становится крепче. Словно соединяющая нас невидимая нить с каждым днём становится толще. Или не заметил?

— Не-а. Ну раз так надо проверить… Вроде, я ещё одну муху за шкафом видел!

— Стоять! — крикнул я призраку, который уже наполовину скрылся в потолке.

Но Макар быстро сменил позицию. Высунул голову рядом с люстрой и спросил:

— Какой стоять? Я только летать умею.

— Сперва узнай у призраков на улице, что им надо, а потом хоть всех насекомых в доме спасай. Хоть клинику для зимовки мух открывай, — усмехнулся я.

Улыбка призрака растянулась до ушей. В прямом смысле. Идея ему настолько понравилась, что больше вопросов не последовало, и Макар сменил траекторию полёта — во двор.

Мы с Лесси встали у окна и наблюдали. Остальные же собрались за столом и смотрели за нами, поскольку призраков видеть не могли. Но им тоже было интересно, поэтому трое собравшихся не сводили с нас взглядов.

— Жень, в доме курить нельзя, — в отражении окна я заметил, как Света вырвала у брата изо рта зажжённую сигарету и за миг спалила её.

— Эй, уничтожать было не обязательно, — возмутился брат и потянулся к стакану, на этот раз с апельсиновым соком.

Видимо, алкоголь закончился, а новая доставка ещё не пришла.

— Княжичи, тсс, — протянула Маша. — Интересно же!

Это сработало, и снова все взгляды вцепились в наши спины. А я в окно наблюдал, как Макар медленно выплыл во двор. Его фигура подростка сильно отличалась от полупрозрачных тел взрослых мужчин. Макар был более худым и ниже на целую голову, а то и больше.

Однако новая фигура не привлекла внимание призраков. Они как бродили туда-сюда, так и продолжали это делать.

Сперва Макар с задумчивым выражением лица остановился посредине двора. А затем направился к Александру. Хм, решил с тяжёлой артиллерии начать. Интересно, а психические отклонения и после смерти передаются? Вот сейчас и узнаем.

Макар остановился напротив призрака моего брата. Но Александр сперва его не заметил и прошёл сквозь, отчего моего друга перекосило так, словно он только что из мусорного бака вылез.

Я открыл окно, чтобы слышать весь разговор. Стоящая рядом Лесси застегнула тёплую кофту и тоже прислушалась.

— Эй! Невежливо проходить через других призраков! Это же смешение эктоплазмы! — разозлился Макар.

— А? Прости. Не заметил тебя, — обернувшись ответил брат и спокойно поплыл дальше.

Доплыл до конца забора и вернулся обратно. Так все призраки и ходили по одной линии туда-сюда.

— Вы чего здесь зависли? — спросил Макар и отшатнулся, чтобы снова не встать на пути движения второго призрака.

Но внимательностью мой друг никогда не отличался, поэтому в него врезалось другое привидение. Макар снова скорчился, чем заставил Лесси хихикать.

— Не стоит смеяться над страданиями привидений, — подметил я, хотя сам едва сдерживал улыбку.

Уж очень забавными были реакции Макара.

— Они же после смерти не могут испытывать боль, — подметила Лесси.

— Да, но моральные страдания вполне реальны. Сама знаешь, это иногда хуже, чем физическая боль.

— Ладно, буду смеяться про себя, — пообещала Лесси и изобразила, как закрывает рот на замок.

И мы продолжили наблюдать за представлением. Ночь была холодная, поэтому кухню спешно заполнил прохладный воздух. Мы с Лесси облокотились на подоконник. А наше дыхание обращалось в пар. Недолго осталось до первого снега.

— Эй, призрак! Я с тобой говорю! — бросил Макар моему брату.

— Что? — переспросил он и остановился.

А вместе с ним остановились и остальные двенадцать призраков, будто Саша был среди них главным. Но разве такое возможно?

— Вы какого на тот свет не уходите? — раздражённо спросил Макар.

М-да, переговорщик из него оказался так себе.

— Тот свет?

— Да, тот свет! Ты умер, так такого остался в этом дворе? — повторил Макар, яростно жестикулируя.

— Умер? Когда я умер? — спросил Александр, но его полупрозрачное лицо не отражало ни единой эмоции.

Словно его разум находился где-то в прострации.

Макар начинал выходить из себя. Это первый раз на моей памяти, когда привидению удалось вывести другое привидение.

— Позавчера ты умер… Совсем ничего не помнишь, что ли?

— Нет, — холодно ответил брат. — А ты меня знаешь?

— Так, посмертная амнезия. А это уже весело, — задумался Макар.

Мне увиденного было достаточно, поэтому я крикнул другу без меня не продолжать и направился к входной двери. Лесси же осталась наблюдать с безопасного расстояния — из окна.

Накинул на себя куртку и вышел во двор. Было уже темно, поэтому задний двор освещал одинокий фонарь. Да и тринадцать фигур привидений слегка светились во тьме.

— Он ничего не помнит, — напомнил мне Макар.

Я кивнул и обратился к брату:

— Что последнее ты помнишь из своей жизни?

Особо не рассчитывал узнать что-то интересное, но попробовать стоило. Ведь я тоже впервые сталкиваюсь с амнезией у призраков. Ладно бы — посмертное безумие, но здесь было что-то совершенно другое.

— Меня и Павла пригласили на день рождения Шолоховых, — ответил брат, хмурясь.

