Твори бардак, мы здесь проездом!

Глава 23

На магазинчик этот Данила набрел совершенно случайно. Фланировали с Долбоносовым по улицам Стокгольма на сон грядущий в поисках чего-то интересного. Мельник, в принципе, особо ничего не требовалось, но Володька впился в него, как клещ, и потащил с собой — по одиночке ведь не ходим, правда? — на шопинг. Товарищу требовалось всего и сразу. Вовка недавно женился и, с подачи супруги, активно заполнял семейное гнездышко предметами первой необходимости. А если учесть, что он как-то признался: недавно самым бессовестным образом спер две вилки и две ложки из клубной столовой, а обеденный стол им заменяет чемодан, то…

— Малой, ну на кой тебе эти пластинки, у тебя даже проигрывателя нету? — жалобно канючил Володя. — Давай лучше вон в ту лавку зайдем, я на витрине джинсы видел, всего семь долларов!

— Это как ты высчитал? — смеялся Мельник, заходя в музыкальный магазин под мелодичное бряканье колокольчика на двери.

— Да было бы, что считать, — горестно вздыхал приятель. — Семьдесят ихних крон, отнимаем нолик, получается семь долларов. Малой, дрянь такая, пошли за джинсами, вдруг кончатся?

— Гу квэль[27], — приветливо обратился к ним молодой бородатый парень с длинными, как у хиппи волосами, перехваченными кожаным шнурком, в цветастой рубахе навыпуск. А после начал радостно лопотать на шведском уже и вовсе что-то невообразимое.

— Сорри, а донт андестенд ю, — выдал с сожалением Мельник на автомате. Нет, помнил он кое-что из курса английского, но, как-то так сложилась прежняя жизнь, что переводчиком у него в поездках обычно выступала жена — учитель как раз английского и французского в престижной гимназии.

Продавец понятливо улыбнулся, показал на клубные пиджаки с динамовским логотипом с левой стороны и поинтересовался:

— Москоу? Футбол?

— Йес, — подтвердил Данила и показал на пластинки. — Уи кэн си?

— Плиз, — опять улыбнулся продавец и широким жестом пригласил приятелей самостоятельно ознакомиться с ассортиментом. Сам же так и остался стоять за прилавком у кассы, с интересом разглядывая неожиданных гостей.

А посмотреть в магазинчике было на что: повсюду на полках и стеллажах стояли коробки, в которых стройными рядами расположились разноцветные конверты с грампластинками. Клондайк. Да что там, Эльдорадо! Глаза разбегались, а душа истошно вопила: «Хочу! Все и сразу! Заверните!!!» Не то, чтобы Мельник являлся таким уж завзятым меломаном, но воткнуть во время поездки в уши беспроводные «затычки» и послушать скачанный накануне новый альбом какой-нибудь интересной группы — это запросто. Причем, в плане музыкальных предпочтений он, наверное, не смог бы сказать определенно, что именно ему нравится больше всего. С детства тяготел к року. Особенно к тяжелому. Но с тем же успехом мог закинуть в телефон и панк, и попсу. Вот с классикой — тут да, пожалуй, мимо. Разве что, в переделанном формате.

— Малой, а ты что ему сказал? — осторожно поинтересовался Долбоносов, настороженно косясь на продавца.

— Да он спросил, ты ли тот футболист, что хочет остаться и играть за местный АИК? — рассеянно ответил Данила, перебирая конверты.

— Чего?!!

— Не ори, бешенный, не пугай людей, пошутил я, пошутил, — черт, так и прокалываются на мелочах. Ляпнул машинально, а для советских людей в настоящее время подобная шутка тянет на полновесный срок. Или на запрет на выезд за рубеж.

— Придурок, — тихо взвыл Вовка. — Я тебя придушу в номере. Твое счастье, что здесь свидетель имеется.

— Брось, успокойся, сейчас пойдем за твоими синими рабочими штанами. Ты, кстати, какие предпочитаешь, «Левис» или «Монтану»?

Долбоносов завис. А коварный змей-искуситель Мельник, пользуясь его ступором, поинтересовался у улыбающегося — черт, как у него только рожа не треснет от постоянных улыбок? — продавца, показывая на отобранный конверт:

— Хау мач?

