Твори бардак, мы здесь проездом!

Глава 19

— Как, говоришь, его в Англии называют?

— Пятый битл.

— А это что за зверь такой?

— Шутите, Константин Иванович?

— А то! Ладно, запускай пленку дальше.

Сегодня на базе московского «Динамо» проходил совершенно фантастический кинопоказ. И если до этого дня Данила старался, как мог, чтобы избежать похода на сомнительные, с его точки зрения, сеансы, которые устраивались регулярно, чтобы разнообразить досуг футболистов, то нынешний вызвал самый живейший интерес со стороны Мельника. А что, разве можно сравнить древний, как дерьмо мамонта, черно-белый «шедевр» советского кинематографа «Свинарка и пастух» или «Волга-Волга»… смеетесь? А Валерка Маслов их по десятому кругу смотрит и жмурится от удовольствия. Честное слово, сам видел! И он ведь не один такой в команде, далеко не один. Так вот, о чем мы? А, да, слава советским разведчикам!

Ведь только благодаря их нечеловеческим усилия, дьявольской изворотливости и прочей запредельной джеймсбондовщине, в распоряжении тренерского штаба «Динамо» и команды мастеров в целом, с опозданием в какой-то жалкий месяц — по советским меркам это вообще пуля! — оказалась запись финального матча Кубка европейских чемпионов, в котором сошлись португальская «Бенфика» и английский «Манчестер Юнайтед». До этого в СССР в новостях демонстрировали лишь фрагменты этой встречи. И вот, полный вариант.

Две супер-команды. Два футбольных монстра. Две школы. Да много чего, устанешь перечислять. А еще в составе этих клубов играли потрясающие мастера, настоящие кудесники мяча. Эйсебио, Бобби Чарльтон, Джордж Бест…список можно продолжать долго. Как там было в одном забавном мультике: «Не выдоишь за день — устанет рука!»

Вот североирландец из «дьяволов» привлек особое внимание со стороны тренеров динамовцев. Сравнительно невысокий и где-то даже щупловатый паренек с «семеркой» на спине, наводил форменный ужас на оборонительную линию португальцев. Раз за разом он накручивал опекунов, выходя на ударную позицию, лупил, не стесняясь, по воротам «Бенфики», выдавал точные передачи партнерам.

— Во, дает! — то и дело восхищенно ахали зрители. И даже Бесков несколько раз пробурчал нечто с нотками одобрения.

Данила смотрел на экран с интересом. Восторг? Извините, но, при всем уважении, нет. Да, талантливый игрок, вне всяких сомнений. Но вау-эффекта Мельник не ощущал. Почему? Как бы это объяснить. До сегодняшнего дня парень видел всего несколько трансляций различных матчей. Уровень игры в этих встречах тоже был совершенно разным. Но что объединяло лично для него все увиденное — он не раз и не два ловил себя на мысли, что наблюдает за матчами, которые проходят в режиме slow motion — с наложенным эффектом замедленной съемки. В его времени так медленно не играли даже на первенство водокачки.

А вратари? Почему так резко выделялся на фоне своих коллег Яшин — он смело начал играть не только во вратарской, но и по всей штрафной площадке. А иногда и за ее пределами — Стрельцов рассказывал, как на Олимпиаде в Мельбурне Гавриил Дмитриевич Качалин едва не схлопотал инфаркт, когда вратарь советской сборной начал обводить нападающего Новой Зеландии, которого опередил на перехвате далеко в поле. Кто-нибудь другой в том эпизоде стоял бы на ленточке, как пришитый, и бог весть, чем все закончилось.

Удары по воротам? Ну, метров с семи-восьми еще куда ни шло. Приложиться издалека способны единицы. А уж попасть при этом…

Что удивительно, когда сам находишься на поле, в гуще событий, эти недостатки уходят на второй план, и ты их практически не ощущаешь. Кажется, что все бегут, словно электрички, бьют — перекладина и штанги вот-вот разлетятся вдребезги, вратари порхают, как бабочки. А на деле, выясняется, детский сад — вторая группа, штаны на лямках! Не все, разумеется, врать не следует, но большинство местных футболистов довольно среднего уровня по меркам XXI века. Да простят они одного не в меру наглого потомка.

