Турнир Пяти Башен

Глава 4

– Внимание! – громом ударило по мозгам оповещение, я тут же вскочил с кровати. – Через час вас телепортирует на арену. Приготовьтесь.

Мать вашу, ну и побудка! Я зевнул… спать всё ещё хочется.

Тряхнув головой, привёл мысли в порядок. Так, срочно нужно одеться, справить нужду, умыться и позавтракать. Успею. Главное, рюкзак постоянно при себе держать. А то телепортнёт меня, а пожитки тут останутся – так не пойдёт…

С Фахисой мы расстались примерно за два часа до рассвета. Получив своё, суккубка лыбилась, как пришибленная. А взгляд… викара буквально пожирала меня глазами – чего я собственно и добивался. Теперь она точно моя – радует, что у меня наконец-то появились глаза и уши в логове Нунарти.

Вот что теперь делать с Садарой и Найрин… внешне они спокойно восприняли изменения в моих «отношениях» с Фахисой, только я всё же вижу – мои союзницы недовольны. Чувствовалось это по их разочарованным взглядам, обиженным ноткам в голосах… Сейчас они «спят» – татуировки змеи и птицы вернулись на предплечья, но уверен – мои мысли они читают и понимают, почему я так к ним отношусь. Фахиса – всего лишь инструмент, а Садара с Найрин – союзницы.

«Тогда ты должен дать им то, чего они хотят», – усмехнулся Вахираз.

С чего бы?

«Союз подразумевает взаимовыгодное сотрудничество. А ты пока что ведёшь себя с ними как тиран – используешь, но ничего не даёшь взамен. Им ведь многого не надо».

Я замер, натягивая второй сапог. Блин! Какой же я идиот!

«Ну да, идиот тот ещё», – Вахираз рассмеялся.

Ведь я… чёрт, чёрт, чёрт! Только и думаю о себе, о своей боли и своей потере. Кичусь своей виной, холю и лелею, будто какую-то драгоценность! Смотрите все, какой я несчастный!

«Э-э-э… ты потише. Смотри-ка, разогнался!» – демон вновь залился ехидным смехом.

Раздался стук в дверь. Кого там нелёгкая принесла? Я вздохнул, натянул сапог и зашагал к выходу. Отодвинув засов, потянул дверь. Хмурым взглядом окинул замершего у порога низкорослого бородатого толстячка – хозяина постоялого двора.

– Что? – я всё ещё хмурюсь, настроение ни к чёрту.

– Мир вашему миру, – подобострастно улыбнувшись, произнёс толстячок.

– Ты ещё хрен моему хрену пожелай, – пробурчал я под нос.

– Простите, что вы сказали, уважаемый? Я не расслышал.

– Да так… ничего, уважаемый, – ответил я в тон и махнул рукой в сторону. – Вы что-то хотели?

– Завтрак для вас и вашего спутника готовить?

– Да, обязательно. Я скоро буду.

Кивнув и всё так же подобострастно улыбнувшись, толстячок развернулся и зашагал к лестнице. И чего он припёрся? Мог бы прислугу отправить. Уважает гладиаторов? Хрен его разберёт. Почесав затылок, захлопнул дверь и принялся одеваться. Время не ждёт…

– Чего такой хмурый? – спросил Гехир вместо приветствия, когда я пришёл завтракать. Расположились мы на вчерашнем месте. Проныра уже уплетал за обе щёки сыр с лепёшками, запивая натисом. В отличие от меня, с настроением у напарника полный порядок.

– Спал плохо, – я плюхнулся на подушки и потянулся к еде.

Гехир пожал плечами.

– Ну… – промычал он с набитым ртом. – Ты всегда спишь плохо.

– Кошмаров не было, – я пожал плечами в ответ, принялся наливать из чайничка ароматный натис.

– А вот это уже интересно, – Гехир кивнул. – Что произошло?

– Многое, – я махнул рукой, ибо и сам не понимал, почему этой ночью не видел кошмаров. Тьма меня отпустила? Очень сомневаюсь…

Гехир молча ждал продолжения, при этом энергично наседая на завтрак. Обжора хренов!

– Меня посещал убийца…

– Кхм… – напарник замер на мгновение. – Судя по тому, что ты жив и здоров, убийце можно не завидовать.

Гехир продолжил прерванное занятие. Он, что… собирается наесться впрок?

– Ты куда торопишься? Конец света наступает? Столько еды в твоё долговязое тело не влезет.

– А ты не зафидуй и тофе налефай, – пробурчал он, прожёвывая очередной кусок; проглотив, добавил: – Может и конец света. Кто знает, выживу ли я сегодня на турнире? Хоть позавтракаю как следует.

Не могу не согласиться с подобным доводом – магические способности жрут много энергии – на арену стоит выйти «подзаряжённым». Так что я тоже с энтузиазмом присоединяюсь к поглощению лепёшек с сыром. Конечно, не голландский сорт – откуда ему тут взяться – но и так весьма неплохо. С натисом идёт отлично.

Покончив с завтраком и расплатившись с хозяином, мы покинули постоялый двор.

Снаружи прохладное утро. Рыжим колобком солнце низко висит над крышами домов – пока не успело превратить город в бурлящую микроволновку. А ведь люди тут живут веками и терпят эту ненавистную жару!

– Куда теперь двинемся? – Гехир с интересом окинул взглядом улицу, на которой уже прохаживались редкие путники, да иногда гремели колёсами по мостовой телеги.

– К арене, конечно.

– Не интересно, – он мотнул головой. – Давай лучше прогуляемся.

– А смысл? Нас всё равно телепортируют.

– Вот именно. Мы ничего не теряем.

– Ну ладно, – я пожал плечами… минут пятнадцать у нас в запасе есть.

Гехир кивнул и зашагал в противоположную от арены сторону. И чего на него нашло? Я вздохнул и поспешил за напарником.

– И куда мы идём? – спросил я, поравнявшись.

– Вперёд и никуда. Просто бесцельная прогулка.

В течение пяти минут мы просто шли, косясь по сторонам. Но тут Гехир замер у одной из боковых улочек, нахмурился, губы напарника злобно скривились.

– Подожди тут.

– Чего?

Он исчез – использовал гладиаторский навык. Что его так напрягло?

– Аааааа!!! – раздалось из переулка.

Через три секунды оттуда вылетел мужчина и грохнулся лицом на мостовую рядом со мной – я вовремя отошёл в сторону. Штаны неудачника спущены, сверкает под небом волосатая задница. Тьфу, блин!

– Шаин, – Гехир вынырнул из тени. – Сходи туда, пожалуйста… помоги. Я придержу этого говнюка!

Напарник что есть силы пнул лежащего в бок, хрустнуло ребро. Голозадый говнюк зашёлся в хриплом стоне.

Времени у нас всё меньше, поэтому оставим расспросы на потом. Я двинулся в переулок. Тут сыро и пованивает гнилью – терпимо. На обшарпанных и потемневших от времени стенах домов видны высохшие следы мочи или дождя. Скорее всего, первое, так как дожди в центральной части Дархасана редкость. Да и запах соответствующий подтверждает догадку. Морщась и прикрывая нос, прошёл дальше.

Слышу впереди судорожные всхлипы. На маленьком перекрёстке свернул налево – туда, откуда доносились звуки.

Я замер. Сердце против воли сжалось в груди при виде лежавшей на земле девушки. Одежда разорвана в клочья, на лице и теле многочисленные синяки и кровоподтёки. Длинные волосы в грязи – спутались, лежат беспомощно под стать хозяйке. Слезы размазаны по лицу.

Твою ж мать!

Я быстро стянул с себя куртку и накинул на девушку… ей на взгляд не больше двадцати.

– Всё хорошо, – произнёс я, стараясь успокоить бедняжку.

Хотя чего тут хорошего? Ничего не хорошо! Я скрипнул зубами от злости.

