Турецкий финал

Глава 10

Большую часть дня мы провели, пытаясь добраться до границы, не будучи арестованными. Солдаты патрулировали всю военную зону. Мы проехали через две турецкие деревни, которых не удалось избежать, не встретив полицейских. Я знал, что у нас осталось немного времени, прежде чем тюремные власти обнаружили охранника в офисе Енилика. Или его секретаршу, или тело охранника в моей камере. Скоро все полицейские посты по всему району будут в состоянии боевой готовности. Может быть, это было уже так далеко. Единственное, что было в нашу пользу, это то, что у них создалось впечатление, что мы едем в сторону Эрзурума. Это был нормальный путь к бегству из Тарабии. А поскольку они не знали, что сэр Альберт был похищен русскими, у них не было оснований полагать, что мы едем в Россию.

Между прочим, наши проблемы были немалыми. Сначала нам нужно было попасть в Россию в приграничном городе Батуми. Затем мы должны были определить местонахождение лагеря, в котором содержались политические заключенные, перебежчики и похищенные люди, такие как сэр Альберт, и держать пальцы скрещенными, что он там. Затем нам пришлось взять его против его воли, каким-то образом провести через границу, а затем добраться до южного побережья через восточную Турцию.

Перебраться на другую сторону границы было нашим самым большим камнем преткновения на тот момент. По обе стороны границы были километры открытой местности, охраняемой солдатами, собаками и минами. На самой границе стояли высокие сторожевые вышки с пулеметными гнездами, которые покрывали большие участки земли. На российской стороне границы также была полоса пашни, которую регулярно вспахивали. Ничего не сеяли, но для того чтобы следы четко выделялись.

Ближе к вечеру мы купили новую одежду в глухой деревне, наткнулись на железнодорожную ветку посреди бесплодной равнины. Я остановил машину.

«Кажется, эта железная дорога ведет к границе», - сказал я. Хизер посмотрела на ту сторону, откуда шли рельсы.

'Да. Я считаю, что это линия Эрзурум-Тифлис ».

"Тифлис?"

«Русские называют это Тбилиси».

«Итак, поезд пересекает границу».

«По словам наших людей, да. Но это странный поезд, Ник. Поезд без пассажиров».

«Итак, товарный поезд».

«Нет, это пассажирский поезд. Когда граница была закрыта, две страны договорились, что поезд будет продолжать движение по старому расписанию. Только пассажиры не допускаются в Россию или выезжают из нее. Он задуман как символическая связь между двумя странами ».

«Вы имеете в виду, что никто с ними не поедет, кроме экипажа, до России».

«Офицер турецкой армии и полицейский едут к границе. Показывают паспорта экипажа. Затем поезд въезжает в Россию с российской милицией на борту. Его всегда проверяют на наличие безбилетных пассажиров.

Я задумчиво посмотрел на железную дорогу, которая петляла через бесплодный пейзаж и исчезла вдалеке. «А когда идет этот поезд и где он останавливается?»

«Он едет через местность к северо-западу от Карса, старого укрепленного города. В России он едет к Ленинакану. Он может больше не ехать до Тифлиса. Я не знаю. Я считаю, что он катается два-три раза в неделю. Но Ник, как, черт возьми, ты собираешься с этим справиться?

Я сказал. - 'Что ты предпочитаешь?' «Этот риск или собаки и минные поля? Даже если мы пройдем через это, мы все равно будем идти пешком. Поезд без проблем доставит нас в Батуми ».

«Это факт, - признала она.

«Пойдем по железной дороге, пока не доберемся до деревни. Затем мы спрашиваем, как дела. Мне стало любопытно.

Она улыбнулась. «И кто я такая, чтобы останавливать тебя? Просто езжай ».

В ближайшем селе нам сказали, что поезд остановится там в семь часов утра. Затем загружали несколько ящиков с овощами, предназначенных для начальника станции Ленинакана. Это был единственный товар, который пересекал всю турецко-российскую границу.

Поезд состоял из паровоза с бункером для угля, багажного вагона и пассажирского вагона. Ящики с овощами вошли в багажный вагон, а офицер и полицейский ехали в вагоне с таможенником.

