Турецкий променад по набережной забытых обид

Глава 5

6 лет назад

Поезд, тяжело отдуваясь словно побитый годами старик, громко выдохнул. Под резкий звук тормозящего состава вся ватага галдящих студентов двинулась по перрону в поисках своих вагонов.

— Только бы они не с нами… — пробормотала я Майке, когда мы с парнями из политеха двинулись в одном направлении. — Чёрт! — выругалась в итоге, когда мы с ними подошли к одному и тому же вагону под номером семь.

— Не дрейфь! — сжала мою руку Майка, передавая уставшей проводнице с ярко-рыжей химией на голове свой паспорт.

— Проходи… — гнусаво протянула она, сверившись со своими данными, и Майка ловко запрыгнула в поезд.

— Маслова… — тяжело вздохнула работница железной дороги. — Эмма… — удивлённо скривилась она, посмотрев на меня поверх своих толстых очков. — Назовут же… Майя… Эмма… Проходи…

— Спасибо! — паспорт вновь оказывается в моих руках, и я всё еще опешившая от бестактности женщины ставлю ногу на железную перекладину, отчаянно пытаясь удержать одной рукой, норовящую упасть тяжёлую сумку с вещами.

Неожиданно под коленку что-то больно ударяет, и моя нога, подогнувшись жёстко бьётся о ребристый край видавшего виды чугунного порожка. Сумка падает с плеча, приземлившись в пыль перрона. Благо я предусмотрительно вцепилась в перекладину, что и уберегло меня от быстрого прощания с собственными зубами.

— Ну и неуклюжая… — недовольно бормочет проводница, едва ли одаривая меня взглядом. — Так… Орлов Михаил… место…

— Возьми… — подаёт мне сумку какой-то рыжий парень, сочувственно глядя на моё красное от смущения и боли лицо.

— Спасибо… — бормочу я, хватая свои вещи и пулей влетаю в вагон, не обращая внимания на боль в саднящем колене.

— Маслова, ну ты где там пропала? — недовольно мычит Майка, запихивая свою сумку под нижнюю полку. — Ты чего? — замечает она, наконец, моё красное лицо и глаза, наполненные едва сдерживаемыми рыданиями.

— Упала… — бормочу я едва слышно, стараясь не дать слезам скользнуть вниз по щекам.

— Как же ты? — хмурится подруга, вырывая у меня из рук вещи и усаживая на своё место. — Дай посмотрю, обработать бы…

— Ты бы с ней поаккуратнее… — раздаётся вдруг приятный мужской голос, и я поднимаю удивлённый взгляд на юношу неспешно идущего по проходу старого плацкарта. Конечно же, им оказывается никто иной, как кошмар моего детства, единственная встреча с которым, оставила неизгладимый след в моей душе и на моём теле.

— От неё и подхватить чего можно, как бы лишаем опоясывающим не обзавестись… — фыркает он, окидывая презрительным взглядом красные пятна на моих ногах.

— Да пошёл ты! — вскакивает Майка, упирая руки в боки, и гневно смотря на моего обидчика.

— Я-то пойду, и как можно дальше от вас. А ты на досуге почитай про эту болячку, пристанет ведь, не выведешь…

— А тебя случаем не Лишай зовут? Посмотри на него, — усмехнувшись обратилась ко мне Майя, — прилип и никак отлипнуть не может… Шёл бы ты… На своё место…

Парень лишь обвёл нас саркастичном взглядом и двинулся вперёд по вагону.

— Слава Богу, его место вдали от нас… — проносится в голове счастливая мысль.

— Идиот! — бормочет подруга, присаживаясь передо мной на колени. — Сейчас… У меня где-то было… — копошится она в своём рюкзаке, отчаянно пытаясь там что-то найти. — Вот! — достаёт она на свет маленькую бутылочку с прозрачной жидкость. — Перекись! Так и знала, что пригодиться…

Жидкость, щедро вылитая на колено, зло пенится и сбегает вниз по ноге холодным потоком.

— Спасибо! — перевожу я дыхание, всё еще приходя в себя от злого выпада почти незнакомого мне человека.

— Забей! — отмахивается от меня Майка, садясь рядом на истёртую кожу полки. — Как упала-то?

— Не знаю… — слабо бормочу я, пожимая плечами, — будто что-то под колено ударило…

— Это он! — делает уверенное предположение подруга. — Ну я ему строю!

Гневом в зелёных глазах подруги можно легко убивать неугодных, но я спешу охладить её пыл.

— Не нужно! Это не он! А даже если и так, то не трожь, как говорится… Давай сделаем вид, что его тут нет… Мне так будет проще! — умоляюще смотрю я на свою верную защитницу.

— Ну раз ты так хочешь… — кривится она, но всё же согласно кивает. — Нет, так нет…

Едва поезд с хрипом трогается, я достаю из сумки свои брюки и прихрамывая бреду в туалет, чтобы прикрыть ноги широкими штанинами. Весть о лишае, как-будто невзначай кинутая Орловым, разлетается по поезду со скоростью лесного пожара в жаркий полдень. То тут, то там слышатся опасливые шепотки и хитрые смешки моих совузовцев.

Бредя по проходу, стараяюсь ни на кого не смотреть, но любопытные взгляды то и дело бегут по мне, заинтересованно останавливаясь на ногах.

— Это полоски… восковые… — не выдерживаю я, наконец, заметив брезгливый взгляд своей всегда такой милой одногруппницы.

— У меня такого от воска не бывает… — высокомерно выпаливает Маша Огурцова, и демонстративно забивается вглубь нижней боковой полки, стремясь максимально увеличить расстояние, между нами.

— И у меня… — вторит ей подруга, в точности повторяя её движения.

— У всех же по-разному… — еле слышно бормочу я, и, наконец, скрываюсь за тяжёлой дверью грязного туалета.

Смотрю на своё бледное отражение в зеркале, и диву давлюсь, как столь долго ожидаемое событие так быстро превратилось в унизительный кошмар?! И это ведь только начало пути…

Мои опасения были не напрасны. Люди, с которыми я всегда прекрасно общалась в университете, поверили в разнесенную весть о лишае на моих ногах и отчаянно сторонились меня всю дорогу до места нашего отдыха.

Майка бесилась жутко, время от времени норовя устроить взбучку всем моим обидчикам, но я её останавливала, искренне надеясь, что эта история забудется как страшный сон, едва мы ступим на жаркую землю морского побережья.

Однако, к сожалению, я ошибалась…

Даже в пансионате, куда нас расселили по приезду, меня сторонились абсолютно все…

Хотя был в этой истории и один жирный плюс. Из-за наглого навета, в комнате на троих мы с Майей жили лишь вдвоём. Третий человек так и не решился заселится к «лишайным», предпочтя все две недели ютиться на раскладушке в проходе узкой комнаты.

— Ну и дура! — смеялась Майка, показывая отказавшейся второкурснице неприличный жест. — Еще бы в ванне заночевала…

— Из-за меня и с тобой общаться перестали… — виновато потупила я взор, обращаясь к бойкой подруге. — Прости…

— Пфф, Маслова, забей уже! — фыркнула Майя, равнодушно махнув изящной рукой. — Кому эти придурки нужны?! Завтра на пляж потащимся, с местными познакомимся… Оторвёмся! — воодушевленно восклицала она, мечтательно потирая ладони.

— Оторвёмся… — уныло вторила я ей, хотя никакого энтузиазма по этому поводу не испытывала.