Турнир тысячи талантов

Глава 9

Я стояла у садовых ворот, почти ничего не замечая вокруг, потому что всеми силами старалась не думать о том, что я наделала. В моей душе клубился страх. Вдруг что-то пойдёт не так, и «Беззаботная нота» всё-таки вызовет какие-нибудь проблемы, с которыми без меня мои родители не справятся? Или вдруг этот аромат не такой мимолётный, как мы думаем? А если Даан ошибся с дозировкой и аромат будет действовать слишком долго или, наоборот, меньше, чем нам нужно?

Когда следом за Дааном ко мне подошли Матс и Леон, вид у них тоже был расстроенный. Старый ароматекарь единственный из нас произнёс более-менее длинную фразу:

– Виллем сейчас приедет. Вы взяли всё, что может понадобиться в течение нескольких дней?

Мы молча кивнули. Забытая футболка или зубная щётка беспокоили нас в эти минуты меньше всего. Мы стояли, прислонясь к нашему забору, и ждали. Наконец автодом свернул на Лавандовую улицу и, взвизгнув тормозами, остановился возле нас.

Эдгар открыл дверь и взял у меня мою дорожную сумку.

Виллем кивнул нам и, как только мы расселись, повёз нас всех по Лавандовой улице в сторону Неизвестности. Он что-то рассказывал о провизии, которую они закупили в дорогу, но я его почти не слушала. Изо всех сил я пыталась прогнать мысли о том, как отвратительно поступила с родителями и Бенно, и даже немного жалела, что сама не вдохнула немного «Беззаботной ноты» – мне наверняка было бы гораздо легче.

Я обвела глазами автодом Виллема, больше похожий на квартиру, чем на дом на колёсах, – прежде всего из-за старинной мебели. Здесь было достаточно места для всех нас. За креслом шофёра Виллем поставил два ряда сидений, а между ними складной стол. Сбоку обнаружилась крошечная кухня, а в конце автобуса – винтажный угловой диван. Я заметила даже крошечную кабинку – вероятно, душевая.

У нас над головой было три спальных места, над которыми из люка на крыше виднелось звёздное небо.

– Всё будет хорошо, – шепнул мне Матс. Он сел рядом со мной и ободряюще толкнул локтем в бок. – Даан знает, что делает.

Я улыбнулась и, кивнув в ответ, положила голову ему на плечо. Я просто не знала, что сказать, и помалкивала, боясь, что у меня сразу хлынут слёзы. Матс обнял меня за плечи, и я обрадовалась, что он наконец перестал на меня злиться из-за Эдгара. Без него мне было бы трудно в предстоящих испытаниях.

Но через некоторое время он всё равно – как часто делал – надел наушники и стал глядеть в окно. Таким же образом отгородился от всех и Леон. Я видела, что они оба тоже тревожатся за свою мать, но знала, что братья предпочитают сами разбираться со своими проблемами, не привлекая посторонних.

– Долго нам ехать? – спросила я у Эдгара: с одной стороны, чтобы отвлечься, а с другой – потому что он единственный, с кем можно было общаться. Он не погрузился в унылые раздумья, как Матс с Леоном, не вёл автодом, как Виллем, и не перелистывал, как Даан, свои старинные записи.

– Ну... – Эдгар наклонил голову набок. – Если мы не застрянем где-нибудь в пробке, то до французского порта нам ехать четыре часа. Потом часа два будем плыть по морю... Придётся ещё подождать, когда мы сможем сесть на паром до Дувра. А из Дувра мы поедем по южному побережью в Корнуолл, и это займёт не меньше шести часов.

– Уфф, – сказала я и нарочно скорчила гримасу. – Значит, у нас будет немного времени на общение.

– Это уж точно, – усмехнулся Эдгар.

Наступила ночь, и я задремала. Эдгар сменил за рулём Виллема, и автобус мчался почти без остановок.

