Твоя чужая жизнь

Глава 20

Пробуждение для Синельникова было сущим кошмаром. Голова раскалывалась, в такт раздающимся воплям мобильного и дверного звонка, вперемешку со стуком в дверь. Тело ломило от проведённой в неудобной позе ночи. Дотянувшись до мобильника, он, скрипя зубами и морщась, нажал сброс и неуверенными шагами, придерживаясь за стены, поплёлся к готовой уже слететь с петель входной двери.

— Ты охренел? — влетая в квартиру, заорал капитан и, окинув товарища взглядом, хмыкнул: — Нормально девки пляшут. Мы с ребятами ночь не спали, пытаясь разгрести закрутившееся вокруг нашего старлея дерьмо и искренне считая, что ты трудишься, не покладая рук… а ты тупо нажрался?

Глаза гостя метали гневные молнии.

— А я и трудился, — подставив голову под холодную воду, проворчал майор.

— Оно и заметно! Морда помятая, перегаром за версту разит. Я уж испугался, что тебя уже того… в расход пустили…

— Может, и пустили бы… — вспоминая минувший, полный странностей, вечер, выдавил из себя Синельников.

— И вместо того, чтобы мне позвонить — налакался? Ох, и хорош же ты! Боец, нечего сказать! Ладно. Бог с тобой. Таблетку дать? Или и так нормально?

— Пошутил? Нормально… ты б ещё у мертвого о здоровье спросил.

— Давай-ка приводись в порядок, и поехали. Там у ребят отчёт, отпустил бы уже бедолаг, с ног же валятся, пока ты тут морду плющишь.

— А сколько времени? — взглянув на ясный день за окном, поинтересовался Александр.

— Одиннадцать тридцать уже. Изверг, блин.

Майор ощутил, что вчерашний сумбур в мыслях вновь возвращается, и, не слушая раздающиеся из кухни гневные возгласы, направился в душ. Вскоре, относительно придя в себя, он в сопровождении товарища выходил из подъезда.

— Как же тебя так угораздило-то? — не унимался тот.

— Надо было тебя к этому Николаю вчера отправить, сегодня был бы таким же, — не желая рассказывать о минувшей и так и не отпустившей слабости, огрызнулся майор.

Однако капитан не унимался, допытываясь, что и как. В итоге, весьма смущённый Синельников вкратце рассказал о минувшем вечере и в завершение добавил:

— Не прост этот парнишка, ох, как не прост. Я еще на подходах к его дому почувствовал дискомфорт психологический, но как-то не придал ему значения. А зря. В итоге, я ощущал себя мухой, приманенной в паутину. И какое-то время как под гипнозом был. Понимал — что-то не так, а уйти — не мог. Он очень хороший психолог. Так мозги загадил… тьфу! Вспоминать не хочется. До сих пор не по себе.

— Ну, прям ты не у малолетки какого-то был, а у маньяка с паранормальными способностями! — заводя машину, усмехнулся капитан.

— Скорее, экстрасенсорными. И зря смеёшься. Знаешь, Степанов, я тут подумал… в следующий раз ты к нему сам пойдёшь.

— Своих дел у меня мало, что ли? Ну что, поведать вкратце то, что ребята нарыли?

— Ну, и чего ты такой нудный, а? Помолчи. Дай в себя немного прийти. Кстати… напомни попросить их опять те кадры распечатать.

— А те куда дел?

— У этого, — он скривился от воспоминаний о вчерашнем вечере, — забыл.

По прибытии в участок, Синельников в пол-уха выслушал рапорты молодёжи и, попросив не беспокоить, хотел закрыться в кабинете и покемарить, да не тут-то было: в двери влетел бледный Степанов:

— Во что мы вляпались, Сань? — съехав по стене прямо на пол, сипло произнёс он.

— Ты о чём? — непонимающе воззрился на него хозяин кабинета.

— Полчаса назад на Марата было вооружённое нападение…

— На какого?

— Да ни на какого! Ты совсем соображать перестал! На Игоря. Я рассказал о твоём состоянии после вашей вчерашней встречи, а он проявил инициативу — последить. Молодо-зелено, сил много, ума мало. Сел на хвост к Николаю.

— И?

— В реанимации наш активист!

— Что? Кто его?