Девчушка посмотрела на меня измученным взглядом. В глазах всё ещё блестят отголоски боли.

– Всё хорошо, – повторил я, как бы нелепо это не звучало; она вздрогнула от моего прикосновения, когда я взял её на руки. – Больше тебя никто не обидит.

Я понимаю, что это слишком самонадеянное обещание. Здесь, в Дархасане, если ты слаб, любой, кто сильнее тебя, может тобой воспользоваться.

– Выйдем лучше на свет, – несчастная чуть кивает, закрыв глаза и шмыгнув носом.

Вот что за люди, а? Мало им ночных потрахушек под дурманом киаштали? Нет, им подавай драйва, острых ощущений от унижения слабого. Уроды! И девчонка эта тоже, блин… Куда её понесло с утра пораньше? Зачем сунулась в переулки? Ладно. Всякое бывает. Не донимать же её сейчас расспросами. Да и всё равно времени почти не осталось. Скоро нас перенесёт, так что стоит поторопиться и передать бедняжку в чьи-либо заботливые руки.

На улице вокруг Гехира уже столпились люди, возле него стояли двое стражников с копьями наперевес. Напарник что-то втолковывал блюстителям порядка… «порядка», блин. Тьфу!

Выйдя на свет, я остановился. Гомонивший люд тут же замолк.

– Видите? Я не лгал! – взъярился Гехир, опаляя стражников гневным взглядом, и вновь пнул насильника – в этот раз в бедро.

Тот взвыл от боли.

– Ей нужно помочь! Отвести к целителю! – произнёс я как можно громче, чтоб услышали все.

Можно и магию света использовать, но на это нет времени.

– Внимание! Пять минут до телепортации! – в подтверждение прогремело в голове оповещение. – Гладиаторам приготовиться!

– Гехир…

– Знаю, Шаин! – огрызнулся напарник и вновь сверкнул глазами на стражников. – Решайте быстрее вопрос с этой падалью!

– Ну и зачем ты это сделал? – опустившись на корточки перед насильником, спросил солдат. Он не церемонился и, схватив урода за волосы, потянул, заставив того кричать. – Тебя спрашиваю!

– Я не виноват! Она сама… не нужно… ааааай… было… ей так открыто одеваться!

Чего? Так выходит, она виновата только потому, что засранец не смог справиться со своими восставшими причиндалами?!

– Верно, – на моё удивление произнёс стражник, отпустив насильника. – Женщине не стоит неподобающе одеваться. Это может соблазнить мужчину, что и произошло…

Чего?! Дубль два! Что за дебилы в страже!

Я не успел удивиться…

Гехир выхватил кинжал из ножен слишком быстро. Рывок вниз, и клинок по рукоять вошёл в печень насильника. Тот дёрнулся и обмяк. Напарник выдернул оружие и выпрямился, с вызовом глядя на обалдевших солдат.

– Ты… ты… что себе позволяешь! – выпалил второй стражник.

– Он был без доспехов… – Гехир пожал плечами, кинжал убирать в ножны не торопился. – Даже без кольчуги.

– И что?! – рявкнул первый стражник.

– Ну… – голос напарника спокоен. – Меня соблазнило, что он не носит доспехов – вызывающе одевается… я и не стерпел, дёрнулась рука, не удержал клинка. А вот вы в доспехах. Вас убивать не буду. Не встаёт на вас мой кинжал.

Ай да Гехир! Ай да проныра!

Толпа тут же прянула во все стороны. Конечно, ведь никто из них в доспехи не закован.

– Ты! – копьё в руках стражника задрожало от негодования.

– Ну я, – напарник вновь пожал плечами.

Я опустил девчушку на землю, прислонил спиной к стене дома.

– Замяли! – гаркнул я, выпрямившись.

Достав из кошеля две золотые монеты, вложил в ладонь солдата.

– Этого должно хватить, чтобы вы забыли обо всём тут произошедшем. Но с одним условием, – в ладонь второго стражника легли пять серебреных монет. – Это плата целителю. Отведёте девушку к нему. А если вздумаете обмануть… – я кровожадно улыбнулся, дав волю внутреннему зверю посмотреть на «блюстителей порядка» через мои глаза, – покромсаю и скормлю трупы бродячим псам!

Ох, проняло стражников, во взгляде читается неподдельный страх.

– Мы не обманем! – часто закивали солдаты.

– Ну и хорошо! – я хлопнул второго по плечу. – Идём, Гехир.

– Внимание! Минута до телепортации!

Не прошли мы и десяти шагов, как сзади прозвучал девичий голосок.

– Господин!

И она туда же… Достали! Сколько можно меня господинить?!

Мы развернулись. Девчонка стояла, прижимая к себе мою куртку.

– Чего тебе? Столько хлопот из-за тебя, – я напустил в голос театральной строгости, она замялась, виновато опустила глаза.

– Ваша куртка, господин! Вы забыли.

– Оставь себе. Не разгуливать же тебе по городу голышом? Считай, подарок от меня.

– Вы слишком добры, – она поклонилась.

– Угу… уж слишком, – я улыбнулся. – Ладно, бывай. И больше не встревай в неприятности. В следующий раз нас рядом может и не быть.

Мы развернулись и зашагали прочь.

– Не ожидал от тебя, Шаин.

– Чего не ожидал? Ты за кого меня принимаешь? Я тебе не скупердяй какой-нибудь…

В глазах мгновенно потемнело и тут же вспыхнуло. Единственное, что я успел увидеть в тот миг – ехидную ухмылку Гехира.

– Построились, мать вашу! Живо!

Гладиаторы – трое мужчин и пять женщин – рванулись кто откуда и в течение трёх секунд построились у стены зала отдыха.

– Отлично! Молодцы!

Далра редко снисходила до похвалы, но с её уст она всегда срывалась… точно плевок в лицо. Будь гладиаторы в шеренге смелее, они хотя бы скривили губы от подобного «одобрения». Но злить Далру? Нет уж, спасибо. В первые дни пребывания в Дархасане парочка умников попыталась на своё горе. Больше не пытаются – жестокие издевательства надолго врезались им в память.

Далра, по прозвищу Паучиха, поднялась с койки, та отозвалась хором протяжных, жалобных скрипов. Удивительно, как только выдерживала стодесятикилограммовый вес хозяйки. И невзирая на это, Далра двигалась быстро, легко, непринуждённо, будто огромная кошка. Если б не лишний вес, портящий фигуру, её поступь можно было бы назвать даже грациозной. Ну а своё прозвище Далра заработала за гладиаторский навык – иссушающие нити, которые, опутывая врага, гасили любые магические способности.

Глухо топая сапогами, Паучиха прохаживается вдоль строя туда и обратно, краем глаза поглядывая на бледные лица вытянувшихся в струнку гладиаторов. При каждом шаге висевший в ножнах кинжал бряцает о толстые бёдра. Широкий со стальными заклёпками ремень опоясывает бочкообразное тело, удерживая брюки в сине-зелёную полоску. Фисташкового цвета рубаха на дородном теле висит свободно, правый рукав закатан до локтя, обнажая аккуратный, состоящий из красных треугольников узор, по спирали обхватывающий предплечье. Чёрные волосы перевязаны синим платком. Мясистые губы кривятся в презрительной ухмылке. Карие глаза постоянно перебегают от чего-то одного к другому, не задерживая внимания на чём-либо. Довершает картину рваный шрам на правой щеке, проложивший широкую борозду от губ до скулы – эта черта лица делает Паучиху и вовсе страшной.

– Скоро мы сойдёмся в бою с другими гладиаторами на арене, – остановившись и повернувшись лицом к шеренге, произнесла Далра. – Мне нужна голова Вахираза. Преподнесём ценный трофей госпоже Инилан, она нас наградит.

«Ты хотела сказать – наградит тебя», – пронеслась в некоторых головах шальная мысль, но озвучить её умники ни за что бы не решились.