Правда, в одном из эпизодов, Данила встрепенулся. Это случилось, когда Бест вдруг взял, да и выполнил тот самый финт, что гораздо позже приписали великому голландцу Кройффу на чемпионате мира в 1974 году — с проносом мяча за опорной ногой, разворотом на сто восемьдесят градусов и последующим ускорением. По крайней мере, ну очень похоже было. Просить остановить пленку и перемотать ее назад Мельник постеснялся. Если разобраться, какая, в сущности разница, кто раньше выполнил тот или иной прием? Как любят повторять разные-всякие композиторы, когда их ловят на плагиате чужой музыки: «Нот всего семь». О, может ему тоже, по примеру многочисленных героев попаданческой фантастики, перепеть что-нибудь эдакое? Ну, так, чтоб все рыдали «и в воздух чепчики бросали». Не, на фиг, одной, простите, задницей на двух стульях не усидишь — решил продвигаться вверх в ногомяче, вот и работай. А поют пусть профессионалы.

Вон, недавно, уломали его все-таки ребята и утащили вечером на танцы возле олимпийской базы. Глядь, а в толпе до боли знакомое лицо. Пригляделся, и ахнул — это же Лев Лещенко! Аккуратно навел справки у одноклубников — точно он. Помните бессмертную переделку его знаменитого шлягера: «Из полей доносится: „Налей“»? Валерьяныча работа. Нет, не народный кавер — оригинальная песня.

А Лещенко — сейчас он был артистом Московского театра оперетты, оказывается завзятый динамовец. В юности играл за баскетбольную команду их общества, даже привлекался в молодежную сборную, но выбрал, в итоге, сцену. Сейчас Лещенко появлялся в Новогорске не часто — гастроли, съемки, концерты, но время от времени захаживал. Даже приятельствовал с некоторыми спортсменами — с тем же Численко, например. При этом, никаких признаков «звездной болезни» и ненужного пафоса, как у некоторых, не будем показывать пальцем, «певцов ртом». Очень позитивный и светлый человек.

Мелькнула, как раз тогда, у Данилы в первый раз крамольная мыслишка подойти, познакомиться и подкинуть будущей знаменитости какой-нибудь хит из более поздних времен. Мелькнула и угасла. Не выросло во что-то значительное. Почему? Хорош, бабочку, как в одном из произведений Рэя Брэдбери, он и так своим появлением здесь, равно как и всеми последующими действиями, уже раздавил неоднократно. С усердием и неприкрытым цинизмом. Поэтому, не стоит плодить дополнительные сущности. Кто его знает, к чему это может привести?

А возвращаясь к Лещенко, стоит заметить, что поведение его вполне укладывалось в общий стиль жизни нынешнего поколения. Не отгородились еще звезды от своих поклонников огромными гонорарами, высокими заборами роскошных загородных вилл, шкафообразными телохранителями, услужливыми агентами и прочими атрибутами высокого статуса. Возьмите тех же спортсменов. Они ходили в те же магазины, посещали те же кафе и рестораны, вызывали на протекающий кран того же сантехника из ДЭЗа.

И потому отторжения не было, и резкой границы с ними обычные, рядовые болельщики не проводили. В хороших игроках, например, видели не кумира в заоблачной недостижимой выси, а, скорее, просто другой путь развития, если хотите. То есть, того, кем стал бы, к примеру, тот же Лещенко, если бы не занялся другим — не менее интересным делом. Хорошо это? Как для Данилы — вполне. Замечательная, очень искренняя и душевная атмосфера.

Кстати, Валерка Маслов рассказывал, как однажды в поезде они пересеклись с артистом Папановым. Искренне или нет, но актер признавался, что, мол, тоже болеет за «Динамо». А потом жаловался, как тяжело мотаться по стране из города в город. Что скажешь, родственные, в этом смысле души — за тот месяц-полтора, что Данила провел в этом времени, какие у него накопились впечатления, что довелось увидеть? Если разобраться, сплошные тренировки, игры, переезды-перелеты, виды преимущественно из окон автобуса и опостылевший номер на базе. Так, одернул парень сам себя, ты заплачь еще, повой на луну, пожалуйся на нелегкую судьбинушку. Хорошая у тебя жизнь, интересная и разнообразная. Насыщенная. Лучше, чем сидеть сиднем перед дебилизором, копаться в сети, изредка разговаривать по телефону с давно выпорхнувшей из родительского гнезда дочкой…Стоп!!!