Бородач пригляделся и улыбнулся еще шире, хотя до этого казалось, что все, на максимуме у него губы раздвинуты:

— Битлз? Вери гуд! — и показал три пальца на одной руке и пять на другой.

Ага, сообразил Данила, тридцать пять крон. Да, жесты — это наше все. Главное, не показать нечаянно что-нибудь неприличное. А то, был с ним однажды неприятный случай, друзья перед поездкой в Италию научили, а он, дятел, поверил, что если хочешь выразить симпатию человеку, то надо указательным пальцем два раза постучать себе по щеке. Надо было видеть глаза продавца в винном отделе, когда Мельник так сделал. Сволочи!

Но здесь, вроде бы никакого подвоха не было. Расплатился, получил под пластинку бумажный пакет с забавными веревочными ручкамии логотипом магазина, визитку и, вежливо распрощался с продавцом.

— Что купил, хоть? — полюбопытствовал на улице Володька.

— Битлов. Клуб одиноких сердец сержанта Пеппера, — ответил Данила.

— О, я слышал, приятель на катушке дал как-то раз. Отличная музыка! — восхищенно протянул Долбоносов и сразу же нахально попытался сесть на хвоста. — Дашь послушать? А то на пленке качество было не очень.

— На хрен с пляжа! — безжалостно отрезал Мельник. — Знаю я эту хохму, запилите пласт до смерти, а скажете, что так и было. Я, может, сбагрю его кому-нибудь в Москве.

— Ага, на кооператив заработаешь, — надулся приятель. — Жмотяра!

— Володенька, — вкрадчиво произнес Данила, копируя интонации артиста Джигарханяна из «Места встречи», — а как ты думаешь, сколько такая пластинка стоит в Союзе? Молчишь? Так я тебе расскажу. Пятьдесят рублей. А доллар на черном рынке? Три рубля. Диск я сейчас взял за три доллара пятьдесят центов, если перевести из шведских крон. То есть, напряги мозги, почем?

— Десять с полтиной, — выдал приятель, быстро произведя в уме нехитрые расчеты. — Погоди, это ж, выходит, ты чистоганом сороковник в карман можешь положить? Вот ты, жук!

— Но! — сразу решил расставить все точки над «ё» Мельник. А то поползут еще в команде слухи, что он спекулирует. — Говорю сразу, купил пластинку для себя. Эта не продается.

— А что за другие диски ты в магазине спрашивал, продавец все удивлялся?

— Забудь, — отвернулся Мельник. — Не завозили им еще этих исполнителей. О, кстати, вот твоя лавка, пошли джинсы выбирать, ковбой Мальборо.

А ведь опять прокололся. Начал интересоваться, есть ли в продаже Black Sabbat — старикашка Оззи всегда был его любимчиком, Slade— Нодди Холдер — это вообще полный улет! — и Белый альбом тех же Битлов. Но, судя по реакции парня за стойкой, ничего подобного еще не издавалось. Хорошо, что языковой барьер не дал продавцу произвести детальный опрос странного русского футболиста на тему, откуда он взял все эти названия. Ага, надо было еще до кучи про SexPistols поинтересоваться. Контрольный, так сказать, в голову!

На следующий день, вечером, играли со сборной Стокгольма.

— Лев Иванович, что не так? — поинтересовался Аничкин у динамовского голкипера, когда они вышли на предматчевую разминку. — Чего ты все головой крутишь, знакомых высматриваешь? Смотри, искусствоведу в штатском[28] может не понравиться.

— Балаболка, — отмахнулся от него Яшин. — Мы в пятьдесят восьмом на этом стадионе четверть финал чемпионата мира играли. Как раз со шведами.

— И как сгоняли? — заинтересовался Эштреков. — Выиграли?

— Продули, — грустно произнес вратарь. — Ноль два. Первый мне Хамрин забил, второй…черт, не помню уже, кто. Вылетели, в общем.

Эштреков сконфуженно улыбнулся, досадуя на то, что расстроил Яшина. Ситуацию тут же разрядил Маслов.

— Лев Иванович, не вгоняй в тоску. Расскажи лучше молодым, как вы с Бубукиным и Кесаревым гондоны в Париже проверяли.

— Чего проверяли?! — рот разинули все динамовцы.

— Ох, и болтун же ты, Масло! — рассердился голкипер. — А вы чего варежки поразевали? Ну, да, было такое. В шестидесятом, на финале Кубка Европы ребята нас послали хороших презервативов купить. А в аптеке их сотня видов — как поймешь, какие хорошие, а какие — нет?