– М-м-м…

– Что ты мычишь, Гахам? – Далра скривила губы и нахмурила брови. – Говори внятнее!

– Вахираз очень силён. Опасный противник… Вон как демона завалил!

– Сюда подошёл! – Паучиха поманила того пальцем.

Гахам вздрогнул и на негнущихся ногах вышел из строя. Стоило гладиатору оказаться перед Далрой, как та со всей дури засветила бедняге оплеуху. От такого удара его повело в сторону и крутануло – да так, что он не удержался на ногах и распластался на каменном полу.

– Тебе следует бояться меня! – окованный сталью носок сапога угодил Гахаму в рёбра. Хрык! Треснула кость, и зал огласил крик боли.

– Енер!

– Да, госпожа! – тут же отозвалась белокурая девушка из шеренги.

– Подлечи это ничтожество! – Далра плюнула Гахаму на спину. – На арену все должны выйти здоровыми!

«Ну да, в противном случае госпожа Инилан тебя по голове не погладит!» – на разный лад подумали гладиаторы.

– Живей!

– Да, госпожа! – Енер сорвалась с места и, опустившись на колени перед стонущим Гахамом, направила на того левую ладонь – предплечье украшал узор из белых ломанных линий. – Потерпи, Гахам. Сейчас всё пройдёт.

С пальцев девушки полилось мягкое сияние…

И вновь на трибунах гудит чернь. Солнце всё ещё скрыто за стенами колизея, но всё равно душно. Люди обливаются потом, но покидать свои места да пропускать назревающее представление не собираются – деньги уже потрачены.

Несмотря на жару, Инад поёжилась, нервно облизнув губы. Не привыкла к подобному вниманию. Ей казалось, что вся эта многотысячная толпа смотрит на неё и ждёт… ждёт, когда девушка оступится, получит под ребро клинок, истечёт кровью, содрогаясь в предсмертной агонии. Инад передёрнула плечами, крепче сжала рукояти шакрамов.

– Спокойно, девка, – зычный бас Ухеша вселял уверенность.

Но… С каким испытанием придётся столкнуться в этот раз? С демоном справились только общими силами, да и смертельный удар нанёс Вахираз, не она, и даже не Ухеш. А Инад прекрасно знала, какой невероятной мощью обладает напарник. Всё же стоит признать, без Вахираза ковырять гиганта пришлось бы долго.

– Ну что? Вы уже заждались? – прогремел с неба ехидный голос, чернь дружно гаркнула в ответ громогласное «дааааа!!!».

– Сегодня нас ждёт Лабиринт Смерти! – провозгласил комментатор, и толпа радостно взревела.

– Что ещё за лабиринт? – проворчала Инад.

– Не знаю, – здоровяк нахмурился. – Ничего хорошего нас там точно не ждёт.

– Правила просты, – продолжил комментатор. – Гладиаторов-добровольцев, по двое из каждой команды, телепортируют в специально огороженные подземные кварталы Дархасана. Если добровольцев не будет, участников выберет магия случайным образом. Гладиаторы будут разбросаны по уголкам лабиринта. Их цель – выжить. Ибо придётся сражаться не только друг с другом, но и с чудовищами, а также постараться не попасть в смертоносные ловушки.

Толпа взревела с новой силой.

– Дополнительно: от команды господина Аргала Мансула, как самой многочисленной, отправятся три гладиатора, от команды госпожи Инилан Айсун, как самой малочисленной – только один. В лабиринте придётся продержаться до заката. Итак! Прошу добровольцев выступить вперёд!

– Я пойду, – решилась Инад, но напарник рукой преградил ей путь.

– Не глупи, – качнул головой Ухеш так, что хрустнули шейные позвонки. – Пусть всё решит жребий. Адал, Ранех, шаг вперёд!

Худощавого телосложения парочка гладиаторов шагнула вперёд. Их лица хмуры, с решением Ухеша не согласны, но не подчиниться не могли – здоровяк потом все бока намнёт, когда вернутся в зал отдыха.

Инад усмехнулась. Этих двух мерзюков Ухеш ненавидит и с радостью отправит на смерть, так как сам убить их не имеет права. Хотя эта парочка скользких прохвостов, возможно, и в Лабиринте Смерти выживет. Остальных гладиаторов напарник уважает, поэтому не хочет им приказывать идти вместо Инад. Ведь она уже вызвалась добровольцем, хоть и не вышла из строя. Значит, третьего выберет жребий.

– Итак! – продолжил комментатор. – Добровольцы: Адал и Ранех из отряда господина Аргала; Зэл и Шадир из отряда господина Далима; Енер из отряда госпожи Инилан; Утар из отряда госпожи Таргин. Среди гладиаторов госпожи Нурнан добровольцев нет, – голос ехидно хихикнул. – Остальных выберет магия.

Инад заметила, как над головами всех гладиаторов, оставшихся в строю, вспыхнули огоньки. То же самое произошло и в остальных отрядах, где участника испытания должен был выбрать жребий. Магические светляки ещё мерцали над ними, потом разом все потухли. Инад усмехнулась, покосившись на напарника, а затем шагнула вперёд – её огонёк по-прежнему горел. Ухешу только и оставалось, что беспомощно поджать губы.

– Ого! Интересный выбор! – восхитился комментатор. – Жребий брошен! Инад из отряда господина Аргала; Вахираз из отряда госпожи Таргин; Джул и Лака из отряда госпожи Нурнан.

Инад нахмурилась. Всё-таки Вахираз окажется с ней в Лабиринте Смерти. Что ж, она постарается его прикончить, как того желает господин Аргал. Но надо быть осторожной. Демон, непонятно каким образом оказавшийся гладиатором, уже успел показать, что он весьма опасный противник.

– Участникам желаем удачи в Лабиринте Смерти! – прогремел комментатор.

Мир в глазах Инад потемнел, мигнул, и вот она уже стоит в совсем другом месте. Месте, полном опасных монстров и ловушек…

В знакомое место меня забросило… Точнее, гигантская пещера, в которой я оказался, напоминала подземные поселения Дархасана. Чуть менее года назад нам с Гехиром и Алаей пришлось оказаться в подобном месте, когда мы пытались сбить со следа преследовавших нас Ильраха с подручными. Там же я и повстречался с Мудзу – демоном, призванным джадугяром по мою душу. А получилось так, что Мудзу убил Ильраха. Затем я спас Найрин от его когтей и клыков, и мы вместе прикончили демона… Блин! Будто вчера это произошло.

Здешняя пещера также освещалась торчавшим из высокого сводчатого потолка гигантским кристаллом. Хотя освещалась – громко сказано. Магическое сияние больше походило на лунное. Так что большинство укромных мест подземного города, из заброшенных зданий которого и образовывался лабиринт, укрывал мрак. Оставалось лишь гадать, что за хрень может там прятаться, поджидая беспечную жертву. Проверять каждый такой тёмный уголок – нет уж, спасибо. Дураков нет!

И почему жребий пал на меня?

«Аргал мог манипулировать выбором случайных участников», – отозвался Вахираз.

Мог?

«Да, но не берусь утверждать, что он это сделал».

Ладно.

Вздохнув, я обвёл обречённым взглядом одно-, двух– и реже трёхэтажные дома, смотревшие на меня чёрными арочными глазницами окон. По телу невольно забегали мурашки – казалось, что в глубине этих тёмных провалов скрывается нечто жуткое, зыркает голодными буркалами, а с клыков капает слюна.

«Успокойся. Ничего и никого там нет», – хихикнул Вахираз. – «По крайней мере я не ощущаю опасности. Лучше остерегайся ловушек и смотри, куда ступаешь».

Легко сказать, успокойся! Надо было меньше смотреть дома ужастики. Опять не к месту вспомнился фильм «Зеркала». Я передёрнул плечами и осторожно шагнул вперёд. Песок скрипнул под сапогом, а показалось, что звук разнёсся на всю округу громоподобным гонгом. Чёрт! До чего же тут тихо, аж на уши давит.

