Трофейная жена для лорда-дракона (СИ)

Глава 49

По своему убранству он не отличался от остальных, его назначение выдавал только высокий подиум, заваленный яркими, разноцветными подушками, на одной из которых восседал широкоплечий мужчина в высокой чалме из золотого шёлка.

Арвольд внимательно рассмотрел его. Крупный, но не тучный, он носил пышную чёрную бороду, как наверно и всё здесь. Юноша отчаянно хотел найти в облике шаха хоть что-то общее с Исефом, но не находил. Внешне они казались полными противоположностями друг друга.

— И правда, похож на медведя…

Пробормотал Арвольд вслух, забывшись, за что тут же получил ощутимый тычок в спину.

— Молчи презренный!

Человек, незаметно подкравшийся к нему сзади, и так больно толкнувший его, внезапно оказался совершенно непохожим на всех остальных жителей Аджая. Да, он был лыс и одет на манер прочих слуг дворца, но к тому же был голубоглазым и светлокожим, из-за чего имел куда больше сходства с жителями северного королевства. Да и говорил на совершенно чистой общей речи с лёгкой столичной ленцой.

— Ты у ног великого шаха Тазара, повелителя бескрайней мёртвой пустыни и дикого моря, мудрейшего из правителей Аджая, великого полководца семи армий и отца свободных народов. Молчи, пока не дадут слова, если хочешь жить!

Арвольд не ответил ему ни обидой, ни презрением. Только продолжил с интересом разглядывать соотечественника неизвестно как оказавшегося при дворе восточного шаха.

— Чёрные крылья… чёрные вести. Да, дракон? — зычный голос с едва уловимым пустынным акцентом заставил юношу обернуться к правителю Аджая. — Мой старший сын сказал, что ты принёс к нашему порогу тело его младшего брата. — Тазар помолчал, сверля Арвольда тяжёлым, полным невысказанной скорби взглядом. — Ты знал… что он был моим наследником? Я верил, что мой мальчик однажды вернётся ко мне, но не так. Теперь его нет…

Дракон склонил голову, пытаясь подобрать слова, но только открыл рот, как снова получил тычок между лопаток.

— Молчи… — беззвучно, одними губами зло прошептал слуга шаха.

— Скажи, как он потерял руку?

Внезапный вопрос, заданный горюющим отцом, заставил юношу растеряться.

— Погонщики… погонщики двуногого скота отняли у него её за попытку побега.

— Как случилось, что мой сын встретил на своём скорбном пути дракона? — Спросил тот следом.

— Его отдали в придачу к другим рабам на кровавые копи Кабара. Никто не поверил ему, что он принц… и потому он не представлял цены для работорговцев. Со мной было так же.

Тазар кивнул. На лицо его в этот миг словно набежали тени, и он вдруг стал казаться куда старше, чем прежде.

— Я велел слугам молчать о его побеге. Никто кроме меня и моих ближайших советников не знал о том, что мой сын пропал… Должно быть, я сам навлёк на него эту беду.

Арвольд и хотел бы сказать что-то, но взгляд его сам собой коснулся лысого слуги, напряжённо следящего за каждым его движением.

— А рана от которой он умер?

Сердце юноши дрогнуло. Он знал, что ему не удастся избежать этого вопроса. Знал и что в таком случае последует за его ответом, ведь врать он не собирался.

— Её нанесли мои когти.

Звенящая тишина на миг воцарилась в тронном зале, но Тазар нарушил её очень скоро, спросив обманчиво спокойно:

— Как это случилось?

— Я не мог обращаться в дракона. Исеф помог мне… научил. Он где-то читал о том, как это делать. В день, когда у меня, наконец, получилось, я схватил его и унёс прочь из кровавых копей, но… я не владел тогда своей силой и телом. Я не хотел причинить ему зла.

— Но причинил… — Тихо закончил за него шах. А потом вдруг подался вперёд, с интересом смерив Арвольда своим тяжёлым, проницательным взглядом. — Он назвался тебе Исефом? Слышал ли ты, чужеземец, что у всех аджайцев есть два имени? Истинное и ложное. Истинное мы прячем ото всех, чтобы не позволить наслать на себя порчу. Ложным зовёмся в миру… Исеф — было его истинным именем. Мой сын не назвал бы его случайному человеку. Вы были друзьями?

Арвольд нахмурился сильнее прежнего. Был ли Исеф ему другом? Конечно, был! Но имел ли сам Арвольд право им считаться, после того, что произошло с принцем? Эти мысли ранили юношу в самое сердце, и он ответил, едва цедя каждое слово:

— У меня никогда не было друзей… пожалуй, из всех, кого я знал, Исеф был мне ближе всех… но нас связывала не дружба, а клятва. Я поклялся ему, что приведу его к воротам этого дворца в обмен на его знания об обращении в дракона.