— Известно, как, — подмигнул ему неугомонный Валерка. — Там, говорят, есть такой специальный квартальчик — Пигаль, называется…

— Сейчас перестану рассказывать! — предупредил Яшин.

На Маслова тут же шикнули, пообещали прибить и умоляюще обратились к Льву Ивановичу за продолжением. Интересно же, чем все закончилось. Тот немного посопел угрюмо, словно решая, соглашаться или нет, но все же дорассказал.

— Ни в какой-такой квартал мы, конечно, не ходили. Слышь, Масло, не ходили! Купили по одной штуке на пробу тех, что заинтересовали больше других, принесли в гостиницу, а там в ванной я в них по очереди воды из ведерка — знаете, в каждом номере под мусор стоит? — вот, из такого и наливал. Те, что лопались — в сторону. А один, который самым крепким оказался, мы уже и закупили на всю сборную.

Ха-ха-ха!!!

— Лева, а сколько, сколько победитель-то выдержал? — поинтересовался сквозь слезы Аничкин.

— Так сколько, — призадумался Яшин, вспоминая. — А, точно, два ведра!

Занавес! С разминки уползали, держась за животы.

Данила перед матчем привычно настраивался на то, что выйдет во втором тайме вместо кого-нибудь из подуставших товарищей. Но жизнь внесла в эти планы свои коррективы. Почти перед самой игрой выяснилось, что Козлов и Еврюжихин играть не смогут. Скосила их начисто какая-то желудочная инфекция.

— В Кировабаде, небось, опять на базаре всяких фруктов напокупали, негодяи, — ярился Бесков. — А в Москве, как обычно в ванную с водой накидали и жрали потом в три горла. Засранцы! Саша, езжай с ними в гостиницу и пулей обратно, — напутствовал он врача команды. — Малой, ты в старте. Вместе с Вшивцевым и Авруцким впереди. Черт, и на замену-то, случись что, некого в нападение поставить — один Эштреков на банке. Что ж, будем надеяться, обойдется.

В принципе, шведы не показали ничего выдающегося. Да они особо и не выкладывались — матч-то товарищеский, зачем надрываться? Москвичи довольно вольготно комбинировали, легко и красиво атаковали, но, на последнем рубеже в этот день в ударе был шведский вратарь. Совсем молодой парнишка — на установке Константин Иванович, сверившись со своими записями, сказал, что ему всего девятнадцать лет, — стоял насмерть.

Анюта здорово пробил с линии штрафной, но Хельстрем достал мяч из «девятки». Юрка Авруцкий обыгрался с Данилой в короткую стенку, выскочил один в один, но юный швед отчаянно кинулся ему в ноги и выбил круглого за пределы поля. Наконец, Мельник и сам крокетой, которая в последнее время получалась у него все лучше и лучше, убрал защитника, влетел слева в штрафную, сделал ложный замах, но… голкипер не купился. А пока нападающий раздумывал, как бы половчее перекинуть его, налетели игроки обороны и буквально вынесли, затоптали форварда, едва не вырвав ноги с мясом.

— Он что, заколдованный? — бесился Юрка. — Малой, покажи ему какой-нибудь фокус, засади этому паразиту голешник.

Ага, трах тиби дох тох тох! Так, если память не изменяет, колдовал Хоттабыч? Правда, у Мельника покамест бороды не наблюдается, волосинки вырвать неоткуда. Разве что… Данила заметил, что Хельстрем зачем-то убежал довольно таки далеко из ворот, когда сборная Стокгольма пошла в редкую контратаку. А что, если попробовать?

— Масло, дай! — закричал парень, увидев, что Валерка отобрал у соперника мяч и высматривает, кому бы его направить.

Круглый, повинуясь с виду небрежному движению полузащитника прилетел Мельнику точно в ноги. Все-таки, что Маслов, что Гусаров в этом смысле красавцы, передачи дают такие, словно в твоей башке сидят и читают пожелания. Жаль, Генка травмирован и не играет сегодня.

Все это Данила обдумывал уже после того, как со всей силы послал кожаный снаряд в ворота шведов прямо из центрального круга. Юный вратарь замешкался всего на секунду, не сразу сообразил, что происходит. А когда понял, то со всех ног рванул назад. Поздно! Мяч издевательски пронесся у него над головой и аккуратно приземлился в сетку прямо по центру. 0–1.