— Кто, кто — твой ненаглядный экстрасенс Николай Терещенко.

— С чего это ты решил?

— Он отвлёкся, желая убедиться в результате, очевидно, и угодил под колёса какого-то джипа.

— И?

— И ничего! В больнице тоже лежит. Я охрану приставил. В кармане у Терещенко обнаружен пистолет, принадлежавший когда-то Станиславу Розенфельду, отцу «пропавшей», как ты высказался вчера, Юлии Розенфельд. И стреляли именно из него.

— Ничего не понимаю. Бред какой-то. Зачем ему в кого-то стрелять в людном месте? Да ещё и под прицелом камер видеонаблюдения, которыми буквально напичканы вокруг здания?

— Ты сам говорил, что он хороший психолог. Вот и вышло, что народу много, а свидетелей нет. Вот только то, что его сбить кто-то посмеет, он не рассчитывал явно.

— Ну, камеры-то?

— Слепая зона. Тогда же снег выпал, вьюжило так, что дальние камеры только молоко снимали, и только одна зафиксировала, и то Игоря. Припаркованный туристический автобус загородил обзор, не позволяя проследить действия Терещенко.

— Машину-то нашли? Нет? Вот припомнишь потом мои слова, Степанов: что-то здесь не так. Зачем парню так открыто жизнь себе усложнять? Я его, конечно, не защищаю, но сам-то подумай: он молод, здоров, богат, умён и патологически удачлив, а тут вдруг такой глупый поступок. А Терещенко сам-то что говорит? Хотя… об этом после. Игорь-то как?

— Три ранения, и все тяжелые! В реанимации он, и врачи как церберы — не пропускают. Собственно, и у Терещенко состояние такое же. В общем, мы тут…

Степанов что-то говорил и дальше, а майор тем временем впал в состояние полной абстракции от окружающего мира. «Об этом скоро станет известно начальству. Надо ждать звонка… готовиться. За самодеятельность по голове не погладят. А ещё Прутко разыскать надо. А когда это делать? Оперативников уже не хватает в штате…»

— …дело завели, — откуда-то от двери доносился голос Степанова. — И ты сегодня с бодуна не ко времени.

— Да уж, — вздохнул майор. — Был бы… проследил бы… бы, да бы! Что делать-то теперь? — хозяин кабинета сидел, закрыв лицо руками, и думал, думал, думал…

Остаток дня пролетел, как один миг: посещение места покушения, просмотр данных с камер слежения крупного магазина и банка, расположенных поблизости от места происшествия. Общение с добропорядочными гражданами, изъявившими похвальное желание дать показания, совершенно не облегчившие работу следствия. Того, кто стрелял — никто не видел. Все свидетельства касались исключительно тонированного джипа под левыми номерами, который никогда найден и не будет, в чём никто из сотрудников отдела не сомневался. Ни Игорь, ни Терещенко по-прежнему не приходили в себя, а в конце дня ещё и Котлов нагрянул с визитом.

— Развели бардак! — орал он как потерпевший. — Висяк на висяке, полное отсутствие дисциплины! Одни прогуливают, другие самодеятельностью занимаются, начальство… а ну вас. Тьфу. Не можете работать, так давно надо было вас поганой метлой из органов! Так нет же… моя доброта мне же боком и вышла. Значит, так. В начале декабря из Москвы проверка приезжает. И они собираются именно к вам! Вы же у нас центральный участок? Ваши показатели раскрываемости самые высокие! Были… — срывался на несвойственные чину истерические нотки посетитель. — А теперь — что? Приедут они. Что мы покажем? Где ваш Прутко?

— Ищем… — опустив глаза, произнёс Синельников.

— Ищут они! Запоминай, майор: у вас на всё — три недели. К началу декабря все дела должны быть закрыты, Прутко найден, дисциплина восстановлена. Как вы этого добьетесь — не моё дело. Но не дай вам бог… у вас не то, что погоны полетят! Вы у меня сами летать научитесь! Без парашютов! Всё.

Гневно хлопнув дверью, Котлов оставил хозяина кабинета в невеселом раздумье.

Вечером Синельников вновь договорился о встрече с бывшим майором из двадцать первого участка. Бывший коллега излагал чётко и по существу, однако в восприятии майора разговор опять получился странный и путаный. Глубоко ночью, очутившись дома, Синельников долго приводил в порядок мысли, составляя план того, что надо сделать, что проверить, что выяснить.