— И сдержал клятву. — Вновь закончил за него шах.

— Не так, как должен был.

— Это не важно…

Откинувшись назад, Тазар задумался о чём-то, запустив унизанные перстнями пальцы в густую тёмную бороду, а потом вдруг спросил у юноши куда дружелюбнее прежнего.

— Знаешь ли ты, как мой сын исчез из дворца? Исеф был очень умным мальчиком, но известным плутом и повесой. Тут я сам виноват… избаловал его. Он всегда был моим любимцем и всё это знали… Власть казалась ему бременем, и я позволял ему играть в свободу. И когда я вперёд других сыновей объявил его своим наследником, он воспротивился. Исеф хотел этой свободы, он отказывался возвращаться в реальность. Хотел странствий, мечтал снарядить экспедицию за дикое море, а я разбил эти надежды, ведь шаху надлежит до конца дней своих жить во дворце. И вот, в конце концов, он сбежал… Но оказался слишком наивен для внешнего мира. Ему было всего шестнадцать, Исеф был не готов к встрече с ним и, видимо, нашёл на своём пути не самых честных людей. Жаль, что ему теперь не поведать нам о своих странствиях, какими бы жестокими и ужасными они ни были.

Шах вновь замолчал, удалившись в свои мысли, а Арвольд, покосившись на лысого слугу, сказал быстро и громко. Быстрее, чем тот успел в который раз ткнуть его в спину за непочтительность перед монархом. Но юноша чувствовал, что ему просто необходимо объяснить мотивы друга. Рассказать скорбящему отцу о том, что его блудный сын осознал свою ошибку и больше всего на свете хотел к нему вернуться.

— Исеф сказал, что поклялся богине неба больше не лгать, в обмен на то, чтобы она вернула его домой. Он… хотел вернуться. Думаю, он осознал, что был не прав.

— И она вернула его домой, прислав ему тебя. — Кивнул Тазар и неожиданно улыбнулся. — Боги жестоки, но справедливы. Она вернула его… и она же его и покарала…

— Нет, я не это хотел сказать…

— Как тебя зовут, мальчик? — оборвал его шах, не дав закончить.

— Арвольд… Фэррэйн, милорд.

Мужчина задумчиво кивнул и махнул рукой своему слуге, подзывая ближе. Тот же среагировал на знак не сразу, а чуть погодя, будто опомнившись. Жест шаха словно оторвал его от каких-то важных, одному ему ведомых мыслей. На миг Арвольду даже показалось, что лысый узнал его… вот только этого никак не могло быть, ведь никогда за всю свою жизнь юноша не встречал этого странного человека.

— Старший, сними с него цепи. Арвольд Фэррэйн — свободный человек, не совершивший зла против нас и нашего царства. За храбрость, проявленную при спасении моего наследника… жалуем ему золота по его весу…

Услышав такое, Арвольд вспыхнул от негодования. Золото? Ему? За что? За то, что пусть и невольно, но убил его сына? Нет… он был не настолько беспринципен!

— Прошу прощения милорд… шах. Мне не нужно золото. Мы в расчёте с Исефом. Он научил меня обращаться в дракона, это всё, что я попросил за то, чтобы исполнить свою клятву, вернуть его домой. Просто… позвольте мне уйти.

— Уйти? — Удивился шах и вдруг нахмурился, став темнее и опаснее грозовой тучи. — Куда? В мёртвую пустошь? Или, может быть, в беспокойное море, полное пиратов и других опасностей? Посмотри на себя… пусть по природе своей ты и дракон, но прямо сейчас я вижу перед собой несчастного измученного лишениями мальчишку. Или ты что же, чужеземец, думаешь я способен на убийство ребенка?

Неожиданно слуга, которого шах назвал Старшим, в несколько быстрых шагов подбежал к своему господину и, низко склонившись, что-то горячо зашептал ему. Его голос шелестом листьев доносился до Арвольда безуспешно пытавшегося разобрать хоть слово, но могло статься, что говорили они между собой вовсе не на общей речи.

Переговорив со Старшим, Тазар задумчиво почесал бороду и, сказал, шумно выдохнув всякие сомнения.

— Вот что… не желаешь золота, Арвольд, оставайся, как гость. Столько, сколько нужно. А хочешь… оставайся, как мой названный сын? Ты дракон, а мы аджайцы — лучшие воины на континенте. — Сказал он, поймав взгляд своего слуги. — Пожалуй, нам есть чему друг у друга поучиться. Как считаешь?