С наступлением сумерек я пошел без Хизер в небольшой магазин по магазинам. Я вернулся с мясом, сыром, хлебом и бутылкой вина. Мы выехали из деревни и остановились у сарая, находившегося довольно далеко. В сарае было темно и пусто, за исключением нескольких коров, привязанных к стене веревкой.

"Коровы храпят?" - спросила Хизер.

«Я никогда не спал с коровой».

Она тихонько рассмеялась, прижав ладонь ко рту. Синяки на ее лице исчезли. А с косынкой на ее длинных светлых волосах она выглядела особенно привлекательной русской крестьянкой.

Мы сели против кипы сена и лакомились купленной мной едой. Впервые с тех пор, как мы сошли с поезда в Тарабье, мы снова попробовали вкусную еду. Мы выпили вино из бутылки, вытерли рот рукавами рубашки и почувствовали себя очень сытыми и довольными.

"Ники?" - сказала Хизер, протягивая мне бутылку.

'Да?'

"Вы пытаетесь меня напоить?"

Я усмехнулся. Лунный свет проникал сквозь трещины в старых досках и мягко падал на лицо Хизер. "Вы замечаете это только что?"

«Я считаю, что ты хочешь соблазнить меня», - сказала она. «Я считаю, что вы планируете очень плохие вещи». Она откинулась на сене и потянулась, как томная пантера.

«Вы уверены, что это я пытаюсь кого-то соблазнить?»

Она хихикнула. Она начала ощущать действие вина.

«Я ничего не могу поделать, если ты рядом, Ник».

Я сделал глоток вина и поставил бутылку рядом со мной. Здесь было очень приятно. Я вдохнул теплый, сухой запах сена и откинулся назад, положив руки на затылок. Я посмотрел на Хизер. Она двигала правой ногой вперед и назад, так что ее колени все время касались друг друга. Когда ее правое колено утонуло в сене, была видна мягкая кремовая внутренняя сторона ее бедра и зарождающийся изгиб ее ягодиц.

«Что вообще такое сексуальная женщина, как ты, делает в турецком сарае?»

«Я надеюсь, она соблазнительна».

"Кто-нибудь когда-нибудь говорил вам, что вы сексуальный маньяк?"

"Только ты, милая".

Я наклонился к ней и, опираясь на плечо, ощутил ее теплые губы. Вокруг нее витал запах вина. Ее рот жадно сосал мой, ища и толкая. Моя рука нашла одно из мягких белых бедер и скользнула по шелковистой теплой поверхности. «Ты на правильном пути», - прошептала она мне на ухо.

«Это хорошие новости», - сказал я.

Больше мы ничего не сказали. Был только звук ветра, который тихонько стучал в дверях сарая, и тихие звуки, срывающиеся с полуоткрытых губ Хизер. Затем последовал палящий зной, который развеял все воспоминания и боль Тарабии и заставил его забыть о напряженности, связанной с сэром Альбертом и Батуми. Затем мы погрузились в глубокий безмятежный сон.

Мы были на вокзале, когда рано утром прибыл поезд. Это был прохладный солнечный день, и прошло больше часа после восхода солнца. На платформе никого не было, только начальник станции и мужчина, загружающие ящики с овощами. Он поставил их сбоку от машины, чтобы русские сразу увидели коробки при осмотре багажной машины. Офицер и милиционер остались в вагоне.

Мы с Хизер спрятались в туалете напротив багажной машины. Мы спокойно ждали, пока загрузятся ящики. Как раз перед тем, как начальник станции закрыл машину, на платформе никого не было. Мы быстро и почти бесшумно перешли дорогу и сели в багажный вагон. Я подошел к ящикам и увидел, что они плотно прижаты к боковой стенке. Я отодвинул их немного вперед, чтобы мы могли сесть между ящиками и стеной.

Как вы думаете, это сработает? - спросила Хизер, когда мы выезжали из деревни.

«Мы скоро узнаем», - сказал я.

Это было дальше до границы, чем мы ожидали. Я приоткрыл дверь на несколько дюймов, чтобы впустить немного света и свежего воздуха. Мы проехали по фантастическому ландшафту. Плавные зеленые холмы с деревьями тут и там среди травы. Затем мы вошли в более каменистую местность. Поезд миновал глубокое сухое русло реки по примитивному деревянному мосту и замедлил ход. Я выглянул и обнаружил часового. Мы были на границе. Прямой мост был разделительной линией между Турцией и Россией.