Следующие дни пролетали, словно в них вместо двадцати четырёх было всего по три часа. Нарастающий ком информации благодаря своей нереальности и хладнокровной жестокости походил на умело сфабрикованную фальсификацию. У Александра с каждой минутой возрастало ощущение, что всеми ими кто-то играет, словно марионетками. И желание придушить этого кукловода росло пропорционально запутанности дел. Настораживало исчезновение Юлии и ещё одного из друзей старлея. Майор понимал, что точно так же, как когда-то Прутко, теперь и сам влип во что-то дурно пахнущее, и это нечто затягивало его всё глубже с каждой минутой.

— Как успехи? — без стука войдя в кабинет, поинтересовался капитан.

Степанов выглядел немногим лучше майора: волосы взъерошены, форма местами помята, под глазами залегли тени, готовые перерасти в полновесные мешки.

— Да там такое… слов нет. Половины даже не запомнил, как мне кажется. Диктофон надо было брать, — потирая покрасневшие от переутомления глаза, пожаловался Синельников. — А что там наши орлы?

— Орлы копают. Ты уж извини за очередную самодеятельность. Я с Козыревым с соседнего участка поговорил. Он выделил в помощь еще двоих «знатоков». Спят по очереди и копают. Там работы ещё, как минимум, на пару недель хватит, а ты сам говорил: «Нет у нас лишнего времени».

— Печально. Не хотелось бы огласок, но ты прав. Были бы они у меня… — вздохнул хозяин кабинета, — эти лишние недели. А ты пересёкся со своим однокашником или так и позабыл с этим переполохом?

— Обижаешь, Сань. Когда это я обещания не выполнял? Там тоже мутняк. Прутко с невестой поехали на пикник. Вася как раз пса из питомника забрал. Так вот, псина случайно вырыла на берегу труп, испортив им романтическое времяпрепровождение.

— Даже не знаю, совпадение это или…? Интересно, кто был инициатором прогулки, точнее, кто место выбирал. А когда говоришь, это произошло? — просматривая выстроенные в хронологическом порядке данные, полученные из различных источников, поинтересовался майор.

Капитан молча перекинул календарь и обвёл число.

— Угу. И что про труп эксперты говорят?

— Месяцев восемь или девять пролежал, может, немногим больше. То есть, с конца осени или начала зимы. А она в прошлом году ранняя была и снежная.

— Угу… опс!

— Что?

— В этот период Юлия как раз в розыске была. Как думаешь, могла она?

— Там такие ранения, которые вряд ли девчонка смогла бы нанести. Да и похоже на естественную смерть. Он был наколот на ствол срубленной молодой осины, — усмехнулся капитан. — Не думаешь же ты, что она с ним как с вампиром боролась и вместо кола — пни использовала? Хотя если посмотреть на её дружка…

— У меня появились некие сомнения… но пока ещё не окончательно сформировалась картина. А относительно «девчонки», как ты сказал, сам знаешь — за ней цепочка трупов и так имеется. Одним больше, одним меньше. Началось всё, по словам Николая, со смерти его отца. Как я понял, парень искал виновного и решил, что это Юлин отец. Если честно, из того, что я накопал, можно сделать такие же выводы. Странно, что следствие многое «не заметило», и тут бы стоило задать вопрос нашему Прутко.

— Ты уже и старлея к ним в сообщники приплёл? Ох, вредно тебе много думать, Сань. Того гляди, не сегодня — завтра ты и меня в их банду зачислишь.

— В противном случае поясни мне, неразумному: почему именно Розенфельд после смерти конкурента оказался владельцем его движимого и недвижимого имущества, включая контрольный пакет акций, после чего возглавил совет директоров, — хмыкнул майор.

— Ух… какие подробности всплывают. Но и опять же как-то это немного нелепо. Убить и, не особо прячась, всё присвоить, включая положение? Странно. Да и следствие этот вариант почему-то исключило же.

— Вот тут и самое интересное. Дело об убийстве Терещенко старшего, кто вёл? Правильно: наш старлей.

— Знаю, и меня это как-то напрягает. Ты собираешься возобновлять процесс в связи с тем, что найден виновный? Я это к чему… нам те бы закрыть, что есть. И может, поведаешь мне всё же, что там с трупами? Ну, вокруг Юлии.

