Турнир Пяти Башен

Глава 12

Очнулся я от дикого голода – такой же ощутил, когда высвободился из магической ловушки убийц. Если б не Фахиса…

Ужасно хочется жрать! Я ещё и абсолютно наг!

Сидя по-турецки на голой земле и прислонившись спиной к чему-то тёплому, гладкому и одновременно шершавому, я открыл глаза. И с удивлением заметил, что чёрные кольца гигантской змеи бережно окружают меня со всех сторон. Предо мной на оплавленной до стеклянного блеска брусчатке плетёная корзинка.

«Поешь, господин. Тебе нужно восстановить силы».

Меня дважды упрашивать не нужно!

Раскрыв в корзинке полотенце, тут же схватил булку и вонзил в неё зубы. М-м-м! Как же вкусно! Булочка сама сладкая, хрустящая, сверху покрыта какой-то кисленькой приправой, а внутри солёный мясной фарш! Объедение! Обалденное сочетание трёх вкусов получается, слюнки так и текут. Быстро расправившись с первой, принялся за вторую.

«Господин, там же есть бутыль с натисом. Не ешь всухомятку».

Садара, ты меня балуешь!

Третью булочку я уже запивал бодрящим напитком.

«Ради тебя я на всё готова, господин».

Кстати, откуда всё это?

«Я на рынке купила».

Ты?! Ты же демон, Садара!

«Я скрыла свою суть иллюзией».

Всё равно, ты рисковала. А если нарвалась бы на какого-нибудь мага?

«Но не нарвалась же».

Н-да… и не поспоришь. А… почему я голый?

«Ты не помнишь?»

Садара, ну не задавай глупых вопросов, а. Помнил бы, не спрашивал.

«Прости, господин. Больше такого не повторится».

Да не обижайся ты, змейка. Я ж любя как-бы… посоветовал. Ни тебе, ни Найрин, ни Фахисе не нужно меня бояться. Пусть я для вас господин, но вы для меня в первую очередь союзницы, боевые подруги.

«Господин… ты так сладко говоришь».

Только не возбуждайся! Рано ещё. До ночи потерпи.

А до неё недолго осталось… солнце уже клонится к горизонту. Много же времени прошло. Помню, что светило висело в зените, когда я схватился с треклятым магом. И тут на меня накатила волна ужаса – вспомнил, как всё тело охватил огонь, как разум разрывало на кусочки от нестерпимой боли! Теперь понятно, почему я голый – сгорела вся одежда нафиг. Подозреваю, что и рюкзак со всем содержимым испепелён – эх… жалко смартфон, да и деньги вероятнее всего превратились в расплавленные куски металла, которые только ювелирам будут интересны. Плюс мой верный арбалет точно не выдержал магической термо-обработки – теперь это просто ни на что не годный хлам. Трофейные метательные ножи – тоже. Н-да. Хреново. Как же я выжил? И что стало с магом?

«Я его съела».

Да уж. Ты времени зря не теряла. Ну и как? Он мучился, когда ты его заглатывала?

«Ну… проглотила я его живьём. Бедный ещё долго во мне трепыхался, пытался вырваться, чем только раззадоривал меня. Я когда его наполовину заглотила, он всё руками упирался, да ногами по земле сучил. Маг был вкусный, много в нём энергии. Не прочь ещё несколько таких скушать!

«

Вот обжора! Садара… зачем ты мне все эти подробности рассказываешь?

«Чтоб ты знал, чего тебе удалось избежать во время нашей первой встречи»,

– змейка хихикнула.–

«Хотя… господин, если ты захочешь, я могу и тебя проглотить».

Я чуть натисом не подавился!

С какого бодуна я должен это захотеть?!

«Не сердись, господин. Кто знает, может, у тебя есть какие-то потаённые желания… может, ты хочешь познать меня изнутри и таким способом. Я бы всё равно тебя исторгнула обратно… ты бы даже до желудка не добрался».