— Молодцом, как на бильярде — точно в лузу, — смеялся Аничкин, хлопнув с силой партнера по спине. — Можешь, когда захочешь! Надо тебе почаще звиздюлей выписывать, может лучше Пеле играть станешь.

Шутник хренов!

Столь необычный гол обескуражил шведов. Они растерялись, начали мельчить и часто ошибаться даже в самых простейших передачах. И вскоре Данила внахалку попер на полузащитника соперника, отобрал у того мяч, укрыл его корпусом и, углядев, как по центру несется Вшивцев, сделал точный пас на ход. Партнер по атаке может и не отличался спринтерской скоростью, но было у него отменное чутье на гол. И потому Юра встретился с круглым именно в той точке, где и требовалось. Тютелька в тютельку. И сразу пробил в касание. Хельстрем замер статуей и даже не стал прыгать. 0–2.

Правда, перед самым перерывом, шведы один гол отыграли. Перссон с самого угла штрафной выполнил аккуратную диагональную передачу, перекинул Смирнова и, словно на блюдечке, выложил мяч на ногу Свенссону, который метров с семи пробил без обработки. Яшин не выручил.1–2.

Но после перерыва развить свой успех хозяева не сумели. Динамовцы по-прежнему больше владели мячом и раз за разом транжирили голевые моменты. Просто театр беспримерной щедрости, какой-то, подумал про себя Данила. Но, будто заразившись от одноклубников таким настроением и сам пробил откровенно расхлябанно, выскочив на свидание с Хельстремом. И мяч пролетел на приличном расстоянии от дальнего угла ворот.

— По угловому флажку целился? — громко крикнул Даниле хмурый Бесков, когда парень пробегал мимо скамейки запасных. — Или тебе регбийные ворота требуются? Ну, погоди, вернемся в Москву, ты у меня попляшешь!

Мельник поежился. Иваныч горазд на придумки, теперь точно какое-нибудь садистское упражнение заставит выполнять до кровавых соплей. И чего ему не нравится, выигрывают же они, а не хозяева? Чертов перфекционист!

Полез в обыгрыш, накрутил сразу троих шведов и коварно отдал чуть назад, Маслову. Валерка вдарил, что есть мочи, но круглый лишь со звоном отметился на крестовине. Непруха. Помнится, он как-то в офисе, правда, больше по приколу, положил на принтер конфету, чтобы тот лучше печатал. Может быть, стоило на перекладину хозяйских ворот стакан поставить в перерыве?

Эх, надо же, завелся. Когда «двойка» хозяев в очередной раз приложила его сзади, Данила, поднявшись с газона, кинулся выяснять отношения с обидчиком. Достал, скотина, на ногах уже живого места не осталось, а этот гнус все бьет и бьет! Хорошо еще, что щитки немного выручают, но ведь такими темпами их можно будет смело на помойку выбросить. Эх, надо было, пользуясь случаем, здесь пару прикупить. Ты смотри, гетру порвал!

— Смотри, что натворил, сученыш! — заорал Мельник, хватая шведа за футболку. — Сейчас глаз на жопу натяну!

— О, руссь евль[29]! — гневно запыхтел защитник, пытаясь отцепить от себя руки противника.

— Малой, отпусти его! Отпусти, дурак, выгонят! — повисли на нем динамовцы. Тут еще главный судья подлетел, начал что-то выговаривать. Хрен нерусский! Вся бригада шведская, понятно, что своим подсуживает. Отпустил обидчика, пришлось. А как кулаки чесались вмазать!

— Даня, замена, — крикнул ему через минуту Аничкин.

Мельник обернулся. С бровки, привлекая внимание, махал рукой Эштреков. Что ж, даст бог, еще вернемся, поквитаемся, поставил себе в памяти зарубку нападающий, запоминая, как выглядит грубиян-защитник. Уселся на скамейку, взял заботливо протянутую бутылку с водой и прополоскал пересохшее горло.

— Неплохо отыграл, Мельник. На твердую четверочку, — повернулся к нему вдруг Константин Иванович. — А врезал бы этому уроду, как следует, было бы на пять!

— …?!!

Ну, вот как понять этого невозможного Бескова?