Твоя тайная дочь

Эпилог.

Эпилог.

Арина.

– Ну зачем вы покрасили стены такой краской? Надо было использовать нежный тон, как во всех больницах, – сетует Демченко, оглядывая новенькие стены моей будущей клиники. – Ариша, голова не кружится? Тебе не надо всем этим дышать, родная.

– А запаха нет уже, Фил. Кстати, исследования нейрохирургов доказывают, что лимонные и светло-зеленые цвета настраивают пациентов на позитивный лад. А вот белые или голубые, принятые в государственных лечебницах – вызывают стресс. Или ты по-прежнему будешь со мной спорить?

– Нет, пересмешник, с тобой спорить – себе дороже. Может, мне и в нашем офисе стены перекрасить? А вывеску когда повесят? Мне не терпится посмотреть. И что там с сайтом?

– Все с ним в порядке. До родов успеем принять все работы.

– Нет, Ари… Я хочу, чтобы ты кормила грудью нашего Ванечку подольше. А не копалась в человеческих мозгах. Побудь мамой хоть годик.

– Я и буду ей… Катерина согласилась возить Ванюшку на кормления. Да и я составлю удобный график. Обещаю не пропадать на работе долго.

– Ари, а ты не против обновить свой кабинет? – хрипловато шепчет Фил, обдавая шею горячим дыханием.

– Боже, Демченко… Какой же ты пошляк… Но… У нас же потом долго не будет, а я…

– Нет, будет. В мире существует уйма вариантов доставить друг другу удовольствие без проникновения. Ну так что, родная?

– А рабочие? А...

– Присутствие посторонних только добавит огня. Так, кстати, именитые нейрохирурги считают.

– Ха-ха, Фил. Подловил. Ну, идем.

Мы пробираемся в мой будущий кабинет. Запираем двери. Фил отбрасывает остатки строительного мусора под ногами. Расстилает пиджак на моем рабочем столе – к слову, он еще в целлофане.

– Ложись, моя уточка. Ой, прости… Неуклюжая, беременная моим сыном малиновка.

– Малиновки не бывают беременными. Ах…

– А вот бывают. Ари… Ты такая секси с животом. А сиськи… Я буду скучать по ним.

– Они станут еще больше, Фил.

Фил расстегивает ремень брюк и стягивает одежду. Сжимает член у основания и припадает к моим грудям в расстегнутой блузке. Ласкает соски ртом, заставляя меня мелко подрагивать от предвкушения.

– Ничего, что у тебя тридцать восемь недель?

– Нет… Я так тебя хочу, Фил…

– Ты такая мокрая, Ариша… Сладкая…

Фил целует меня в губы, слегка посасывает их, сплетается со мной языком. Я задыхаюсь от желания и чувств. От любви и восторга, которые испытываю…

Ложусь на стол и широко развожу ноги. Да, живот не добавляет мне изящества, но моему мужу все равно… Он притягивает мои бедра и аккуратно входит. Сдерживает порывы, чтобы не навредить маленькому. Нам хватает нескольких минут, чтобы кончить. Захлебнуться удовольствием и признаниями в любви. Счастьем от обладания друг другом.

– Помочь тебе, Ариша? – спрашивает он, поднимая с пола мое белье.

– Что-то… Живот странно потягивает, Фил.

– Все сейчас пройдет. Ты очень сладко кончала, вот и все…

Но боль только усиливается. Мы спускаемся к рабочим, устанавливающим вывеску. «Клиника неврологии и нейрохирургии Арины Литвиновой», – гласит она.

– Хозяйка, подпишите документики. Все светится, работает.

– Да, давайте. Ой! Фил…

– Ариша, что такое? Я вроде осторожно, на пол-палочки и…

– Воды подтекают. И поясница болит. Давай-ка в роддом поедем. Документы у меня с собой, вещей, правда нет, но это…

– Это ерунда. Я маму попрошу или Катю – все привезут. Мужики, давайте я подпишу. Поедем мы рожать сына.

– Поздравляем! – кричат рабочие. – Поезжайте, а мы отметим.

