Турецкий променад по набережной забытых обид

Глава 24

— Ничего не выйдет… — возвращается к нам Орлов, который отправился за билетами, едва его автомобиль был припаркован перед величественной скалой, — У них сегодня короткий день… Через пятнадцать минут закрытие, посетителей уже не пускают…

— Вот чёрт! — ругается Катя, зло ударяя ладонью по своему сидению. — Я уже настроилась…

— Очень жаль… — соглашаюсь я с ней, пожимая плечами. — Никогда не видела сталактитов и сталагмитов…

— Да, ладно вам, девчонки… — отмахивается от наших сожалений Андрей, — было бы там на что смотреть…

Расстроенную тишину, повисшую в авто после новостей пернатого, разрезает его неожиданное предложение:

— Там… — указывает Орлов рукой на небольшую палатку со сладостями, — продают одно из самых вкусных мороженых в городе… Уверен, оно подсластит вашу печаль… А мы с Андрюхой пока в одно место сгоняем… — выходит он из машины, утягивая за собой жалобно смотрящего на разрекламированный магазинчик друга. — Мы скоро… — кричит ваный птиц на ходу и скрывается из вида.

— И правда вкуснятина… — бормочу я спустя пару минут, уплетая фисташковое лакомство.

— Ага… — вторит мне Катя, ловя языком ванильную каплю с подтаявшего рожка.

— А почему ты не разрешаешь Андрею есть сладости? — задаю я девушке давно назревший вопрос.

— Знаю, что со стороны я выгляжу как Дюдюка Барбидокская… — печально улыбается Катя, задумчиво глядя вдаль. — Но от мысли, что Андрея не будет рядом, меня прошибает озноб… Я так боюсь его потерять…

— У него что-то со здоровьем? — не совсем понимая её, уточняю я.

— Именно… Сапожник без сапог: других лечит, а себя калечит… — тяжело вздыхает она и переводит на меня доверчивый взгляд. — Мы оба всегда хотели много детей… Сначала как-то особо и не старались, положившись на волю случая… А спустя несколько лет взялись за наследников основательно… Вот только успехом это предприятие так и не увенчалось… Я думала, причина во мне… Честно сказать, по молодости всякие глупости творила… Но врачи сказали иначе… После обследования Андрея, нас-то и ожидал сюрприз…

Катерина на некоторое время замолкает, погрузившись в неприятные воспоминания, но затем резко выныривает из прошлого и продолжает:

— Диабет в начальной стадии, язва двенадцатиперстной кишки, предынфарктное состояние… И куча сопутствующей чепухи, которая также неприятно звучит… Уж там-то о детях все мысли и улетели… Мужа бы в нормальное состояние вернуть, а уж, как дальше жить разберёмся… Андрей и сам тогда испугался, я видела… — горько ухмыляется она, — сам же врач, лучше других всё понимает… Да только состояние стабилизировал, как снова-здорово… Плюшки и сладости и иже с ними… Хоть кол на голове отеши, всё сухомятничает и ерундой страдает… Приходится быть начеку, хоть порой и перегибаю палку…

— Ему с тобой повезло… — улыбаюсь я Кате, пытаясь её подбодрить.

— О, перестань… — отмахивается она от моих слов, — нам просто повезло найти друг друга… А это в наше время большая редкость…

— Согласна… — киваю я, доедая порядком истаявшее мороженое.

— Идут… — повторяет за мной Катя и поднимается, чтобы помахать идущим вдали мужчинам.

— Пляши… — подходя, крепко обнимает жену весёлый Андрей, — Миха договорился, Сердце Дьявола ожидает вас…

— Как? — перевожу я удивлённый взгляд на Орлова, но тот что-то активно печатает в телефоне, не обращая на слова друга ни малейшего внимания.

— О, поверь, лишние Ататюрки ещё никому карман не жгли… — хитро подмигивает мне друг пернатого, намекая на турецкие лиры, которыми, видимо, Миша задобрил нужных людей.

— Идём? — наконец, оторвавшись от своего смартфона оглядывает нас важный птиц, и мы дружно двигаемся в направлении устрашающего вида скалы, перед которой возвышается объёмная вывеска с её турецким наименованием.

— Ого… — выдыхаю я заворожено, осторожно ступая по деревянному настилу. — Я будто бы в пасти у доисторического монстра…

— Нравится? — весело шепчет Орлов.

— Потрясающе… — восхищено киваю я ему в ответ. — Но как отделаться от мыслей, что тебя сожрали?!!! А еще страшно, что подобная сосуля решит почесать твою макушку…

Обвожу осторожным взглядом острые каменные пики, что угрожающе нависают над нашими головами, стремясь дотянуться до собратьев выросших, кажется, из самой земли… Дышится в пещере и впрямь легко, хочется до отказа наполнить лёгкие, чтобы как можно дольше вкушать сладость лечебного кислорода. От высокой влажности мои волосы начинают слегка завиваться, но я этого не замечаю, не отрывая глаз от поразительного дьявольского нутра.

— Я же говорила… — хитро подмигивает мне Катя, когда мы спускаемся на самое дно пещеры и усаживаемся на деревянную скамью. — Здесь круто…

— Не то слово… — соглашаюсь я с ней и стараюсь впитать в себя всё до мельчайших деталей.

— Здесь даже астматиков лечат… — шепчет она и спустя несколько минут собирается на выход.

— Я пойду… — улыбаясь опрвдывается она, — а то вдруг Андрюша заскучает… — беспокоится она о муже, оставшемся снаружи из-за проблем с сердцем.

— Мы тоже сейчас поднимемся… — кивает ей Орлов и, улыбаясь, переводит на меня свой тёмный взгляд. — Ты словно ребёнок… Такая восхитительная в своём искреннем восхищении…

— Я правда в шоке… — смущенно шепчу я ему в ответ, — здесь так красиво и в то же время так одуряюще страшно… Непередаваемая гамма чувств…

— Я чувствовал то же самое, когда оказался здесь впервые… — соглашается со мной пернатый, и я вновь и вновь обвожу внимательным взглядом окружающее нас пространство.

— Пойдём… — наконец, шепчу я, насытившись ошеломительным видом, и мы с Орловым бок о бок бредём к деревянному мостку, ведущему на поверхность.

— Спасибо… — нерешительно бормочу я, когда до выхода остаётся не больше десятка метров. — Кажется, именно об этом я буду вспоминать, ностальгируя по своему турецкому отдыху… Сердце Дьявола затмило даже моё неудавшееся похищение…

— То ли ещё будет… — уверенно обещает Орлов и неожиданно берет меня за руку.

В это самое время деревянный настил заканчивается. Пол, устланный большими, истёртыми до гладкости камнями, не даёт ни малейшего шанса духу неуклюжести, с самого утра вселившемуся в моё бренное тело, проигнорировать их природную скользкость.

— Оооххх… — испуганно выдыхаю я, когда ноги, скользя разъезжаются, норовя опрокинуть их непутёвую хозяйку навзничь.

Однако уверенная рука Орлова мгновенно притягивает меня к твердому телу, а горячие губы, будто бы невзначай пробегают от уголка губы до уха, в котором громогласно раздаётся его жаркий шёпот:

— Осторожнее, Эмма!..