Даан, сидя в глубине автодома, почти непрерывно листал свои записи, доставая из саквояжа всё новые. Он так погрузился в свои мысли, что не реагировал ни на какие разговоры. Я украдкой наблюдала за ним, и мне в который раз бросилась в глаза глубокая печаль на его лице и то, как тяжело ему общаться с нами после его многолетнего полного одиночества. Всё, что он делал, он делал, ни с кем не советуясь. Я часто злилась, что Даан принимал решения в одиночку. Но, возможно, за много лет он просто привык к этому?

Придя к такому выводу, я положила голову Матсу на плечо и закрыла глаза.

Когда мы остановились в порту, давно уже стемнело, и наш автодом встал в очередь из автомобилей, ждущих следующего парома. Несмотря на все тревоги и заботы, донимавшие меня с нашего отъезда, я вдруг почувствовала радостное предвкушение путешествия.

Я ещё никогда не была в Англии, никогда не плавала на огромном пароме и никогда не принимала участия в турнирах. Я испытывала не только страх, но и волнение, потому что в глубине души мне хотелось, так же как и Элоди, любой ценой познакомиться со всеми сентифлёрами на этой земле. Вот только причины были у нас разными.

Ужасно было даже думать о том, что мы с Элоди единственные на свете сентифлёры и что я делю этот дар с персоной, которую просто не могу терпеть. После возвращения из Парижа эта мысль терзала меня словно зубная боль.

Эдгар вернулся из кассы и отдал Виллему наши билеты на паром. Мы ходили вокруг автодома, разминая ноги. Над нами светила почти круглая луна; её свет, мерцая, отражался в тёмных волнах. Конечно же, днём порт с его грязной бурой пеной наверняка утрачивал своё волшебное очарование. Но этой ночью, к счастью, такое было даже трудно себе представить.

Автомобили и автобусы постепенно заполняли паром; мы с Матсом и Леоном нашли хорошее местечко на палубе. Когда паром пришёл в движение и за бортом заплескались морские волны, я вдруг поняла, как рада, что мальчишки поехали с нами. Самоотверженный Леон тут же отправился искать еду, даже не взглянув на звёздное небо. Вскоре он вернулся с тремя порциями жареной рыбы и картошки, завёрнутыми в газетную бумагу. Леон твёрдо заявил, что жареная рыба и сдобренное уксусом картофельное пюре –- традиционное английское блюдо, которое достойно украсит начало нашего путешествия.

Вокруг нас появлялось всё больше бледных людей с позеленевшим кончиком носа. Казалось, что их всех вот-вот стошнит через борт в море. Чтобы не смотреть на это неприятное зрелище, мы ушли с палубы, тем более что там стало слишком холодно. Морской ветер трепал наши волосы, проникал сквозь все швы одежды, а сырой воздух довершал картину. Мы спустились в ресторан, где нашли Виллема с Дааном. Матс и Леон подсели к ним за столик. А я, заметив, что Эдгар стоит чуть в стороне у большого окна, подошла к нему.

Он задумчиво смотрел на бурное море и, увидев меня, слегка улыбнулся:

– Мощь воды просто поражает, правда? Я могу часами так стоять и смотреть на неё.

Я согласно кивнула.

– Иногда я просыпаюсь ночью, – задумчиво проговорил Эдгар, растягивая слова, – и каждый раз в первые секунды мне кажется, что я нахожусь в моей прежней каморке посыльного. Я даже жду, что вот-вот баронесса позовёт мою маму или меня.

– Знаешь... мне очень жаль, – прошептала я. – Как ужасно, что вас не вызволили раньше.

– Да, жаль. – Эдгар пригладил волосы и снова уставился на море. – Много лет я придумывал, как отомстить «вечным». Мысль об этом долго не давала мне покоя. – Он снова повернулся ко мне и вымученно улыбнулся. – Но я пытаюсь уговорить себя не злиться. Мама постоянно повторяет, что никакая месть не вернёт мне потерянного детства. Я должен просто смириться с этим... и больше не оглядываться назад.