Так. Арбалет в левую руку. Найрин, клинок.

«Слушаюсь, господин».

Татуировка каргана отделилась от предплечья, вспыхнула взрывом искр и собралась в меч света в правой руке. Так-то лучше… и спокойнее. Толпа на арене, наблюдающая сейчас за нами через гигантские магические экраны, наверно, оценила светопредставление.

«Главное, не теряй бдительности и не расслабляйся», – напомнил демон. – «Арбалетный болт от ловушки не спасёт».

Угу. Я медленно зашагал вперёд.

Глаза подмечают каждую деталь, даже за периферией умудряюсь следить. Уши навострены до предела – вслушиваюсь в гнетущую тишину, нарушаемую лишь моим дыханием да скрипом песка под сапогами.

А вообще… зачем мне куда-то идти? Надо всего лишь дождаться заката. Тут не жарко, жажда не замучает, да и без еды как-нибудь обойдусь – потерпеть каких-то семь, восемь… ну от силы девять часов… да хоть все двенадцать – вообще не проблема. Правила запрещают оставаться на месте? Нет? Вот и прекрасно.

Я сел на песок, привалившись спиной к стене ближайшего дома. Оружие убирать не стал – с ним увереннее себя чувствуешь. И почему я не буддист? Какому-нибудь монаху в оранжевой рясе просидеть так недвижно, ни о чём не беспокоясь, раз плюнуть. А мне…н-да, погорячился я. Терпеть голод двенадцать часов – это одно, а переждать столько же, сидя на одном месте, ничего не делая, когда вокруг гнетущая тишина, а в тенях мерещится всякая жуть… Свихнуться можно! Нафиг, нафиг!

Я встал и продолжил путь.

«Тебе всё равно не дали бы отсидеться», – съехидничал демон.

Почему? Это ведь не против правил.

«Не против. Но подумай. Ядары – волшебники, по силе близкие к богам. Фактически – они и есть местные боги, которые ежегодно устраивают гладиаторские турниры на потеху черни. Зачем им это? Только чтобы исполнить желание победителя? Ну и на кой им это сдалось?»

А ты прав. Год уже здесь, и до сих пор об этом не задумывался.

«Ну, тебе как бы не до того было», – Вахираз глумливо хихикнул. – «Так бывает, когда все мысли только о девках».

А ты не завидуй.

«Было б чему…»

И всё же действительно… зачем ядарам проводить турниры? Чтобы отвлечь внимание народа от чего-то более важного? Вряд ли. Даже если люди узнают что-то такое, чего им знать не положено, что это изменит? Поднимут восстание? Угум-с… против богов. А хотя… если чернь узнает, что ядары питаются болью и эмоциями людей, тогда действительно может полыхнуть такой пожар, что мало никому не покажется. Стоп. Боль…

Что-то звонко щёлкнуло под ногой. С противным треском в четырёх шагах от меня из-под земли выпрыгнул стальной шар на высоту трёх метров – я на автомате включил световой щит. По магическому куполу затарабанили сотни стальных игл. Не удивлюсь, если отравленных.

Шар ухнул на землю, прокатился по песку и замер, ткнувшись в стену одного из домов. Игольчатая мина. Н-да. Такая штука может основательно нашпиговать дротиками взвод солдат – и всё, хорони на месте, если будет кому.

«Я ж говорил, будь внимательнее. Не хотелось бы, чтоб ты тут помер».

Развеяв световой щит, я выпрямился и расслабился. И это на широкой улице нарвался на ловушку. А что было бы, иди я по какому-нибудь переулку, которых здесь предостаточно? Через каждые пять – десять метров возникают. Действительно лабиринт.

Продолжаю путь.

Так. Эта мина сбила меня с мысли. Ядары питаются чужими эмоциями, болью. И того, и другого на арене более чем предостаточно. И зачем им столько подобной энергии? Они ведь и так всемогущие.

«Не совсем».

Поясни.

«Они не могут покидать свои башни. Точнее, могут, но тогда будут постоянно расходовать накопленную энергию. За пределами башни их можно убить».

Вахираз, семьсот лет назад они же выступили против тебя.

«И потратили уйму энергии, чтобы меня прикончить и заключить в межмирье».

Что-то я не понимаю подобного «всемогущества». Они жертвуют всем ради того, чтобы поглощать чужие боль и эмоции? Ну не могут ядары быть обычными потребителями. Чего они хотят достичь?

«Божественности, конечно. Возвыситься над материальным миром. Так же, как когда-то возвысились Энки, Энлиль, Иштар, Мардук и прочие».

Как?

«Через врата Иркаллы».

Эм… Я напряг память, вспоминая шумерские мифы. Это ведь… царство мёртвых?

«Верно. Нижний мир, которым управляют богиня Эрешкигаль и её муж – Нергал. Иркалла – врата смерти. Я рассказывал тебе, что люди после реинкарнации забывают всё. Ядары же ничего не забывают, но чтобы возвыситься, нужно пройти через врата смерти, имея при себе огромное количество энергии. А без неё будет очередное перерождение».

Вахираз снова натолкнул меня на какую-то мысль. Призрачную мысль, которую я успел ухватить за хвост, но та всё равно умудрилась выскользнуть, с издёвкой помахав на прощанье ладошкой. Я тряхнул головой, напряг мозги, но она так и не захотела вернуться.

«Ты близок, чтобы вспомнить»,

– усмехнулся демон.

Похоже, что недостаточно близок. Ладно, тогда расскажи, как происходит возвышение?

«Ты видел Храм Боли в башне Таргин. И даже дважды проходил через него, чтобы оказаться в её покоях».

Ну да, этот «аттракцион» хрен забудешь. Несёшься на огромной скорости в луче света сквозь башню, и когда тебя должно размазать по потолку, исчезаешь и появляешься в зале на последнем этаже, где живёт хозяйка. В тот второй и последний раз, когда я побывал у неё в гостях, Таргин странно себя вела. Положила ладонь мне на голову, назвала чужим именем… Хави. Почему? В нашу первую встречу она была более сдержанной. Я тогда не придал тому значения, слишком сильно давила на меня потеря Алаи и Орилы. Может, ты что-то знаешь, Вахираз?

«Откуда?»

– в голосе демона послышались нотки раздражения. Интересно, с чего бы?

Ну, мало ли. Ты у нас многое знаешь.

«Я не всеведущий!»

Ладно, не злись. Вернёмся к возвышению ядаров. Что там с Храмом Боли?

Вахираз показательно вздохнул.

«Ты следи за окружением, главное. Не хватало только нарваться на что-то, от чего тебя щит уже не спасёт».

Я слежу, а ты рассказывай. Так хотя бы гнетущая тишина на уши не давит.

«Миф о Вавилонской башне знаешь?»

Спросишь, тоже.

«Вопрос был риторическим. Как по-твоему, почему люди пытались построить башню до небес?»

Чтобы достичь богов, уподобиться богам… Твою ж мать!

«Вот именно!»

Выходит…

«Да. Башни ядаров раньше были и на Земле. Обитель Таргин достигает трёх километров в высоту – стрела, пронзающая небо! А теперь представь, что подобные башни одна за другой стали исчезать на Земле, когда «древние боги», вступив в Храм Боли, растворялись, умирали. Но с накопленной энергией, вступив во врата Иркаллы, возносились! Перерождались в нечто большее, могущественное – свободное от материального мира. Они действительно стали богами».

Боги покинули Землю – ни люди, ни эта планетка им более были не нужны.

«Верно. Оставшись без контроля богов, без пронзающих небо башен, люди попытались построить нечто такое же, чтобы взойти на небеса».

