Трогать нельзя

Глава 44. Марат

— Спасибо, — говорит девчонка, когда я паркуюсь рядом с ее университетом. — Я обратно сама доеду.

— Поедешь со мной, — отвечаю, не глядя на нее. — Быстро давай. У меня сегодня ещё дела есть.

— Я не знаю, когда освобожусь. Поэтому и говорю, что сама доеду. Не бойтесь, я не убегу.

Перевожу на нее взгляд.

— Я же не могу Мара бросить, — добавляет она, хлопая глазками своими.

Кого? Мара? Я сглатываю. Меня так называл тренер в детстве.

— Кого? — откашливаюсь.

— Ну, котенка, — лепечет она. — Я его Маром назвала.

— Почему? — спрашиваю, а у самого жар прямо в лицо ударяет. Она назвала его Маром?

— Мар значит удача на зулусском языке.

— Чего? — усмехаюсь. — На каком языке?

— Вы не знаете. Мне Саша рассказал.

— Кто? — щурюсь я.

— Саша. Он много знает.

Саша, блять. Это этот спец, что ли?! Саша?!

— Александр? — уточняю я.

— Ну да.

— Так вот так его и называй! Какой он тебе Саша?

Я прямо негодую. Саша, блять. Санёк.

— Он разрешил… — начинает она.

— Иди, — рявкаю зло. — Сказал же, что у меня дела ещё. Живо давай!

Девчонка недовольно поджимает губки свои и выскакивает из машины.

Саша. Санёк. Вот хорёк! Уже Сашей его называет!

Ну, что я за идиот? Сам какого-то мужика в дом веду! Дурак!

И эта тоже! Чешется уже?! Саша!

И, кстати, зачем она в университет-то поперлась?! К ебарям своим?!

Смотрю зло на здание и на парней, стоящих на крыльце. Ударяю по рулю и выхожу из машины.

Внутри пусто. Ну, и где искать ее?

Иду по коридору. Прислушиваюсь. Может, хоть голос услышу. И да, до меня доносится. Но не голос, а всхлип.

Быстро ориентируюсь и сворачиваю в темный закуток. Ну точно. Там на полу, прислонившись к стене, сидит Алина. Голову руками обхватила и ревет.

Опять.

Сколько можно?

Подхожу и встаю рядом.

— Что случилось? — спрашиваю сверху.

Отрывает лицо от коленок и поднимает на меня заплаканный взгляд. И как будто чем-то острым этот взгляд пронзает.

— Ничего, — отвечает тихо и опять опускает голову.

— А чего ревешь тогда?

— В глаз что-то попало.

Ну, врет ведь! Отшлепать бы ее по заднице за это. Только чувствую, что не кончится это обычным наказанием. Так. Все.

— Деканат где? — спрашиваю, наклоняюсь и беру ее за подбородок.

Алина шмыгает носом и показывает рукой. Хоть тут ведет себя как надо.

— Сиди тут, — говорю я и иду к кабинету.

Стучусь и сразу же захожу. И офигеваю. Там за столом сидит этот урод. Игорь. Сидит и что-то пишет.

Ну, ясно.

— Марат? — он поднимает взгляд на шум и с удивлением смотрит на меня. — А ты зачем здесь?

— Что с Алиной? — спрашиваю прямо.

— А что с Алиной? — выражение лица тут же меняется. Появляется наглая ухмылка и он расслабленно разваливается на стуле. Постукивает ручкой по столу.

— Ты за мной вопросы будешь повторять?

— Тебе какое дело? Трахнул тогда? Так не поступают, Марат. И ты знаешь. Девочка моя была, — да он прямо обижен!

— И ты решил ей жизнь испоганить?

— Сделает, что нужно, и пусть доучивается, — зло цедит он и опять принимается что-то писать.

Типа разговор закончен?

— И что же тебе от нее нужно? — я подхожу к столу.

— Слушай, Марат. Отвали, а? Она сбежала из лагеря. У нее будет незачет. Вылетит из универа. Но все просто решается, — ухмыляется. — Она знает, как. Все, Марат. Мне работать надо.

Ну, какой же урод.

Ничего не говорю, а просто одной рукой беру его за грудки и поднимаю.

— Ты чего?! — барахтается он. — Она уже давала! Ты свое получил? Дай и мне получить! Меня тоже девчонка вставляет!

Не могу больше это слушать. Просто отшвыриваю его от себя. Игорь ударяется о стену и стонет. Я подхожу и пинаю его носком ботинка.

— Документы ее где?

Не отвечает. Стонет. Пинаю сильнее.

— На столе папка! — бурчит недовольно, потирая затылок.

Я подхожу к столу и забираю папку с фамилией Алины. Просматриваю. Да, она.

— Еще раз услышу от тебя про нее хотя бы слово, оставлю без зубов, — говорю спокойно, поправляю рукава рубашки. — И без яиц.

Разворачиваюсь и выхожу.

Алина сидит все там же.

— Поехали, — говорю ей. — Алин? Слышишь? Ты больше здесь не учишься.

Вскакивает и испуганно смотрит на меня.

— Почему? — шепчет дрожащими губами. — Но я…

— Поехали. В другом месте поговорим. Не здесь. Не заставляй меня опять тебя тащить к машине.

Понимает. Семенит за мной.

В машине смотрю на красные глаза и кончик носа. И жалко ее, что ли?

Не помню, чтобы мне в последний раз было кого-то жалко.

— Мороженое любишь? — спрашиваю, заводя машину. И не дожидаюсь ответа. — Любишь.