Трогать нельзя

Глава 57. Марат

И словно глоток кислорода! Задыхаюсь от этой свежести. Потому что отвык.

Ее губы такие нежные, мягкие. Чистые.

Она наполняет меня собой. Силы придает.

Как оторваться? Нет. Я не смогу. Не смогу отпустить ее.

Я так долго ждал этого.

Она пришла. Сама пришла. Нежными пальчиками — по моим ранам. Рукой — по волосам. Взглядом — по самому сердцу. И губами… губами — контрольный выстрел.

Я зажмуриваюсь, толкая язык в приоткрытый рот. Сладкая. Какая же она сладкая.

Ее язык встречается с моим и я жестко толкаюсь в него.

Придвигаюсь и просовываю коленку между ног девчонки и пахом прижимаюсь к ее бедру.

И чуть слышно стону, когда член трется об нее. Хотя бы пока через штаны.

Просовываю руки Алине под спину и сильно сжимаю. Словно боюсь, что она исчезнет. А я не хочу! Не отпущу! Все!

Она тихонько стонет мне в рот и я чуть ослабляю хватку. Открываю глаза и часто и громко дышу, блуждая взглядом по красивому лицу.

— Марат, — произносит она и у меня яйца поджимаются от того, как она мое имя говорит.

Я опять набрасываюсь на нее, покрывая поцелуями лицо и спускаюсь на тонкую шейку. А там мурашки. Опять. Или они и не проходили. Провожу языком по нежной коже, собирая их.

— Марат, пусти, — слышу слабый голосок и чувствую ее пальцы у себя на плечах.

Пустить?! Да меня разорвет, если я отпущу ее. Я сдохну! Тем более сейчас, распробовав на вкус и видя, как откликается на мои ласки.

— Ну, Марат…

— Тшшшш, — шепчу я, не переставая целовать ее. — Тихо. Тихо.

Встаю и поднимаю Алину. Отпинываю осколки и несу ее на кровать. Кладу аккуратно и сам ложусь сбоку. Взглядом прохожусь по хрупкой фигурке. А потом рукой провожу по ней. Нежно, едва касаясь.

Алина лежит, сложив руки на груди, и сжав ноги. Смотрит на меня испуганно и часто дышит приоткрытым ротиком.

— Не бойся меня, — шепчу я, проводя рукой по мягким волосам.

— Можно я уйду? — тихо спрашивает она.

— Нет, — строго отвечаю я и кладу руку ей на живот. Надавливаю.

Наклоняюсь и опять впиваюсь в губы. Я целую ее так, чтобы она поняла, что назад пути нет. Беру ее за руки и развожу их. И, пока она не вернула их на место, ладонью накрываю грудь. И тихо хриплю, чуть отпуская ее губы.

Я, наконец, опять мну эту упругую молодую грудь. Сначала аккуратно, но не могу долго сдерживаться. Пальцы сильнее сминают ее, нащупывая торчащий сосок.

Отрываюсь от губ, но только за тем, чтобы задрать гребанную майку на девчонке. Она пытается вернуть ее на место. И тогда я нависаю над ней и смотрю в глаза.

— Алина, девочка моя, — стараюсь говорить спокойно, а у самого дыхание сбивается. — Мы же оба этого хотим. И ты хочешь. Я же помню твои стоны. И я хочу. Пиздец как хочу тебя, девочка. Никого так не хотел. Никого, — наклоняюсь, касаясь ее губ. — Ласковая моя. Малина, — шепчу это ей в рот, а сам тяну майку вверх.

Целую ее в губы, щеки, а рукой нащупываю застежку на спине и расстегиваю. И, пока Алина изумленно смотрит на меня, я приподнимаюсь и быстро стягиваю с нее и майку, и лифчик. И громко выдыхаю, когда взгляд упирается в молодую призывно стоячую грудь. И соски! Розовые! Как я и запомнил. И уже твердые. Не успеваю насладиться этим зрелищем, как Алина охает и рукой пытается закрыть от меня эту красоту.

Беру ее за запястья и развожу руки в стороны. Выдыхаю и жадно набрасываюсь. Я зацеловываю каждый сантиметр этого идеального тела. Отпускаю ее руки и обхватываю ее за спину, чуть приподнимая.

Мне кажется, я готов съесть ее. Так жадно я покрываю поцелуями нежную кожу. Как будто впервые вижу и ласкаю женскую грудь.

Чувствую руки Алины на своей голове. Она пытается оттолкнуть меня, но эти попытки такие слабые. А, когда я накрываю ртом сосок и языком обвожу его, скребу зубами и чуть засасываю его, эти самые ручки просто обхватывают мою голову и как будто прижимают к себе.

Довольно ухмыляюсь и то же самое проделываю и со вторым соском.

Какая же она сладкая. И горячая. Выгибается от моих ласк.

Ну, как отпустить ее? Как?!

Никак!

Рычу, продолжая ласкать грудь Алины, а рукой со спины спускаюсь вниз. Просовываю пальцы ей в штаны. Теплая попка. И запускаю уже всю ладонь туда. И сжимаю ее. Прижимаюсь пахом к ее ноге, а пальцы еще ниже толкаю. Между ягодиц и еще ниже… пока не чувствую влагу.

Течет.

Ну, течет ведь!

Я отпускаю грудь и приподнимаюсь. Смотрю на часто дышащую Алину с приоткрытым ротиком.