Ему с трудом давалось что-то вспомнить. Но фамилия Шолоховых меня сразу насторожила…

— Сколько лет тебе было?

— Тридцать два.

— Опиши подробно последний момент, который помнишь.

Призрак брата на мгновение завис, а потом ответил:

— Мы с братом пили вино. К нам подошли две красивые девушки и предложили уединиться. Раньше я не соглашался, но тогда… тогда желание было столь велико, словно мне что-то подсыпали. Дальше всё, как в тумане. Она привязала меня к кровати, и я почему-то уснул. Потом проснулся на полу… вокруг были нарисованы то ли печати, то ли руны. Потом эта девушка снова нависла надо мной. И…

— И ты очнулся здесь? — предположил я.

— Да. А ты кто? Ты мне кажешься очень знакомым, — спокойно рассуждал призрак.

Не было в его глазах того безумия, к которому я привык при жизни. Будто сейчас предо мной зависло привидение совершенно другого человека.

— Алексей Воронцов. Твой брат, — ответил я.

— Алексей, — он словно попробовал моё имя на вкус. — Ты же совсем ребёнок. Не может такого быть.

— Может. С того момента прошло много лет.

— Много лет, — повторил он.

Призраку было сложно осознать реальность, поверить в мои слова. Поэтому я его не торопил. В отличие от живых, мёртвым нет смысла врать. И я уже убедился, что последние лет десять с моим братом было что-то не так, и снова всплыла фамилия Шолоховых.

— Больше ничего не помнишь? — спокойно продолжил я.

— Нет. Будто я спал всё это время, и только сейчас проснулся.

— Есть предположение, что это было? Проклятье или наваждение?

— Не знаю. Но Шолоховы известны своими ментальными магами. Не исключено, что на мне применили какую-то тайную родовую технику.

— Ясно. А отомстить им хочешь?

— Отомстить… Какое странное слово. Оно вызывает во мне странные чувства.

— Да у тебя просто рассудок просыпается, — не выдержал и прокомментировал Макар.

— Похоже на то, — кивнул брат.

С каждой минутой разговора он становился более осознанным, в нём просыпались эмоции. Это был другой человек… Не тот, кого я знал. В отличие от живого брата, к этому призраку у меня проснулась теплота.

И я впервые пожалел о его смерти. Можно ли было сделать иначе? Сомневаюсь. Тогда бы мы никогда не узнали, что заговор против Воронцовых строят совершенно другие люди. И самое жуткое в этой истории, что их нельзя просто прийти и расстрелять из винтовки. Их княжеский род обладает таким же даром, как и у нас.

— Месть. Хочу ли я мстить, — рассуждал вслух призрак Александра.

— Решай. Эти люди заставили тебя убивать свою же семью. Приложили руку к смерти отца.

— Отец мёртв? — вытаращил глаза брат.

— Да. Вы с Павлом подкупили слуг, чтобы они незаметно его травили в течение нескольких лет.

— Какой ужас, — Саша схватился за голову.

— Павел тоже мёртв, — сказал я, но решил пока не уточнять, что сам его убил.

Но теперь стали понятны его намерения. Почему Павел даже после принесения клятвы был готов продолжать выступать против своей семьи.

— Кто ещё? — в отчаянии спросил брат.

— Всё. Больше они никого не трогали. Не успели.

Я не стал говорить, что брату в итоге удалось убить моего предшественника. И лишь благодаря артефакту второго шанса сейчас другая душа продолжает его дело.

— Как думаешь, это наваждение можно было развеять при жизни? — спросил вслух Макар, но конкретно ни к кому не обращаясь.

— Нет, — замотал головой брат. — Я уверен, что нет. Словно я не просто спал, а мою душу замуровали. Заменили чем-то другим. Сейчас я это понимаю.

— Кажется, намечается что-то интересное, — потёр ладони Макар.

Муха умерла, и к этому призраку вернулась былая циничность. А во мне проснулось сострадание. Внутри всё трепетало, хотя уже ничего не мог изменить. Но мог отомстить. С помощью призраков или без них, но я это сделаю. За всех, кто был дорог моему предшественнику и стал дорог мне. Ведь вместе с телом мне передались и его чувства.

— Я готов отомстить, — выпрямился и ответил брат. — Но чувствую, что мне хватит энергии, чтобы просуществовать неделю. Может, две. Но не больше.

— Это решаемо, — кивнул я.

— На втором этаже была штанга, — иронично намекнул Макар.

— Нет, больше я не привязываю призраков к тяжёлым предметам. Одного кирпича мне достаточно.

— А что с остальными? Изгоним? — осмотрелся друг.

— При жизни они принесли мне клятву верности. Она действует до сих пор, — пояснил брат.

— Тогда станешь главой призрачного отряда, — сообщил я. — Кажется, у Лесси был набор фломастеров.

— Главное к сигаретам их не привязывай, а то Евгений завтра же всех призраков скурит, — усмехнулся Макар.

— Евгений здесь? Я могу с ним поговорить? — спокойно попросил брат.

— Можешь, но через меня. Только у меня в нашей семье дар видящего.

— И всё потому, что кто-то не хочет брать на себя ответственность, — буркнул Макар, намекая на Евгения.

— Ему много пришлось пережить… Я вспомнил, — брат широко распахнул глаза.

— Что вспомнил? — уточнил я.

— Женя тогда был с нами на дне рождения Шолоховых. Он лежал на полу привязанный… рядом со мной.