Трогать нельзя

Глава 6. Марат

Девчонка отчаянно мотает головой и продолжает пятиться назад. А я падаю на диван. Руками сжимаю голову.

— Вы врете… я не верю вам… — слышу писклявый голосок.

Поднимаю на нее взгляд.

— Ты хоть знаешь про родителей? — спрашиваю и девчонка опять всхлипывает. — Хорош реветь. Так башка гудит. Все уже. Завтра похороны. Я договорился обо всем.

Смотрю на сжимающуюся девчонку. Подрагивает от всхлипываний. Подвывает.

Странные какие-то отношения были у них. В больнице я ее не видел. Вещи мне отдали.

Алина прижимается спиной к стене и медленно сползает вниз. Садится на пол, поджимает в коленках ноги и обхватывает голову руками. Сидит и ревет.

Сука.

Терпеть не могу плачущих баб. Никогда не знал, что с ними делать.

Но тут, вроде, как и не баба совсем. Девчонка. Родителей потеряла.

Иду к ней. Встаю и смотрю на нее сверху вниз.

— Чего реветь-то? Не поможешь уже. Собирайся давай.

Девчонка тут же вскидывает на меня испуганный взгляд.

— Куда?

— Ко мне поедешь, — отвечаю я, потирая глаза. Сука. Сложно все как. — Брат так велел. Следить за тобой.

— Не надо, — заявляет гордо и тоже встает. Убирает волосы с лица.

Сука. Красивая все же.

Ну, вот, почему дочка Риты не оказалась какой-нибудь прыщавой уродиной?

Так. Все. Не туда что-то мысли.

— Родион сказал, чтобы я за тобой проследил, — говорю строго. — Здесь, — окидываю комнату взглядом, — я жить не могу. Поэтому ты переедешь ко мне. Не бойся. Не трону. Ты же типа как родственница мне теперь. Считай, что простил тебя. Хотя по зубам твоим пройтись надо. Ты хоть понимаешь, что инвалидом меня могла оставить? Ты сесть можешь. Понимаешь?

Стоит и, нахмурившись, смотрит. И молчит.

Ни капли раскаяния на лице! Вообще, вот, ни капли! Что за стерва!

Воспитать бы ее, по-хорошему. Чтобы знала, как себя вести.

Укусила, конечно, не сильно. Так, слегка прикусила. Но, сука, это же член! С ним нежно надо! Ладно, пусть другие учат. И желательно после того, как от меня съедет.

— Собирайся, — повторяю я. Не хочу больше в этой квартире оставаться. Давит что-то. Знаю, конечно, что, но гоню прочь мысли.

Я жил прекрасно до этого. И дальше смогу. И никакая мелкая дрянь мне не помешает.

— Я не поеду, — упрямо произносит эта самая дрянь. — Оставьте меня! Вы не имеете права. Я совершеннолетняя! Сама справлюсь! Уходите!

— Собирайся, блять! — я начинаю злиться. Не люблю такие сложности. — Я брату обещал! Живо!

— Где же вы были все эти годы? Почему я ни разу вас не видела? И Родион ничего про вас на рассказывал! Вы врете! Я сейчас полицию позову!

— Дура, — выдыхаю я. — Это не твои заботы, почему. Это наше с Родей дело.

— Я никуда с вами не пойду!

— Не пойдешь? — эта дрянь так взбесила меня, что я опять готов ей шею свернуть.

— Нет!

— Ну и проваливай! — бросаю я. Разворачиваюсь, чтобы уйти и слышу в спину:

— Ширинку-то застегните. Продует.

И тут только вспоминаю, что ремень у меня до сих пор расстегнут. Зло зыркаю на девчонку, застегиваю ремень и, пнув ногой дверь, ухожу.