— Ну, вот, видишь? — чуть усмехаюсь. — Ничего страшного.

А она опять хочет прикрыть руками грудь и испуганно моргает.

Не даю.

Вынимаю руку из ее трусиков и быстро тяну с себя рубашку. Замечаю, что взгляд Алину тут же падает на мою грудь. Даю ей посмотреть и снова ложусь рядом.

— Красивая ты, Алина, — шепчу ей в шейку и целую туда.

Просовываю один палец под резинку трусов и провожу по всей длине

— Красивая и сладкая, — улыбаюсь, запуская в трусики ладонь.

Алина тут же хватает меня за запястье.

Но я не обращаю внимания. Губами накрываю сосок, а пальцами нащупываю клитор.

Уже ждет ласки. Такой упругий.

Средним пальцем чуть задеваю его, а большим — прохожусь по легкому пушку сверху. С того момента, как пощупал его в первый раз, хочу посмотреть.

Легкими движениями тереблю и слышу стоны Алины. Одной рукой она вцепляется мне в шею, а вторую прикусывает и мычит.

Кончиком языка я ласкаю сосок и таким же движениями только пальцем раздражаю и клитор.

Провожу рукой по складкам. Гладкие и нежные и пальцем ныряю между ними.

Течет. Течет девочка. Ох, как же, сука, она течет!

Вон, как извивается в моих руках. Тоже хочет.

Тогда я быстро перекатываюсь на нее. Тяну вниз штаны вместе с трусиками.

Сгибаю ее ноги в коленях и развожу их.

Алина приподнимается на локтях, пытается встать, но я наваливаюсь на нее всем телом. Теперь ее соски упираются мне в грудь. Беру ее за ладони и завожу их за голову. И трусь ширинкой ей между ног.

Ткань трется о выступающий клитор Алины и она постанывает. Но ведь хочет большего!

И все охуенно. И только одна мысль не дает насладиться на полную. Мысль, что кто-то уже трогал ее также. Ласкал. И ей даже нравилось, может. И кто-то совал свой член сюда. Вспоминаю того гондона со спущенными штанами. А Игорь?! Она пошла к нему!

И опять злость заполняет меня и я чуть прикусываю сосок.

Хватит церемониться. Сама пришла. Как к Игорю?! Трясу головой, отгоняя эти поганые мысли.

К другим шла. Под других ложилась. К друзьям моим вышла. А со мной строит из себя! Я не достоин? Опять я хуже других?!

Отрываюсь от груди и смотрю на это лицо. Неужели так хорошо играет? Изображает испуг и наивность? Зачем? Ну, хочешь ты трахнуться, зачем ломаться-то?

Отвожу взгляд. Приподнимаюсь. Быстро расстегиваю ремень. Наконец, спускаю штаны. И Алина опять дергается. Словно оживает.

— Тшшш, — хриплю я, просовывая руку ей между ног и обводя по кругу бордовый бугорок. — Все хорошо, Малина, — улыбаюсь. — Не бойся.

И пока она прикрывает глаза и часто дышит приоткрытым ротиком, я спускаю второй рукой боксеры и член тут же пружинит. Я взведен до предела.

Быстрее тереблю клитор и почти довожу Алину. Вижу это по выгибающемуся телу и тихим стонам.

Оставляю ее, но лишь для того, чтобы достать из тумбочки презерватив.

Я не трахаюсь без презерватива. После того случая — никогда. Мне не нужны проблемы.

К тому же в ней уже были. Как в любой. Как в любой!

Это опять выбешивает меня. Зубами разрываю фольгу и быстро натягиваю на член резинку.

Облизываю пальцы и натираю ими головку. Обхватив член у основания, приставляю к складкам. Упираюсь в клитор и натираю.

Алина громко выдыхает. Приподнимает голову. Взгляд скользит по мне, вниз. И потом ее глаза распахиваются и она начинает мотать головой. И пытается отползти.

Впечатлилась размером. Ничего, привыкнет.

— Ну, хватит, — усмехаюсь я, головкой раздвигая складки и пытаясь просунуть член.

Сука. Узко, блять, как! Член с трудом пролезает. Хотя, вроде, расслабил ее.

Кручу бедрами, запихивая в нее головку. Толкаюсь неспеша.

Алина чуть вскрикивает и дергается подо мной. Упирается мне в грудь и хочет отползти. Не дам!

Убираю с себя ее руки и ложусь. Полностью. Накрываю ее собой. Придавливаю всем телом. Только бедра приподняты еще. Потому что член, сука, кое-как протискивается.

— Расслабься, Малина, — хриплю я. — Вот так, давай.

Шире рукой раздвигаю ее ноги. Еще толкаюсь. Как же узко! Просто искры из глаз! До боли. Такое ощущение, что член в тисках. Больно и охуенно одновременно.

— Ну же, Малина, — губами впиваюсь ей в шею и засасываю.

Замираю и потом резко ударяюсь в подрагивающее тело. Со всей силы впечатываю ее в кровать.

И… сука! Что?!

Алина громко вскрикивает. Вцепляется мне в спину ногтями, царапает. Но боли не чувствую. В висках стучит.

Я замираю и смотрю в спинку кровати. А потом медленно перевожу взгляд вниз. На лицо Алины. На красные глаза и прокусанные до крови губы.

Что, блять?!