И, конечно же, ничего у них не получилось… Хотя стремление к гигантомании на Земле сохранилось до сих пор. Мы по-прежнему возводим небоскрёбы, но тут причина кроется в деньгах, ну и в самолюбовании – смотрите, какой я железо-бетоно-стеклянный хер до небес отгрохал! И живя на самом последнем этаже, могу смотреть на вас, как на мусор! Ха-ха! Н-де… Может, желание уподобиться богам до сих пор сидит в человеческом подсознании? Хрен нас разберёт. Что ж, духовно возвыситься у нас не получается, вот и возвышаемся хотя бы материально.

Хм. Выходит, и Дархасан когда-нибудь осиротеет?

«Когда-нибудь».

Значит, Таргин всё же права – мне не стоит обвинять ядаров в том, что людям хреново живётся. Боги делали всё, чтобы люди мучались, дабы выкачивать из них энергию боли. А когда боги ушли, ничего не изменилось. В большинстве своём люди продолжили страдать и до сих пор страдают. По привычке, что ли? Или им просто лень что-то менять? А может, и то, и другое? Действительно, хрен нас разберёт…

Раздавшийся где-то справа девичий визг прервал мои размышления.

Бежать, бежать, бежать! Быстрее!

Сердце бьётся безумным колоколом, лёгкие горят на пределе – работают, будто кузнечные меха, ноги с каждым шагом тяжелеют, наливаясь свинцом. Но нельзя останавливаться, иначе смерть!

Сзади бухают лапы неведомого зверя, сотрясая землю. Тварь тяжело дышит, с каждым скачком всё ближе!

Быстрее! Только не оборачиваться! Енер и не оглядывалась, из последних сил перебирая ногами. Она уже чувствовала горячее дыхание чудовища. Ещё миг, и настигнет!

Званк! Когти прыгнувшей твари бессильно царапнули по световому куполу, вовремя окружившему гладиаторшу. Споткнувшись и тяжёлой тушей проехавшись по песку, зверь впечатался в стену дома. Та с грохотом осыпалась, взметнув тучу пыли. Тряся головой, чудовище поднялось, разочарованно замычало, медленно поворачиваясь в сторону прыткой и к тому же хорошо защищённой добычи. Красные глаза на бычьей морде уставились на укрывавший девушку световой шар. Когтистые лапы нервно гребли песок, длинный хвост яростно хлестал по бокам. Горбатый чёрный зверь готовился броситься к жертве стремительным ураганом.

Световой серп сверкнул в руке, Енер тоже приготовилась атаковать.

Тварь рванулась вперёд, будто пущенный из арбалета болт. Данг! Купол выдержал. Гладиаторша рванула в сторону и, развеяв щит, рубанула серпом по боку ошеломлённого зверя. Чудовище взревело и хлестнуло хвостом по ногам противника. В глазах Енер мир перевернулся. Девушка отлетела в сторону, рухнула на песок. Вскрикнула, больно приложившись плечом о землю.

Тварь развернулась и, тяжело дыша, двинулась к почти поверженной жертве. Верный серп валялся в шести шагах слева, сиротливо поблёскивая изогнутым лезвием. Не дотянуться! Не успеть! Енер вытянула правую руку – к счастью, повредила не её, а левую – выстрелила сгустком света в морду зверя. Взрыв! Девушка вовремя зажмурилась – яркая вспышка осветила округу. Ослеплённое чудовище жалобно замычало, замотав головой.

Только Енер показалось, что теперь есть шанс выжить, как тварь пришла в себя. Нет, она по-прежнему была слепа – вспышка выжгла той глаза, однако нюх и слух остались невредимы. Зверь прижался к земле и прыгнул.

– Помогите! – прокричала Енер, откатываясь вбок.

Тяжёлая туша ухнула на песок, встряхнув землю. Взметнулся столб пыли, ударная волна отшвырнула девушку в сторону.

Чёрт! Надеюсь, успею!

«На ловушки не нарвись!»

– ехидничает Вахираз.

Я помню о предыдущей фигне, выскакивающей из-под земли, поэтому несусь на помощь непонятно кому и непонятно зачем с включённым щитом света. Просто сорвался с места, стоило услышать девичий крик.

«Тоже мне, рыцарь на белом коне».

Заткнись!

Впереди что-то знакомо прогремело. Точно так же гудит мой щит света, если по нему чем-то тяжёлым основательно приложить.

Магия жрёт много сил, но на моё счастье их тратить не нужно – воздух буквально сияет из-за насыщенности частицами эфира. Всё благодаря потолочной люстре в виде кристалла света.

Пронёсшись под гигантской аркой, обозначившей очередной перекрёсток, слышу новый щелчок спускового механизма. Твою мать! Взрыв слева. Из переулка в меня летит огненный шар. Чпух! Пламя растекается горящей жидкостью по поверхности светового купола и испаряется. Выдержал щит! До сих пор не приходилось использовать его против магии. Радуюсь, что он хорош не только против физических атак.

Впереди раздаётся рёв, от которого кровь стынет в жилах. По-хорошему бы плюнуть на это дело, но бросить в беде женщину – воспитание не позволяет. Ясно слышен её вскрик, а потом за следующим поворотом вижу здоровенную чёрную собаку с бычьей головой. Девушка лежит на земле в десятке шагов от твари и всеми силами пытается отползти как можно дальше.

– Сюда, бычья харя! – я хлопаю в ладоши, надеясь отвлечь чудовище на себя.

И оно разворачивается в мою сторону, уставившись окровавленными глазницами. А девчонка-то зубастая оказывается, раз ослепила тварюгу. Н-да. Махать красной тряпкой теперь точно нет никакого смысла… но и этого не потребовалось. Помесь «бульдога с носорогом» ибез глаз прекрасно ориентировалась, что и не преминула доказать, ринувшись к новой цели. Ага! Щас!

Даааанг! Тварь со всей дури впечаталась башкой в магический купол. Вместе с разнёсшимся колокольным звоном я отчётливо услышал противный хруст шейных позвонков чудовища в момент удара. Ну что, паскуда? Понравилось? Захрипев, зверь завалился на бок, подняв вокруг себя облако пыли.

На всякий случай, контрольный. Протягиваю левую руку к массивной туше.

– Увядание, – привожу в действие проклятье, срабатывающее на неживом – будь то каменная стена, стальной замок, любое оружие, кроме зачарованного, или труп.

Тело зверя окуталось чёрной дымкой и в течение пяти секунд рассыпалось чёрным песком. Вот и хорошо. А то мало ли… вдруг воскресать умеет.

Девушка лежит на земле, одежда, лицо и волосы – всё перепачкано, губы кривятся от боли, а вот в глазах застыл суеверный ужас. И чего это с ней? Тварь же сдохла.

«Тварь – да. А ты?»

– демон захихикал.

Она меня, что ль, боится?

«Ты здесь ещё кого-то видишь?»

Ну ладно. Пожав плечами, разворачиваюсь и ухожу. Слышу за спиной вздох облегчения. Пфф. Подумаешь. Пусть и дальше живёт со своими страхами.

Он… ушёл? Просто вот так развернулся и ушёл? Даже не попытавшись её убить?

«Можно подумать, тебе хотелось бы, чтобы он остался

«,– одёрнула Енер себя.

Не убил и ушёл – ну вот и слава Создателю. Радоваться нужно. Хоть и не понятно, почему он оставил её в покое. Ведь за убийство гладиатора из вражеского отряда полагается гимрал. Ему что, жетоны не нужны? Пожалуй, не нужны. Вон как с тварью разобрался. Световой купол Вахираза оказался гораздо прочнее, чем у неё. Затем ещё и труп зачем-то в песок обратил. Стоять! Демон владеет магией света? Да быть того не может… но… как так? Возможно, она, как и все, ошибается на его счёт?

Морщась от боли, Енер приподнялась на локте. Девушка напряглась и со стоном поднялась на ноги. Придерживая больное плечо, проковыляла к серпу и подняла оружие.

Единственный недостаток магии света – невозможно исцелять себя. А с такими ранениями Енер вряд ли дотянет до заката.