— Дальше какой-то бред, его опустим. В итоге, женщина-рассказчица с видео убита в тот же вечер, после того, как сделана запись.

— Даже так?

— Позднее, прямо в СИЗО обнаруживают труп парня. Николай упомянул о том, что Василий, желая дать ход делу, связывался со знакомым судьёй. Итог? Труп судьи. Затем «случайно» находится тело, о котором ты рассказал. Тело не свежее. Полгода — срок немалый. Где в это время была Юлия — не известно. Ну а то, что несёт Николай — это либо сознательное оказание психологического давления, либо закос под идиота. Хотя данные с аппаратуры на квартире Прутко смущают.

— Или они и вправду заодно…

— Может, и так. Хоть и не хочется так думать, — вздохнул Синельников. — По хронологии дальше похищена и убита в процессе освобождения сестра Николая. И кто возглавляет захват? Опять наш старлей.

— Надеюсь, дальше перестрелка в Приморске или ещё какие-то трупы? — хмуро поинтересовался капитан.

— Ещё один. Следак, который вёл дело о клинике.

— И как Василий оказывается в нужном месте и в нужное время? И все, кто так или иначе соприкоснулся с Юлией — похоронены, однако её дружок и наш старлей до сих пор подозрительно живы.

— А кто сказал, что Василий жив? — вопросительно приподнял бровь майор и закурил.

— Ну… заметь — эта парочка исчезла примерно в одно время?

— Николай упоминал, что старлей пропал ещё до их ссоры с Юлией.

— Мне этот Николай внушает доверия не больше, чем девица. Такое ощущение, что эти двое давно спелись, избавились от ненужных родственничков и убирают всех, кто им мешает. Всё так хитро поворачивается: они сами становятся либо случайными свидетелями, либо потенциальными жертвами, однако странным образом выкручивающимися из любых ситуаций. Заметь, там уже и последняя родственница — мать Николая, тоже в клинике и, мягко говоря, не в себе. Думаю, её похороны дело времени. И наша парочка, как всегда, окажется не при делах.

— Не… ну, это какой мозг нужен, чтобы так людьми манипулировать! Да ещё в их-то годы? — отмахнулся майор.

— Мозг сумасшедшего вундеркинда. А что мы о них знаем? Вроде бы много, а по факту? Правильно — ничего. Вот они и крутят нами, как заводными болванчиками. Предлагаю тебе проветрить голову и прокатиться в ту глушь, где был найден труп. Может, идея какая осенит на месте?

— Ох, не тем мы заняты… не тем. Нам с Игорьком разбираться надо. Да и Прутко искать. Сроки-то жмут.

— Чутьё подсказывает мне, что надо разобраться с этим молодняком, а там и старлея найдём. А пока, по делу Игоря следствие и без нас ведётся.

— Ну… поехали, — махнул рукой майор и начал собираться. — Только по дороге ещё к одному Васиному товарищу заскочим? Я договорился о встрече ещё вчера.

— Заскочим. Чего б не заскочить. Посмотрим, что за фрукт.

— Нормальный он парень. Можно, кстати, и с собой прихватить, может, что найдёт полезное. Тем более, Дарт сейчас у него. Может, он по следу старлея проведёт быстрее? По знакомым-то местам.

— А вот это — да, это хорошо. Пёс пригодится.

Выслушав предложение гостей, лёгкий на подъем Георгий с энтузиазмом принял предложение составить бывшим коллегам компанию, и спустя три часа они очутились в кабинете капитановского однокашника, а ныне ни много, ни мало подполковника Максима Скворецкого. После довольно бурных приветствий тот согласился провести экскурсию по местным достопримечательностям, непосредственно связанным с той трагической находкой. В состав оных входило располагающееся вдали от проезжих дорог лесное озеро и, собственно, сам подлесок, где и было обнаружено тело. Доехав до конца дороги, машину загнали в кусты и дальше отправились пешком. Тёплая погода, после недавнего снегопада, привела к образованию слякоти, очень затрудняющей передвижение для городских гостей. Как и предполагали, Дарт, вспомнив местность, радостно обнюхивая кусты, помчался вперёд, однако незадолго до озера пёс, вопреки ожиданиям, сменил направление и устремился по едва различимой, основательно заросшей тропке вглубь леса.