Ни хрена ж себе предложеньице! Садара… я, по-твоему, сильно похож на придурка-колобка?

«На кого, господин?»

В подробностях рассказываю Змейке сказку о колобке и его печальной кончине.

«Странная сказка»,

– викара хмыкнула.

Угу. Обычно тесто разумом не обладает, но в наших земных сказках каких только персонажей не встретишь. В общем, и думать забудь, что я по собственному желанию полезу тебе в пасть. Я не колобок, а ты не лисица – ты хуже! Прожорливая анаконда!

«Господин, я и обидеться могу. Я ведь твоё оружие. И никогда тебе не наврежу».

Прости, Змейка. Я понимаю и доверяю тебе, но пережить то, что ты мне предложила… как-то уж совсем не хочется. Скажешь тоже – потаённые желания! Это у тебя потаённые желания попробовать меня на вкус. Я улыбнулся.

«Отрицать не буду, господин. Фахиса ведь тоже хочет отведать хотя бы немного твоей крови».

Сдала боевую подругу с потрохами. Ну, хоть Найрин не хочет от меня кусок оттяпать.

И всё-таки… как я выжил?

«Господин Вахираз постарался».

В который раз он меня выручает…

«Господин, ты бы видел, как он с магом разговаривал, и как этот маг в слезах умолял пощадить его!»

Восхищаешься, значит…

«Господин, вы оба для меня две стороны одной монеты. Я и тобой восхищаюсь не меньше».

Я по-доброму усмехнулся. Приятно всё же, когда о тебе так думают. Но… всё это лирика. Я голый и без денег. Хотя… Садара, а на что ты купила еду?

«Господин Вахираз нашёл сумку мага. В ней были деньги.

И

ещё я твои расплавленные монеты разменяла у ювелира. В общем, господин Вахираз отправил меня на рынок за едой и одеждой для тебя, а сам уселся восстанавливать тело, так как ты весь обгорел и походил на обуглившийся труп».

Да уж. Хорошо, что я всего этого не видел. И хорошо, что от мага в наследство достались деньги. Не скажу, что без них никак, но с ними лучше. Что ещё было у мага?

«Два колдовских посоха, господин».

Да, помню. Из малого он и пальнул в меня огнём. Оприходовать его оружие? А вдруг орден джадугяров возмутится? Ну и что, что трофеи я взял с боя? Ладно, поглядим.

Поднимаюсь, и Садара разворачивает кольца, выпуская меня из живого колодца. Блин, как-то непривычно разгуливать нагишом под открытым небом, несмотря на то, что вокруг ни души. Змейка шуршит в нужном направлении, и я иду рядом: ступаю осторожно – шлёпать босыми ногами по остекленевшей брусчатке неприятно; грубые края камней впиваются в ступни – хоть не режут, и то счастье. Садаре легче – знай себе ползи – чешуя всё выдержит.

Стены базарной площади и близстоящие брошенные домики, судя по всему, смело ударной волной. Остальные жилища магия задела слабо – видны покосившиеся крыши, обвалившиеся или растрескавшиеся стены.

Змейка доползла до остатков ограды и окуталась клубами дыма. Спустя миг викара приняла обычную форму. Красиво нагнулась к груде камней и выудила из-за неё походный мешок – не рюкзак, конечно, но и так сойдёт.

Развязав шнурки на горловине торбы, Садара принялась выуживать одежду: штаны, ремень, рубаху-безрукавку и сапоги с традиционными загнутыми вверх носками – всё чёрного цвета.

– Спасибо, Садара, – одеваюсь и посматриваю на неё – она разочарованно вздохнула, когда застёгивал ремень на штанах. Ну, ничего. Всему своё время.

– Пожалуйста, господин, – она кивает, рога на её голове тускло блестят в золотых лучах заходящего солнца. – Кошелёк с деньгами мага я уже положила в мешок. А вот и посохи.