– Надеюсь, он не успел далеко уйти, – прошептала она, прихрамывая двинувшись следом за ним.

Прислонившись спиной к стене на входе в переулок, я ждал.

Уже через пару минут, стоило мне уйти от страдалицы, Садара предупредила, что за мной кто-то идёт. Кто-то? Угум-с. Кто ещё это мог быть, и так ясно. Вот я и скрылся в переулке, не дойдя до перекрёстка.

Спустя ещё минуту я увидел её. Вся потрёпанная, на лице маска мученицы, и несмотря на это, идёт, прихрамывая. Не сдаётся – достойно уважения.

Оказавшись на распутье, девушка остановилась и заозиралась. Простояв так секунд десять, рухнула на колени. Плечи её затряслись, а затем она закричала.

– Чего орёшь? – я вынырнул из «засады» ибыстрым шагом двинулся к ней.

Девчонка встрепенулась и поспешила встать, одновременно разворачиваясь ко мне. Вышло неуклюже, чуть не шлёпнулась на землю.

– Жить надоело? Разоралась, блин! – продолжил я, подойдя вплотную, и схватил за локоть, чтобы та удержалась на ногах.

Некоторое время она смотрела на меня большими голубыми глазами, хлопая длинными ресницами. Ни дать ни взять – кукла «Барби»!

– Всё, всё! Хорош моргать! А то меня сейчас ветром сдует.

– Э-э… что? – хлопанья участились.

– Успокойся, говорю! Не съем.

С пару секунд девушка смотрела будто в пустоту, потом неожиданно ткнулась мне в грудь и разревелась. Вот же чёрт! По-хорошему, её нужно обнять, успокоить, погладить по волосам, но боюсь, Барби попадёт под влияние демонической ауры, и всё – не отстанет, пока её не осчастливишь. Хотя и потом не отстанет. А она из вражеской команды. Нет, нам такая «радость» нахрен не сдалась!

– Я думала, мне конец, – отрыдавшись, произнесла она, всхлипнула, вытерла пальцами нос. – Можно я с тобой до конца испытания побуду?

Вахираз, эту ауру никак не убрать? А то девки ко мне так и липнут.

«Терпи. Тут уж ничего не поделаешь»,

– демон рассмеялся, заставив меня поморщиться.

Барби это заметила, и тут же округлила глаза от страха, по-своему оценив моё выражение лица.

– Я одна не выживу!

– Да тише ты! – прошипел я и уже более спокойно продолжил. – Не собираюсь я тебя бросать.

– Честно?

Блин! Не гладиатор, а ребёнок какой-то!

– Честно, честно, Фунтик, – не удержался я от подколки, осталось её только на ручки поднять. – Надеюсь, не будешь изображать из себя бедняжку, просящую милостыню для голодных и бездомных поросят?

Барби не поняла прикола и снова захлопала глазами.

– Ладно, идём, – я махнул рукой, еле сдерживаясь от смеха.

– Мне будет трудно поспевать за тобой.

Вот же балбес! Совсем забыл, что девчонка ранена.

– Ну… это не проблема.

Я положил ей на голову правую ладонь. Следующие десять секунд окутанная аурой света Барби сияла новогодней ёлкой. Ну вот, так-то лучше. Исцеление не избавило её некогда белую одежду от пыли, да и порванную ткань моя магия не штопает – на её шароварах и тунике осталось несколько прорех. Зато кожа и волосы девушки очистились от грязи, лицо больше не искажала страдальческая гримаса.

– Ну как, лучше?

Она кивнула.

– Тогда идём. Только будь внимательней – не хотелось бы нарваться на ловушку или на какую-нибудь тварь пострашней.

Вновь кивок.

Следующие пять минут мы шли молча, внимательно поглядывая по сторонам – я налево, она направо. На всякий случай Садара и Найрин присматривали за Барби: вдруг ей в голову придёт «светлая» мысль – убить треклятого Вахираза, вдруг её истеричное «я одна не выживу!» всего лишь игра. Возможно, я просто параноик, но лишний раз рисковать не хочется. Как говорится, лучше перебдеть…

– Спасибо, – произнесла она.

– Пожалуйста.

– Вахираз…

– Шаин.

– Что?

– Шаин. Так меня зовут.

– Но почему тогда все…

– Вахираз внутри меня, – я хлопнул себя по нагруднику.

– Ты совсем не похож на одержимого, – она остановилась, заставив меня повернуться к ней.

Сколько раз мне это ещё скажут…

– Да и ты на гладиаторшу не особо смахиваешь, – я ухмыльнулся и пожал плечами.

Барби помолчала пару секунл.

– Скажи, почему ты меня не убил?

– А должен был?

– Ну… мы же… из разных отрядов.

– Думаешь, было бы лучше, если б я тебя убил?

Девушка отступила на шаг и мотнула головой.

– Тогда не задавай дурацких вопросов. Я оставил тебя в живых просто потому! Всё! Пойдём.

Я развернулся и зашагал дальше. Хотя куда мы идём – не понятно.

– Енер, – она поспешила за мной. – Моё имя Енер, – продолжила моя невольная спутница, видя, что я никак не реагирую.

Кольцо передало смысл её имени – Златовласка. Н-де… что так, что эдак – всё равно Барби.

– Угу. Рад знакомству, – мой голос в этот миг, наверно, был холоднее антарктических морозов.

Да, может, стоит быть и подружелюбнее, но не хочется её к себе привязывать. Наши пути всё равно после заката разойдутся, если мы раньше тут не погибнем.

– Шаин.

Ох, ну сколько можно?

– Не удивляюсь, что зверь нарвался на тебя.

Она молчала всего лишь минуту – не выдержала.

– Шаин, нам нужно пробраться в центр лабиринта – под кристалл.

– Это тебе хвалёная женская интуиция подсказала?

– А что если и так?!

Опаньки. Впервые огрызнулась. Я остановился и посмотрел на неё.

– Ну и зачем нам туда?

– Чувствую, там безопасно будет.

– Уверена?

– Нет, – она мотнула головой, качнув золотыми каскадом ниспадающих на плечи волос. – Но что-то подсказывает, что магам света лучше быть там, где света больше всего.

Хм. В её словах есть логика.

– Хорошо, – я кивнул. – Идём в центр лабиринта.

Треклятые ловушки, треклятое зверьё! Нет, особых проблем они не доставляли, но держали в напряжении. Особенно ловушки. То они возникают через каждые десять шагов, то напоминают о себе спустя сотню или две. Только расслабишься, и вдруг «щёлк!»– диск с заточенными до бритвенной остроты краями уже летит в тебя, норовя снести голову. Как Инад ни старалась, но гладиаторше не удавалось хоть по каким-либо признакам определить спусковой механизм очередной ловушки. Спасала бдительность. Стоило чему-то щёлкнуть под сандалией, Инад мгновенно раскручивала вокруг себя шакрамы – вращаясь на бешеной скорости, те прекрасно срабатывали вместо щита – даже магические сгустки рассеивали.

Со зверьём было чуть проще. Хоть девушка и не знала, откуда нападёт хищник, она чувствовала присутствие врага, уже готовая метнуть шакрам в любом направлении.

Пока что ей везёт – в течение двух часов, проведённых в лабиринте, Инад не встретила ни одного гладиатора, кои могли оказаться страшнее ловушек и крупных одиночных тварей. От последних хотя бы приблизительно знаешь, чего ждать, а от противника, подобного ей самой… Инад не питала иллюзий, допуская, что любой из гладиаторов может оказаться сильнее, хитрее или удачливее неё.

Девушка напряглась, вновь почувствовав противника. Осторожнее, внимательнее смотри по сторонам. Враг может напасть откуда угодно.

Следующие девять шагов Инад шла медленно, замирая каждый раз на миг, вслушиваясь в окружающую тишину.