— Хм… — удивлённо приподнял бровь остановившийся вместе со всеми Максим.

— А что там? — поинтересовался у местного представителя органов Синельников.

— Дом один… он заброшен. Насколько я знаю, хозяева умерли, а наследник был, но так и не объявился, и уже…

— Ох, уж эти дома-домики, — явно что-то припомнив, вздохнул Георгий. — Ну, не зря же Дарт туда рванул? Может, что интересное найдём?

— Ну, можно и взглянуть, — сходя с хоженой тропы, согласился капитан и, горестно взглянув на ботинки, направился следом за псом.

— Кстати, Георгий, вы обещали переговорить со своими товарищами, — напомнил майор.

— Стас, как я уже говорил, куда-то пропал и до сих пор не появлялся. И ещё мы кое-что припомнили… но пока говорить об этом рано. Ребята хотят сегодня вечером навестить Николая.

— Зачем? — аж споткнувшись, уставился на него майор.

— Оборудование у него есть законекченое с прослушкой и жучком, встроенными в Васькин перстень. И на квартире старлея тоже должно быть оборудование, подключенное к жучку в том же перстне…

— Да еп… — не удержался майор. — И что ж вы раньше-то об этом не вспомнили? Это же столько времени впустую убито!

— А зачем Николаю прослушивать старлея? — поинтересовался Степанов.

— Этот перстень и оборудование со времён слежки за Юлиным отцом остались, — отмахнулся Георгий. — После перестрелки кольцо исчезло, а позже мы его нашли. Вася его как одел тогда, да так и не расставался с ним больше. Цацка, хоть и нашпигована, а дорогого стоит, вот и приглянулась, видать, ему.

— Получается, старлей вёл слежку за этим человеком вне службы? — удивился майор.

— Это у нашей компании… хобби такое. Еще с учёбы, — пожал плечами Георгий. — Но с появлением этих ребят нам столько развлечений привалило, что и на работу стало некогда ходить.

— Да уж… эти Николай и Юлия имеют талант притягивать неприятности, — согласился майор.

— Ага, или создавать их окружающим, выходя сухими из воды, — буркнул капитан, и все остановились перед ещё весьма крепким, но явно заброшенным домом.

— Вот только одно грустно, — вспомнил о чём-то майор. — Если и есть у старлея и Николая нужное оборудование, то всё равно с ним ещё разобраться надо. А пароли, которые наверняка нужны, вряд ли кто-то, кроме них, знал.

— И? — не понял Георгий.

— И то, что Василий неведомо где, что и так ясно, а Николай ваш в реанимации, — пояснил Синельников.

На какое-то время повисла тишина.

— Кстати, убитый являлся наследником этого землевладения, но права так и не предъявил, — вспомнил Скворецкий.

— Час от часу не легче, — поднимаясь по крыльцу, вздохнул Синельников. — Теперь что-то объясняется, не зря же Дарт сюда рванул? Значит, и старлей здесь что-то нашёл, но вот вам, я так понимаю, об этом не сообщил? И вы, как я понимаю, здесь не были?

— Ну, почему же, наши заглядывали. Дом закрыт, следов взлома нет, заявлений — тоже. Чего туда лезть? — отвёл взгляд подполковник.

— Того, что найденное вами тело имеет к этому дому прямое отношение, — рыкнул майор.

— Дело закрыто, — зло рявкнул Скворецкий.

— Макс, ваше закрыто, и мы его не трогаем, а нам войти без ордера позволишь? — примиряющим тоном поинтересовался капитан.

— Идите, мне-то что. Дом-то уже ничейный, претензии предъявлять к вам некому.

— Поскрипывают корабельные сосны, весело переливаются в солнечных лучах клёны, усыпанные золотой и красной листвой, добротный дом, озеро неподалеку, — мечтательно подкатил глаза Георгий. — Всегда мечтал о таком местечке для уединения.

— Ага, и ещё заросший бурьяном двор и трупы на берегу, — напомнил майор.

— Ну, бурьян — это потому как хозяина нет. А от трупов никто не застрахован, да и не меня ими пугать. Вот вы представьте: здесь можно выйти на просторное крылечко, сесть в кресло, обвернуться пледом и любоваться, как ветерок гоняет осеннюю листву, слушать, как поскрипывают раскачиваемые качели… — продолжал мечтать Георгий.

