Труп

Глава 9

Миднайт открыла дверь, бросив на меня холодный взгляд, в то время как мои глаза прямо-таки излучали тепло.

Ее красивые светлые волосы были зачесаны назад и схвачены лентой на затылке. Эта прическа придавала целомудренный вид и сочеталась с ее пеньюаром из черных кружев.

— Входите, — резко сказал она и, повернувшись, пошла вперед.

Я последовал за ней, закрыв за собой входную дверь. У нее была уютная квартира, примерно в три раза больше моей, обставленная в простом, современном стиле, что может себе позволить любой тысяч за пять долларов.

— Мне нравится ваша квартира, — начал я разговор. — Обувь надо снимать?

Она пожала плечами, не удостоив меня ответом.

— Я читал Дейла Карнеги, — продолжал я, — но мне кажется, что пользы от этого нет.

Она закурила сигарету и повернулась ко мне:

— Вы все веселитесь!

— Насчет чего?

— Это ваша блестящая шутка — назначить мне свидание после моего выступления… Благородный полицейский, который согласен ждать, пока закончится вечер, в то время как полиция собирается закрыть наш погребок.

— Я не знал, что вас собираются закрыть. Я услышал об этом впервые от Клэренса. Это была идея Хэммонда, не моя.

Моя речь не произвела на нее никакого впечатления.

— Если вы хотите что-нибудь сказать, лейтенант, то покороче, я устала.

— Хорошо, буду краток. Мне тоже дорого мое свободное время.

Я уселся на стул и закурил.

— Вы не предложите мне выпить?

— Нет!

— Я просто подумал… — начал я с упреком.

— Вы пришли сюда валять дурака? — спросила она и глубоко вздохнула. При этом несколько складок на ее платье поднялись в нужных местах.

— Скорее всего, нет, — ответил я. — Вы мне солгали, когда сказали, что никогда не видели раньше Джона Лэндиса.

— Я все объяснила лейтенанту Хэммонду, — устало проговорила она. — Ну неужели полицейским, работающим над одним делом, неизвестно, что делает каждый из них?

— Вы не назвали имя Джони Лэндиса именно потому, что знали, кто он такой? — спросил я.

— Ну конечно же, — нетерпеливо ответила она. — Зная его отца, я была уверена, что будут неприятности. Все это я и сказала лейтенанту Хэммонду!

— Понятно, — сказал я. — Может быть, Хэммонд даже поверил в это, я — нет!

— Вы хотите сказать, что я лгу?

— Только с одной стороны, — согласился я. — Хэммонд закрыл погребок, потому что считал его центром по распространению наркотиков.

— Знаю, — сказала она. — Но он ничего не нашел, он ошибся.

— Может быть, и нет, — отреагировал я.

— Послушайте, — возбужденно сказала она. — Полицейские буквально прочесали весь погребок! Они обыскали все и всех! Они обыскали даже меня — привели какую-то женщину-сержанта для этого! — Она еще раз глубоко вздохнула. — Я могу вам сказать только одно: если бы в погребке были какие-нибудь наркотики, их бы обязательно нашли!

— Как бы то ни было, — сказал я. — Хэммонд обещал, что вы откроетесь завтра вечером.

— Как любезно с его стороны!

— В случае, если они не найдут никаких наркотиков, — добавил я.

— Я только что вам сказала, что они ничего не нашли!

— Вы хотите сказать — пока не нашли, — заметил я.

Она уставилась на меня и смотрела не отрываясь секунд пять, затем уголки ее губ поползли вниз.

— Что вы имеете в виду?

— Лэндис — старина Лэндис — оказывает на дело сильнейшее давление. Он хочет, чтобы убийцу его сына осудили. Полицейское управление должно что-то предпринять, чтобы представить хоть какие-то результаты. Если они закроют место, где Джонни покупал марихуану, это будет уже кое-что.

— Вы пытаетесь подставить меня? — медленно спросила она. — Вы…

— Да, — мягко сказал я. — И я легко могу это сделать. Все, что необходимо, — это немного наркотиков, а они есть. Затем только останется поклясться в том, что нашли их в «Золотой подкове».