Запретная зона! Решил, что данная область воспоминаний — это табу? Вот и стой на этом. А не то точно по венам полоснешь или из окна высотки выйдешь. Потому что крыша точно съедет от невозможности возврата к прежней жизни! Проехали. Творим бардак, пока мы здесь проездом! Соответствуем поведением и образом жизни молодому парню. Безумствуем, дурим, раздолбайничаем! Тем более, что, с каждым днем это удавалось сделать все легче. А прежнюю жизнь Мельник начинал воспринимать, если не как полузабытое воспоминание, нет, но как что-то, отгороженное своеобразным мутноватым пуленепробиваемым стеклом — это точно. С удовольствием, легко и просто пользовался целыми пластами прежних знаний, но не зацикливался на столь радикальных переменах в жизни в целом.

— А перемотайте-ка мне вот этот эпизод еще раз, — вклинился в мысли Данилы громкий голос Бескова. — Примерно, минуты на две назад. О, вот здесь! Остановите, пожалуйста. Минуточку внимания, товарищи футболисты. Негромкий гомон обсуждения, что сопровождал треск переносного киноаппарата, стих. Динамовцы замолчали, ожидая слов своего наставника.

— Только бы опять свой любимый разбор часа на три не затеял, — тоскливо шепнул на ухо Мельнику Юрка Авруцкий, примостившийся по соседству. — Я матери обещал на даче забор поправить. Если не приеду, хана, обида смертная.

— Авруцкий, это ты там болтаешь? — да, со слухом у Константина Ивановича все в порядке. — Тебе что, не интересно? Скучно, может быть?

— Да что вы, я вообще молчок, — искренне завопил Юрка. — Это Малой тут пыхтит что-то, — самым бессовестным образом перевел он стрелки на Данилу. — Смотреть не дает, вот и попросил его уняться.

Вот, гад! Это ж надо, на ровном месте вложил. Мельник аж задохнулся от возмущения. Вон оно, оказывается, как на практике «в зобу дыханье сперло»! И что с этим стукачком теперь делать? В лоб засветить — не вариант. Повтора истории с Яшиным ему точно не простят. Выходит, надо как-то выкручиваться без выяснения отношений.

— Ме-ельник, — обманчиво ласково протянул-пропел Бесков. Так ласково, так дружелюбно, что тянет встать в стойку и начать готовиться к отражению удара. — А ну-ка, поведай нам, голубь сизокрылый — о, кстати, еще одна страсть Иваныча, голубятник он знатный, до сих пор, говорят, в свободное время с Птичьего рынка не вылезает, — что тебя смущает в просмотренном матче? Эй, свет включите, хочу видеть нашего героя отчетливо. Ты выходи, выходи ко мне, не стесняйся.

— Да я и не стесняюсь, — сделал морду кирпичом Данила. Вым надо песен? Их есть у меня. Сейчас поездим по ушам окружающим. — Понимаете, Константин Иванович, я пока игру смотрел, то мысль одна в голову пришла.

— Всего одна? — саркастически хмыкнул Бесков. — Не густо.

Игроки начали смеяться. Немудреная шутка, но людям нравится. Что ж, можно и так.

— А что поделать, я ведь футболист, — на лице Мельника появилось скорбное выражение.

— И что? — купился тренер. Наивняк! Если что, птичка такая — на иве живет.

— А вы разве не знаете эту притчу? — максимально правдоподобно удивился парень. — Было у отца три сына. Двое умных, а третий — футболист!

Га-га-га!!! От хохота двух десятков здоровенных мужиков, казалось, содрогнулось здание. Ну, уж пыль из-под потолка точно посыпалась.

— Трепло! — утирая слезы, сказал Бесков. — Трепло и законченный негодяй, — а это вообще было чуть ли не самое страшное его ругательство. Весь вопрос только в интонации. Сейчас — дружелюбно. Но не дай вам бог услышать это словосочетание, когда Бес будет в ярости — можно смело идти сдавать форму. К слову, основанием для замены у него обычно являлась фраза: «Он делу не помогает!» Но это еще цветочки, бывало и гораздо хуже. Насупится и недовольно пробурчит: «Он делу мешает!» Вот тогда вообще, туши свет, сливай воду. — А теперь давай ближе к делу. Серьезно. Тихо вы там, жеребцы.

— По делу, — согласно кивнул Данила. Сосредоточился. — Подумалось, а почему бы нам не организовать киносъемку какой-нибудь нашей игры.