— Приезжай через полгода, и оформим тебе берлогу твоей мечты, — предложил Скворецкий, со знанием дела обшаривая косяк над входной дверью. — А вот и он, — из-под одной из отходящих дощечек на свет появился ключ.

Внутри до сих пор имелось электричество, что немало всех удивило.

— А здесь кто-то явно жил, — осмотревшись по сторонам, констатировал капитан.

— Двое или трое, — подтвердил Георгий. — Ушли, самое большее, полгода назад.

— Вы не против? — доставая пакеты для вещдоков, поинтересовался майор и положил в них оставленные на столе стаканы с остатками присохшего чая и найденный в мусоре клубок волос, явно снятый с массажной расчёски. — Заметьте, и волосы разные. Тёмные длинные и рыжие.

— Хм… а это уже другая песня, — доставая из кармана какой-то листочек, произнёс подполковник и выложил на стол небольшую фотокарточку, указав на невысокого, добродушного вида парнишку с рыжей шевелюрой и какими-то по детски наивными глазами. — Это и есть наш убитый, — окинув взглядом присутствующих, произнёс он. — А вот, если я правильно понял ваши недоговорки, то обладательницей длинных тёмных волос вполне может оказаться невеста вашего старлея. Хотя… если она пропала, то это недоказуемая теория.

— Ну почему же? — усмехнулся майор и достал трубку. — Ген, привет. Да, по делу, извини уж. Слушай, вопрос такой: у вас хранится какая-то информация по прошедшим генетическую экспертизу? Да? Отчёты? И что это даст? Что? А! Да. Прядь волос сгодится? Чудно. Чем раньше, тем лучше. Нет, сейчас я не в городе. Замётано. Вот к восьми и жди! До завтра! — Синельников дал отбой и победоносно посмотрел на собравшихся. — Завтра будем знать, она это или нет, а заодно и со стаканов пальчики проверим.

— Активно вы, товарищ майор, за это дело взялись… вы поймите, оно закрыто и…

— А вы не переживайте, мы, так сказать, с частным расследованием, — пояснил майор.

— Девочка-то чем вам насолила? — успокоенно усмехнулся в усы местный представитель правоохранительных органов.

— За ней такая цепочка трупов, что любой маньяк обзавидуется, и вечно она чиста и невинна. Они с дружком избавились уже практически от всей родни. Зачем-то переписывают недвижимое имущество друг на друга, по банковским счетам от одного к другому такие суммы плавают, какие нам и в самом фантастическом сне не привидятся. Да и все, кто с ними соприкоснулись — уже мертвы.

— Ну, это вы преувеличиваете! — возмутился Георгий. — Наша-то братва жива и здорова.

— Не считая исчезновения Василия и Станислава? — парировал майор. — И неизвестно, кто следующий.

— Ну… это да. Кстати! — воскликнул Георгий и замер с выражением мучительного мыслительного процесса на лице.

— Что? — через пару минут напряженного молчания не выдержал капитан.

— Вспомнить пытаюсь. Ещё там в клинике, перед тем, как мы крематорий нашли…

— Что нашли? — вылупился на него майор.

— Ну, стоял себе невинный домик в лесочке за клиникой, а Юля с Колей всё твердили, что должно быть множество трупов, и старлей верил… да и мы, если честно, вот и искали могильник или что-то в таком роде.

— Как же эта парочка-то и без трупов, — фыркнул майор.

— В итоге, они сами же и обратили внимание, что у дома труба слишком мощная, — словно не замечая, продолжил рассказ Георгий. — Вскрыли, а в подвале — крематорий. Но речь не о том. Вечером, за день до этого, Васька и Стас в шутку заявили, по крайней мере, мы это так восприняли, что хотят внедриться в тот пансионат, из которого ребята сбежали.

— Какой ещё пансионат? — уставился на него майор, ни о каком пансионате пока не слышавший.

