Тусклое золото

III

Майор Дудин рассчитывал быстро провести совещание, но помимо его воли оно затянулось. В общих чертах он передал помощникам содержание разговора с Геннадием, затем высказал и свои мысли:

- Главное, мне думается, заключается в том, чтобы поскорее выяснить личность «артиста», иначе он нам много хлопот наделает. Я не убежден, что он - залетная птица. Вероятнее всего, это местный «деятель», но куда умнее и изворотливее Голодко и некоторых других. Да, кстати, должен вам напомнить, товарищ

Шариков, что расследование по делу Голодко вы слишком затянули.

Старший лейтенант Шариков, немолодой уже человек с болезненно худым, бледным лицом, поднялся из-за стола.

- Не так-то просто, товарищ майор,- смущенно возразил он.

- Если бы просто, нам с вами здесь нечего было бы делать,- заметил в ответ Дудин, и по худощавому его лицу пробежала гримаса недовольства.- О Голодко поговорим после.

Короткая вспышка обычно сдержанного начальника смутила старшего лейтенанта. Он слегка покраснел, пожал худыми плечами и сел.

Расследование по делу Голодко действительно затянулось. Вот уже больше года, как устроился он стрелочником на Центральном узле и использует скромную должность для прикрытия своих контрабандных махинаций. В последнее время он широко стал скупать валюту. В неброской железнодорожной форме, неприметный с виду, Голодко чувствует себя как рыба в воде. Много ли времени требуется для сделки? Пять-семь минут, и стрелочник продолжает осмотр своего участка дороги…

Мысли эти быстро пронеслись в голове Шарикова, и он подумал, что зря майор сделал ему замечание,- в ближайшие дни Голодко ответит за все свои темные делишки. И тут большая надежда на помощь ребят из вагонного депо.

Поглощенный своими планами, старший лейтенант услышал лишь заключительные слова начальника:

- Итак, товарищи, за дело! - Дудин пригладил рукой густую свою шевелюру.- «Артистом» я сам займусь. Остальное вам ясно.

Когда все разошлись, майор мысленно определил круг вопросов, которые нужно сегодня разрешить. Прежде всего он навестит Геннадия, поговорит с его матерью и посоветует ей не оставлять сына одного без присмотра. Затем подумал, что неплохо бы определить мальчика куда-нибудь в пионерский лагерь. Кроме этого, предстояло поехать в штаб народной дружины н договориться о комсомольских постах в тех пунктах, где всего вероятнее появление «артиста» или его пособников. Потом…

Телефонный звонок нарушил ход мыслей: докладывал дежурный, что к майору просится какой-то паренек.

Геннадий вбежал в кабинет и сразу возбужденно выпалил:

- Дядя, скорее! Я только что на нашей улице видел «артиста». Честное пионерское, видел!

Пока подошла машина, майор оглядел Гену с головы до ног. В коротких штанишках, выутюженных так же тщательно, как и белая рубашка, мальчик выглядел очень нарядным. Дудин понимающе улыбнулся:

- Мама вернулась из рейса?

Геннадий переступил с ноги на ногу, ответил нетерпеливо :

- Вернулась, вернулась. Поедемте скорее и отдадим тому дяденьке его монеты. Ведь пограничник должен быть честным, правда?

Больше часа они проездили по улицам города н снова безрезультатно. Генка пригорюнился и, нахохлившись, как воробышек, молча сидел на заднем сиденье машины.

- Ладно, Гена, не горюй,-успокаивал Дудин.- Никуда твой знакомый не денется. Мы его обязательно разыщем. А сейчас поедем-ка лучше к тебе домой.

- Зачем? - удивленно спросил мальчик.

- Как это зачем? Должен же я знать, где ты живешь. Ты теперь мой главный помощник. Или раздумал?

- Ну, вот еще! Ничего я не раздумал.

- Тогда едем.

Насчет «главного помощника» Гена, конечно, усомнился. Но быть и просто помощником - хорошо. Ох и завидовать же будут ребята! Сидя рядом с майором, Геннадий представлял себя уже в форме пограничника и, как полагается, с пистолетом на боку. Зеленая фуражка с кокардой. Впрочем, он тут же согласился и на простую солдатскую звездочку… Лопнут мальцы от зависти. Очень это нужно, играть в диверсантов и стрелять из деревянных «наганов». У него настоящий будет. Держись теперь, шпионы! Ни один не уйдет!

Но вместо воображаемого диверсанта, нарисованного буйной детской фантазией, Гена возле калитки своего дома, густо увитого плющом, увидел маму и услышал ее сердитый голос:

- Где ты пропадаешь, супостат? Третий раз завтрак разогреваю.

«Супостат» юркнул за спину майора и плутовато выглядывал оттуда. Быть бы ему поротым…

Но женщина умолкла на полуслове, сразу узнав пришедшего вместе с сыном офицера. Она не раз его видела на вокзале, встречалась в депо и теперь невольно испугалась: уж не натворил ли чего сын?

И Дудин не раз видел проводницу резерва проводников, знал, нелегко ей живется одной. Он тепло поздоровался с нею.

После первых же приветливых слов майора она успокоилась, пригласила его в дом.

- Беда мне с ним,- жаловалась она, усадив гостя.- Один у меня. Уеду в рейс - и доглядеть некому, кроме соседки. А у нее своих трое.- И, повернувшись к сыну, сказала: - Поешь иди. Твое счастье, что Александр Михайлович здесь.

Геннадий не заставил себя долго уговаривать. Он быстро разделался с завтраком, прошмыгнул мимо матери и уже в дверях сеней крикнул:

- Мам, я погулять пошел.

Мать проводила его затуманенным взглядом.

- Безотцовщина. Ему и горя мало,- вздохнула она.- Пока мой жив был… Эх, да что говорить. С малого и взятки гладки.

Дудин хорошо понимал женщину, он сам рано осиротел, знал, как тяжело доставалось матери, вечно занятой на работе.

- Ничего, Мария Ивановна,- проговорил он сочувственно.- Подрастет, поумнеет. Мал еще.- Затем после паузы добавил: - Хорошо бы Гену определить в пионерский лагерь. Пожалуй, сумею помочь вам. Пусть побудет там несколько недель, отдохнет. Да и вам спокойнее. Думаю, согласитесь?

- Что вы, Александр Михайлович! Только спасибо скажу. От всего сердца спасибо!

- Вот и чудесно,- поднялся Дудин, прощаясь.- Хороший у вас сын растет.

Он ушел, твердо решив про себя не выпускать Геннадия из виду. Долго ли мальчишке попасть под влияние привокзальных проходимцев…