Что-то сверкнуло справа, девушка заметила это краем зрения. Взрыв! Земля вспучилась от ударной волны, понёсшейся в сторону гладиаторши. Инад рванула всторону, раскрутив перед собой шакрамы. Вращаясь вокруг друг друга, те превратились в сплошное синее кольцо, с визгом разрезающее воздух, сдерживающее напор песка, каменного крошева и вырванных волной из земли комьев грязи. Закончив дело, шакарамы вернулись в руки хозяйки.

Сквозь облако пыли Инад разглядела силуэт воина-гиганта, сжимающего в руках двуручный меч. Вот и нарвалась на гладиатора. Причём на того, с кем встречаться на поле боя совсем не хотелось. Что ж, видимо, такова её судьба – получать всегда то, чего не хочешь. Инад вздохнула, крепче стиснув рукояти шакрамов.

Женщина! Тьфу!

Утар поморщился от досады. Нет никакой чести в том, чтобы прибить бабу. Да, она гладиатор и уже только поэтому – опасный противник. Раз она дожила до турнира, пройдя все испытания этого жаркого города, да проклянёт его Тугор, то не стоит относиться к противнице с пренебрежением. И всё равно нет в убийстве женщины чести. Поэтому Утар атаковал в четверть силы, надеясь, что тем самым спугнёт гладиаторшу, заставит отступить, но он видел сквозь пыль напряжённую фигуру, видел синее сияние вокруг шакрамов в руках врага.

В родном мире, среди снежных лесов и ледяных гор, жил один из могущественных кланов – Белые Медведи, которому Утар и принадлежал. Правил кланом его старший брат – Бегур, и Утару приходилось жить в тени брата, по достоинству считавшегося сильнейшим воином среди Белых Медведей и одним из сильнейших среди всех кланов. С некоторыми из них Медведи дружили, со вторыми, коих было мало, возникали редкие стычки на границах, а вот с кланом Горных Львов – враждовали. Уже никто не помнил, из-за чего вспыхнула взаимная ненависть – войну можно прекратить в любой миг. Однако ни Бегур, ни вождь Львов – Хальгар – не желали примирения. Когда Утар вскользь коснулся этой темы, Бегур посмотрел на брата как на сумасшедшего. А как иначе? Слишком много крови между Медведями и Львами. Кроме того, Бегур считал, что только на поле брани воины клана становятся сильнее. С последним Утар не спорил, но хотел сразиться с кем-то, кто не был бы так похож на народ Серебристых Гор. Ибо кланы Бегура и Хальгара, да и всех прочих, ничем друг от друга не отличались, кроме названия, боевого знамени и родового тотема.

Утар мечтал объединить кланы. Впрочем, все вожди желали того же, да вот только каждый хотел, чтобы народ Серебристых Гор стал единым под его знаменем. И никто никому уступать не собирался – это вопрос чести. Так что кланам нужен герой – величайший из великих – тот, к кому потянутся все, невзирая на былые распри и обиды. И чтобы стать таким героем, Утар и отправился в Дархасан.

Утар нахмурился, сильнее сжал рукоять Хальмурна. Верный клинок буквально излучал холод морозных пустошей Китруна – родного мира гладиатора.

В своё время Утар прибыл в Дархасан, прихватив из дома любимую секиру, но сменил её на Хальмурн. Двуручный меч лежал среди затянутых паутиной костей и проржавевших доспехов какого-то воина, не справившегося с чудовищем в подземелье, в отличие от Утара.

Клинок словно сам позвал северянина, и тот чуть подрагивающими руками потянулся к рукояти. И наконец, освободившись от многовековой пыли и костлявых пальцев бывшего хозяина, меч вновь оказался на свету, блеснув холодом стали. Несколько ударов сердца гладиатор с восхищением разглядывал приобретение, затаив дыхание.

– Я дарую тебе имя Хальмурн – Коготь Ледяного Дракона, – выдохнул Утар, поднеся клинок к глазам, затем посмотрел на останки погибшего воина, опустил меч и поклонился. – Благодарю, что хранил его всё это время.

И чтобы не обидеть дух усопшего, вложил в его руки свой двуручный топор…

Что ж, сейчас проверим, сколь сильна эта женщина. Он не станет её убивать, если та окажется слишком слабой…

С диким криком гладиатор ринулся вперёд. Узор из красных завитушек на правом предплечье вспыхнул кровавым багрянцем. Рывок! Ноги сами толкнули воина вперёд – оставшееся расстояние в пятнадцать шагов он преодолел за два удара сердца. «Ррррааааах!!!»– прорычал внезапно уплотнившийся воздух, разрубаемый широким двуручником. «Зззвввиииии!!!»– взвизгнули в ответ раскрутившиеся щитом шакрамы. «Тууумм!»– ухнула пузырём ударная волна, искажая пространство. Близстоящие домики не выдержали подобного издевательства, кладка стен и черепица брызнули во все стороны смертоносными обломками – в стенах лабиринта теперь зияла гигантская дыра. Оказавшееся неподалёку зверьё поспешило убраться подальше от места поединка – там явно схлестнулись два чудовища.

Утар отскочил от противницы. Выдержала атаку? Становится интереснее. Воин ухмыльнулся самому себе. Хорошо. Поглядим, сколь далеко она готова зайти.

Потускневший узор блеснул кровавым отсветом, оживая и окутывая бицепс, распространяясь вплоть до плеча. Гладиатор зарычал от вспышки боли. Сколько ни тренировался, а к подобному всё никак не привыкнет – мышцы раздулись, налились сталью. Хальмурн более не оттягивал руку тяжестью зачарованного булата – Утар будто невесомую деревяшку держал.

Рывок! Песок взметнулся столбом позади воина. Клинок с воем рассёк воздух. Промах! Девка увернулась. Утар продолжил атаковать, наседая на юркую гладиаторшу, окутанную синим ореолом. Взмах, удар, взмах, выпад. Всё мимо цели! Она двигалась невероятно быстро, но и контратаковать не могла – лезвие двуручника слишком часто разрубало пространство перед ней. Стоило уклониться от одного удара, как тут же приходилось уворачиваться от следующего.

– Сдайся, женщина! – прорычал Утар, угрюмой скалой напирая на изворотливую противницу. – Обещаю, что не убью! Слово воина!

– Ни за что!

– У тебя был выбор!

Утар рубанул изо всех сил. Тууум! Уплотнившийся воздух взорвался, будто великан хлопнул ладонями. Гладиаторша не успела поставить щит. Ударная волна смела девушку. Смерть неминуемо пришла бы за ней, если бы взвизгнувшие шакрамы не раскрутились вокруг хозяйки, рассеивая вражескую атаку. Отлетев на двадцать шагов, она распласталась на песке. Шакрамы валялись ещё дальше.

Утар тяжело дышал. Н-да. Не ожидал воин суровых гор подобной прыти от женщины. Такая многим бойцам его клана утёрла бы нос. Да и ему тоже, если б не сила, дарованная образом рычащего льва, запечатлённого на одном из барельефов в зале предназначения. Утар тогда ещё усмехнулся про себя – воин из Белых Медведей получает благословение Льва – тотема вражеского клана. Да, это был явно знак свыше. Очень хороший знак. Интересно, каков образ предназначения его противницы? Но Утар отмахнулся от этой мысли – она пришла в себя и теперь с кашлем да стоном, отплёвываясь от песка, поднималась на ноги.

– Повторяю, женщина. Сдайся! Я сдержу слово воина!

– Да пошёл ты! – что есть силы прокричала та. Шакрамы блеснули синим отсветом и в мгновение ока оказались в руках хозяйки.

Утар поморщился от подобного ответа. Неужели дура не понимает, что проиграет? Баба – одним словом!

– Твоё упорство достойно уважения! Но ты всё равно проиграешь! Сдайся! Прошу в последний раз!

– Проиграю? У тебя был шанс прикончить меня, но ты его упустил! Ты мне и в подмётки не годишься, ты – кусок дерьма!