— Ну, за год до того они… не помню как… в общем, попали в какой-то странный пансионат, где содержали молодёжь… для… чушь они какую-то несли о переселении сознания, мы, помнится, ещё посмеялись. По их словам, туда приезжали какие-то престарелые или смертельно больные, но очень богатые «благодетели» и, якобы, выбирали себе преемников, на которых впоследствии переписывались все активы. Ну, бред же? У таких всегда родственников больше, чем надо, и неважно, какая они вода на киселе. Думается мне, что по факту, скорее всего, там или торговлей органами промышляли, ибо всех при поступлении обследовали капитально, или торговлей живым товаром.

— Вот сказочники-подтасовщики, а? Подогнали под время своего исчезновения! Мне что-то подсказывает, что это не бред, а очередная ловушка, но в этот раз для всех вас. Вот только попались в неё пока только двое, — высказался капитан. — И где этот пансионат?

— Это у Коли спросить надо или у Юли, — пожал плечами Георгий. — Мне кажется, они ребята неплохие. Зря вы так. У нас команда прожжённая, а мы сколько вместе набегали?

— Брр… — майор взглянул на Георгия. — В любом случае, Николай в реанимации и вряд ли в ближайшее время что-то расскажет, а Юлия исчезла…

— Как? — вылупил глаза Георгий.

— А ты, часом, не влюбился, как школяр? Может, потому за неё и переживаешь? А что? Девка видная, понять можно. Но вот одобрить…

— Да ну тебя, Саня. Хватит уже мозг человеку выносить. Пойдёмте уже на озеро. Стемнеет скоро, — сменил тему капитан.

— Да ну, не да ну! Я не пойму, куда вы-то, дружки его ненаглядные, смотрели? Сначала роман с недавней разыскиваемой. Конечно же, одно это не может послужить причиной отговаривать друга от встреч с симпатичной и состоятельной девушкой. Но её пристрастие к шпионским гаджетам? Вы же понимаете, что всё это оборудование сотруднику органов не по карману.

— Ничего плохого не вижу в том, что она оказывала Василию посильную помощь, — попытался оправдаться Георгий. — В конце концов, это же было в её интересах!

— В её интересах — обвинить собственного отца в убийстве? Странные такие интересы у любящей дочери. Тебе не кажется?

— Не обвинить, а докопаться до истины. Доказать, что он не виновен!

— А я вот вообще не понимаю: зачем для следствия тратить такие бешеные деньги? Что в бюджетах прописано, то и имеем. И нормально работали. Лишнего не находили, но и дела успевали закрыть. А то, что Василий раз за разом начал влипать во всякие мутные истории. Взять того же судью! Вы ведь всей компанией ещё с университета дружили. И какова же причина его смерти? Так вот, он, пообщавшись накануне с нашим Прутко, успел на работе наговорить такого, что его хотели на время отстранить, уж больно невменяемые, по мнению окружающих, речи он толкал. А вечером того же дня прыгнул с крыши. Где бы ни побывала эта парочка, за ней трупы вереницей стелятся. Да что тут говорить, если даже бывший жених этой Юлии до сих пор в качестве потенциального обвиняемого числится. И я не знаю, виновен ли он или подставлен? Там всё не гладко. С его деньгами и связями он на днях вышел. Пусть и до суда. Но вышел! А теперь зуб дам — его не найдут… или живым не возьмут во второй раз. Но это не наша головная боль… уже.

— Пррр… тормози, Сань! Чего завелся? — потрепал его по плечу капитан. — Ты стал служебные проблемы слишком близко к сердцу принимать. Так нельзя! Может, найдём Прутко, и в отпуск тебя? Слетаешь куда-нибудь, брюшко на солнышке пожаришь.

— Если найдём и сами коньки не откинем. Чай, у нас здоровья не столько, сколько у Игорька, а он всё еще в реанимации, — буркнул майор.

Так, в спорах и препирательствах, они исследовали берег и место обнаружения тела. После чего распрощались с подполковником и по дороге в город решили всем составом наведаться в квартиру старлея, где до сих пор трудились, разбираясь в имеющихся файлах, двое подчинённых Синельникова: лейтенант Пётр Кривко и старлей Егор Астафьев.

— А где хвалёные помощники? — вместо приветствия грозно произнёс Синельников.

— Мы их отдохнуть отпустили, Александр Сергеевич. А тут в кладовке нашли это, — отчитался рыжеволосый лейтенант, вертя в руках какой-то аппарат.