— На хрена? — изумился Аничкин. — Ты что, Малой, в артисты собрался? Так снимали нас всех недавно для какого-то фильма[23].

— Это не то, — начал терпеливо объяснять Мельник. — Там баловство было, постановка, а я говорю о серьезных вещах. Смотрите, снимаем наш матч. Потом вешаем здесь второй экран и в параллели с игрой англичан с португальцами пускаем свою встречу. Что это дает? На сравнении можно проанализировать тактическую схему, наигранные комбинации, игру отдельных футболистов по позициям. Да масса ведь фактического материала для осмысления появится.

Все задумались. Кое-кто из футболистов начал переговариваться вполголоса, обсуждая предложение Данилы. Бесков задумчиво хмурился, уставившись на экран, где застыли фигурки игроков.

— А что, — первым нарушил молчание представителей тренерского штаба Голодец. — Толково. Не бесспорно, но здравое зерно имеется в рассуждениях Мельника. Может получиться интересно.

— Устами младенца, как говорится, — улыбнулся Кузнецов. — А вы как думаете, Константин Иванович?

Взгляды присутствующих сошлись на Бескове. Старший тренер откашлялся, а потом спокойно ответил:

— Предложение безусловно интересное. И моменты, даже спорить не стану, весьма интересные имеются. Здесь ты, Малой, прав на все сто. Молодец, вижу, головой не только по мячу бить умеешь. — Данила покраснел. Доброе слово и кошке приятно, чего скрывать. — Но! Что я вижу в качестве основной проблемы с реализацией этого предложения? Во-первых, где взять качественную аппаратуру в нужном количестве? Снимать-то нужно не с одной точки из комментаторской кабины, а с нескольких. Чтобы по максимуму детализировать игру по линиям и амплуа. Отсюда вытекает вторая проблема: пленка. Мне жена много раз рассказывала, какие жесткие лимиты на выделенную пленку. Режиссеры иногда даже не имеют возможности отрепетировать тот или иной эпизод, снимают с одного дубля. Затем, качественный монтаж. Обратиться на киностудию? В копеечку встанет, никто за спасибо работать не будет.

— А телевизионщиков попросить, — всунулся в бесковский монолог Рябов. — Они же ведут трансляции со стадионов.

— Не то, Жора, — отмахнулся Константин Иванович. — Там другое. Телевизионщикам больше зрелище надо показать. А нам нужно очень опосредовано все снять. Как бы тебе объяснить? Вот пришел ты со смены, сел с приятелем перед телевизором. Рыбку почистил, пивка свежего из бидончика налил, сигаретку первую — самую сладкую — из пачки уже вытянул, коробочком спичек трясешь…

— Константин Иванович, хорош! — взмолился Рябов, гулко сглотнув. — Я сейчас слюной захлебнусь, вы так рассказываете, что все, как взаправду!

— Хорошо, — засмеялся Бесков. — На чем я остановился? А, да, трансляция. Скажи, тебе будет интересно наблюдать за тем, как играет без мяча и перемещается защитная линия одной из команд? Мяч где-то там, вдалеке, у других ворот, а тебе упрямо показывают, как центральный защитник Рябов в компании Аничкина, Зыкова и Штапова прохаживается перед воротами, в которых загорает Лев Иванович Яшин, попивая изредка водичку? Что, интересно тебе будет такое смотреть? Минуту, пять, десять?

Георгий честно задумался. Почесал затылок, посмотрел в потолок, а потом, видимо представив описанную картинку вживую, решительно произнес:

— Да ну, на хрен! Я при таком раскладе телевизор из окна выброшу!

Га-га-га! Снова — здорово, опять загоготали.

— Жор, ты только бидончик, смотри, нечаянно следом не запули! — посоветовал товарищу Маслов, с трудом преодолевая смех.

Дождавшись, пока все угомонятся, Бесков подытожил.

— Повторю свою мысль. Предложение Мельника любопытное. И можно подумать, как реализовать его. Может быть, не в полном объеме, но частично. К примеру, посадить человека с переносной кинокамерой за воротами и снимать игру вратаря. Ну, или еще что-то. Подумаем!

Да, решил Данила, не проканала идея ввести должность видеоассистента на несколько десятков лет раньше. Что и требовалось доказать: не любит старушка-История, когда всякие чересчур энергичные деятели норовят ее пришпорить. И что делать? А вспомним-ка мы слова бессмертного классика, что живее всех живых: «Мы пойдем другим путем!»