Пока одеваюсь, Садара вновь изящно нагибается (я аж залюбовался!) и достаёт из-за той же груды камней оружие мага. Посох попроще в длину где-то метр, древко-рукоять переплетено красной кожей, набалдашник венчает крупный рубин. Второй – полтора метра, древко витое с инкрустированными в две оправы рубином и сапфиром, а сверху – играющий цветами радуги бриллиант в пасти оскалившегося льва.

– Как поступишь с трофеями, господин? – Садара протянула однокристальный посох.

Приняв оружие, я направил посох на стоящий в отдалении дом. Из памяти Хавизара выудил знания, как пользоваться подобными «пушками», и попытался пропустить эфир сквозь себя в рубин на набалдашнике. А хрен тебе, Шаин. Посох молчит и отказывается плеваться огнём.

– Ты не сможешь использовать оружие светлых магов, господин.

– Угум-с… уже проверил. Жаль. Бесполезный хлам. Хотя…

Смеживаю веки. Узоры на предплечьях оживают, кожу неприятно пощипывает пару секунд, и посох осыпается на пол чёрным песком. Тынк! Звенит ударившийся о брусчатку рубин. Открываю глаза, а Садара с улыбкой протягивает вторую магическую «пушку». Процедура «увядания» повторяется. Тынк-ты-тынк. Падают бриллиант, рубин и сапфир. Викара опускается на корточки. Собирает кристаллы, загадочно ухмыляясь и посматривая на меня. Не нравится мне её хитрый взгляд. Чего это она задумала?

– Что-то не так, Садара?

– Ничего… – улыбаясь, она поднимается и протягивает камни, уместившиеся в собранных лодочкой ладонях.

– Темнишь ты, Змейка, – смотрю на неё с сомнением и один за другим отправляю кристаллы в мешок.

– Может быть, – она пожимает плечами. – А что делать с этим?

Викара тычет пальцем на торчащий из остекленевшей брусчатки кинжал Азама. Чёрный клинок будто вплавился в пол – удивительно, как только его не смело ударной волной.

– Ничего, – я махнул рукой. – Пусть остаётся здесь – на память.

– Тогда, может, убрать ловушку?

– Не нужно. Если убийцы захотят забрать кинжал, будет для них сюрприз… или не будет.

– Как прикажешь, господин. Я тогда, на всякий случай, привяжу магию ловушки к кинжалу. Пока его не вытащат, ловушка будет работать.

– Пусть, – я пожал плечами. – Заканчивай и пойдём. Отдохнуть хочется – поспать перед последним днём турнира.

– Да, господин. Я быстро.

– Наконец-то!

Я плюхнулся на кровать и блаженно закрыл глаза.

– Я схожу за едой, господин, – Садара вышла из комнаты, дверь с глухим стуком закрылась.

Еда – это хорошо. Тех булочек мне, как оказалось, мало – только голод временно приглушил. А стоило окунуться в аппетитные ароматы, витавшие в главном зале постоялого двора, как желудок тут же забурчал – хозяин, подавай жратвы! Всё из-за регенерации – много сил забирает.

Моя змейка скоро вернулась с подносом. Закрыв дверь, задвинула засов.

У викары весьма милый человеческий образ, навеянный иллюзией. Тело укрывает зелёное платье с длинными, расширяющимися к кистям рукавами. Волосы аккуратно спрятаны под того же цвета платком, поверх которого наброшена полупрозрачная фата, вуалью скрывающая лицо. Хотя даже через неё видно, как парой ярких янтарей выделяются глаза союзницы. А в целом – образ скромной дархасанской женщины Садаре вполне удался.

Опустив на кровать предо мной поднос, демоница взмахнула рукой, развеяв иллюзию, и уселась рядом – в уже привычном пикантном образе. Змейка полуобнажена: пах и грудь прикрывают ожерелье и серебряный поясок со свисающими гирляндами монет, запястья и лодыжки обхватывают браслеты. Хвост викары приподнят, возбуждённо дёргается из стороны в сторону. А глаза-то! Такие можно представить у голодной волчицы!