Да как она смеет? Подобное оскорбление, тем более со стороны женщины, должно смываться кровью! Сама напросилась. Уважающий себя Белый Медведь таких слов не прощает!

Утар стиснул рукоять Хальмурна обеими руками, подняв над головой.

– Тугор! – прокричал воин.

Дохнуло морозом – холодом зимы, которую в этой части Дархасана никогда не знали. Лезвие двуручника покрылось льдом.

– Буря! – ответила противница ничуть не тише, левый шакрам в её руке полыхнул огнём, правый – окутался вихревым потоком.

Воин рубанул, выпустив на волю силу Тугора – покровителя кланов Серебристых Гор. «Дыс, дыс, дыс, дыс!!!»– хрустальным звоном прогремела серия ледяных взрывов, сопровождая волну сжатого, холодного воздуха, устремившегося к девушке.

«Вввуууурррр!»– заурчали огненным вихрем шакрамы, рванувшись к воину.

Удар! Буря из пламени и ветра оказалась сильнее.

«Кррррр!»– шакрамы развеяли атаку противника и перемололи в крошево ледяные шипы, возникавшие до этого на пути движения взрывной волны.

Утар распахивающимися от удивления глазами смотрел на приближающийся смерч из ветра, огня и льда. Званк! Лезвие Хальмурна перерубилось в середине. Воин глухо простонал – что-то острое вонзилось в грудь и в живот. Затем ударила буря…

– «У него обычное оружие. Справишься», – скривившись от боли, передразнила Инад Ухеша. – «Чую. Можешь мне поверить». Ну да, ну да. Подвела в этот раз тебя чуйка, верзила.

Инад устало проковыляла к поверженному противнику. Удивительно, но тот ещё был жив, хоть и выглядел неважно – один шакрам торчал у него в груди, второй – в животе. С такими ранами не живут. Стоит выдернуть оружие – достаточно мысленно приказать, и всё – противник истечёт кровью. Но Инад не спешила, всматриваясь в льдисто-синие глаза гиганта.

– Надо же… повержен… женщиной, – воин усмехнулся, с уголка губ на бороду потекла струйка крови. – Позор мне.

– Нет, – Инад покачала головой. – Ты храбро и достойно сражался.

– И всё же… ты права… я кусок дерьма. Хотел стать героем… а теперь… меня даже Тугор в свои чертоги… не примет. Как… тебя зовут? Хочется… знать… имя той, кому я… проиграл.

– Инад.

– Инад, – прошептал воин. – А каков… твой образ… предназначения?

– Парящий орёл.

– Дурак… – воин улыбнулся. – И я хотел… одолеть ту… что несёт… на себе… благо… словение… мудрости Тугора? Значит, старому… ледяному воину была нужна… моя жизнь. Хорошо. Тугор примет… меня… в свои чертоги. Я… рад.

Он замолчал. То ли устал говорить, то ли дальнейшие слова более не имели смысла.

Инад протянула руки – шакрамы в ранах задрожали, лицо гладиатора исказила гримаса боли. С противным чавком смертоносные диски вышли из тела воина, кровь обильно ринулась наружу, карминовые струйки стекали с огрубевшей под ледяными морозами кожи на песок.

– Прощай, воин, – Инад развернулась и зашагала прочь – лишь бы убраться отсюда как можно дальше.

Она победила. Победила того, кто, как и Ухеш, был отмечен образом рычащего льва. Теперь главное – не попадаться никому на глаза. Вахиразу – уж точно. Инад не могла использовать «Бурю» более чем раз в день – слишком много сил пожирала способность. Так что главный козырь не доступен, что совсем не радовало. До заката ещё далеко, поэтому нужно продержаться – хоть как-нибудь.

Оставив позади четыре перекрёстка, Инад остановилась на пятом, не понимая, что заставило её замереть. Прислушавшись к зову сердца, девушка свернула налево, надеясь добраться до центра лабиринта.

Мир Китрун. Земли кланов Серебристых гор. За год до начала Турнира Пяти Башен.

Солнце медленно поднималось над заснеженными пиками, освещая раскинувшуюся внизу долину. Редкие облака воздушными китами лениво плыли по воле ветра за перевал в тёплые края, иногда задевая горные вершины. И тогда небесные странники на некоторое время ложились отдохнуть на краю скал, чтобы вскоре вновь отправиться в путь.

Опершись руками о массивные перила, Бегур стоял на балконе и смотрел вдаль. Перед его лицом время от времени возникали и растворялись облачка пара. Пронзительно-синего цвета глаза щурились из-за блеска снега. Ветерок дергал густые светлые усы и бороду воина, холодил по пояс обнажённое могучее тело. Голову и длинные до плеч волосы обхватывал серебряный обруч предводителя клана Белые Медведи.

Прекрасно. Бегуру нравится каждое утро смотреть на долину с высоты третьего этажа – дом правителя возвышался над остальными длинными приземистыми жилищами воинов клана. Из их каменных труб в небо тянулись сизые струйки дыма.

Стоя на балконе и вдыхая морозный, обжигающий лёгкие воздух, Бегур наслаждался временным затишьем, прежде чем с головой уйдёт в ежедневные заботы о доверяющих ему людях. Да и к тому же после такого «обряда» думалось легче, мысли становились ясными.

Над долиной разнёсся орлиный клёкот. Приставив ладонь к бровям, Бегур устремил взор к небу и улыбнулся. Расправив огромные крылья, величавая птица кружила над поселением Белых Медведей. Хороший знак. Очень хороший.

– Спасибо, Тугор. Да поможет твоя мудрость Белым Медведям.

Прошептав ритуальные слова, Бегур развернулся и пробухал тяжёлыми сапогами по дощатому полу – хватит щеголять могучей грудью на морозе. Зайдя в дом и прикрыв дверь, воин погрузился в знакомые с детства запахи сосновой древесины, смолы и чадящего масла. Даже сюда, на третий этаж, доносился слабый аромат жаркого, смешанный с запахом едва тлеющих углей. Да, славно вчера попировали – младший брат прошёл воинский обряд и теперь по праву мог зваться Белым Медведем. Бегур усмехнулся. Уж такой здоровяк, как Утар, точно не мог не пройти посвящение.

Бегур спустился по лестнице на второй этаж и направился к комнате брата. При каждом шаге по бедру глухо хлопал широкий одноручный меч в волчьих ножнах, висящий на опоясывающем торс ремне. Оказавшись перед нужной дверью, Бегур отворил её, но замер, не решившись переступить порог. Утара на месте не было. Странно. На пиру он выпил столько эля, что должен был бы всё ещё спать, однако покрытое оленьими шкурами ложе осталось нетронутым.

– Утар?

Неужели проснулся?

Бегур шагнул в комнату, прикрыв за собой дверь. Стена, на которой обычно висел двуручный топор брата, пустовала. Наверно, ушёл тренироваться.

Бегур хотел было уйти, но его взгляд привлёк вонзённый в стол кинжал, проткнувший лист пергамента. Предводитель Белых Медведей вытащил клинок – тот самый, который он когда-то подарил брату, и взял письмо, написанное грубым почерком.

«Бегур, я оставил дом и клан в поисках нового пути, новой судьбы. Я всегда равнялся на тебя, брат. С детства ты был для меня примером. Но быть воином – для меня мало. Я должен стать героем, который объединит кланы Серебристых гор. Не ищи меня, я отправился в другой мир. Если Тугор будет на моей стороне, я вернусь домой через год и прославлю клан Белых Медведей. Слово чести, слово воина».

Бегур стиснул в кулаке письмо, уставившись мрачным взглядом на высохшие капли крови на полу. То, что это кровь Утара, он не сомневался. Отправился в другой мир? Такое возможно? Надо поговорить с Ятуром – жрецом Тугора. Он мудр и может что-то посоветовать.

Бегур не знал, что больше не увидит брата…