«Мы за границей», - сказал я.

Мгновение спустя мы снова оказались за нашим укрытием. Свежие бобы и овощи пахли превосходно.

Внезапно с громким ревом дверь распахнулась, и внутрь залил свет.

"Шесть ящиков?" сказал голос.

«Да, шесть».

'Хорошо.'

Дверь снова захлопнулась. Мы снова вздохнули. Поезд тронулся рывками, и я почувствовал, что мы переходим мост. Мы остановились примерно на полпути через мост.

Я прошептал. - 'Что теперь?'

Я думаю, они здесь проводят свой ритуал, - сказала Хизер. «К поезду подходят два российских офицера и два госслужащих. Посреди моста они встречают турок. Во всяком случае, знаете: салют, рукопожатие, весь бардак.

Мы слушали, и действительно, за пределами машины говорили по-русски. Хизер была права. Раздался смех, и кто-то что-то крикнул по-турецки. Спустя несколько мгновений мы услышали звук металла о металл и скрежет по рельсам. Оно пришло со стороны локомотива, есть ли загородка посреди моста? » - спросил я Хизер.

- Если я правильно помню, через рельсы стальная балка. Думаю, его сейчас забирают.

Она снова была права. Через мгновение поезд снова тронулся. По глухому звуку колес мы могли сказать, что снова едем по твердой земле. Через несколько минут поезд снова остановился. Мы были в России.

«Это российский пограничный пост», - прошептала Хизер. - Сейчас в поезде только экипаж. Кочегар, инженер и кондуктор. Русские солдаты. .

Дверь с грохотом открылась. Голос молодого человека по-русски крикнул: «Шесть ящиков овощей».

Мы замерзли. Если солдат зайдет на проверку, он сразу нас увидит.

Дверь оставалась открытой. Голос раздался издалека: «Есть ли редька?»

На мгновение воцарилась тишина. Затем голос у двери крикнул: «Нет, на этот раз без редиски. Только морковь и фасоль. Хотите морковку? Хизер сжала мое бедро. Мы затаили дыхание.

«Нет, я не люблю морковь».

Мгновение спустя дверь снова захлопнулась.

'Иисус Христос!' - прошептал я в темноте.

«У меня остановилось сердце», - задыхаясь, сказала Хизер.

Поезд с тряской снова двинулся вглубь России. Постепенно он набирал скорость и ехал по рельсам. Наконец-то мы смогли дышать глубже. Мы вышли из-за ящиков, и я снова приоткрыл дверь. Пейзаж был примерно такой же, но теперь мы ехали по России. Мы проезжали перекресток, и вдали я увидел двух человек, идущих по гравийной дороге, предположительно крестьянскую пару. Они выглядели почти так же, как турки по ту сторону границы.

«Мы будем в деревне через двадцать миль», - сказала Хизер. «Если поезд замедлится, мы должны спрыгнуть. Тогда мы будем довольно близко к Батуми ». Я был рад, что со мной была Хизер, потому что я никогда особо не беспокоился о турецко-российской границе. Ее знаний было достаточно, чтобы построить план, который можно было выполнить.

По крайней мере, план, который мы могли бы попытаться осуществить.

Через пятнадцать минут поезд притормозил. Мы подошли к деревне. Это было время для нас спрыгнуть. Хизер прыгнула первой. Она упала в высокую траву железнодорожной насыпи и катилась, пока не упала. Я прыгнул за ней и приземлился на ноги, но моя скорость отправила меня головой в пыльный подлесок. Никаких синяков, только пострадало мое достоинство. Мы лежали, пока поезд не скрылся из виду. Затем Хизер встала и пошла ко мне по траве, стряхивая пыль со своей юбки и блузки. «Хорошо», - весело сказала она. «Мы в России, мистер Картер. Думаешь, мы тоже отсюда выберемся?

«Ты тоже никогда не будешь удовлетворена», - усмехнулся я.

Она указала на территорию. «Батуми находится на севере. Если мы обойдем деревню, мы, вероятно, найдем дорогу, ведущую туда ».

'Отлично. Проблема только в том, что у нас нет транспорта ».

«Мы все еще можем попробовать путешествовать автостопом», - сказала она.