– Приятного аппетита, господин, – Садара подняла крышку подноса, являя взору прожаренные до красной корочки куриные крылышки, исходящие горячим паром. Какой аромат! Блюдо обильно приправлено мятой, луком и чесноком. Блин! Обожаю чеснок! С ним почти любая еда превращается в пищу богов!

Диким зверем я накинулся на ужин. Жевал так, что за ушами трещало!

– Ешь, господин, – Садара улыбнулась. – Тебе пригодятся силы этой ночью.

– М? О фём ты? – я откровенно играл в дурака, продолжая поглощать сочное мясо, похрустывая прожаренными косточками. Обалденно!

– Не придуривайся, Шаин, – викара ехидно оскалилась. – Ты ведь не зря меня не отозвал, оставил при себе.

Обожаю, когда союзницы зовут меня по имени. Да ещё и упрекают. Сразу чувствуешь, что в них есть воля. Это тебе не тупые рабыни.

– Ну да, – я улыбнулся, пожав плечами. – Инафе присфать фас смог бы только на следующее утро. А кто сделает мне умопомрофительный массаф? Знаеф, как я уфтал? Твои умелые пальчики в этом деле очень пригодятся.

– Всего лишь массаж? – бровка Садары лукаво изогнулась полумесяцем.

– Ну… кто его знает… всё мофет быть, – на подносе постепенно скапливалась горка обгрызенных косточек.

– Ешь быстрее! – хвост викары щёлкнул по полу и, вновь поднявшись, задрожал от нетерпения.

– Как прикажешь, госпожа!

Змейка так и застыла с открытым ртом, щёки и уши, невзирая на бронзовый цвет кожи, буквально зарделись: приложи спичку – воспламенится.

– Я… госпожа? – хвост Садары завибрировал, как заправский мобильник.

– Ну, а что тут такого? – я пожал плечами, усмехнулся.

Пусть привыкает к человеческим играм в доминирование.

– Как что? Как что, господин?! Ты ведь шеду, а я обычная ламия!

– Лукавишь, Змейка. И совсем ты не обычная, а прекрасная, восхитительная, обольстительная, нежная, – с каждым новым эпитетом хвост викары дрожал всё сильнее – ещё немного, и взлетит вертолётом, – прям демоническая богиня…

Садара набросилась на меня, поднос с остатками еды грохнулся на пол. Всем весом Змейка вдавила меня в ложе, руками вцепилась в запястья, аппетитные ягодицы опустились на пах. И ведь не подумаешь, что в изящной фигурке сокрыто столько силы.

– Ты что творишь, девка? А?! – изобразил я злость, но ехидная улыбка вкупе с восставшей плотью выдали меня с потрохами.

– Замолчи, ничтожество! – прошипела викара, прижавшись лбом к моему. Ох, какие у неё завораживающие глаза! А будоражащий ноздри неповторимый тонкий аромат – ни с чем не сравнить. – Когда с тобой говорит богиня, ты должен внимать каждому её слову, выполнять любой её каприз! Тебе ясно?!

– Да, моя богиня.

«Шаин! А как же мы?!»

– одновременно отозвались Найрин с Фахисой.

Простите, девочки. Сегодня играю только со Змейкой.

«Так не честно!!!»

Ну, что поделать? Жизнь несправедлива.

«Шаин!!!»

– от их дикого мысленного крика мои «мысленные уши» скукожились.

Ладно, ладно! Шучу, прекрасные богини! Но смиритесь. Я не могу вас вызвать.

«Тренировался бы больше, стал бы сильнее и мог бы вызывать нас чаще!»

Девочки… простите, богини! Я не в силах изменить то, что есть. Поэтому нефиг лохматить бабушку! Наслаждайтесь представлением.