— Это будет преднамеренная ложь! — сказала она. — Лжесвидетельство!

— Точно!

— Вы не… — Она опять внимательно посмотрела на меня. — Да, вы на это способны, — сказала она ровным голосом. — Грязный, подлый…

— Точно, — согласился я… — Но ведь я могу этого и не делать.

— Предлагаете мне сделку?

— Можно сказать и так. Поверьте, ничего не стоит обвинить вас в распространении наркотиков, и ничто вам не поможет. Но я этого не сделаю, если вы расскажете правду о Джонни Лэндисе и о том, зачем он ходил в «Золотую подкову».

— Я уже сказала всю правду Хэммонду.

— Ладно, — заметил я. — Как хотите.

Я медленно встал со стула и взглянул на нее.

— О чем вы?

— Вы поедете со мной в управление, — сказал я. — Мы сможем продержать вас, как важного свидетеля, достаточно долго. Для того, чтобы по-настоящему организовать это дело с наркотиками.

— Важного свидетеля?

— Это для начала, — бодро сказал я. — К тому времени вы привыкнете к решетке, это вам впоследствии пригодится.

Она сильно закусила губу.

— Если вы хотите, чтобы я помог вам одеться, то не возражаю, — великодушно предложил я.

— Я боюсь, — сказала она. Руки ее слегка дрожали. — Боюсь, что может произойти… Если я скажу вам правду, лейтенант, обещаете меня защитить?

— Естественно. Могу даже перебраться к вам жить.

— Вы слишком добры, лейтенант!

— Ну так что насчет правды, которую вы собирались мне рассказать?

— Вы хотели, по-моему, выпить… Виски?

— Неплохо, — согласился я.

Она пошла на кухню и вернулась с двумя стаканами, протянула один мне и расположилась в кресле Напротив. Когда она села, пеньюар распахнулся, обнажив точеные ноги. И я никак не мог сконцентрировать взгляд на ее лице.

— Если вы заключаете со мной договор, — тихо сказала она, — вам придется поверить, что я узнала о том, что происходит, слишком поздно.

— Поясните, о чем идет речь.

Она отпила из своего стакана.

— Наркотики.

— Наркотики?

— Джонни Лэндис приходил к нам покупать марихуану. Я была дурой и даже не подозревала об этом, пока он сам не сказал мне.

— Кто-то из вашего окружения продавал ему марихуану?

Она кивнула:

— Не только ему. И не только марихуану, но и героин, кокаин, опиум. Все и вся. Происходила бойкая торговля, а я ничего даже не подозревала!

— Пока Джонни не сказал вам?

— Да, пока он не сказал.

— Зачем он это сделал? Он что, слишком дорого платил за марихуану?

— Джонни был тщеславен. — Она горько рассмеялась. — У него возникла грандиозная идея. Он сказал мне, что знает человека, который является главой центра распространения наркотиков, и хочет войти с ним в долю.

— И как он собирался это сделать?

— Шантаж. Обыкновенный, банальный шантаж. Он сказал, что купит у этого человека большую партию наркотиков, затем напишет, у кого он их купил. Мы с ним скажем этому человеку, что пошлем свидетельство в полицию, если он не возьмет нас в долю на шестьдесят процентов. Сорок процентов Джонни, двадцать — мне.

— Что вы ему ответили на это?

— Все это мне было ни к чему. Я была хозяйкой вполне приличного заведения, по крайней мере, я так думала. И хотела, чтобы все так и осталось. Первые два раза, когда Джонни приходил обсудить все со мной, он вел себя очень разумно, пытался убедить меня, что в этом деле нет никакого риска. К тому же его отец — владелец «Трибьюн». И тот человек не посмеет его тронуть, потому что побоится скандала, который поднимет газета. Каждый раз, когда мы с ним виделись, он пытался уговорить меня. А однажды сказал, что я дура и что он сделает все один. Когда я сказала ему, что пойду в полицию, он расхохотался мне прямо в лицо. «Они не поверят ни одному твоему слову, — сказал он. — Они закроют погребок, а ты отсидишь несколько лет в тюрьме».

— И вы подумали, что так может и случиться?