— Так это ему Стас когда-то подгонял, тоже дорогая хрень. Фишка крутая, кнопку нажал, и идёт видеозапись на спутник, и при необходимости вот этим чудом можно скачать и просмотреть информацию. Только коды доступа нужны. А кто их знает? Ни Стаса, ни Васьки-то нету. Да и не факт, что они всё ещё работают.

— А видео-то откуда идёт? — поинтересовался капитан.

— Гаджет в виде зажигалки с фонариком. Но фонарик, якобы, сдох, — пояснил Георгий. — А вместо включения света подаётся сигнал на спутник, и тот считывает закодированное видео.

— Ну, Прутко и прыткий, — невесело усмехнулся капитан. — Весь дом напичкан, чем только можно, а поможет ли это найти его — неведомо.

— Надо найти примочку к жучку, и тогда точно найдём, — напомнил Георгий.

— Да мы тут уже всё перерыли, — отмахнулся рыжий. — Остались только дореволюционный модем и допотопный мобильник. Зачем их хранить?

— Тащи сюда этот «хлам», знаток ты наш непонятливый, — немного скривив губы, произнёс Георгий и взглядом попросил второго сотрудника освободить место у компа. — Дореволюционный модем, как ты высказался, это своего рода действительно модем, но весьма современный. А мобильник, — он с улыбкой покрутил в руках огромную трубу «дельта-телеком», — это накопитель информации. Срок работы батареи без подзарядки — два года. Объём записываемой информации исчисляется в терабайтах.

— Зачем столько? — вылупился на него рыжий.

— Уф… — подкатил очи Георгий, всем своим видом показывая, как ему трудно говорить с твердолобыми.

— Ты притормози малька, — шикнул на него майор. — Нечего ребят обижать. У нас такого оборудования отродясь не бывало.

— Этот, как ты высказался, допотопный мобильник постоянно накапливает сжатый звуковой сигнал с параллельной фиксацией местного времени, транслируя его на приёмник. Вот где приёмник — другой вопрос, — набравшись терпения, пояснил Георгий.

— Как он выглядеть-то должен? — уточнил майор.

— Используя терминологию вашего товарища, он напоминает допотопный ноут, с двенадцатой диагональю, сантиметров так четырёх в толщину.

— Постой-ка, — вспомнил что-то Синельников. — Так у Николая такой был. Он как раз перед моим уходом притащил меня в комнату, и из него доносились звуки, напоминающие сборище какой-то фанатичной секты. Ну… внешне по крайней мере к описанию подходит.

— Ну, о том, что раньше он у него был, я в курсе. А теперь всё существенно упрощается. Предлагаю разобраться с жучком, а после навестить квартиру Николая, — вмешался капитан.

— Ага, проникновение со взломом? — отмахнулся майор. — Нашему руководству вот именно этой характеристики для полного феншуя только и не хватает.

— Ох… потому я из органов и ушёл, майор, — скривился Георгий. — Инициативы — нет, лизоблюдство — есть. Я войти смогу, никакие замки и системы не остановят. А последствия вас на каком основании пугают? Он у вас под следствием. Состряпаете ордер. А в остальном: не так страшен чёрт, как его малюют. В общем, помолчите. Лучше найдите мне кофейку.

В течение получаса Георгий шаманил возле компа, затем с кем-то созвонился, и спустя пятнадцать минут послышалась трель дверного звонка.

— Хая, Тёмыч, — поприветствовал он входящего в квартиру бритоголового мордоворота. — Тут дело такое… знаешь же, что Васюта пропал? Ну вот. Помнишь перстень, который мы нашли под Приморском? Он, как мне кажется, до сих пор его таскает. Только вот позор на мою седую голову — не могу к жучку законектиться. Это ж по твоей части. Подсоби.

— Это дело не пяти минут, и гарантий дать не могу.

— А мы надеялись ещё в одно место успеть, — взглянул на часы Георгий и присвистнул. — Товарищ майор, ехали бы вы по домам. Завтра к Терещенко наведаемся.

— Ну, завтра, так завтра, — вздохнул Синельников. — Степанов, поехали отсыпаться. Астафьев, остаёшься за главного.

— Ну, показывай, где тут что. Я у Васьки так ни разу и не был, — тут же взялся за дело вновь прибывший, и друзья, прикрыв дверь, начали разбираться в настройках аппаратуры.