Послышался разочарованный стон суккубки и падшей, на что Садара усмехнулась – всё ждала, когда я закончу беседу. И правильно. Если вмешалась бы, то разговор затянулся бы надолго – я буквально ощущаю, как ауры Най и Хисы излучают жгучую зависть!

Змеиный язык скользнул меж коралловых губ, Садара лизнула меня по щеке.

– Шаин, ты очень сладкий, – прошептала она на ухо. – Так бы и съела тебя, но нельзя.

– Говорю ж – прожорливая анаконда, – я усмехнулся.

– Колобок, колобок, я тебя съем!

– А вот этого нам не надо! – я дёрнулся, будто попытался вырваться из плена.

– Я ведь ламия, Шаин. Всегда голодная. Но… – она хитро прищурилась так же, как когда собирала кристаллы с пола – ох, чует моё сердце, Змейка что-то задумала. – Но… думаю, ты всё же сможешь ублажить богиню.

– Хм… интересно, как?

– Я тебя за язык не тянула, – Садара хихикнула, выпрямилась и, отстегнув пряжку на пояске, небрежно отбросила его в сторону, явив взору свой прекрасный бутон. Змейка повернулась, качнула бёдрами из стороны в сторону, покрутила аппетитной попкой и опустилась на меня. Её хвост обвился вокруг моей головы. – Поцелуй свою богиню, Шаин. И не сопротивляйся!

– Разве ж я стану? Как я могу тебе отказать? – я усмехнулся, схватил Садару за ягодицы – пальцы буквально впились в мягкие упругие округлости. Прижав к себе, прильнул губами к её нежным лепесткам. Змейка тут же задрожала, сладострастно застонала. А затем…

Она расстегнула мой ремень, стянула брюки.

– Э? Садара, что ты собираешься делать?

– Не отвлекайся, ничтожество! – хвостом она притянула мою голову к ягодицам, заставила вновь впиться в женский цветок. – Ты должен ублажать богиню. А я… проголодалась!

Я почувствовал, как нежные губки Садары коснулись моего достоинства. Блин! Ещё миг, и оно погрузилось ей в рот. Заглотила полностью! Вот змея!

«Ты очень сладкий, Шаин»,

– прозвучал голос Садары в голове.–

«Я не могу тебя съесть, но хотя бы так…»

Ох! Что она творит длинным и гибким язычком! Не выпуская мужское естество изо рта, будто действительно собралась проглотить! Умопомрачительно! И чем дальше, тем больше сводит с ума, заставляя всё сильнее впиваться ртом в девичье лоно, работать языком: не отставать от неё – ласкать её с той же страстью. Но куда мне до гибкости Садары? Её змеиный язычок нежно оплетает корень мужской силы, движется вверх и вниз! Она меня точно доведёт до безумия!

«Продолжай, Шаин. Не останавливайся. Целуй меня страстнее. Тиамат! Какой же ты сладкий!»

– Садара, может, отпустишь? Я еле сдерживаюсь! Ещё немного и…

Вместо этого она вновь притянула меня хвостом к себе. Прижалась лепестками бутона к моему рту.

«Целуй меня, мой сладкий. Мне нравится, как ты вылизываешь меня».

Блин! Я ж не об этом!

«Я голодна, Шаин! Так что не сдерживайся!»

Я сдался под её напором, извергнувшись ей в рот, а она и не думала высвобождать моё достоинство, по-прежнему лаская его язычком, – вытягивала из меня всё до последней капли!

«Продолжай, пока я не кончу, мой сладкий».

Она тихо постанывала, тёрлась о мой язык, лаская мужское естество, – двигала головой вверх и вниз, плотно обхватив его мягкими губками.

«Мне мало, Шаин. Я хочу ещё. Я не насытилась».

С её-то гибким змеиным язычком, которым она неустанно облизывала со всех сторон моё достоинство, не выпуская изо рта, чувствую, Садара быстро доведёт меня до второго оргазма. И если я за это время не заставлю ненасытную демоницу кончить, пойдём на третий круг! Это уже будет слишком! Еле-еле восстановился после регенерации!