Некоторое время я думал об этом. Русский язык Хизер был идеальным, а мой приемлем. «Ты права», - сказал я. 'Мы можем это сделать. И мы это сделаем»

"Но Ник ..."

"Вы говорите, что это слишком рискованно?"

«Ну вообще-то да».

"Есть ли у вас идея получше?"

Она скривилась. «Ладно, тогда уж в путь».

Нам понадобилось полчаса, чтобы найти дорогу на север. Мы чувствовали себя так, как будто мы целую вечность ждем проезда машины. Хизер была угрюма и немного напугана. Ей не нравилась идея путешествовать автостопом по югу России по шпионскому заданию. Я, кстати, тоже. Но иногда вам приходится сильно рисковать, чтобы операция прошла успешно.

Наконец подъехала машина. Автомобиль российского производства десятилетней давности, внешне напоминающий довоенный американский автомобиль. Я помахал водителю, и он остановился в большом облаке пыли.

Я спросил его. - "Вы собираетесь в Батуми?" Я заглянул в открытое окно. Водитель был невысоким, плотным мужчиной с румяным круглым лицом. Два ярко-голубых глаза пристально посмотрели на меня.

«Да, я еду в Батуми», - сказал он, пытаясь мельком разглядеть Хизер. 'Залезайте.'

Я отодвинул два потрепанных кожаных портфеля и сел на заднее сиденье. Хизер села впереди, рядом с русским.

«Нам не повезло с нашим байком», - объяснила она, когда мы продолжили путь. "Вы живете в Батуми?"

«Нет, нет», - сказал он со смехом. «Я далеко от дома. Я живу в Ростове. Я объезжаю всю местность, чтобы осмотреть коммуны ».

«А, понятно», - сказала Хизер. «У вас особая работа».

Он был польщен. «Нет, это нормально. Ведь каждая работа по-своему особенная. Не правда ли?'

«Конечно, товарищ, в этом есть правда», - ответила Хизер.

Он посмотрел через плечо в мою сторону. "Почему ты едешь в Батуми?"

Я надеялся, что ему не стало любопытно. Если он попросит слишком многого, ему придется умереть напрасно. «Мы с сестрой собираемся навестить нашего дядю». Я предполагал, что наше путешествие пройдет немного легче, если он сможет флиртовать с Хизер.

Он бросил на нее еще один долгий восхищенный взгляд. «Ах, твоя сестра! Я думал ...'

"Нет я сказал.

Хизер бросила на меня взгляд.

«Здорово иметь такую ​​сестру», - сказал он. «Но у тебя другой акцент».

Я невольно напрягся.

- Думаю, твоя сестра из этих мест. Но у вас очень четкий акцент: я бы сказал, вы с севера ».

«Да», - быстро сказал я. «Мы выросли в Кирове. Таня ходила в школу в Москве, а потом переехала сюда ».

Следующие 45 минут мы продолжали блефовать, а он продолжал задавать вопросы. Но он никогда не становился подозрительным. Он попросил мой адрес в Кирове, и мне пришлось его придумать. Он спросил, как Хизер оказалась на юге России, и она рассказала ему красивую историю. Он слушал и получал удовольствие от наших ответов. Одним словом, он прекрасно провел время. Я все время держал руку рядом с Хьюго, готовый ее использовать, но в этом не было необходимости.

Мы приехали в Батуми в половине третьего дня и оставили его с огромной благодарностью и обещанием нанести ему визит. Мы были голодны, но у нас не было ни русских денег, ни удостоверения личности, необходимого для покупки еды в России. Хизер вошла в хозяйственный магазин на узкой главной улице. Она сказала продавщице, что у нее есть брат в военном лагере за городом, и что она хочет его навестить. Женщина за прилавком сказала ей, что это не обычный военный лагерь и посетителей не пускают. Но после некоторой настойчивости она была готова рассказать Хизер, как туда добраться. Если она была настолько глупа, чтобы навлечь на себя всякие неприятности, она должна была выяснить это сама.

"Как вы думаете, она этому не поверила?" - спросил я Хизер.

«Я так не думаю. Она сделала больше, чтобы избавить меня от неприятностей, чем удивляться, почему я настаивала на том, чтобы знать, как туда добраться. Когда мы собираемся?'

«Не раньше темноты», - сказал я. «Мы должны подождать до сегодняшнего вечера».