– О, боже… – закатываю глаза. – Отвези меня и сюда дуй, надо все проконтролировать. Еще не хватает, чтобы они из клиники устроили вертеп.

– Полетели, Ари…

Схватки усиливаются с каждой минутой. Господи, ну какие мы с Демченко дураки, что позволили себе слабость. Надо было воздерживаться – ничего бы с нами не случилось.

– Ай! Ой! Мамочки… Как же вам, мужикам, везет, Демченко…

– Не ропщи, Ариша. Такая у тебя доля… У мужчин другая – семью кормить, за родину сражаться. Ну, куда ты прешь! Эй, пропусти! Я в роддом еду! – сигналит Фил.

Я боюсь пошевелиться. Еще не хватает в машине родить… Часто дышу и поглаживаю живот. Звоню Нине Андреевне и Зинаиде Никитичне. Обе обещают приехать в роддом с отваром шиповника и супом с фрикадельками. У меня хватит сил лишь сдержанно их поблагодарить.

– Арина, приехали.

– Носилки проси. Я не могу идти…

– Я мигом! Ты врачу звонила?

– Сразу же. Еще в клинике. Она уже на месте. Фил… Ты не передумал присутствовать на родах?

– Нет. Я лишился возможности принять Марусю, так что…

Все происходит как в тумане. Фил помогает уложить меня на носилки. Бежит рядом с санитарами, командуя и направляя их. Быстро моет руки и натягивает одноразовый медицинский халат.

– Ну, вы даете. Спровоцировали роды своей страстью, – улыбается мой гинеколог – Юлия Ивановна. – Ариша, у тебя почти полное открытие! Галя, кресло обработали?

– Все готово!

– Поехали рожать. Малыш доношенный, все будет хорошо.

– Я совсем не готова, я… Мне надо ремонт закончить в клинике, мне…

– Послушай, ты через три дня выйдешь отсюда. Посадишь мелкого в автолюльку и займешься делами. Так все сейчас делают. Никто не сидит взаперти. А теперь давай потужимся? Дождемся схватки и…

– Аааа! А обезболить меня нельзя? Ой! Как же больно!

– Уже потуги, нельзя. Потерпи, осталось… Ну-ка, выталкивай Ванюшу.

Фил держит меня за руку и стойко переносит выпавшие на его долю испытания. Что-то говорит мне, гладит по плечу, уговаривает сынишку не мучить маму. А потом в марево боли врывается крик малыша. И сразу наступает облегчение. И счастье затапливает, как сироп… Оно выходит наружу слезами. Мы плачем – я и Фил. И Ванька наш ревет, да так громко, что уши закладывает.

– Поздравляю вас, семья Демченко. Принимайте Ивана Филипповича, – протягивает врач. – Три шестьсот, пятьдесят пять сантиметров.

– Господи, Фил…

– Спасибо, птичка. Я так счастлив. Ты подарила мне все, Ари… Свою любовь, дом, мир в сердце… А теперь и сына…

– И ты мне… все… Спасибо за сына.

– Не плачь, милая. Ты еще называла себя сильной… А я хочу, чтобы ты была нежной и слабой. У тебя есть я. И незачем тебе хорохориться. Доктор, а я могу с сыном познакомиться? – важно произносит Фил.

Ванька морщится и кое-как сосет мою грудь. Чмокает, не понимая толком, что ему надо делать. А у меня внутри все сжимается от нежности… Какая же я счастливая… И как жалко, что родители не дожили до этого дня.

– Возьми его, Фил. Он так на тебя похож, наш Ванюша. Такой же будет высокий сильный.

– Ну, здравствуй, боец. Давай, знакомиться? Скоро все твои родственники прибудут. Они уже едут. А, может, и приехали уже. Баба Нина, дед Дима, а еще у тебя прабабушка и прадедушка есть. И дядя с тетей Миланой. И сестренка Маруся. Она тебя так сильно ждет. И Аслан… Скоро всю семью увидишь. Ну чего там наша мама опять плачет?

– Потому что и не мечтала об этом… Я люблю тебя, Фил.

– А я тебя, Ари…

Конец!