Пришлось с новой силой впиться в её бутон, интенсивнее работать языком, просовывая меж розовых лепестков.

«Шаин! Ты меня с ума сведёшь!»

Садара стала ласкать меня с ещё большим усердием. Блин! Только бы она кончила раньше меня!

«Шаин, сладкий мой. Дай мне ещё!»

Бёдра змейки мелко-мелко задрожали. Кончает! Ура, я не умру вусмерть затраханный и досуха высосанный! И я усилил напор.

«Сладкий! Сладкий мой! Тиамат!»

Тут и Змейка меня довела, заставив излиться ей в рот снова. Каждым движением головы она вытягивала всё. И даже после того, как хвост измождённой викары наконец освободил меня из стальной хватки, Садара продолжала обсасывать моё достоинство: медленно высвобождала изо рта почти до самого кончика, потом столь же медленно заглатывала целиком, останавливаясь в этом положении на несколько секунд, продолжая ласкать языком.

«Вкусный мой! Сладкий!»

– Моя богиня довольна? – спросил я, поглаживая округлую попку викары.

Она вытащила мужское естество изо рта, облизнула напоследок.

– Довольна, мой раб. Очень довольна. И не прочь повторить!

– Садара, ты меня в могилу сведёшь без всяких турнирных испытаний и поединков!

Она развернулась, улеглась на моей груди. Янтарные глаза лукаво уставились на меня. И вместе с этим – сколько нежности в её взгляде. Садара улыбнулась, провела пальчиком по моему носу, по губам, подбородку.

– А что бы ты предпочёл, господин? Мучительную смерть от рук убийц или сладкую – в моих объятиях?

– Ну и условия, – я усмехнулся, погладил Змейку по рогам, провёл ладонью по блестящим шелковистым локонам. – А альтернатива имеется? Что-то вроде: «он доблестно сражался, вышел победителем из схватки с душегубами, а ночью ублажал до сладкой истомы прекрасную демоницу». М-м?

– Интересная альтернатива, Шаин, – она провела пальчиком по моей щеке, облизнулась. – Если ты готов ублажать меня каждую ночь…

– Боюсь, Фахиса с Найрин тебе этого не позволят.

– Твоя правда, господин. Ты один – нас трое.

Угум-с. Это если не принимать в расчёт Таргин, Алаю и Орилу. Но до поры до времени их действительно принимать в расчёт не приходится. Ну, моих гладиаторш я просто обязан вырвать из лап Нунарти. Допустим, вырвал. И что дальше? Смирятся ли они с тем, что придётся делить меня с Садарой, Найрин и Фахисой? Помню, с какой ревностью Алая расспрашивала о Змейке, когда увидела викару впервые. Так что закончатся наши отношения очень быстро. Или продолжатся, невзирая ни на что? А как сложится (да и сложится ли?) с властолюбивой хозяйкой юго-западной башни – неизвестно. Таргин скажет, что должно быть так и вот так, значит, должно быть именно так! У пантеры тот ещё характер… Эх, с моими союзницами всё гораздо проще – в первую очередь учитывают желания господина, потом свои; мозги не пилят, всячески помогают и поддерживают; готовы ублажить по первому слову. Не женщины, а просто предел всех мечтаний!

Я вздохнул и обнял Садару, прижал к себе сильнее.

– Поспишь со мной, Змейка?

– Конечно, господин. Тебе и спрашивать не нужно. Прикажи, и я исполню любое твоё желание.

– А ты случайно не джинн? – я усмехнулся. – А то пожелаю горы золота, а тебе потом придётся исполнять.

– Тебе бы всё шутки шутить, Шаин, – викара недовольно цокнула языком, затем, устроившись поудобнее в моих объятиях, ткнулась носиком мне в ухо. – Я рада, что ты мой господин. Служить тебе, делить с тобой постель, быть твоим оружием – для меня великое счастье.