Она кивнула:

— Чем больше я об этом думала, тем крепче становилась уверенность, что Лэндис прав. Кто поверит, что все происходило на моих глазах, а я об этом даже не подозревала? Мне самой трудно было в это поверить.

— А что Джонни?

— Мне пришлось пойти ему навстречу. Последний раз, когда я его видела, за день до убийства, он показал мне конверт, который ему передали.

— «Не высовывайся, марихуанщик», — вспомнил я.

— Вы читали записку? — удивилась она.

— Ее в конверте нашли у Джонни в кармане.

— Джонни не отнесся к этому серьезно, — продолжала она. — Смеялся: «Никто не посмеет меня тронуть. С моими связями».

— Отец выгнал его из дома три месяца тому назад, — не понял я.

— Этого я не знала. Вы имеете в виду, что он просто блефовал, когда говорил, что его отец и его газета все для него сделают?

— Думаю, что да, — ответил я. — Продолжайте.

— В общем-то это все. Я решила, что в моем положении лучше молчать. Оставаться просто хозяйкой погребка и делать вид, что мне ничего не известно.

— Еще один вопрос, — сказал я. — Имя этого человека?

Она закусила нижнюю губу.

— Вы уверены, что сможете меня защитить?

— Да. Гарантирую вам.

— Хорошо, — сказала она. — Это… Уэс Стюарт.

— Мечтательный трубач? — воскликнул я. — Спасибо, Миднайт. Теперь вам уже ни к чему одеваться.

— Договор, лейтенант, — тихо напомнила она. — Вы думаете, что можете…

— Могу, — перебил я ее. — Вы готовы написать все, что вы сейчас мне рассказали? Сегодня, сейчас.

Она кивнула:

— Я сделаю это, лейтенант.

— Сделайте это, а я сделаю все, чтобы вас не привлекли к ответственности по делу о наркотиках, — сказал я. — Кстати, если вам удастся найти нового трубача, то ваш бизнес не пострадает.

— Спасибо, лейтенант. — Голос ее потеплел. — Не знаю, как мне отблагодарить вас.

— Когда у меня будет свободное время, я подскажу вам, — заверил я. — Вы знаете адрес Стюарта?

— Нет, — сказала она. — Но думаю, я знаю, где он сейчас находится. После того как Клэренс передал вам мою просьбу, он спросил моего разрешения занять погребок, так как он сегодня закрыт.

— Что они собираются там делать? Угощаться виски?

— Они собираются репетировать. Вы же знаете этих музыкантов! Они просто ненормальные! Любят играть просто для себя. Я разрешила делать все, что они хотят, и дала ключи.

— У вас есть второй комплект?

— Да.

— Где ваш телефон?

— За лампой на столе.

Я позвонил Лейверсу домой и, когда он в конце концов устало что-то пробурчал в трубку, рассказал ему, что мне удалось узнать.

— Идите в «Золотую подкову» и арестуйте его, — сказал он. — Нет, подождите минуту, все нужно сделать так, чтобы было без осечки. Подождите, я позвоню Хэммонду. Вы арестуете его вдвоем.

— Спасибо, шериф, — сказал я. — Ну и ну! Я уже чувствую себя очень ответственным лицом.

Я быстро повесил трубку, затем взглянул на Миднайт. Она протянула мне ключи.

— Сейчас мы арестуем его, — сказал я. — Как только он будет за решеткой, вам не понадобится никакая защита.

— Спасибо, лейтенант.

— Зовите меня Эл.

— Спасибо, Эл.

В который раз она глубоко вздохнула.

— Если вы не очень устанете после ареста Стюарта, заходите ко мне, и мы отметим это. — Она медленно улыбнулась. — Тогда вы сможете показать мне, как надо вас благодарить.

— С удовольствием, — сказал я. — Это будет самый быстрый арест, который я когда-либо производил.

У самой двери она внезапно обняла меня и поцеловала.

— Это чтобы ты поспешил, Эл.

Затем дверь мягко закрылась.

Проехав пятнадцать кварталов до «Золотой подковы», я остановил свой «хили» примерно за полквартала от входа. Позади скрипнула тормозами полицейская машина. Оттуда вышли двое, и я подошел к ним.

— Везет же дуракам, — сказал в мой адрес Хэммонд. — Я захватил с собой Полника. Думаю, что втроем мы возьмем его без хлопот.

— Надеюсь, — сказал я. — Ведь он один.

Я вставил ключ в замок входной двери и осторожно его повернул. Дверь открылась, мы вошли и начали спускаться по ступенькам.

Жалко было прерывать их. Они ни на что не обращали внимания. Музыка слегка напоминала «Мир, ждущий восхода солнца». Уэс Стюарт исполнял вариации, Куба Картер подыгрывал ему, а Клэренс Несбитт поддерживал ритм.

— Человек, который так играет на трубе, вполне может быть оправдан! — сказал я Хэммонду, когда мы спускались вниз.

— Для меня это просто шум, — кисло ответил он.

Мы прошли мимо пустых столиков и остановились перед эстрадой.

Клэренс заметил нас первым и перестал играть. Куба последовал его примеру. Но Уэс находился в прострации: закрыв глаза, он продолжал играть до тех пор, пока не услышал, что играет в одиночестве. Они сидели и недоуменно смотрели на нас. Пальцы Клэренса вновь перебирали невидимые струны, а ноги Кубы нервно дергались. Только Уэс оставался спокойным.

— Мы можем чем-нибудь быть вам полезны? — спросил он.

— Конечно, — холодно сказал Хэммонд. — Для начала вы можете продать мне немного марихуаны.

— Я не понимаю, — наморщил лоб Уэс.

— Или немного кокаина? Или героина? Или опиума? — продолжал Хэммонд. — Я не прихотлив, лишь бы это были наркотики.

Уэс уставился на нас.

— Вы погорели, Стюарт, — сказал Хэммонд. — Мы все знаем. Вы использовали этот погребок как центр распространения наркотиков. Здесь у Джонни Лэндиса возникла мысль шантажировать вас. Вы даже послали ему записку, чтобы не лез не в свое дело, но он не послушался. Поэтому вы его убили!

Уэс медленно покачал головой, как человек, которому снится дурной сон.

— Наркотики? Шантаж? Я убил Лэндиса? Да я никогда в жизни его не видел!

— Замолчите, Стюарт, — напирал Хэммонд. — Мы имеем доказательства того, что вы занимались продажей наркотиков, и того, что Лэндис шантажировал вас. У нас есть даже записка, которую вы ему написали. Вы арестованы — пока что за торговлю наркотиками. К завтрашнему утру мы докажем, что вы еще и убийца!

— Я никуда не пойду! — заволновался Уэс. — Все это ложь! Вы пытаетесь подставить меня, потому что не можете найти того, кто это сделал. Если вы арестуете меня, то уже никогда не выпустите!

— Встать! — крикнул Хэммонд. — Пойдем!

— Нет! — отчаянно произнес Стюарт.

Внезапно он бросил свою трубу в Хэммонда, и тому пришлось пригнуться, чтобы она не попала ему в голову.

Стюарт спрыгнул с эстрады и побежал к двери на кухню. Полник вытащил пистолет и аккуратно прицелился: Стюарт как раз достиг двери. Я сделал шаг вперед, споткнулся и, падая, ухватился за Полника. Пистолет выстрелил, и пуля ударилась в потолок. Стюарт скрылся на кухне.

— Черт! — в бешенстве сказал Полник. — Я бы попал в него, если бы вы на меня не свалились!

— Я споткнулся, — робко объяснил я. — Прошу прощения.

— Прекратите! — заорал Хэммонд. Лицо его налилось кровью. — За ним!

Мы побежали к двери. Кухня была пуста. Вторая дверь, выходившая в переулок, оказалась открытой настежь. Когда мы туда выбежали, он тоже был пуст.

— Удрал! — Хэммонд перешел на шаг. — Ладно, мы объявим всеобщий розыск. Рано или поздно его поймают!

Мы обогнули угол и вышли на улицу, к полицейской машине.

— Черт бы тебя побрал, Уилер! — вновь обозлился Хэммонд. — Если бы ты не свалился на Полника, этого бы не произошло! Что скажет Лейверс! Двух лейтенантов и сержанта послали арестовать одного человека, а тот убежал от них!